Описание любовных сцен в литературе. Лучшие эротические сцены в книгах

Я прочитала достаточно руководств по написанию постельных сцен от самых разных авторов, чтобы понять - все они лукавят, не выдавая главного секрета успеха постельной сцены. В основном, в подобных статьях описывается техника процесса, подробно разбираются основные позы, приводятся примеры удачных и неудачных описаний, даются некоторые общие рекомендации.

Данный материал запрещён к прочтению лицам, не достигшим совершеннолетия, содержит прямое упоминание мужского и женского детородных органов и может вызвать яркую негативную реакцию. Будьте осторожны! 18+

Действительно, используя одно из таких руководств, можно написать вполне себе приемлемую постельную сцену, но ммм… обезьяну, если долго бить, тоже можно «научить» набирать буквы в правильной последовательности. Только работа эта будет механическая, и, соответственно, результат окажется совершенно не тем, который хотел бы автор увидеть.

Так в чём же дело? Почему руководства, подробные и обстоятельные, с многочисленными примерами и хорошей техникой, не помогают? Что скрывают от читателей опытные авторы?

В своё время я задалась целью написать порно-роман, напичканный постельными сценами через… а, нет! Все написанные четыреста страниц в Word-е были одной сплошной непрекращающейся постельной сценой рейтинга этак… NC-21. Но что лично для меня оказалось более удивительным, когда я села перечитывать получившийся «шЫдевр», ни одна из этих сцен не повторилась. Каждая была уникальной, обладала своей собственной эмоциональной окраской и передавала совершенно определённый чувственный заряд читателю: от нежнейшей романтики до грязной похотливой страсти, от озарения робкой надеждой до грубого насилия, от затмевающей все остальные чувства эйфории долгожданного обладания до терпкой горечи инцестовой связи.

Этот порно-роман, будучи впоследствии уничтоженным (да-а, авторам иногда бывает стыдно за написанное, я не исключение), открыл мне ключ к пониманию главного секрета успеха постельной сцены, которым могут воспользоваться как новички, так и маститые авторы. Но, прежде чем я его назову, я хотела бы провести вместе с вами небольшой эксперимент.

Закройте глаза и мысленно представьте себе следующую картину: вы находитесь за компьютером, в наушниках, с жадностью вчитываетесь в какой-нибудь интересный рассказ, и тут вас начинает тормошить кто-нибудь из домашних. Ваши эмоции понятны. Вас отвлекают, и это неприятно. Но чувствуете ли вы при этом прикосновения? Нет, вы определённо понимаете, что вас пытаются оторвать от интересного занятия, что вас тянут или трясут, но… чувствуете ли вы сами прикосновения родного вам человека? Сможете ли вы потом вспомнить, что руки у матери были немного влажными, потому что она перед этим закончила мыть посуду? Или что у брата пальцы были холодными, т.к. он пять минут назад пришел с улицы? Скорее всего, нет, потому что прикосновения родственников в большинстве своем для вас нейтральные: как если бы вы дотрагивались сами до себя.

А теперь представьте, что в той же ситуации до вас дотронулся не родственник, а горячо любимый человек. Тут же по телу побегут мурашки, дыхание чуть-чуть собьется, мышцы живота могут подобраться, возникнет чувство неловкости или же приятной радости. В любом случае, вы отреагируем иначе, чем от прикосновения родственника.

И совсем другой будет ситуации, когда до вас дотронется член семьи, которого вы боитесь или ненавидите. Ну, ммм… кто-то вроде отчима, свекрови или совсем уж злой бабушки. Невольно, вы попытаетесь уйти от этого прикосновения, максимально отстраниться, отодвинуться. Ваша реакция будет более резкой. Мышцы спины напрягутся, губы сомкнутся вместе, вы нахмуритесь, начнете раздраженно барабанить по столешнице пальцами.

В этом, в моём понимании, и заключается главный ключ к успеху. Читатель в большинстве своём садится читать эротический рассказ для того, чтобы окунуться в атмосферу, прочувствовать эмоции главного героя, как бы… ммм… прожить его жизнью. И чем более подробно и правдоподобно переданы эти эмоции, тем, как правило, больший восторг он испытывает. Если бы ситуация была обратной, я считаю, вместо тьмы эротических рассказов читатели штудировали бы атлас по анатомии.

