Леон бакст зинаида гиппиус. Лев Бакст

Интересно всмотреться в изображение Зинаиды Николаевны Гиппиус, которую Александр Блок называл «Зеленоглазой наядой», Игорь Северянин – «Златоликой скандой», Валерий Брюсов – «Зинаидой Прекрасной», Петр Перцов – «Декадентской Мадонной с Ботичеллиевской наружностью». Не отставал от литераторов и художник Александр Бенуа, именовавший ее «Принцессой Грёзой», добавляя при этом, что была у нее «улыбка Джоконды». Лишь два человека осмелились отметить обратную и не совсем лицеприятную сторону личности этой женщины. Так Лев Троцкий считал ее «сатанессой и ведьмой», а Дмитрий Мережковский – «Белой дьяволицей».
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
О внешнем облике Гиппиус очень красноречиво написала ее ровесница политический деятель, писатель и журналистка Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс: «Зинаидой ее звали за глаза знакомые и незнакомые. Она была очень красивая. Высокая, тонкая, как юноша, гибкая. Золотые косы дважды обвивались вокруг маленькой, хорошо посаженной головы. Глаза большие, зеленые, русалочьи, беспокойные и скользящие. Улыбка почти не сходила с ее лица, но это ее не красило. Казалось, вот-вот с этих ярко накрашенных тонких губ сорвется колючее, недоброе слово. Ей очень хотелось поражать, притягивать, очаровывать, покорять. В те времена, в конце XIX века, не было принято так мазаться… А Зинаида румянилась и белилась густо, откровенно, как делают это актрисы для сцены. Это придавало ее лицу вид маски, подчеркивало ее выверты, ее искусственность… Одевалась она живописно, но тоже с вывертом… пришла в длинной белой шелковой, перехваченной золотым шнуром тунике. Широкие, откинутые назад рукава шевелились за ее спиной точно крылья». Полноценный психологический портрет молодой Гиппиус.
Спустя годы личный секретарь четы Мережковских с 1919 года В.А.Злобин высказал свое мнение о Зинаиде Николаевне: «Странное это было существо, словно с другой планеты. Порой она казалась нереальной, как это часто бывает при очень большой красоте или чрезмерном уродстве. Кирпичный румянец во всю щеку, крашенные рыжие волосы, имевшие вид парика… Одевалась она сложно: какие-то шали, меха – она вечно мерзла, - в которых она безнадежно путалась. Ее туалеты были не всегда удачны и не всегда приличествовали ее возрасту и званию. Она сама из себя делала пугало. Это производило тягостное впечатление, отталкивало».
И еще одно свидетельство современницы Надежды Александровны Тэффи, также касающееся последних лет жизни Гиппиус: «Зинаида Гиппиус была когда-то хороша собой. Я этого времени уже не застала. Она была очень худа, почти бестелесна. Огромные, когда-то рыжие волосы были странно закручены и притянуты сеткой. Щеки накрашены в ярко-розовый цвет промокательной бумаги. Косые, зеленоватые, плохо видящие глаза. Одевалась она очень странно. В молодости оригинальничала: носила мужской костюм, вечернее платье с белыми крыльями, голову обвязывала лентой с брошкой на лбу. С годами это оригинальничье перешло в какую-то ерунду. На шею натягивала розовую ленточку, за ухо перекидывала шнурок, на котором болтался у самой щеки монокль. Зимой носила какие-то душегрейки, пелеринки, несколько штук сразу, одна на другой. Когда ей предлагали папироску, из этой груды мохнатых обверток быстро, как язычок муравьеда, вытягивалась сухонькая ручка, цепко хватала ее и снова втягивалась».
И все же, несмотря на приведенные отрывки из воспоминаний, отражающие ряд странностей присущих Гиппиус она «была признана единственной настоящей женщиной-писателем в России и умнейшей женщиной империи. Ее мнение в литературном мире значило чрезвычайно много», - считал уже наш современник Виталий Яковлевич Вульф.
Сохранилось множество фотографических снимков Гиппиус, причем запечатлевших ее в различные возрастные периоды жизни. Из портретов же наиболее известны два рисунка – И.Е.Репина (1894 год. Музей-квартира И. И. Бродского. Санкт-Петербург) и Л.Н.Бакста (1906 год. ГТГ. Москва).
В 2007 году на радиостанции ЭХО Москвы прозвучала замечательная передача под названием «Художник Лев Бакст – портрет писательницы Зинаиды Гиппиус».
Ведущая - журналист Эха Москвы Ксения Ларина начала передачу следующими словами: «Сегодня наша героиня Зинаида Гиппиус, но не одна, а вместе со своим Пигмалионом, с художником Львом Бакстом. Об этом портрете мы будем говорить сегодня с нашей гостьей Валентиной Бялик, старшим научным сотрудником Третьяковской галереи». Именно из текста этой передачи и почерпнуты основные сведения, распространившиеся затем по многим сайтам Инета.
Л. Бакст. Портрет З. Н. Гиппиус. 1906 г. Бумага, пастель.
На рисунке Л.Н.Бакста Гиппиус всего 37 лет. Впереди ее ожидают почти столько же лет жизни. Графический портрет выполнен на склеенном листе бумаги, размеры которого, однако невелики – 54х44 см. Вначале был сделан просто набросок, который постепенно превратился в портрет. Такое ощущение, что художник задался целью показать в первую очередь «дивные» и «бесконечные» ноги Гиппиус. Или это была ее идея? Сложно ответить на данный вопрос. Фигура размещена по диагонали листа и на ноги отводится чуть более его половины. А вот кисти рук не изображены. Жаль. О многом может рассказать их «выражение». По всей видимости, на Зинаиде Николаевне костюм юного лорда Памплероб, героя вышедшей в 1888 году повести англо-американской писательницы Барднед. Этот золотоволосый семилетний мальчик, оказавшийся по рождению лордом, появился перед своим дедушкой-лордом в черном бархатном костюме, коротких панталонах, в рубашке с кружевным жабо. Таким он предстал перед читателями. И мода на ношение этого костюма сохранялась до конца XIX века.
