Давно собирался собрать материал для Алисы с Никитой по «Картинкам с выставки». Сейчас, вероятно, именно выставка Игоря Романовского меня к этому подтолкнула, хотя впервые я услышал «Картинки» в рок-варианте легендарной группы Эмерсон, Лэйк энд Палмер где-то в 1972м году.
Оригинал же, т.е. одно из величайших творенеий классической музыки,фортепианная сюита-цикл Модеста Мусоргского была написана по ярким впечатлениям от выставки Виктора Гартмана, его друга, архитектора и художника (слева Мусоргский, справа Гартман). Гартман скоропостижно умер в возрасте 39лет и по предложению великого русского критика и искусствоведа Владимира Стасова в 1874г была проведена посмертная выставка из около 400 его работ - рисунков, акварелей, архитектурных проектов, эскизов театральных декораций и костюмов, эскизов художественных изделий. Большая часть их созданныбыли во время четырехгодичного путешествия по Европе. А то, что с помощью Интернета удалось найти каталог той выставки, вообще фантастика!

Известный художник Иван Крамской так писал о нём: «Гартман был человек незаурядный … Когда нужно построить обыкновенные вещи, Гартман плох, ему нужны постройки сказочные, волшебные замки, ему подавай дворцы, сооружения, для которых нет и не могло быть образцов, тут он создаёт изумительные вещи». Вот еще несколько фрагментов той экспозиции.

Поход Мусоргского на выставку стало толчком к созданию этакой музыкальной «прогулки» по воображаемой выставочной галерее. Получилась серия музыкальных картин, которые лишь отчасти напоминают увиденные произведения; в основном же пьесы стали результатом свободного полёта фантазии композитора. Эти музыкальные «картинки» Мусоргский связал своей «прогулкой», степенно и неспешно переходя из одного зала в другой, от одной «картинки» к следующей. За основу «выставки» Мусоргский взял «заграничные» рисунки Гартмана, а также два его эскиза на русскую тематику. Работа настолько увлекла Мусоргского, что весь цикл был написан всего за три недели.

Однако при жизни Мусоргского «Картинки» не были опубликованы и никем не исполнялись и лишь через пять лет после его смерти вышла первая публикация под редакцией Римского-Корсакова. Позже были и другие, но широкой популярности «Картинки» все же не получила, хотя существовали даже оркестровые переложения, а некоторые фрагменты исполнялись как отдельные произведения.

И лишь когда в 1922г Морис Равель создал наиболее известную сегодняоркестровку «Картинок с выставки», а в1930г была сделанаграмзапись всей сюиты, она стала неотъемлемой частью репертуара многих пианистов и оркестров.

Некоторые исследователи усмотрели архитектурно-симметричное (еще один поклон Гартману!) построение сюжетов цикла: «по краям» стоят главные темы («Прогулка» и «Богатырские ворота»), за ними ближе к центру идут сказочные образы (Гном и Баба-Яга), далее — «французские» сюжеты («Лиможский рынок», «»). За ними — бытовые зарисовки из Польши «Быдло» (кстати, сам Мусоргский назвал ее "Сандомирский скот"(т.е."быдло" по-польски) и «Два еврея», а в центре оказывается шутка — «Балет невылупившихся птенцов».

Ну, как же из Киева не вспомнить о завершающих цикл «Богатырских воротах (В стольном городе во Киеве)». Эта часть основана на эскизе Гартмана к его архитектурному проекту киевских городских ворот. В честь спасения императора Александра II от неудачного покушения был организован конкурс проектов ворот в Киеве. Проект Гартмана, поданный на конкурс, был сделан в древнерусском стиле — глава со звонницей в виде богатырского шлема, украшение над воротами в форме кокошника. Вариант Гартмана создавал образ Киева как древнерусской столицы. Однако впоследствии конкурс был отменён, и удачный проект так и не был реализован.

С тех пор возникало множество своих прочтений этого симфонического шедевра. В 1971г клавишник Кейт Эмерсон со товарищи по трио Эмерсон, Лэйк и Палмер исполнил «живьем» рок-переложение «Картинок» с вкраплениями своих композиций и даже песен. На многие годы оно стало визитной
карточкой группы.

У японца Исао Томиты (1975) синтезаторный вариант «Картинок» несмотря на необычное, титаническое звучание тем не менее весьма приближен к оригиналу.

С фортепино и рок-составом (где все же преобладали клавишные) кажется все понятно, но в 1981г другой японецКадзухито Ямасита сделал переложение «Картинок» для классической гитары. Совершенно удивительное и невероятное. Именно к его интерпретации обращаются сегодня многие гитаристы. Думаю, что даже плохое VHS-качество выступления Кадзухито дает представление о том, как «Картинки» звучит на гитаре (уникальная запись 1984г!).

«Картинки» неоднократно служили вдохновением и для других жанров искусства. Темы из цикла регулярно вставляют в кино и сериалы. А еще в 1966г для японского экспериментального мультфильма тот же Исао Томита оркестровал часть музыки «Картинок с выставки», а в 1984г и «Союзмультфильм» (под исполнение Святослава Рихтера) тоже обратился к этой бессмертной музыке.

Картинки с выставки - один из лучших шедевров в русской фортепианной музыке (1874). По форме это сюита, состоящая из десяти пьес, каждая из которых отражает содержание одной из картин художника Виктора Александровича Гартмана.

Виктор Гартман особенно ярко проявил себя не столько художником, сколько талантливым архитектором, сформировавшим в архитектуре свой собственный стиль под названием «русский стиль».

Для Модеста Петровича Мусоргского он являлся очень близким другом, поэтому внезапная смерть Гартмана в молодом возрасте (всего 39 лет!) буквально потрясла композитора.

Через год после этого трагического события по предложению Стасова была проведена выставка картин Виктора Гартмана, посвящённая его памяти. Однако лучшим памятником художнику стал фортепианный цикл, написанный его другом.

Идея его создания появилась у Мусоргского во время посещения выставки, и уже через три недели цикл был готов! Некоторые картины даже сложно назвать именно картинами. Это скорее зарисовки, эскизы, иногда просто намётки к театральным костюмам.

Лишь две картины имеют русскую тематику – остальные рисунки являются «заграничными». Весь цикл состоит из десяти пьес (картинок), связанных одним лейтмотивом под названием «Прогулка».

Это сам Мусоргский, который прогуливается по выставочному залу и время от времени останавливается перед очередной, заинтересовавшей его картиной (кликайте по картинкам для их увеличения). Вот они:

Картинка №1 Гном.

Картинка №2 «Старый замок» - изображение старого средневекового замка не сохранилось.

Картинка №3 «Тюильрийский сад» - на этой картине был изображён сад во дворце Тюильри (Париж). Прекрасная погода, нянечки гуляют с детьми. Картина тоже не сохранилась.