В этом же заключается и самый крупный провал, когда, руководствуясь всевозможными пособиями и прекрасно описав последовательность действий, требуемую от постельной сцены (лечь на кровать, раздвинуть ноги, ввести член и т.д.), автор за всей этой механической работой совершенно забывает про характеры своих героев. В таком случае мы имеем целый кусок текста, вырванный из общего контекста произведения - произведения, в котором до этого читатели переживали малейшие оттенки чувств главных героев, упивались их трогательной привязанностью или лишающим разума жгучим желанием. А потом… пппфф! И вместо сладенького они получили напоследок нечто неудобоваримое в качестве послевкусия.

Теперь, подводя итог всему вышесказанному, я приведу несколько рекомендаций, взятых из собственного опыта, опираясь на которые, любой автор, даже новичок, на мой взгляд, сможет справиться с написанием постельной сцены:

1. Помнить о чувствах

Чувства/эмоции/мироощущение персонажа во многом зависят от:

Отношения к объекту (одно и то же прикосновение может подарить как волну блаженства, так и всплеск острого негодования или неприязни, в зависимости от того, кто дотронулся до героя: мерзкая сгорбленная старуха, властный надменный лорд, источающий недовольство, или шаловливый щенок с черными глазами-пуговичками),

Текущего настроения (если герой до этого весь день провел в седле, то, скатившись с лошади - о, увы! - он будет мечтать о мягкой постели и горячей похлебке, потому что устал, проголодался, ноги затекли, спина ноет и т.д., но не о мгновенном сексуальном приключении),

От грызущих проблем (если у героя кто-то умер или где-то что-то получилось не так, как хотелось бы, или же если на героя обрушился груз вины или ответственности, то ммм… скорее всего он так сильно будет поглощён своими внутренними проблемами и заморочками, что перестанет обращать внимания на окружающую действительность, впадёт в апатию и сексуальное приключение воспримет без должного энтузиазма),

От внешних обстоятельств (если вслед за персонажами отправлена погоня и любой час и любая минута вполне могут стать для них последними проведенными вместе, то, несмотря на неизбежно присутствующий дискомфорт и накопленную усталость, все чувства героев будут обострены до предела, поэтому их близость, скорее всего, окажется лихорадочно-судорожной, скомканной и ненасытной: они будут стремиться успеть насытиться друг другом, раствориться в партнере или забрать себе какую-нибудь его частичку. В этом случае долгие приготовления, ужин при свечах, ванна с лепестками роз и шампанским, расслабленная истома и прочие романтические вещи утратят свою актуальность).

Поэтому не стоит спешить и прописывать восхитительно нежную и чувственную постельную сцену сразу после того, как у персонажа умерла вся семья. Грустные эмоции так быстро не исчезнут. Скорее всего, они притупятся и пройдут сквозь всю постельную сцену легким оттенком горечи и сожаления, попыткой забыться, найти поддержку в партнере.

2. Не изменять своим героям

У каждого героя есть свой собственный (в идеале - уникальный) характер, вкусы и предпочтения, линия поведения, темперамент, которые непременно отложат свой отпечаток на его поведение в постели. Если персонаж 3/4 произведения прописывался как легкомысленный, взбалмошный, язвительный и острый на язык, то под конец, когда момент постельной сцены настал, очень прискорбно видеть, как он превращается в автомат по введению/выведению члена из женского организма.

Куда же делась вся язвительность и дерзость? Куда пропал грамотный троллинг? Все 3/4 произведения партнерша только и мечтала о том, чтобы этот персонаж «когда-нибудь заткнулся, потому что его шуточки...», и вот теперь в момент, когда даже нормальные люди от нервного напряжения невольно начинают хихикать, наш взбалмошный язвительный персонаж послушно исполняет обязательную программу, вычитанную автором в соответствующих рекомендациях.

Вам смешно? Мне нет. В качестве примера приведу настоящий бестселлер зарубежной литературы - книгу «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса, где для описания постельной сцены использовались нефритовые стержни и пещеры сладострастия, что, на мой взгляд, мало вязалось с главным героем - преступником, бежавшим из австралийской тюрьмы, бунтарём и мафиози.