У нее были прекрасные волосы – рыжеватые и вьющиеся, напоминающие цвет волос героинь прерафаэлитов. Их цвет резко контрастирует с цветом черных бровей. Будто они принадлежат разным женщинам. Глаза прищурены. То ли из-за пренебрежения к окружающим, то ли, что более вероятно, из-за выраженной близорукости. И вот этот взгляд и поза как раз и подчеркивают ее особенность и даже некую отстраненность.
«А что касается самого этого портрета, то сегодня мы настолько толерантны в смысле моды и нравственности, что понять, сколь этот портрет был скандален, сколь он был, я не побоюсь этого слова, - неприличен, сегодня просто никому об этом не придет в голову говорить… Конечно, ну тут еще тоже трудно было сразу так разобрать – где вот эпатаж внешний, какие-то актерские проявления, ее вызов обществу, а где ее настоящая суть», - считают участники передачи.
Теперь же мнение И.Н.Пружан, выпустившей монографию о творческом пути Бакста в 1975 году: «Наибольшей психологической остротой обладают графические портреты Бакста. Среди них выделяется необычностью решения портрет З.Н.Гиппиус.
Тонкая изящная женщина с пышными рыжими волосами, в камзоле и панталонах до колен полулежит на стуле. Ее длинные скрещенные ноги вытянуты по диагонали листа, отчего вся фигура кажется еще более удлиненной. В костюме и позе Гиппиус много вызывающего, манерного, неестественного, рассчитанного на внешний эффект. На бледном лице, окаймленном белым жабо, под узкими резко очерченными бровями - чуть насмешливо и презрительно смотрящие глаза, тонкие злые губы. «У нее была особая манера курить, прищуривая правый глаз, особая манера разговаривать. Она бывала иногда довольно ядовитой, иногда несколько высокомерной…» - вспоминает о Гиппиус Головин. Бакст усилил эти черты. Он акцентировал угловатость колен, несколько удлинил руки и ноги, придав тем самым всему облику модели остроту и колючесть. «Твоя душа – без нежности, а сердце - как игла…» - эти слова поэтессы могли бы служить эпиграфом к ее собственному портрету.
Не отступая от натуры, художник отобрал в ней те черты, которые представлялись ему определяющими. Их максимальное заострение, граничащее с гротеском, помогло ему создать выразительный образ представительницы декадентской упадочной поэзии и выйти за рамки индивидуальной характеристики – портрет Гиппиус превратился в документ эпохи».
Л.Н.БАКСТ И «МИР ИСКУССТВА»
Справедливо возникает вопрос – почему именно он увековечил Гиппиус? Начнем с того, что были они почти ровесниками – Леон Николаевич всего на три года старше. И тут первая сложность – как правильно обозначить сего художника? На самом деле настоящее его имя звучит как Лейб-Хаим Израилевич, которое затем превратилось во Льва Самойловича Розенберг, а в заключении художник стал именоваться Леоном (Львом) Николаевичем Бакстом. Это уже псевдоним. На первой выставке, прошедшей в 1889 году обозначен он укороченной фамилией по фамилии бабушки Бакстер - Бакст.
Л.Бакст. Автопортрет. 1893
Время знакомства двух этих представителей Серебряного века относится к моменту появления вначале общества, а затем и журнала под названием «Мир искусства».
Известность Баксту принесли его графические работы для журнала "Мир искусства". Он продолжал заниматься и станковым искусством - исполнил отличные графические портреты И. И. Левитана, Ф. А. Малявина (1899), А. Белого (1905) и 3. Н. Гиппиус (1906) и живописные портреты В. В. Розанова (1901), С. П. Дягилева с няней (1906).
Яростные споры критиков вызвала его картина "Ужин" (1902), ставшая своеобразным манифестом стиля модерн в русском искусстве. Позднее сильное впечатление на зрителей произвела его картина "Древний ужас (Terror Antiquus)" (1906-08), в которой воплощена символистская идея неотвратимости судьбы
Как известно, в 1898 году образуется художественное объединение «Мир Искусства» и Бакст становится его активным участником. Он автор символа-марки «Мира Искусства» - сидящего на вершине горы белого орла на черном фоне. Совместно с Дягилевым принимает участие в основании журнала «Мир искусства». Графика, изданная в этом журнале, принесла Баксту славу. Его талант проявился также в дизайне шрифтов: «Впервые он, Лансере и Головин стали делать художественные надписи для журналов, рисовать буквы и обложки - зародыш будущей целой области графики в расцвете книжного искусства», - писал М.В. Добужинский.
«Он - художник в душе» - это слова Александра Николаевича Бенуа из главы его книги «Мои воспоминания», которая называется «Левушка Бакст». Бенуа познакомился с ним в марте 1890 года и сразу же решил привлечь его к сотрудничеству в кружке, в котором угадывались контуры будущего «Мира искусства». Первые впечатления были противоречивыми. «Наружность господина Розенберга, - писал Бенуа, - не была в каком-либо отношении примечательна. Довольно правильным чертам лица вредили подслеповатые глаза («щелочки»), ярко-рыжие волосы и жиденькие усики над извилистыми губами. Вместе с тем застенчивая и точно заискивающая манера держаться производила если не отталкивающее, то все же не особенно приятное впечатление».