Картинка №4 «Быдло» («Сандомирский скот», по определению самого Мусоргского). На картине была изображена польская телега, запряжённая волами, в музыке ясно слышен эффект приближения, а затем удаления этой огромной телеги со скрипучими колёсами. Картина тоже не сохранилась.

Картинка №5 «Балет невылупившихся птенцов». В принципе, это не столько картина, сколько эскиз к балетным костюмам для танца птенцов канарейки (трёхчастная форма).

Картинка №6 «Два еврея: богатый и бедный». У Гартмана эти персонажи не существовали на одной картине. Картин было две: «Богатый еврей в меховой шапке»:

и «Бедный еврей»: Оба еврея - польского происхождения (Сандомирские евреи). У Мусоргского они ведут разговор, в ходе которого каждый раскрывает свой характер.

Картинка №7 «Лиможский рынок» (Франция): рыночный шум, галдёж, сплетни, суета. Картина тоже не сохранилась.

Картинка №8 «Катакомбы. Римская гробница» или «С мёртвыми на мёртвом языке». На переднем плане Гартман изобразил себя. Справа едва можно заметить слабо освещённые черепа.

Картинка №9 «Избушка на курьих ножках» (Баба Яга). У Гартмана – всего лишь эскиз часов. У Мусоргского – образ «нечистой силы».

Картинка №10 «Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве». Картина представляет собой проект Киевских ворот. Эти ворота так и не были построены, однако планировалось их строительство после неудачного покушения на Императора Александра ІІ и его чудесного спасення. Пьеса Мусоргского звучит, как торжество православия, весьма реалистично изображая праздничный колокольный перезвон.

Лично я познакомилась с «Картинками» в десятилетнем возрасте: мама купила пластинку с записью игры Святослава Рихтера. Впечатление было настолько ярким, что я долгие годы буквально мечтала хоть одним глазком взглянуть на те картинки, которые вдохновили Мусоргского на создание этого чуда.

Сегодня, благодаря интернету, это стало реальным. Однако, увиденное сильно разочаровало меня: музыка Мусоргского в разы превосходит первоисточник по своей художественной ценности!

К тому же, на выставке картины продавались. Очевидно, продавались они и после выставки, так что в свободном доступе осталось всего 6 картин. Вы можете их видеть на моём блоге. Конечно, это всего лишь репродукции, да ещё и в электронном варианте, но всё же лучше, чем ничего.

Очень любопытна судьба этого фортепианного цикла. Во-первых, он не издавался при жизни автора и, соответственно, не был исполнен ни разу при жизни композитора.

Во-вторых, известность к этому произведению пришла благодаря оркестровой обработке французского композитора Мориса Равеля, запись этой обработки вышла спустя полвека после смерти Мусоргского.

Однако, цикл был написан именно для фортепиано! Не знаю, как кому, но лично мне именно этот вариант нравится больше всего. Причём, я никогда не думала, что исполнение Рихтера может когда-либо отодвинуться для меня на второй план, не представляла себе исполнителя, который мог бы в этом шедевре «переиграть» самого Святослава Рихтера!

Но сегодня я буквально покорена трактовкой Михаила Плетнёва. Считаю её наилучшей и потому именно её выбрала для размещения на своём блоге.

Предлагаю вам получить удовольствие от знакомства с этой «жемчужиной» русского фортепианного наследия, да ещё и в совершенно замечательном варианте исполнения:

Фортепьянный цикл М.П. Мусоргского «Картинки с выставки» – оригинальное, не имеющее аналогов музыкальное произведение, которое входит в репертуар самых известных пианистов всего мира.

История создания цикла

В 1873 г. внезапно умер художник В. Гартман. Ему было всего 39 лет, смерть застала его в расцвете лет и таланта, а для Мусоргского, который был другом и единомышленником художника, она была настоящим потрясением. «Что за ужас, что за горе! – писал он В. Стасову. – Эта бездарная дура смерть косит, не рассуждая…»

Скажем несколько слов о художнике В.А. Гартмане, т.к. без рассказа о нём повествование о фортепианном цикле М. Мусоргского не может быть полным.

Виктор Александрович Гартман (1834-1873)

В.А. Гартман

В.А. Гартман родился в Петербурге в семье французского штабс-лекаря. Рано осиротел и воспитывался в семье тётки, муж которой был известным архитектором – А. П. Гемилиан.

Гартман успешно окончил Академию художеств и работал в различных видах и жанрах искусства: он был архитектором, сценографом (занимался оформлением спектаклей), художником и орнаментистом, одним из основоположников псевдорусского стиля в архитектуре. Псевдорусский стиль – это течение в русской архитектуре XIX - начала XX вв., основанное на традициях древнерусского зодчества и народного искусства, а также элементов византийской архитектуры.

Повышенный интерес к народной культуре, в частности, к крестьянскому зодчеству XVI -XVII вв. Среди самых известных построек псевдорусского стиля была и типография Мамонтова в Москве, созданная В. Гартманом.

Здание бывшей типографии Мамонтова. Современная фотография

Именно стремление в творчестве к русской самобытности и сближало Гартмана с участниками «Могучей кучки», в которую входил Мусоргский.Гартман стремился вводить в свои проекты русские народные мотивы, что поддерживал В. В. Стасов. В его доме и познакомились Мусоргский и Гартман в 1870 г., став друзьями и единомышленниками.

Вернувшись из творческой поездки по Европе, Гартман начал оформление Всероссийской мануфактурной выставки в Петербурге и получил в 1870 г. за эту работу звание академика.

Выставка

Посмертная выставка произведений В. Гартмана была организована в 1874 г. по инициативе Стасова. На ней были представлены работы художника маслом, зарисовки, акварели, эскизы театральных декораций и костюмов, архитектурные проекты. Были на выставке и некоторые изделия, которые Гартман сделал собственными руками: часы в виде избушки, щипцы для раскалывания орехов и др.

Литография по эскизу Гартмана

На выставке побывал Мусоргский, она произвела на него огромное впечатление. Появилась идея написать программную фортепианную сюиту, содержанием которой стали бы произведения художника.

Конечно, такой могучий талант как Мусоргский интерпретирует экспонаты выставки по-своему. Например, эскиз к балету «Трильби» изображает у Гартмана крошечных птенцов в скорлупках. У Мусоргского этот эскиз превращается в «Балет невылупившихся птенцов». Часы-избушка вдохновили композитора на музыкальный рисунок полёта Бабы-Яги и т.д.

Фортепианный цикл М. Мусоргского «Картинки с выставки»

Цикл был создан очень быстро: за три недели лета 1874 г. Работа посвящена В. Стасову.

В этом же году «Картинки» получили авторский подзаголовок «Воспоминания о Викторе Гартмане» и были подготовлены к печати, но опубликованы только в 1876 г., после смерти Мусоргского. Но прошло ещё несколько лет, пока это оригинальное произведение вошло в репертуар пианистов.