3. Отслеживать атмосферу сцены

Атмосфера - это довольно-таки сложная штука, которая может оказаться не по зубам даже опытным авторам. С одной стороны, на атмосферу влияет всё (место, освещение, предыдущие события, настроение героев и т.д.), с другой стороны - атмосфера живет как бы сама по себе, задавая определённый толчок для развития тех или иных событий. И дело здесь не столько в окружающей обстановке, сколько в создаваемом ей настроении - Внимание! - у читателя.

Это настроение может меняться туда-сюда-обратно по несколько раз за одну постельную сцену. Но есть два общих случая: атмосфера либо автору подвластна и он меняет/создает её целенаправленно, либо атмосфера существует сама по себе в отрыве от автора.

Какие есть стандартные схемы смены настроений в постельной сцене?

Постепенно нагнетаемая, нарастающая (как правило, большинство авторов используют именно её. А что? Очень удобно и технично описывать все эмоции по нарастающей: от легкого поцелуя в шею к жёсткому сексу с элементами насилия),

Непостоянная, взрывная, с резкой переменой эмоций (обычно используется, когда партнёры ссорятся или выясняют между собой отношения, что в процессе очередного перехода из одной крайности в другую приводит к короткой, но страстной постельной сцене),

Кольцевая, с возвращением к исходной точке (классический пример, когда для главных героев постельная сцена происходит впервые и в силу отсутствия опыта или некоторых неразрешённых межличностных конфликтов, в какой-то момент дело стопорится, после чего героям приходится как-то разряжать атмосферу, успокаивать друг друга и начинать всё сначала),

По нисходящей (когда речь идет о насилии в постели, на которое один из партнёров не рассчитывал. Как бы… вроде бы всё начиналось хорошо (свечи, цветочки и т.д.), но когда дело дошло непосредственно до введения члена, партнёрше стало больно, или она передумала, или партнёр обидел её каким-то своим резким замечанием, или он оказался извращенцем и т.д.).

Также хочу особо отметить, что есть большая разница между тем, как представляется постельная сцена в голове автора, и тем, как он воплотил свою задумку на бумаге. Очень часто первое со вторым не совпадает, и это становится той причиной, по которой атмосфера теряется. В таких случаях помогают развёрнутые читательские отзывы, по ним можно судить - дошел ли до читателя первоначальный авторский посыл или нет.

4. Не играть в прятки со временем

Время - это очень важный момент при написании постельной сцены.

Так, например, если у нас убранная в шелка кровать, мягкое освещение, нет потребности вставать через четыре часа, то и действие может разворачиваться перед читателем постепенно: долгая прелюдия, массаж, эротические игры, двусмысленные разговоры, тщательная подготовка, какие-то особенные виды смазок, усиливающие чувственность, благовония, курения, превращающие половой акт чуть ли не в определённого рода священнодействие, чтобы создать необходимую атмосферу трепетного внимания, нужности и важности для женщины, и т.д.

Если же постельная сцена застала героев в окопе под пулеметом врагов, то у них есть от силы 3-5 минут, чтобы приласкать друг друга перед лицом возможной смерти для обоих - ровно столько, сколько времени требуется противнику на то, чтобы заправить в пулемет новую пулеметную ленту. Долгое и тщательное прописывание постельной сцены в подобной ситуации, на мой взгляд, вызовет у читателя как минимум недоумение.

Но кроме структурной логики, отвечающей за уместность выбранной автором скорости развёртывания постельной сцены перед взором читателя, также важна ритмика. Манера письма, речевые обороты и конструкция предложений должны - нет, просто обязаны! - передавать плавность или стремительность временного процесса. Иначе картинка в голове автора, его задумка, передастся читателю в сильно искажённом виде: у автора вся сцена пролетит за секунды, а читателю придётся перелопачивать десяток страниц.

5. Не путать местами физическое и духовное

Как часто вам попадались эротические рассказы, в которых жертва изнасилования плавилась бы от восторга в руках умелого насильника, м? Я думаю, что достаточно часто, ведь этот сюжет один из самых популярных. Но только в произведениях истинных мастеров данного сюжетного направления эмоции жертвы и физическое удовольствие от процесса как-то разделяются.