Журнал «Мир искусство» просуществовал недолго - до конца 1904 года. Всего в свет вышло 96 его номеров. В советской литературе его оценивали однозначно: «журнал проповедовал безыдейность, аполитичность в искусстве, мистицизм».
Следует обратить внимание, что в 1901-м он писал портрет Розанова, а в 1903-м году им создан очень своеобразный летний, светлый, такой красивый портрет Любови Павловны Гриценко, урожденной Третьяковой, третьей дочери Павла Михайловича Третьякова, которая стала супругой Бакста.
В 1900 году она овдовела. Ее мужем был чудесный человек и любимый зять Павла Михайловича Третьякова Николай Гриценко - морской офицер и художник-акварелист. Сохранились чудные фотографии, где Гриценко рядом с Павлом Михайловичем. Но, увы, он ушел совсем молодым, в 1900-м году. Бакст действительно по огромной влюбленности, он был совершенно одержим Любовью Павловной, женился на этой женщине.
Ее портрет он писался в Минтоне. Это летний портрет, где она стоит на террасе дома. Она в одеждах белого цвета. Ее шляпа напоминает то ли цветок, то ли бабочку. Портрет построен на соотношении белого, сиреневого, розоватого, то есть, сложнейшими оттенками написано платье, а на фоне – море и зелень.
Я бы хотела обратить, если мы с вами говорим о портретах, то именно в тот же год, 1906, когда был написан портрет Гиппиус, был создан портрет Дягилева с няней. Портрет находится в Петербурге, в Русском музее. Великолепная работа маслом. То есть, надо заметить, что эти вещи неравноценны – большой, монументальный портрет Дягилева и вот такой вот – графический, прекрасный, изящный, но совсем других размеров портрет Зинаиды Николаевны.
Наверное, Баксту как не просто хорошему физиономисту, но человеку с врожденным чувством театра, с врожденным умением воспринять чужое лицедейство, ему очень удавались именно те герои, которые лицедействовали не на сцене, а даже в жизни.
Поэтому Сергей Дягилев, который так удачно встал, что не выглядит слишком корпулентным, Сергей Дягилев с так хорошо поднятой головой, с этим седым клоком волос надо лбом, он здесь вполне импозантен, самоуверен, красив, и изящный намек на демократизм – присутствие няни в глубине полотна. То есть, ее сначала вроде бы и не должно было быть, она появилась случайно, она здесь вроде бы не закончена, но в этом есть и театральная ирония, и изящество, и великолепная композиционная найденность. Так что, этот портрет, конечно, бесконечно интересен.
А далее начались Летние сезоны С.Дягилева и жизнь за границей.
Смерть от отека легких настигла Бакста в Париже в 1924 году, в пору его славы, правда начинающей увядать, но все еще блистательной. Этому способствовало переутомление и в первую очередь нервное, которое привело к тому, что он почти четыре месяца болел.
Но следует сказать, что имя Бакста забыто не совсем. В тридцатые годы встретились достойная дама, которая была редактором издательства «Искусство» - Марина Николаевна Гриценко – это дочь Любови Павловны, урожденной Третьяковой и Николая Гриценко и сын Андрей Любови Павловны и Бакста, который свою жизнь прожил в Париже.
Он стал художником. И существует замечательная фотография, когда уже пожилыми людьми, у дверей Третьяковской галереи эти вот сводные брат и сестра достойно позируют.
ГИППИУС БАКСТУ и о БАКСТЕ
Еще до выполнения портрета Зинаида Николаевна посвятила Баксту два сонета. Поскольку эти имена ныне полузабыты и тем более редко упоминаются вместе вполне целесообразно привести их полностью. Речь идет о 1901 годе.
I. Спасение
Мы судим, говорим порою так прекрасно,
И мнится - силы нам великие даны.
Мы проповедуем, собой упоены,
И всех зовем к себе решительно и властно.
Увы нам: мы идем дорогою опасной.
Пред скорбию чужой молчать обречены,-
Мы так беспомощны, так жалки и смешны,
Когда помочь другим пытаемся напрасно.
Утешит в горести, поможет только тот,
Кто радостен и прост и верит неизменно,
Что жизнь - веселие, что все - благословенно;
Кто любит без тоски и как дитя живет.
Пред силой истинной склоняюсь я смиренно;
Не мы спасаем мир: любовь его спасет.
Через тропинку в лес, в уютности приветной,
Весельем солнечным и тенью облита,
Нить паутинная, упруга и чиста,
Повисла в небесах; и дрожью незаметной
Колеблет ветер нить, порвать пытаясь тщетно;
Она крепка, тонка, прозрачна и проста.
Разрезана небес живая пустота
Сверкающей чертой - струною многоцветной.
Одно неясное привыкли мы ценить.
В запутанных узлах, с какой-то страстью ложной,
Мы ищем тонкости, не веря, что возможно
Величье с простотой в душе соединить.
Но жалко, мертвенно и грубо все, что сложно;
А тонкая душа - проста, как эта нить.
И чтобы не говорили о странностях характера и поведения Зинаиды Николаевны, была она человеком правдивым и отчасти обязательным. Узнав о столь ранней смерти Бакста, нашла в себе силы написать воспоминания. Всего три странички текста. Начитаются они словами: « …Всего больше говорят о человека, когда он едва умер. Так принято. Но я этого не могу. Говорю или о живых или об умерших давно, привыкших быть умершими. А смерть близкая – она должна заражать молчанием. Я скажу о Баксте кратко, тихо, полушепотом». Потрясает заключительная фраза – «Я долго еще не привыкну, что умер Бакст, что ушла куда-то его взволнованная, нежная и умная душа». И именно слова «Умная душа» она поставила в заголовок воспоминаний.