Характерно, что в пьесе «Прогулка», которая связывает отдельные пьесы цикла, композитор подразумевал себя, прогуливающегося по выставке и переходящего от картины к картине. Мусоргский в этом цикле создал психологический портрет, проник в глубину своих персонажей, чего не было, конечно, в простых зарисовках Гартмана.

Итак, «Прогулка». Но эта пьеса постоянно варьирует, показывая изменение настроения автора, меняется и её тональность, что является своеобразной подготовкой к следующей пьесе. Иногда мелодия «Прогулки» звучит тяжеловесно, что указывает на походку автора.

«Гном»

Эта пьеса написана в тональности ми-бемоль минор. Её основа – эскиз Гартмана с изображёнными на нём щипцами для колки орехов («щелкунчик») в виде гномика на кривых ножках. Сначала гном крадётся, а затем перебегает с места на место и замирает. Средняя часть пьесы показывает размышления персонажа (или его отдых), а затем он, словно испугавшись чего-то, вновь начинает свой бег с остановками. Кульминация – хроматическая линия и уход.

«Старый замок»

Тональность соль-диез минор. Пьеса создана по акварели Гартмана, созданной им во время изучения архитектуры в Италии. Рисунок изображал старинный замок, на фоне которого был нарисован трубадур c лютней. Мусоргский создал красивую протяжную мелодию.

«Тюильрийский сад. Ссора детей после игры »

Тональность си мажор. Интонации, темп музыки, её мажорный лад рисуют бытовую сцену игры и ссор детей.

«Bydło» (в переводе с польского – «скот»)

Пьеса изображает польскую телегу на больших колёсах, запряжённую волами. Тяжёлый шаг этих животных передаётся монотонным ритмом и грубыми ударами клавиш нижнего регистра. Одновременно звучит невесёлый крестьянский напев.

«Балет невылупившихся птенцов»

Это одна из самых популярных пьес цикла. Она создана в тональности фа мажор по эскизам Гартмана к костюмам для балета Ю. Гербера «Трильби» в постановке Петипа в Большом театре (1871 г.). В эпизоде балета, как писал В. Стасов, «группа маленьких воспитанников и воспитанниц театрального училища, наряжённых канареечками и живо бегавших по сцене. Иные были вставлены в яйца, словно в латы». Всего Гартманом было создано для балета 17 эскизов костюмов, 4 из них сохранились до наших дней.

В. Гартман. Эскиз костюмов к балету «Трильби»

Тема пьесы несерьёзна, мелодия шутлива, но, созданная в классической форме, она получает дополнительный комический эффект.

«Самуэль Гольденберг и Шмуйле», в русском варианте «Два еврея, богатый и бедный»

Пьеса созданы на основе подаренных Мусоргскому Гартманом двух его рисунков: «Еврей в меховой шапке. Сандомир» и «Сандомирский [еврей]», созданных в 1868 г. в Польше. По воспоминаниям Стасова, «Мусоргский сильно восхищался выразительностью этих картинок». Эти рисунки и послужили прототипами пьесы. Композитор не только объединил два портрета в один, но и заставил этих персонажей говорить между собой, раскрывая свои характеры. Речь первого звучит уверенно, с повелительными и нравоучительными интонациями. Речь бедного еврея контрастна первому: на верхних нотах с дребезжащим оттенком (форшлаги), с жалобными и просительными интонациями. Затем обе темы звучат одновременно в двух разных тональностях (ре-бемоль миноре и си-бемоль миноре). Пьеса заканчивается несколькими громкими нотами в октаву, можно предположить, что последнее слово осталось за богатым.

«Лимож. Рынок . Большая новость »

Рисунок Гартмана не сохранился, но мелодия пьесы в ми-бемоль мажоре передаёт шумную суету рынка, где можно узнать все последние новости и обсудить их.

«Катакомбы. Римская гробница »

Гартман изобразил себя, В. А. Кенеля (российский архитектор) и проводника с фонарём в руке в римских катакомбах в Париже. В правой части картины видны слабо освещённые черепа.

В. Гартман «Парижские катакомбы»

Подземелье с гробницей изображено в музыке соответствующими теме унисонами в две октавы и тихими «эхо». Мелодия появляется среди этих аккордов как тени прошлого.

«Избушка на курьих ножках (Баба-Яга)»

У Гартмана – эскиз изящных бронзовых часов. У Мусоргского – яркий, запоминающийся образ Бабы-Яги. Он нарисован диссонансами. Вначале звучат несколько аккордов, затем они учащаются, имитируя «разбег» – и полёт в ступе. Звуковая «живопись» очень ярко изображает образ Бабы-Яги, её хромую походку (всё-таки «костяная нога»).

«Богатырские ворота»

Пьеса основана на эскизе Гартмана к архитектурному проекту киевских городских ворот. 4 (по старому стилю) апреля 1866 г. было совершено неудачное покушение на Александра II, которое в дальнейшем стали официально называть «событие 4 апреля». В честь спасения императора был организован конкурс проектов ворот в Киеве. Проект Гартмана был создан в древнерусском стиле: глава со звонницей в виде богатырского шлема и украшение над воротами в форме кокошника. Но впоследствии конкурс был отменён, и проекты не были реализованы.

В. Гартман. Эскиз к проекту ворот в Киеве

Пьеса Мусоргского рисует картину народного торжества. Медленный ритм придаёт пьесе величие и торжественность. Широкая русская мелодия сменяется тихой темой, напоминающей церковное пение. Затем первая тема вступает с новой силой, в неё добавляется ещё один голос, а во второй части раздаётся настоящий колокольный звон, созданный звуками фортепиано. Сначала звон слышен в миноре, а затем переходит в мажор. К большому колоколу присоединяются колокола всё меньше и меньше, а в конце звучат маленькие колокольчики.

Оркестровки цикла М. Мусоргского

Яркие и живописные «Картинки с выставки», написанные для фортепьяно, были неоднократно переложены для симфонического оркестра. Первую оркестровку сделал ученик Римского-Корсакова М. Тушмалов. Сам Римский-Корсаков тоже делал оркестровку одной пьесы цикла – «Старого замка». Но самым известным оркестровым воплощением «Картинок» была работа Мориса Равеля, страстного поклонника творчества Мусоргского. Созданная в 1922 г. оркестровка Равеля стала столь же популярна, как и авторская фортепьянная версия.

В состав оркестра в оркестровой аранжировке Равеля входят 3 флейты, флейта-пикколо, 3 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, бас-кларнет, 2 фагота, контрафагот, саксофон-альт, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, малый барабан, бич, трещотка, тарелки, большой барабан, тамтам, колокольчики, колокол, ксилофон, челеста, 2 арфы, струнные.