Как бы вам сказать… вообще, тут присутствует сразу несколько подводных камней.

Во-первых, само физическое удовольствие у человека даже при близости с любимым партнером может просто-напросто не возникнуть, что уж говорить про насильника.

Во-вторых, возникновение физического удовольствия само по себе еще ничего не значит. Оно не настолько полное, чтобы привести человека в экстаз.

В-третьих, наибольшее удовольствие от секса человеку доставляет его мозг, усиливающий физическое удовольствие в десятки и сотни раз.

Мозг выступает в этакой роли резонансного контура: реакции от одних физических воздействий многократно усиливает, а от других сводит на нет, провоцируя затухание удовольствия. Поэтому нам неприятно, когда до нас дотрагивается ненавистный нам человек, и наоборот хорошо, когда это делает любимый. Мозг фильтрует поступающую к нему информацию и вывешивает нужные флаги - свой/чужой, приятно/неприятно.

Однако, кроме мозга, у человека ещё есть душа. И эта душа достаточно ранима, чтобы не пережить насилия как такового в принципе. Иначе не было бы столько возни с длительной реабилитацией жертв изнасилования. Пережитое насилие в буквальном смысле ломает людскую психику, меняя её необратимым образом и зачастую в худшую сторону.

При этом ничто не мешает жертве испытывать физическое удовольствие при изнасиловании, но ммм… что при этом чувствует душа? И какие выводы из этого делает мозг? Куда после этого исчезает прежняя личность? На все эти вопросы невозможно найти ответы, обосновывая человеческую реакцию одним лишь физическим удовольствием. Чем-то же мы отличаемся от животных?

Поэтому, как мне кажется, при написании постельной сцены следует учитывать и физиологический аспект (реакции тела), и социальный аспект (сигналы мозга), и духовный аспект (переживания души). При этом они могут находиться в достаточном противоречии друг с другом, чтобы мог возникнуть сюжетный конфликт.

К примеру, герцогиня любит доверенного слугу своего мужа. При близости с мужем её физиологический аспект и социальный будут на высоте, а духовный, напротив, уйдёт в минус, в то время как при близости со слугой - духовный и физиологические аспекты будут на высоте, а социальный уйдёт в минус.

При учёте описанных выше нюансов и отражении их в постельных сценах с мужем и со слугой можно получить две совершенно разные по чувственности и накалу постельные сцены.

6. Знать меру

Не все и не всегда нужно прописывать вплоть до мельчайших деталей. Иногда подобная детализация произведению только вредит.

Приведу пример: «Он долго всматривался в её зеленые, цвета первых, только пробившихся после зимы подснежников глаза, внутренне млея от того, как мягко обхватывало шелковое с V-образным вырезом розовое платье её плоскую девичью грудь, и две торчащие горошины сосков, что так маняще просвечивали сквозь тонкую ткань, лишь разжигали пробудившееся желание, томящейся негой разлившееся внизу живота».

А теперь вопрос: так ли важно читателю в описываемый момент знать, что сорочка была именно с V-образным вырезом? Меняется ли что-то, если это определение из данного предложения выбросить?

По сути своей нет, не меняется, и на общий настрой тоже не влияет. Тогда зачем? Зачем пытаться впихнуть в одно предложение сразу всё, перегружая читателя ненужной ему в данный момент информацией?

Тоже самое происходит и при попытках расписать постельную сцену, доходя до каждого мельчайшего шага и описывая его во всех подробностях. Так тянется страница за страницей, а герои не доходят и до непосредственных ласк промежности. Хорошо, когда общий настрой при этом не теряется и автор правильно нагнетает атмосферу. Но чаще всего где-то на середине читатель забывает, что там было вначале, и теряет уверенность в том, интересно ли ему знать, что же ждет героев в конце.

Между тем, предложения разрастаются и пухнут, добавляя всё новые и новые детали к интерьеру, свойствам тканей, важные факты из биографии героев, стратегические планы по дворцовому перевороту, количество слуг с их родом занятий и специализацией, наиболее вероятные причины поломки обода у карет, географию королевства и т.д.

Критична и обратная ситуация, когда у фраз отсутствует образность, а данная автором картина настолько скудна, что невозможно себе представить героев в пространстве. Неизбежно складывается ощущение, что они любят друг друга где-то в вакууме, вне времени и расстояний.