Оригинал записи и комментарии на

Люблю цикл передач «Собрание Третьяквки» с Ксенией Лариной на «Эхо Москвы» . Иногда удается послушать. Иногда читаю текстовый вариант на официальном сайте радиостанции. Но всегда обязательно узнаю что-нибудь новое лично для себя.

Например, вот о написанном Бакстом портрете Зинаиды Гиппиус 1906 года . Тем более что ее стихи и биографию я уже выкладывала. Пора выложить портрет.

Портрет графический, выполненный на бумаге. Художник использовал карандаш, использовал сангину. Более того, лист бумаги склеенный.
Изначально это был набросок, который Бакст позже закончил. Зинаида Николаевна имела совершенно удивительную фигуру и дивные ноги. Показать ее длинные, бесконечные ноги Бакст смог только подклеив еще немного бумаги.
Портрет изначально рассматривался как скандальный и неприличный из-за костюма, в который была одета Зинаида Гиппиус.
Это костюм маленького лорда Памплероб, героя повести, написанной англо-американской писательницей Барднед в 1886 году, которая была переведена на 17 иностранных языков, включая русский.
Героем повести является семилетний американец, бывший убежденным республиканцем, который волею судеб оказался в Англии. Более того, даже узнав, что по рождению он является лордом, герой ведет демократично и дружелюбно со всеми.
Этот золотоволосый мальчик появился перед читателями и перед своим дедушкой-лордом в черном бархатном костюме, в коротких панталонах, в рубахе с кружевным жабо, и эта мода потом подвижных мальчиков всего конца Х1Х века.
Уже то, что Зинаида Николаевна примеряет на себя подобный костюм, который ей чрезвычайно шел, содержало в себе элемент иронии и провокации.
Портрет Зинаиды Гиппиус работы Бакста поступил в Третьяковскую галерею в 20-м году. Ранее он находился в коллекции Сергея Александровича Кусевицкого, известного московского коллекционера.
Кусевицкий был очень заметной фигурой в художественной жизни дореволюционной России: виртуоз-контрабасист и дирижер. Дирижер особенный. Его программа состояла во многом из произведений современных русских композиторов. Благодаря ему, весь мир узнал музыку Скрябина, Рахманинова, Стравинского и других композиторов-современников.
Выходец из бедной семьи, Кусевицкий женился на представительнице очень богатой купеческой и меценатской московской династии Наталье Константиновне Ушковой. На полученное приданное он организовал Русское музыкальное общество, в котором и увидели свет впервые партитуры современных ему русских композиторов.
Сергей Александрович был неутомимым популяризатором русской музыки. Свою коллекционерскую и популяризаторскую деятельность он продолжил и после эмиграции.
Уже на Западе он начал собирать коллекцию, помогал русским художникам-эмигрантам. В частности, сделал заказ на оформление своего дома в Париже Наталье Гончаровой, чем безмерно помог ей материально. Приютил в своем Бостонском оркестре в качестве секретаря свою знакомую по Москве меценатку и коллекционера Генриетту Леопольдовну Гиршман.
Коллекция его тонкой направленностью (он собирал портреты музыкальных деятелей) и высоким качеством произведений.
Помимо портрета Гиппиус, в этом собрании была «Роза» и «Тени лагуны» Врубеля.

Да, а еще в 1901 году Гиппиус посвятила Баксту два замечательных сонета:

ДВА СОНЕТА
Л. С. Баксту

I. Спасение

Мы судим, говорим порою так прекрасно,
И мнится - силы нам великие даны.
Мы проповедуем, собой упоены,
И всех зовем к себе решительно и властно.
Увы нам: мы идем дорогою опасной.
Пред скорбию чужой молчать обречены,-
Мы так беспомощны, так жалки и смешны,
Когда помочь другим пытаемся напрасно.

Утешит в горести, поможет только тот,
Кто радостен и прост и верит неизменно,
Что жизнь - веселие, что все - благословенно;
Кто любит без тоски и как дитя живет.
Пред силой истинной склоняюсь я смиренно;
Не мы спасаем мир: любовь его спасет.

II. Нить

Одно неясное привыкли мы ценить.
В запутанных узлах, с какой-то страстью ложной,
Мы ищем тонкости, не веря, что возможно
Величье с простотой в душе соединить.
Но жалко, мертвенно и грубо все, что сложно;
А тонкая душа - проста, как эта нить.

«О ней говорили, как о провинциалке, поднявшейся до литературного салона в Париже,
зла, горда, умна, самомнительна.
Кроме «умна», всё неверно, то есть, может быть и зла,
да не в той мере, не в том стиле, как об этом принято думать.
Горда не более тех, кто знает себе цену.
Самомнительна – нет, нисколько в дурном смысле.
Но, конечно, она знает свой удельный вес …»,
- напишет позднее в своих мемуарах жена Бунина.
«Единственность Зинаиды Гиппиус»
Так Александр Блок назвал
совершенно своеобразное соединение личности и поэзии.

Это о ней писал Бердяев в автобиографии "Самопознание": "Я считаю Зинаиду Николаевну очень замечательным человеком, но и очень мучительным. Меня всегда поражала ее змеиная холодность. В ней отсутствовала человеческая теплота. Явно была перемешанность женской природы с мужской, и трудно было определить, что сильнее. Было подлинное страдание. Зинаида Николаевна по природе несчастный человек".