Галина Левашёва

Смешной, неуклюжий гном на кривых, коротеньких ножках, стайка весёлых нарядных ребятишек в красивом зелёном парке Тюильри в Париже; домик-часы на курьих ножках, в котором, конечно же, живет баба-Яга; беспомощные цыплята в разбитых яичных скорлупках...
Это картинки с выставки. "Картинки", которые можно не только увидеть, но и услышать. Нарисовал их в прошлом веке молодой талантливый архитектор Гартман, а звучать заставил Модест Мусоргский – гениальный русский композитор.

Виктор Гартман

Виктор Гартман умер очень молодым. После его смерти в Академии художеств была устроена выставка из эскизов, набросков, архитектурных проектов и планов этого художника-архитектора. Памяти Гартмана и посвятил Модест Петрович Мусоргский свою фортепианную сюиту "Картинки с выставки". Композитор музыкой изобразил не только некоторые, особенно понравившиеся ему работы Гартмана, но и самого себя – проходящим от одной картины к другой.
Как это он сделал? А вот как.

Модест Петрович Мусоргский

Прежде чем начать "показывать" картинки, композитор сочинил небольшое вступление, которое назвал "Прогулка". Ровная, неторопливая музыка изображает спокойную, медленную походку человека, осматривающего выставку. И в то же время вступление будто предупреждает, подготавливает нас к тому, что сейчас мы услышим что-то интересное.
Кончилось вступление. Мы останавливаемся перед первой картиной: "Гном".
Маленький человечек, переваливаясь, пробежал немножко и остановился – трудно бегать на таких коротеньких, кривых ножках. Попробовал побежать медленнее – снова ничего не получилось. Подождал чуть-чуть, отдохнул и старательно заковылял дальше. Спешит куда-то. подпрыгивает, спотыкается гномик. Опять устал, пошёл медленнее, но всё так же старательно и неуклюже. Похоже, он даже сердится сам на себя. Побежал снова и – стой! Оборвалась музыка. Упал, наверное, бедный.
Все это можно услышать в музыке "Гнома". Быстрая "ковыляющая", коротенькая музыкальная фраза. Затем одна длинная, тянущаяся нота – остановка. Снова та же "ковыляющая" фраза, только играется она немножко медленнее и тише – получается впечатление неуверенности. Вот зазвучали отдельные, отрывистые нотки, музыка стала подпрыгивающей, нотки идут не плавно, рядом, а скачками на большом расстоянии – неуклюже, причудливо. Таким мы и видим этого лесного человечка.
Слушаешь, как чередуются одна за другой музыкальные фразы, разные по характеру, по силе, громкости звучания, и словно проходишь вместе с гномиком весь его нелёгкий путь по лесным кочкам, но дремучей лесной чаще, между перепутанных замшелых корней...
Снова "Прогулка". Та же музыка, что во вступлении, только не целиком, а небольшой кусочек её, как напоминание. Музыка изменена, но совсем немного – узнать её легко.
Композитор идёт дальше, а нам даёт отдохнуть, приготовиться к следующей картине: "Старый замок". В этой музыке всё другое. Она тихая, медленная. Рояль звучит странно, словно играет какой-то старинный инструмент. Может быть, лютня?..
Если "Гном" оживал перед нами сразу, то здесь вначале музыка словно выжидает. Она звучит, как вступление к песне. И мы вместе с музыкой ждём, что будет.
Полилась необыкновенно красивая мелодия, задумчивая и вдохновенная. Мы не знаем, какими были песни трубадуров, но эта ночная тихая песня у стен старого замка полна истинно рыцарского благородства и трепетной взволнованности.
Отзвучал чудесный напев. Замирают протяжные, "тающие" звуки. Ночь, тишина. Старый замок.
"Прогулка" на этот раз звучит живее, энергичнее, хотя она по-прежнему ровная и в общем спокойная.
Нас ожидает какая-то новая картинка.
"Тюильри" – название одного из парижских садов. Даже если мы не знаем содержания картинки Гартмана, мы сразу догадаемся, что это весёлая игра – может быть, пятнашки или горелки. Так и есть. Художник изобразил детей, которые играют в саду Тюильри. И музыка такая – шаловливая, чуточку суматошная и очень "детская".
Между "Тюильри" и следующей картиной нет "Прогулки". Очевидно, композитору нужно было как можно ярче, сильнее подчеркнуть громадную разницу между двумя стоящими рядом картинами, усилить и без того разительный контраст между весёлыми нарядными детьми, играющими в парижском саду, и...
"Быдло" – по-польски "скот". Медленно везут нагруженную телегу усталые, голодные, худые волы; качается, скрипит телега, тяжело шагают волы. А рядом – человек. Такой же усталый, худой, измождённый. Погоняет волов унылым "э-гей" и тянет однообразную, нехитрую песню. Все очень просто и очень страшно: для помещиков и сам человек – такое же "быдло", как его волы. Но Мусоргский не был бы "великим певцом горя народного", если бы изображал в музыке только одну эту безрадостную покорность тяжёлой судьбе.
Вслушайтесь-ка в музыку. В ней скрытая сила и затаённый, глухой гнев. Растёт, ширится музыка, звучит всё громче, всё настойчивее. Потом она снова смиряется, затихает. Но теперь уже нас не обманет её кажущаяся покорность – мы уже видели грозную силу и гнев мужика, бредущего за своими волами.
В эту силу верили и Мусоргский, и Гартман.
Почему так прозрачно, так живо зазвучала "Прогулка"? Странно и неожиданно высоко проходит знакомая музыкальная тема и закапчивается двумя задорными коротенькими трельками. Композитор отвлекает нас от тяжёлых и печальных раздумий. Скорее к следующей картинке. Она называется "Балет невылупившихся птенцов".
Ой, какие же они потешные! Как уморительно потряхивают маленькими необсохшими крылышками, переминаются с ножки на ножку и тихонечко попискивают тоненькими голосками.
Вот они откуда, эти коротенькие быстрые трельки в "Прогулке"! Здесь почти вся музыка наполнена ими. Всё время они звучат – остренькие и будто дрожащие потки. Понемножку, постепенно учатся прыгать и взмахивать крылышками маленькие, ещё не до конца вылупившиеся птенчики.
От одной картины к другой ведёт нас композитор, сам с нами ходит по выставке.
Доходим мы и до картинки, на которой изображены удивительные часы-домик, и слышим, как мимо со свистом и громом проносится в ступе хозяйка этого домика – Баба Яга!..
Наконец в последний раз звучит тема "Прогулки". Только теперь это уже музыка ещё одной, последней картины – "Богатырские ворота в Киеве".
Тяжёлые столбы будто вошли в землю от ветхой старости, а на них опирается изящная арка, увенчанная громадным резным кокошником. Так выглядят ворота на рисунке Гартмана.
Мусоргский, который много раз уже изменял, варьировал на все лады "Прогулку", оказывается, не только не исчерпал все возможности этой музыки, но даже словно нарочно скрывал от нас её подлинную красоту.
Так вот она какая, спокойная, неторопливая "Прогулка"! В ней величественная уверенность и богатырская мощь. Вот когда нам до конца раскрывается ее подлинно русский характер, который мы до сей поры только угадывали. Она похожа на древние былинные напевы и одновременно на торжественный гимн.
Ворота русских богатырей. Памятник величия и славы русского народа!.. Как прекрасно передаёт рояль торжественный колокольный перезвон, и как великолепно использовал эту особенность рояля композитор.
Все торжественней, все ярче, величественней звучит знакомая, дивно изменившаяся тема "Прогулки". Как хорошо узнавать её в могучих аккордах финала!
Таким был всегда Модест Петрович Мусоргский. О чём бы он ни писал, какие бы картины ни рисовала его музыка, самой яркой, самой гениальной она была тогда, когда он писал о России, о её народе.