7. Следить за эпитетами

В данном случае присутствуют два нюанса.

Первый - это определение основных вещей. Если вы назвали член членом, а не плотью, не естеством, не пенисом, не болтом, не колбасой и т.д., то я думаю, не стоит по ходу разворачивания основного действа вводить еще десяток других эпитетов. Читатель просто запутается в подобной альтернативной анатомии и, не поняв великого художественного замысла автора, уйдет от него разобиженным.

Второй - это разная температура применяемых эпитетов, для которых «нежный», как и «целомудренный», звучит достаточно невинно (холодно), а вот «развязный», «жгучий», «страстный», как и «похотливый», вызывают совсем не невинные ассоциации (жарко). Поэтому одно из умений авторов заключается в правильном последовательном использовании имеющихся в наличии эпитетов, чтобы создать именно ту температурную атмосферу (холодно-жарко), которую он запланировал для постельной сцены изначально.

В качестве примера, если речь идет о восходящей атмосфере, то начать следует с робких прикосновений губ, трепещущего сердца (или ресниц), нежной бархатной кожи, плавно переходя к взопревшему телу, страстным изгибам, чувственным поцелуям, а уже от них к рваному сбившемуся дыханию, ритмичным толчкам, искусанным в кровь губам и т.д.

Так, играясь с чередованием температурной окраски эпитетов, можно создать любую атмосферу. При этом температура слов крайне важна, т.к. она прописана в тексте неявным образом. Поэтому, если ляпнуть где-нибудь посередине совершенно нейтральной сцены нечто весьма горячее, это приведет к недоумению со стороны читателя и ощущению диссонанса, когда всё вроде бы и хорошо написано, но вместе с этим что-то не так.

8. Помнить об обстановке

При этом я имею ввиду не только физическую обстановку как непосредственное место действия: стены, стол, стул, кровать, - без которой любое произведение неизбежно потеряет часть своей привлекательности, но ещё и общественную.

Так уж получилось, что ни один человек не становится человеком в отрыве от социума, поэтому всегда и везде будут посторонние взгляды, слухи, сплетни, перешёптывания. Типичной, на мой взгляд, является ошибка, когда автор вводит персонажа с яркими отличительными чертами, резко выделяющими его на общем фоне, но при этом забывает дать реакцию на него общества.

Как, спросите вы, это может относиться к постельной сцене?

Приведу в качестве примера гостиницу возле основного тракта. Перегородки там, скорее всего, будут деревянными, слышимость хорошая, путники уставшие, и вот одна уединившаяся парочка будит среди ночи соседей сладострастными орами. В нашем мире мы стучим таким соседям по батарее или вызываем милицию. Так почему же в придуманном мире все такие терпимые и солидарные?

Моё объяснение звучит приблизительно так: авторы эротических рассказов так сильно заморачиваются на восходящей атмосфере, что иногда просто до панических колик в животе боятся перебить её вежливым стуком в дверь, скажем, горного тролля с просьбой тискать друг дружку чуть-чуть потише, а то у него тут кулаки чешутся и вообще. ^__^

Такая концентрация на чувствах главных героев друг к другу, безусловно, оправдывает себя: чувственный заряд передаётся читателям, те краснеют, бледнеют, каменеют и прочие «еют», - но ммм… где же изюминка?

А ведь именно она возводит текст от ремеслового (автор умеет писать постельные сцены, и мы это видим) к творческому прорыву (написанные автором постельные сцены не забываются, к ним хочется возвращаться снова и снова), когда необходимое количество уже написанных постельных сцен, пока автор «набивал руку», перешло в качество.

До сих пор помню эротическую сцену из рассказа Рэя Бредбери «Секрет мудрости», потому что меня до глубины души поразила простота, с которой автор смог создать невероятно яркую, видимую во всех деталях эротическую сцену. Маэстро написал, что изо рта мальчишки пахло только что разжёванным стеблем травы, имевшим сладкий душистый аромат, и мой мозг тут же выстроил целую картину деревни с её полями, коровами, пейзажами, запахами, стрекотом насекомых и прочим.