Ее называли и "ведьмой", и "сатанессой", воспевали ее литературный талант и нарекли "декаденской мадонной", боялись ее и поклонялись ей. Зеленоглазая красавица, лихая амазонка с косою до полу, стройным станом и ореолом солнечных волос, дразнящая своих поклонников язвительными словами и колкими намеками. Спокойная в своем замужестве петербургская светская дама, хозяйка известного в Петербурге салона. Неутомимая спорщица и устроительница каждодневных бурных философско-литературных и политическо - исторических дискуссий. Все это она - Зинаида Гиппиус.
Бросая вызов публике, она и десять лет спустя после свадьбы с Мережковским появлялась на людях с косой – подчеркнутым признаком девственности. Вообще, она позволяла себе все, что запрещалось остальным. Например, носила мужские наряды (такой изобразил ее на известнейшем портрете Лев Бакст) или шила себе платья, на которые в недоумении и ужасе оглядывались прохожие и в Петербурге, и в Париже, до неприличия явно пользовалась косметикой – на нежную белую кожу накладывала толстый слой пудры кирпичного цвета. А в 1905 году, задолго до Коко Шанель, сделала короткую стрижку. - See more at: http://labrys.ru/node/6939#sthash.rgHnw1Ry.dpuf

Через тропинку в лес, в уютности приветной,
Весельем солнечным и тенью облита,
Нить паутинная, упруга и чиста,
Повисла в небесах; и дрожью незаметной
Колеблет ветер нить, порвать пытаясь тщетно;
Она крепка, тонка, прозрачна и проста.
Разрезана небес живая пустота
Сверкающей чертой - струною многоцветной.
Одно неясное привыкли мы ценить.
В запутанных узлах, с какой-то страстью ложной,
Мы ищем тонкости, не веря, что возможно
Величье с простотой в душе соединить.
Но жалко, мертвенно и грубо все, что сложно;
А тонкая душа - проста, как эта нить...
Зинаида ГИППИУС

Вокруг нее роились слухи, сплетни, легенды, которые Гиппиус не только с удовольствием собирала, но и деятельно преумножала. Она очень любила мистификации. Например, писала мужу письма разными почерками, будто бы от поклонниц, в которых – в зависимости от ситуации, - ругала или хвалила его. В интеллектуальных и художественных кругах Серебряного века Гиппиус была хорошо известна своей проповедью «андрогинного и психологического унисекса». Сергей Маковский о ней писал: "Она вся была – "наоборот", вызывающе, не как все.."

Увлечения, влюбленности случались у обоих супругов (в том числе и однополые). Но у Зинаиды Николаевны никогда дело не шло дальше поцелуев. Гиппиус считала, что лишь в поцелуе влюбленные равны, а в том, что должно следовать дальше, кто-нибудь обязательно будет стоять над другим. А этого Зинаида ни в коем случае не могла допустить. Для нее самым важным всегда было равенство и союз душ – но не тел. Все это позволяло называть брак Гиппиус и Мережковского "союзом лесбиянки и гомосексуалиста". Мережковскому подбрасывались в квартиру письма: "Отомстила тебе Афродита, послав жену – гермафродита".

Дмитрий Мережковский Нижний Новгород, 1890-е годы

Л.Бакст, Портрет

Л.С.Бакст. Портрет Д.В.Философова. 1898

С.И.Виткевич (Виткаци). Портрет Д.В.Философова. Июнь 1932 года.
http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/6406.php

Зинаида Гиппиус и балетный критик Л.С.Волынский. .

В конце 1890-х годов Гиппиус была в близких отношениях с английской баронессой Елизаветой фон Овербек. Происходившая из семьи обрусевших немцев, Елизаветой фон Овербек как композитор сотрудничала с Мережковским - написала музыку к переведенным им трагедиям Еврипида и Софокла, которые поставили в Александринском театре. Гиппиус посвятила Елизавете фон Овербек несколько стихотворений.

Сегодня имя твое я скрою
И вслух - другим - не назову.
Но ты услышишь, что я с тобою,
Опять тобой - одной - живу.
На влажном небе Звезда огромней,
Дрожат - струясь - ея края.
И в ночь смотрю я, и сердце помнит,
Что эта ночь - твоя, твоя!
Дай вновь увидеть родныя очи,
Взглянуть в их Глубь - в ширь - и синь.
Земное сердце великой Ночью
В его тоске - о, не покинь!
И все жаднее, все неуклонней
Оно зовет - одну - тебя.
Возьми же сердце мое в ладони,
Согрей - утешь - утешь, любя...

Из интимного дневника Гиппиус "Contes d amour" (1893) видно, что ей нравилось ухаживание и тянуло к некоторым мужчинам, но одновременно они ее отталкивали. "В моих мыслях, моих желаниях, в моем духе - я больше мужчина, в моем теле - я больше женщина. Но они так слиты, что я ничего не знаю". Она попыталась вступить в любовную связь с Дмитрием Философовым, спутником Мережковских, исходя из того, что он человек с явным преобладанием женского начала (он был гомосексуалистом), а сама она обладает выраженно мужским характером. Естественно, из этого ничего не получилось; Гиппиус написала об этой неудаче рассказ в письмах

Похоже, она так и осталась девственницей. Но их пятидесятилетний духовный союз с Дмитрием Мережковским дал русской культуре и литературе, возможно, гораздо больше, чем если бы они были традиционной семейной парой. Ее смерть вызвала взрыв эмоций. Ненавидевшие Гиппиус приходили, чтобы лично убедиться в том, что она мертва. Те, кто уважал и ценил ее, видели в ее смерти конец целой эпохи… Иван Бунин, никогда не приходивший на похороны – он панически боялся смерти и всего, что с ней связано, - практически не отходил от гроба....1902

Я чту Высокого,
Его завет.
Для одинокого -
Победы нет.
Но путь единственный
Душе открыт,
И зов таинственный,
Как клич воинственный,
Звучит, звучит...
Господь прозрение
Нам ныне дал;
Для достижения -
Дорогу тесную,
Пусть дерзновенную,
Но неизменную,
Одну, - совместную -
Он указал.
1902

Время срезает цветы и травы
У самого корня блестящей косой:
Лютик влюбленности, астру славы...
Но корни все целы - там, под землей.