У каждой пьесы из "Картинок с выставки" свое название, русские их варианты:

№ 1. Гном.
№ 2. Старый замок.
№ 3. Тюильрийский сад. Ссора детей после игры.
№ 4. Быдло (польск. "скот").
№ 5. Балет невылупившихся птенцов.
№ 6. Два еврея, богатый и бедный.
№ 7. Лимож. Рынок. Большая новость.
№ 8. Катакомбы. Римская гробница.
№ 9. Избушка на курьих ножках (Баба-Яга).
№ 10. Богатырские ворота.

Пьесы-"картины" связываются между собой темой-интермедией "Прогулка".

«Картинки с выставки». Оркестровка М. Равеля

Модест Мусоргский был, вероятно, наиболее самобытной фигурой среди творческого объединения композиторов, именуемого – с легкой руки В. Стасова (однако отнюдь не к единодушному удовольствию самих этих композиторов) – «Могучей кучкой». Некоторая грубость, отмечавшаяся у него, была, вероятн, следствием его шестилетней службы в армии. В определенной степени это отразилось и в его музыке, ее «неприглаженном» стиле. Многое в ней воспринималось, причем даже его друзьями-композиторами, как нечто «плохое», «некультурное», профессионально неоточенное и непременно требовавшее «исправления». Руководствуясь самыми благими побуждениями, преданные Мусоргскому композиторы, в первую очередь его, если так можно выразиться, «музыкальный душеприказчик» Н. А. Римский-Корсаков, а также А. Глазунров, взяли на себя труд завершить то, что сам Мусоргский в силу ряд причин и в первую очередь своей преждевременной смерти, не завершил сам. Выполняя эту благородную миссию – без их труда многое, причем, самое главное, из наследия Мусоргского не могло бы быть исполнено – они (а впоследствии и другие, кто брался за редактирование произведений этого музыкального гения), исправлялиего многочисленные «погрешности», «изъяны», и «недостатки». Но времена меняются, и сейчас мы по-новому воспринимаем характерные черты стиля и языка Мусоргского, и теперь общай тенденцией в музыковедении стало восстановить авторские версии творений Мусоргского. Тем не менее, интересным феноменом Мусоргского явился – и является в наше время – тот факт, что некоторые его произведения, оказалось, представляют богатейший материал для комопзиторов последующих поколений в сфере эксперментов с новыми выразительными средствами, с новыми музыкальными возможностями. К числу произведений, послуживших таким благодатным материалом для всевозможных обработок и транскрипций, относится гениальный фортепианный цикл Мусоргского «Картинки с выставки». Об этом произведеннии как таковом, то есть об оригинальной авторской версии, см. наше описание: . . Здесь же речь пойдет об оркестровой версии этого произведения, созданной М. Равелем.

Предварительно стоит лишь отметить, что на посмертной выставки картин рано умершего художника Виктора Гартмана (ему было всего 39 лет), друга М. Мусоргского, было только три из тех, сюжеты которых нашли воплощение вэтом его произведении: «Балет невылупившихся птенцов» (эскиз костюмов), «Хижина Бабы-яги» (у Мусоргского: «Избушка на курьих ножках. Баба-яга») и «Богатырские ворота Киева» (у Мусоргского: «Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве)

Другие пьесы Мусоргского были основаны на рисунках, не экспонировавшихся на выставке, и находившихся в личном собрании Мусоргского или где-то еще, где композитормог ихвидеть. Этокасается, например, рисунка «Гольденберг и Шмуэль» (у Мусоргского: «Два еврея, богатый и бедный»): у В. Гартмана это два отдельных рисунка; или «Катакомбы парижские» (у Мусоргсокого: «Катакомбы (Римская гробница). С мертвыми на мертвом языке») – довольно фантастический рисунок, изображающий самого художника в парижской гробнице. Наконец, сюжет «Лимож. Рынок (Большая новость)» – это, судя по всему, изобретение самого композитора (такого рисунка иликартины у Гартмана не было или, вовсяком случае, не найдено).

Прежде чем подробнее охарактеризовать оркестровку М. Равеля, следует также отметить поразительный факт: к настоящему времени существует более 40 оркестровок и переложений «Картинок с выставки» для оркестра, разных сольных инструментов и ансамблей. И число этих переложений продолжает увеличиваться, давно превзойдя все известные рекорды.

Характеризуя это количество, часто говорят: «от знаменитой оркестровки Равеля до электронной записи Томиты». Справедливости ради, следует отметить, что, хотя оркестровка Равеля, этого великого мастера оркестра, и признана конгениальной оригиналу, она не была первой попытькой представить это произведение в оркестровом варианте.

Фортепианная сюита Мусоргского написана столь красочно, полна великолепных контрастов – юмора, беззаботности и, наоборот, трагизма и величия, что просто взывает быть приспособленной для большого оркестра, использовать богатства его инструментальных красок. Многие композиторы прияняли этот вызов. Первым, как известно, был русский композитор Михаил Тушмалов. Он сделал свою инструментовку (1888), но не всего цикла, а только семи пьес. М. Тушмалов был учеником Н. А. Римского-Корсакова, и это была его работа по курсу инструментовки. Н. А. Римский-Корсаков руководил ею. Н. А. Римский-Корсаков дирижировал исполнением этой версии в Петербурге 30 ноября 1891 года. Конечно, этот опыт, хотя и вошел в историю музыки как первая попытка оркестровки «Картинок», но не вошел в оркестровый репертуар. Спаведливости ради, правда, следует сказать, что эта версия имеется в записи, которую в 1980 году осуществил Мюнхенский филармонический оркестр под управлениемМарка Андреа (Acanta DC22128).

В 1915 году «Картинки» оркестровал английский дирижер Генри Вуд. Он предпринял эту операцию, намереваясь использовать эту пьесу в проводимых в Лондоне, и получивших широкую популярность так называемых «Променад-концертах». Идея казалась привлекательной: сюиту, которая начинается с «Прогулки» – по-французски «P romenade» – исполнить (и исполнять в дальнейшем) в «Promenade Concerts »! Но прежде чем сделать свою оркестровку, Вуд исполнил «Картинки» в оркестровке М. Тушмалова.