Так один маленький штришок - одна несущественная на первый взгляд деталь - смог вызвать в моей душе целую бурю чувств. Я до сих пор держу эту сцену в голове и, признаться, черпаю в ней вдохновение.

9. Отразить основную идею

Секс не всегда отражает расположенность и любовь партнеров друг к другу. С помощью постельной сцены можно выразить массу самых разных чувств и ситуаций: взаимное остывание друг к другу, безразличие одного из партнеров, ненависть друг к другу, толкающая героев в одну постель, горечь потери, когда уже все равно, кто героиней владеет, лишь бы имел, лишь бы согревал своим теплом, унижение и подчинение, страх одного к другому и т.д.

Настоящий мастер способен одинаково хорошо описать как бытовой трах, так и ту особенную ночь, которая может случиться 1-2 раза в жизни - не более. При этом бытовой трах будет выглядеть именно бытовым трахом, а та самая неповторимая ночь - той самой неповторимой ночью. Потому что с помощью близости, когда людские души обнажены точно так же, как и тела, можно расставить все точки над «и», ведь в такой ситуации персонажу некуда скрыться от самого себя. И даже, если он тут играет, мастерски изображая страсть, это тоже видно и вполне отразимо на письме автором.

Так что по-хорошему основная идея должна быть определена заранее. «Что нужно показать этой близостью?» - вот тот вопрос, который следует задавать самому себе перед написанием очередной постельной сцены.

10. Верить в себя

Удивительно, правда? В себя нужно верить. Ведь так часто бывает, что, прочитав какой-нибудь рассказ, мы про себя отмечаем: «Вот это постельная сцена!», «Ну и талантище этот автор», «Я никогда не смогу написать ничего подобного...» и т.д. Конечно, поначалу всегда бывает, что, вымучив из себя от силы 2-3 предложения за 1,5-2 часа, мы сдаёмся и машем на текст рукой. Тем более что вокруг полно других рассказов, где всё описано и лучше, и красивей, и сексуальней… ну, в общем, никак не сравнимо с нашими тремя предложениями.

А теперь самое время вспомнить пункт №1 и предисловие. Ваш рассказ будет хорош не столько красивыми словами или правильно построенными фразами (слова и буквы - они одни и те же для всех), а вашими чувствами, т.е. тем, что вы и только вы можете выложить на бумагу, с вашим опытом, с вашими переживаниями, с вашим отношением к жизни.

Если бы можно было написать постельную сцену идеально, то ммм… это сделали бы до нас ещё древние греки. Но постельные сцены, как и эротические рассказы, пишутся каждый день по сотне штук. Так, почему?

Потому что чувства не устаревают и никогда не исчезают бесследно. И, если ваши герои просятся на бумагу, значит нужно дать им шанс. Кто знает, пройдёт пара лет, ваше мастерство вырастет, и тогда вы сможете отредактировать уже написанное, но если ничего не напишите, всё забудется: и чувства, и герои, и вы сами в этом возрасте.

В завершении хочу сказать, что все вышеописанные рекомендации носят исключительно рекомендательный характер. Мне они помогли писать лучше. Надеюсь, что и вам помогут.

Теперь она уже не будет его лучшим другом. Он будет мужем Лизы.

Ты, должно быть, устал с дороги, Трэвис. Почему бы тебе не прогуляться?

Близнецы, вернувшись из школы, фактически взяли Эми на себя. Они потащили ее купаться в бассейн, где Эми всех поразила: выяснилось, что девочка плавает как рыба. За восемнадцать месяцев жизни в пустыне она, очевидно, успела приобрести кое-какие навыки выживания.

Бен хотел ее. Всеми известными ему способами. И еще несколько способов они придумают сами.

Эми могла бы поклясться, что он видел сквозь тонкую ткань ее купальника твердеющие кончики ее грудей и, больше того, чувствовал спазмы глубоко внутри у нее, в горячих и темных местах, о существовании которых сама она едва знала.

Приложив ее голову к своей груди, Коул обнял ее. От него пахло мужчиной. Он принялся ее целовать. А целовать было много - она вся!

В его поцелуях не было никакой неуверенности. Он точно знал, как найти ее губы.

Только дура могла поверить в то, что он целовал ее благодаря ее губам!

Мужские пальцы гладили ее голую кожу. Схватив его за запястье, Эми оторвала его руку.