Жизнь и мой разум, огненно-ясный!
Вы двое - ко мне беспощадней всего:
С корнем вы рвете то, что прекрасно,
В душе после вас - ничего, ничего!
1903

Леона Бакста называют великим театральным художником, и это справедливо. Но разве выполненные им в различн ых техниках портреты или жанровая живопись менее хороши? Судите сами...

Портрет девушки в русском кокошнике, 1911

К.Сокольский - Снилось мне

Леон Бакст (1866—1924) - один из виднейших представителей русского модерна, художник, сценограф, мастер станковой живописи и театральной графики, родился в Гродно. Его отец - Израиль Розенберг. Одни именуют его ученым-талмудистом, другие - коммерсантом средней руки. Не исключено, что он был и тем, и другим одновременно. Своего сына Израиль Розенберг назвал Лейб-Хаимом. В дальнейшем, Лейб стал Львом. Лев - Леоном. Обычная трансформация еврейских имен в русскоязычной среде. Вскоре после рождения сына семья Розенбергов переехала из Гродно в Петербург.

Женский портрет, 1906

Детство его прошло в Петербурге, где жил дед, любивший светскую жизнь и роскошь. Дед был богатым портным. Мальчик рос болезненным и отличался заметной неуравновешенностью характера. От матери он унаследовал любовь к книгам и читал их запоем, что попало. Первыми яркими впечатлениями ребенок был обязан дедушке - в прошлом парижанину, перенесшему в квартиру на Невском проспекте шик французского салона. Обтянутые желтым шелком стены, старинная мебель, картины, декоративные растения, позолоченные клетки с канарейками - все здесь было "не как дома", все восхищало эмоционального мальчика. Радостное волнение вызывали также рассказы родителей, возвращавшихся из итальянской оперы.

Молодой дагомеец, 1895

Еще мальчиком он увлеченно разыгрывал перед сестрами придуманные и поставленные им самим пьесы. Вырезанные из книг и журналов фигурки превращались в героев инсценировок, разыгрываемых перед сестрами. Но вот наступил момент, когда взрослые стали брать мальчика с собой в театр, и перед ним открылся волшебный мир. Мог ли кто-нибудь подумать тогда, что именно здесь через много лет он найдет свое истинное призвание.

Портрет Александра Бенуа, 1898

Очень рано у Льва появилась тяга к живописи. Отец, в меру сил, противился. Как талмудист - не еврейское это дело "человечков малевать". И как коммерсант. Занятие живописью считалось малоприбыльным. Художники, в большинстве своем, вели полунищенское существование. Израиль Розенберг был человеком толерантным. И, дабы удостовериться, что собой представляют живописные потуги неукротимого сына, то ли через общих знакомых, то ли через родственников, вышел на скульптора Марка Антоколького. Мэтр посмотрел рисунки, нашел в них несомненные признаки таланта и настоятельно посоветовал учиться.

Портрет танцовщицы М.Казати, 1912

Совет возымел действие и 1883 году юный Розенберг поступил вольнослушателем в Академию художеств. Здесь будущий Бакст пробыл с 1883 по 1887 год. Академическое обучение мало соответствовало веяниям эпохи. Профессора, в большинстве своем, строго придерживались классических канонов. И напрочь игнорировали новые течения в живописи, пресловутый модерн в его многообразных формах и проявлениях. И, в меру сил и возможностей, отбивали у учеников желание сходить с раз и навсегда проторенного пути. Учился Бакст не слишком усердно. Провалил конкурс на серебряную медаль. После чего ушел из Академии. То ли в знак протеста. То ли окончательно разуверившись.

Леди на диване, 1905

После ухода из Академии Леон Бакст, в ту пору еще Розенберг занимался живописью у Альберта Бенуа. Отец, судя по всему, отказался от дальнейшего финансирования творческих метаний сына. И молодой художник зарабатывал на жизнь и оплату уроков в каком-то издательстве. Он иллюстрировал детские книги. В 1889 году Лейб-Хаим Розенберг стал Леоном Бакстом. Свою новую фамилию, точнее псевдоним, художник позаимствовал у бабушки по линии матери, несколько укоротив её. Фамилия бабушки была Бакстер. Появление броского псевдонима было связано с первой выставкой, на которой художник решил представить свои работы. Как ему казалось, в глазах русской публики художник по фамилии Леон Бакст имел неоспоримые преимущества перед художником Лейб-Хаимом Розенбергом.

Портрет Зинаиды Гиппиус, 1906

В том же 1893 году Леон Бакст приехал в Париж. Он учился в студии Жерома и в "Академии Жюльена". В широко известных среди художников всего мира местах, где можно было почерпнуть и соответственно научиться новому, не связанному с многовековыми традициями, искусству. Жилось Баксту в Париже трудно. Жил он, в основном за счет продаж своих картин. Точнее этюдов. В письме к приятелю Леон Бакст горько сетовал: "До сих пор я бьюсь из-за того, чтобы не покинуть Париж... Продавец картин нахально забирает за гроши мои лучшие этюды". В Париже Леон Бакст прожил шесть лет.

Портрет Андрея Львовича Бакста, сына художника, 1908

Время от времени он приезжал в Петербург. То ли развеяться и отдохнуть, то ли для заведения новых связей и обмена впечатлениями. Во время одного из приездов Леон Бакст познакомился с "Невскими пиквикианцами". Это был кружок самообразования, организованный известным русским художником, историком искусства, художественным критиком Александром Бенуа. В кружок входили Константин Сомов, Дмитрий Философов, Сергей Дягилев и некоторые другие художники, искусствоведы и литераторы, образовавшие со временем, знаменитое художественное объединения "Мир искусства".