Что касается М. Равеля, то еще к предвоенному, 1913, году относится большая его работа, связанная с русским искусством и именно с Мусоргским: переоркестровка оперы Мусоргского «Хованщина». Как известно, эта опера, не законченная автором, была дополнена и оркестрована Н. А. Римским-Корсаковым. С. Дягилев, желая показать ее парижанам в новом облике, обратился с предложением к И. Стравинскому сделать новую оркестровку. Тот, опасаясь, сто не успеет к назначенному сроку, предложил С. Дягилеву разделить эту работу с М. Равелем. Так ипоступили. По замыслу С. Дягилева, все это делалось с тем, чтобы представить в наилучшем виде Ф. Шаляпина парижской публике. Ф. Шаляпин, однако, по воспоминаниям И. Стравинского, «не смог понять значения такой инструментовки. Онотказался петь, и проект был заброшен» (Стравинский И . Диалоги.М. 1971. С. 96).

Новое обращение М. Равеля к наследию М. Мусоргского произошло в 1922 году. На сей раз, его друг и знаток творчества Мусоргского М. Д. Кальвокоресси привлек его внимание к мало известному тогда во Франции фортепианному циклу М. Мусоргского «Картинки с выстваки». По обоюдному согласию с замечательным дирижером С. Кусевицким, на исполнение которого Равель расчитывал, он взял на себя труд сделать оркестровую версию этой фортепианной сюиты. Равель с увлечением принялся за интересную исложную задачу, поселившись в усадьбе друзей – Дрейфусов в Лион-ла-Форе, где ничто не отвлекало его от работы. Премьера оркестровой версии, которой дирижировал Кусевицкий, состоялась в Париже 19 октября 1922 года. Благодаря оркестровке Равеля, а также частому и блестящему ее исполнению оркестрами под управлением С. Кусевицкого, «Картинки» стали неотъемлемой частью мирового оркестрового репертуара. Первая грамзапись вышла в 1930 в исполнении Бостонского симфонического оркестра под управлением С. Кусевицкого. Любопытный факт: в том же – 1922 – году, когда была сделана оркестровка Равеля, соверпшенно независими от Равеля и даже не зная, что он работает в этом направлении, свой вариант оркестровки этого произведения сделал Лео Фунтек, словенский композитор, живший в Финляндии. В егооркестровке «Картинки» впервыепрозвучали в Хельинки 14 декабря 1922 года.

В основу своей оркестровой версии М. Равель положил не оригинальную версию самого М. Мусоргского, а редакцию этого произведения, сделанную все тем же преданным другом композитора, Н. А. Римским-Корсаковым, и в которой это произведение впервые увидело свет (см. илл).

Состав оркестра Равеля в оркестровке «Картинок с выставки»: 3 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, бас-кларнет, 2 фагота, контрафагот, альт-саксофон, 4 горна, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, колокольчики, колокола, треугольник, там-там, трещетка, кнут (ударный инструмент), тарелки, малый барабан, большой барабан, ксилофон, челеста 2 арфы и струнные.

Не отрицая замечательного искусства Равеля, некоторые музыканты отмечали излишнее богатство тембровых красок, несколько противоречащее острохарактерному пианизму Мусоргского. Другие, наоборот, считают, что оркестровка Равеля содержится в самой музыкеМусоргского, что французский композитор отказался здесь от привычных методов импрессионизма и «тонко постиг стиль Мусоргского, выполнив свою задачу, в сущности, очень по-русски» (Ю. Крейн). Как бы то ни было, концертная практика решила в пользу оркестровки Равеля, исполняемой ныне оркестрами всего мира.

Авторитетный каталог грамзаписей классической музыки – Red Classical Catalogue – дает список 69 интерпретаций разными оркестрами и дирижерами «Картинок с выставки» в оркестровке М. Равеля.

В качестве дополнения к этому описанию мы приводим перечень известных оркестровок и переложений «Картинок с выставки», сделанных другими композиторами.

Оркестровые аранжировки

1. Джузеппе Бечче (Giuseppe Becce, 1922) - для салонного оркестра.

2. Леонидас Леонарди (Leonidas Leonardi, 1924).

3. Люсьен Кайе (Lucien Cailliet, 1937).

4. Леопольд Стоковский (Leopold Stokowski, 1938) – без «Тюильри» и «Лиможа»; впоследствии Стоковский свою оркестровку неоднократно переписывал, а ее ноты не публиковались до 1971 года.

5. Вальтер Гёр (Walter Goehr, 1942; включает дополнительную фортепианную партию).

6. Сергей Горчаков (1954).

7. Хельмут Брандербург (Helmut Brandenburg, ок. 1970).

8. Эмил Наумов (ок. 1974, для фортепиано с оркестром).

9. Лоренс Леонард (Lawrence Leonard, 1977, для фортепиано с оркестром).

10. Зденек Мацал (Zdeněk Mácal, ок. 1977).

11. Владимир Ашкенази (1982).

12. Томас Вильбрандт (Thomas Wilbrandt, 1992).

13. Джулиан Ю (Julian Yu, 2002, для камерного оркестра).

14. Владимир Бояшов.

15. Ханспетер Гмюр (Hanspeter Gmur).

Неоркестровые обработки

1. А. Инглфилд-Гулль (орган , 1926, только «Богатырские ворота»).

2. Джузеппе Бечче (Giuseppe Becce, фортепианное трио, 1930).

3. Владимир Горовиц (фортепиано, 1940-е).

4. Рудольф Вюртнер (Rudolf Würthner, оркестр аккордеонов , ок. 1954).

5. Ральф Бернс (Ralph Burns, 1957, джазовый оркестр).

6. Исао Томита (Isao Tomita, 1966, для мультфильма, частично оркестровая).

7. Emerson, Lake & Palmer (прогрессив-рок -группа, 1971, 4 картинки с «Прогулкой» вперемежку с собственными песнями; см. Pictures at an Exhibition ).

8. Исао Томита (синтезатор , 1975).

9. Оскар Готтлиб Бларр (Oskar Gottlieb Blarr, орган , 1976).

10. Эльгар Ховарт (Elgar Howarth, духовой оркестр, ок. 1977).

11. Артур Уиллис (Arthur Willis, орган, 1970-е).

12. Хайнц Валлиш (Heinz Wallisch, 2 гитары, 1970-е).

13. Гюнтер Каунцингер (Günther Kaunzinger, орган, 1980).

14. Кадзухито Ямасита (Kazuhito Yamashita, гитара , 1981).

15. Реджинальд Аше (Reginald Haché, два фортепиано, 1982).

16. Хенк де Флигер (Henk de Vlieger, 14 ударных, челеста, арфа и фортепиано, 1981/1984).

17. Жан Гийю (Jean Guillou, орган, ок. 1988).

18. Джон Бойд (John Boyd, оркестр деревянных духовых).