Портрет будущей графини Анри де Буажелен, 1924

В 1898 году вышел в свет первый номер журнала "Мир Искусства" - орган художественного объединения и группы писателей-символистов. Редактором журнала стал Сергей Дягилев. Редакция журнала размещалась в доме редактора; первые годы на Литейном проспекте, 45, а с 1900 года - на Набережной реки Фонтанки, 11. Художественный отдел журнала возглавил Леон Бакст. Он же придумал для журнала марку с орлом, "царящим надменно, таинственно и одиноко на вершине снеговой". В художественном отделе журнала широко экспонировались работы выдающихся представителей отечественной и зарубежной живописи. Что определило высокий художественно-эстетический уровень издания, сделало его рупором новых веяний в искусстве, и повлияло на развитие российской культуры на рубеже веков.

Модель

В 1903 году Бакст сошелся с вдовой художника Гриценко Любовью Павловной. Она была дочерью именитого купца, большого знатока и собирателя живописи, основателя всемирно известной галереи П.М.Третьякова. Третьяков придерживался либеральных взглядов, ничего не имел против евреев в целом, и самого Бакста в частности. Ценил его как художника. Охотно покупал картины. Но в качестве зятя иудея Бакста не воспринимал. Еврей - еще, куда ни шло. А вот иудей, человек, связанный с еврейством религией, не укладывался в многовековые семейные традиции. И Баксту пришлось пойти на уступки. По одной версии, он перешел из иудаизма в лютеранство. По другой, для совершения церковного обряда бракосочетания стал православным.

Портрет Вальтера Федоровича Нувеля, 1895

В 1907 году у Бакста родился сын Андрей (в будущем - художник театра и кино, умер в 1972 году в Париже). Брак оказался непрочным. В 1909 году Леон Бакст ушёл из семьи. Развод не отразился на отношениях с бывшей женой. Они оставались неизменно дружескими. Когда в 1921 году Любовь Павловна, вместе с сыном, уехала из России, Леон Бакст до конца своих дней поддерживал их материально. Интересно другое. Вскоре после развода, новообращенный христианин Леон Бакст вернулся к вере отцов.

Портрет Анны Павловой, 1908

В 1909 году, в соответствии с новым законом об иудеях в Российской Империи, ему предложили покинуть Петербург. У Бакста были обширные связи. Много влиятельных знакомых. Его услугами пользовался Императорский двор. Но он решил не прибегать к чьей-либо помощи. И уехал в Париж. Гнев на милость власти предержащие сменили в 1914 году. В этом году Бакста избрали членом Академии художеств. И в этом качестве, несмотря на вероисповедание, он имел право проживать, где ему заблагорассудится.

Портрет девочки. 1905

С 1908 по 1910 год, во время наездов из Парижа в Санкт-Петербург, Леон Бакст преподавал в частной школе живописи Званцевой Одним из учеников Бакста был Марк Шагал. Бакст обратил внимание на недюжинный талант молодого Шагала. Хотя, как пишут, не вполне одобрял его и был строг в оценках. При всем своем новаторстве, Бакст полагал, что для художника, вне зависимости от направления, образцом должна была служить натура. Шагаловские алогизмы, пресловутая шагаловская же "картиномания" его смущали. Соученица Шагала Оболенская вспоминала, что, рассматривая картину Шагала, на которой был изображен сидящий на горе скрипач, Бакст никак не мог взять в толк, как скрипачу удалось втащить на такую большую гору такой большой стул.

Портрет Андрея Белого, 1905

Шагал, хотел было, поехать вслед за учителем в Париж. Его неудержимо тянуло в Европу. Бакст был против. - Значит, вас устраивает перспектива погибнуть среди 30 тысяч художников, слетающихся со всего света в Париж, - сказал он. Судя по рукописи книги Шагала "Моя жизнь", Бакст попросту обругал своего ученика. Жена Шагала Белла, готовя книгу к изданию, вымарала несколько выходящих из ряда вон выражений. В те годы, в отличие от нашего времени, ненормативная лексика не допускалась на страницы литературных произведений. По словам Шагала, Бакст вручил ему сто рублей и посоветовал с большей пользой для себя использовать их в России. Он и раньше поддерживал Шагала материально.

Портрет литератора Дмитрия Федоровича Философова, 1897

Бакст много и охотно занимался портретной живописью. Его кисти принадлежат портреты известных деятелей литературы и искусства: Левитана, Дягилева, Розанова, Зинаиды Гиппиус, Айседоры Дункан, Жана Кокто, Константина Сомова, Андрея Белого. Андрей Белый вспоминал: "Рыжий, румяный умница Бакст отказался писать меня просто, ему нужно было, чтобы я был оживлен до экстаза! Для этого он привозил из редакции журнала "Мир искусства" своего приятеля, съевшего десять собак по части умения оживлять и рассказывать умные истории и анекдоты, тогда хищный тигр Бакст, вспыхивая глазами, подкрадывался ко мне, схватившись за кисть". Искусствоведы считают Бакста одним из наиболее ярких русских художников-портретистов начала ХХ века.

Портрет княгини Ольги Константиновны Орловой, 1909

Леон Бакст был не только замечательным портретистом. Он проявил себя, как незаурядный пейзажист. Его графические работы, как отмечали современники, были "поразительно декоративны, полны особенной загадочной поэзии и очень "книжны". Несмотря на многообразие проявлений художественного таланта и связанные с этим возможности, особых доходов у Бакста не было. Постоянно нуждаясь в деньгах, Бакст сотрудничал с сатирическими журналами, занимался книжной графикой, оформлял интерьеры различных выставок. Ещё он обучал рисованию детей состоятельных родителей.

Портрет Л.П.Гриценко (супруги Л. Бакста и дочери П.М. Третьякова), 1903

В 1903 году в Петербурге Бакста попросили принять участие в оформлении балета "Фея кукол". Созданные Бакстом эскизы декораций и костюмов были восприняты восторженно. "С первых шагов, - писал позднее Александр Бенуа, - Бакст занял прямо-таки доминирующее положение и с тех пор так и остался единственным и непревзойденным".