19. Геерт ван Кёлен (Gert van Keulen, оркестр деревянных духовых, 1992).

20. Ганс-Вильгельм Плате (Hans Wilhelm Plate, 44 пианиста на 44 роялях и одном «подготовленном фортепиано», 1993);

21. Рок-группа «Царьград» (аранжировщик Александр Видякин , синтезаторы, элекрические и акустические гитары, вокалисты. Вся партитура, 1994).

22. Эльмар Роте (Elmar Rothe, 3 гитары, 1995).

23. Mekong Delta (метал , 1997; также аранжировка для группы с оркестром, имитированным на синтезаторе).

24. Йоахим Линкельманн (Joachim Linckelmann, квинтет деревянных духовых, ок. 1999).

25. Адам Берцеш (Adam Berces , синтезатор , 2007).

26. Фридрих Липс (баян).

27. Сергей Кравцов (струнный квартет, 2002).

NB ! Количество №№ в оркестровке Равеля отличается от их числа в оригинальной – фортепианной версии.Объясняется это тем, что Равель, во-первых,М. Равель пронумеровал все составные части цикла, в том числе и интерлюии («Прогулки»; у Мусоргского они не имеют номеров), во-вторых, М. Равель одну «Прогулку» –между пьесой «Быдло» (№ 7) и «Балетом невылупившихся птенцов» (у Мусоргского - № 9) –упразднил. Так что, в итоге получилось четырнадцать номеров, тогда как у Мусоргского – десять. (Последнее число – «10» – имеет, как мы знаем, символическое значение – «десятьбожественных заповедей», – что может побудить рассмотретьэтот фортепианный цикл Мусоргскогоеще и с точки зрения христиансколй символики).

Это вступление не составляет основной – содержательной – части выставки, но является существенным элементом всей музыкальной композиции. В первый раз музыкальный материал этого вступления излагается полностью; в дальнейшем мотив «Прогулки» в разных вариантах – то спокойном, то более взволнованном – используется в качестве интерлюдий между пьесами, что замечательно выражает психологическое состояние зрителя на выставке, когда он переходит от одной картины к другой.

Рисунок Гартмана изображал елочную игрушку: щипцы для колки орехов в виде маленького гнома. У Мусоргского эта пьеса производит впечатление чего-то более зловещего, чем просто елочная игрушка. Если не знать авторского названия этой пьесы, то в оркестровке – чрезвычайно изобретательной – М. Равеля она предстает скорее портретом сказочного великана (а не гнома) и уж, во всяком случае, никак не музыкальным воплощением образа елочной игрушки (как это у Гартмана).

В некоторых случаях мотив «Прогулки» оказывается связующим для соседних пьес (так происходит при переходе от пьесы «Гном» к пьесе «Старый замок»). По ходу произведения эти переходы в прямом и переносном смысле безошибочно узнаются.

В. Стасов в каталоге выставки В. Гартмана писал, что художник, чтобы передать масштаб замка, изобразил на его фоне певца – трубадура с лютней. На известном теперь рисунке В. Гартмана трубадура нет, но сам рисунок хорошо передает атмосферу этой пьесы. Равель воспользовался альтовым саксофоном, чтобы передать воображаемую песнюпевца. Исторически так получилось, что это оказалось вторым значительным произведение для саксофона в классическом репертуаре. Первое использование этого инструмента было у другогофранцузскогокомпозитора – Ж. Бизе (в опере «Арлезианка»).

Вновь мотив «Прогулки» оказывается связующим для соседних пьес – переход от пьесы «Старый замок» к пьесе «Тюильрийский сад». Это переход в прямом и переносном смысле.

Тюильрийский сад, или точнее Сад Тюильри (кстати, именно так у Чайковского во французском варианте названия) - это место в центре Парижа. Он простирается приблизительно на один километр от площади Карусель до площади Согласия. Этот сад (сейчас его скорее следовало бы называть сквером) - излюбленное место прогулок парижан с детьми.

Хотя не удалось найти картину В. Гартмана, которая изображала бы именно«Тюильрийский сад», но, тем не менее, на данных рисунках есть надпись «Paris » («Париж»).

Сравнение фортепианной версии (в исполнении С. Рихтера) с оркестровой (инструментовкой М. Равеля) наводит на мысль, что у Рихтера, который этот контраст скорее сглаживает, нежели подчеркивает, участниками сцены являются только дети, быть может, мальчики (их коллективный портрет нарисован в крайних частях) и девочки (средняя часть, более грациозная по ритму и мелодическому рисунку). Что касается оркестровой версии, то в средней части пьесы в сознании возникает образ нянюшек, то есть кого-то взрослого, кто старается мягко уладить ссору между детьми (увещевательные интонации струнных).

В. Стасов, представляя публике «Картинки» и давая пояснения к пьесам этой сюиты, уточнил, что быдло - это польская телега на огромных колесах, запряженная волами.

Оправданием для того, чтобы проиллюстрировать эту пьесй данным рисунком В. Гартмана, может служить тот факт, что когда В. Стасов спросил Мусоргского, что означает эта пьеса, Мусоргский отвеил, что «между нами пусть будет “Быдло”». Это можно было истолковать так, что на самом деле это «страдание польского народа от тирании».

Известно, что авторская ремарка в нотах предписывает заканчивать пьесу fortissimo , без всякого diminuendo . Однако, в редакции Римского-Корсакова она завершается ppp (очень тихо). Вероятно, это угасание звучности должно изображать удаляющуюся телегу. В оркестровке Равеля передана именноэта идея.

Надо отдать должное изобретательности Гартмана, сумевшего найти форму для невылупившихся птенцов; этот его рисунок, представляеет эскиз костюмов для персонажей балета Г. Гербера «Трильби» в постановке Петипа в Большом театре в 1871 году. В высшей степени изобретательна и оркестровка М. Равеля.

9.

И снова максимальный контраст с предыдущей пьесой.

Известно, что при жизни Гартман подарил композитору два своих рисунка, сделанных в Польше - «Еврей в меховой шапке» и «Бедный еврей. Сандомир». Стасов вспоминал: «Мусоргский сильно восхищался выразительностью этих картинок». Так что эта пьеса, строго говоря, не является картинкой «с выставки», а, скорее, из личного собрания Мусоргского. Но, конечно, это обстоятельство никак не влияет на наше восприятие музыкального содержания «Картинок». В этой пьесе Мусоргский едва ли не балансирует на грани шаржирования. И здесь эта его способность – передать самую суть характера - проявилась необычайно ярко, едва ли не зримее, чем в лучших творениях крупнейших художников-передвижников. Известны высказывания современников, что он обладал способностью что угодно изобразить звуками.

Мы достигли середины цикла – не столько в арифметическом выражении (по числу уже прозвучавших и еще остающихся номеров), а по тому художественному впечатлению, которое дает нам это произведение в целом. И Мусоргский, ясно осознавая это, позволяет слушателю более продолжительный отдых - здесь звучит «Прогулка» почти в точности в том варианте, в каком она звучала в начале произведения (продлен на один «лишний» такт последний звук: своеобразный театральный жест – поднятый вверх указательный палец: «То-то еще будет!...»).