Портрет мадам Т., 1918

В Париже Бакст вошел в балетную группу организатора "Русских сезонов" в Париже Сергея Дягилева. Сергей Павлович привез в Париж несколько балетов. Эти балеты, положенные в основу, "Русских сезонов", потрясли пресыщенных французов, вызвали у них бурю ни с чем несравнимого восторга. Своим триумфом "Русские сезоны" Дягилева были, в первую очередь, обязаны исключительным по красоте постановкам Бакста. Особому, "бакстовскому" стилю, с его чудесным, почти таинственным, поражающим воображение переплетением магии орнамента и сочетания красок.

Портрет Сергея Дягилева с няней, 1906

Созданные Бакстом театральные костюмы, об этом много писали в разного рода связанных с искусством изданиях, благодаря ритмически повторяющимся цветовым узорам подчеркивали динамику танца, движения актера. Вершиной творчества Бакста были декорации для дягилевских балетов: "Клеопатра" 1909г., "Шахерезада" 1910г., "Карнавал" 1910г., "Нарцисс" 1911г., "Дафнис и Хлоя" 1912г. Эти постановки, как писали критики, буквально "свели с ума Париж". И положили начало мировой славе художника.

Обнаженная, 1905

Русский художник, художественный критик и мемуарист Мстислав Добужинский, знавший Бакста ещё со времен совместного преподавания в школе живописи Званцевой и досконально знакомый с его творчеством, писал: "Его признал и "короновал" сам изысканный и капризный Париж, и что удивительно, несмотря на калейдоскопическую смену кумиров, изменчивость парижских увлечений, несмотря на все "сдвиги", вызванные войной, на новые явления в области искусства, на шум футуризма, - Бакст все-таки оставался одним из несменяемых законодателей "вкуса". Париж уже забыл, что Бакст иностранец, что он "корнями" своими в Петербурге, что он художник "Мира искусства". Леон Бакст - стало звучать как наиболее парижское из парижских имен".

Дама с апельсинами (Ужин), 1902

В 1918 году Леон Бакст покинул группу Дягилева. Его уход связывают с рядом причин. Это и мировая война. Французам было не до "Русских сезонов". Кроме того, Бакст оказался отрезанным от труппы Дягилева. Труппа оставалась в Париже, а Бакст находился в это время в Швейцарии. К уходу из труппы Бакста, и это, пожалуй, главное, побудили эстетические разногласия с Дягилевым, нарастающие противоречия. Дягилев был диктатором. Ещё задолго до "Парижских сезонов", работая над портретом Дягилева, Бакст жаловался, что Дягилев абсолютно не умеет позировать, следит буквально за каждым мазком, и требует, чтобы на портрете он выглядел красивее, чем в жизни. Судя по всему, во время работы над эскизами, Дягилев пытался влиять, что-то настоятельно советовал, предъявлял требования. Баксту это не нравилось. И он на каком-то этапе отказался от сотрудничества.

Портрет Исаака Левитана, 1899

В Париже Бакст был чрезвычайно популярен. Его стиль восприняли законодатели парижской моды. И стали широко использовать его. Русский поэт Максимилиан Волошин писал: "Бакст сумел ухватить тот неуловимый нерв Парижа, который правит модой, и его влияние в настоящую минуту сказывается везде в Париже - как в дамских платьях, так и на картинных выставках". Была издана книга, посвященная творчеству Бакста. Книга эта, по словам современников "представляла собою верх технического совершенства". Французское правительство наградило Бакста орденом Почетного легиона.

Портрет Айседоры Дункан

Громкая парижская слава Бакста, его мировая известность мало что значили для России. Для российских властей Бакст, в первую очередь, был евреем, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Русский публицист, художественный и литературный критик Дмитрий Философов писал: "После первой революции уже "знаменитый", с красной ленточкой в петлице, он приехал из Парижа в Петербург, совершенно забыв, что он еврей из черты оседлости. Каково же было его удивление, когда к нему пришел околоточный и заявил, что он должен немедленно уезжать не то в Бердичев, не то в Житомир". Покойный вице-президент Академии Художеств, граф Иван Иванович Толстой (впоследствии городской голова) возмутился, печать подняла шум, и Бакст был оставлен в покое. Да, конечно, он был еврей. Но чувствовал он себя сыном России, во-первых, и человеком, во-вторых. А главное, художником.

Автопортрет, 1893

Популярность Бакста, его большая слава, трагически отразились на его судьбе. Бакст был завален заказами, от которых не мог, да и не хотел отказаться. Непосильный труд подорвал его здоровье. Леон Бакст умер 27 декабря 1924 года в Париже, на 58 году жизни. Во время работы над балетом "Истар" для труппы Иды Рубинштейн с ним случился "нервный припадок". Бакста госпитализировали в больницу Риэль-Мальмезон. Помочь ему не смогли. По другой версии, в могилу Бакста свела болезнь почек. Ещё, в качестве причины называют "отёк легких". Возможно, речь идёт о проявлениях одного и того же заболевания. Люди, не слишком сведущие в медицине, основывались не столько на диагнозе, сколько на его доминирующих проявлениях. Похоронен Бакст на парижском кладбище Батиньоль.

Портрет графини Келлер, 1902

По материалам статьи Валентина Домиля «Великий Бакст»

Карнавал в Париже в честь прибытия русских моряков 5 октября 1893 года, 1900

Ливень, 1906

И все же нельзя обойтись, ведя разговор о знаменитом театральном художнике Леоне Баксте, без его потрясающих эскизов сценических костюмов и декораций (жаль, приходится ограничивать себя в количестве):