В автографе имеется ремарка (по-французски, позднее зачеркнутая Мусоргским): «Большая новость: господин Пимпан из Понта-Понталеон только что нашел свою корову: Беглянку. «Да, сударыня, это было вчера. – Нет, сударыня, это было третьего дня. Ну да, сударыня, корова бродила по соседству. – Ну, нет, сударыня, корова вовсе не бродила. И т. д.».

В каталоге картин В. Гартмана на выставке значилось около 70 рисунков Лиможа: «Лимож. Разрушенная стена», «Замок в Лиможе и 112-летняя старуха», «Лимож», «Скульптуры на улице» и т. д. Найти, однако, рисунок «Лимож. Рынок» не удалось. Но зато среди этой массы набросков имеется лист с четырнадцатью рисунками пером. Этот листближе всего пьесе Мусоргского.

Сюжет пьесы комичен и простоват. Взгляд на нотные страницы невольно наводит на мысль, что «французское» в этом цикле – сад Тюильри и рынок в Лиможе – Гартману - Мусоргскому виделись в одном эмоциональном ключе. Прочтение же исполнителями высвечивает эти пьесы по-разному. Данная пьеса, изображающая «базарных баб» и их спор, звучит более энергично, чем детская ссора. При этом нельзя не отметить, что исполнители, желая усилить эффект и обострить контрасты, в определенном смысле игнорируют указания композитора: в исполнении Госоркестра под управлением Е. Светланова оркестровой версии М. Равеля темп очень быстрый, в сущности, это Presto . Создается ощущение стремительного движения куда-то. У Мусоргского же предписано Allegretto . Он звуками живописует оживленную сцену, происходящую на одном месте в окружении «броунова движения» толпы, как это можно наблюдать на всяком многолюдном и оживленном рынке. Мы слышим поток скороговорной речи, резкие нарастания звучности (crescendi ), острые акценты (sforzandi ). В конце в исполнении этой пьесы движение еще больше ускоряется, и на гребне этого вихря мы «падаем» в…

…Как не вспомнить строки А. Майкова!

Ex tenebris lux

Скорбит душа твоя. Из дня -

Из солнечного дня - упал

Ты прямо в ночь и, всё кляня,

За смертный взялся уж фиал...

Перед этим номером в автографе имеется ремарка Мусоргского на русском языке: «NB : латинский текст: с мертвыми на мертвом языке. Ладно бы латинский текст: творческий дух умершего Гартмана ведет меня к черепам, взывает к ним, черепа тихо захвастались».

Рисунок Гартмана - один из немногих сохранившихся, по которым Мусоргский писал свои «Картинки». На нем изображен сам художник со своим спутником и еще одним человеком, который их сопровождает, освещая путь фонарем. Кругом стеллажи с черепами.

В. Стасов так описал эту пьесу в письме к Н. Римскому-Корсакову: «В этой же второй части [«Картинок с выставки». – А. М. ] есть несколько строк необыкновенно поэтических. Это музыка на картинку Гартмана «Катакомбы парижские», все состоящие из черепов. У Мусорянина (так Стасов ласково называл Мусоргского. – А. М .) сначала изображено мрачное подземелье (длинными тянутыми аккордами, часто оркестровыми, с большими ферматами ). [Примечательно, что уже современникам Мусоргского «Картинки» виделись как оркестровое произведение. – А. М. ] Потом на тремоландо идет в миноре тема первой променады – это засветились огоньки в черепах, и тут-то вдруг раздается волшебный, поэтический призыв Гартмана к Мусоргскому».

Рисунок Гартмана изображал часы в виде избушки Бабы-Яги на курьих ножках, Мусоргский прибавил поезд Бабы-Яги в ступе.

Если рассматривать «Картинки с выставки» не только как отдельное произведение, но в контексте всего творчества Мусоргского, то можно заметить, что разрушительные и созидательные силы в его музыке существуют в неразрывности, хотя в каждый момент превалирует одна из них. Так, в данной пьесе мы найдем сочетание зловещих, мистически-черных красок, с одной стороны, и светлых - с другой. И интонации здесь двух типов: с одной стороны, злобно-залихватские, пугающие, пронзительно-резкие, с другой – бодрые, весело призывные. Одна группа интонаций как бы угнетает, вторая, наоборот, воодушевляет, активизирует. Образ Бабы-Яги согласно народным поверьям есть средоточие всего жестокого, разрушающего добрые побуждения, мешающего осуществлению хороших, благих дел. Однако композитор, показав Бабу-Ягу с этой стороны (ремарка в начале пьесы: feroce [итал. - свирепо ]), повел повествование и в иную плоскость, противопоставив идее разрушения идею роста и победы добрых начал. К концу пьесы музыка становится все импульсивнее, радостный звон нарастает, и, в конце концов, из недр темных регистров фортепиано рождается огромная звуковая волна, окончательно растворяющая всякие мрачные импульсы и самозабвенно готовящая пришествие самого победного, самого ликующего образа цикла – гимна «Богатырских ворот».

Эта пьеса открывает собой ряд образов и произведений, изображающих всяческую чертовщину, нечистую силу и наваждение – «Ночь на Лысой горе» самого М. Мусоргского, «Баба-Яга» и «Кикимора» А. Лядова, Леший в «Снегурочке» Н. Римского-Корсакова, «Наваждение» С. Прокофьева… В оркестровке М. Равеля эта пьеса значится как № 13. Случайно ли?

Илл. В. Гартман. Эскиз городских ворот

Поводом для написания этой пьесы послужил эскиз Гартмана для городских ворот в Киеве, которые должны были быть установлены в ознаменование того, что императору Александру II удалось избежать смерти во время покушения на него 4 апреля 1866 года.

В музыке М. Мусоргского нашла яркое выражение традиция подобных финальных праздничных сцен в русских операх. Пьеса воспринимается именно как такого рода оперный финал. Можно даже указать на конкретный прототип – , которым завершается М. Глинки. Заключительная пьеса цикла Мусоргского - интонационная, динамическая, фактурная кульминация всего произведения. Это особенно ярко передано в оркестровой версии «Картинок с выставки» в инструментовке М. Равеля. Сам композитор обозначил характер музыки словами: Maestoso . Con grandezza (итал. - торжественно, величественно ). Тема пьесы – не что иное, как ликующий вариант мелодии «Прогулки». Заканчивается все произведение празднично и радостно, мощным перезвоном колоколов. Мусоргский положил начало традиции подобных колокольных звонов, воссоздаваемых не колокольными средствами – , Второй фортепианный концерт, до минор С. Рахманинова , его же первая Прелюдия до-диез минор для фортепиано …

© АлександрМАЙКАПАР