Для меня не было бы большего наслаждения, чем быть в вас первым, - прошелестел он ей в ухо, и мурашки затанцевали у Эми по всему телу.

Она тихо вскрикнула, когда их тела сошлись настолько близко, что соприкоснулись.

Коул всем своим телом вытянулся на ней, закрывая ее полностью и даже больше.

Он сжал ее грудь ладонью - испытал высшее мужское наслаждение.

Он положил руку ей на живот, ощущая толчки и рябь.

Ее плоть растворилась в его теле. Он упрямо скользил своим языком по ее губам, повторяя их форму.

Эми перешла к обследованию пульсирующего сгустка мускулов между его ногами.

Улыбка на ее устах становилась все шире с каждой секундой приближения оргазма.

Я больше не дура, я быстро учусь... - промолвила она, приняв сидячую позу.

И ее улыбка показала, что она покинула сей мир и отправилась на небеса от счастья.

Его язык, ворвавшийся в ее рот, неистово делал то, к чему стремилась другая часть его тела.

Нервные мурашки ползли вверх по позвоночнику. Она превратилась в одну огромную мурашку и сказала: «Да!»

Селина стенала, больше не напрягая мозг.

Ей хотелось умереть, но вместо этого она уснула.

Грейс почувствовала, что ее соски набухли. Это был новый шаг в их отношениях.

В его блестящем мозгу всегда что-то вскипало.

«Чего она хочет? Просто секса, или чего-то более глубокого?»

Не поворачиваясь, он оглянулся.

Желание сотрясло его до самых пяток.

Чейз схватил ее за руку. Что-то теплое заструилось между ними.

Внутри у нее проснулась до того спящая женщина и открыла глаза.

«А эта его загорелая кожа! А это тело в гладких пластинах бицепсов, трицепсов и других мужских мышц!»

Сексуальная улыбка оттянула его щеки к ушам.

Он взял ее лицо в свои руки и, целуя, опустил на ковер перед камином.

Слезы струились у нее по щекам, а глаза пылали гневом. Лаура решительно стряхнула их с лица.

Джейк встал на колени, стягивая с нее джинсы и открыв ей вид на залив.

Он стал подниматься по лестнице, прижавшись к ней губами.

Ок, если это все - плохо, то что тогда хорошо?

На самом деле, универсальных критериев «хорошести» постельной сцены нет. Если в ней отсутствуют перечисленные в первой части негативные элементы, она уже не должна вызывать отвращения или смеха. Однако от обычной ничем не выделяющейся сцены до украшения ей еще далеко. Вот тут в игру вступает тот самый фактор «дать читателю что-нибудь еще».

«Что-нибудь еще»

Описать это явление, мне лично, сложновато. Может быть, это воспринимается на уровне личных ощущений, но я попытаюсь сформулировать свою мысль. Хорошая постельная сцена наполнена чувствами. Не просто ощущениями, впечатлениями или ничем не наполненная, как милицейский протокол, а именно чувствами. Она должна иметь смысл. То есть, если вы венчаете вашу шикарную любовную линию такой сценой или, по крайней мере, вводите ее аки кульминационный момент, она должна менять героев.

Например. Девушка может почувствовать себя иной - взрослее, чувственнее (вот раньше все было не так - а теперь она знала, что такое настоящее наслаждение), смелее, обезбашенней (теперь ей море по колено, она достигла того, чего хотела), отрешеннее и спокойнее (она поняла, что он никогда не сможет ее полюбить, так пусть хоть спит с ней). Парень может понять, что такое настоящая любовь (а до этого был только чисто секс), или настоящая женщина (а до этого были одни девчонки), или настоящее искусство (например, если они вдруг в тантру ударятся), или настоящая красота (ну, не видел он голых баб вживую, что делать…) и т.п. В общем, сцена должна открывать героям новые горизонты, а ваше дело - красиво показать это читателю.

Идея не нова. Но обычно даже крутые авторы, которые не забывают вносить конфликты в каждый диалог, каждую сцену, внимательно следя за ростом персонажа, забывают это делать и в постельной сцене. Конечно, хорошо описать секс можно и без этого. Но, как говорилось, это махровое ИМХО, и мне лично так «вкуснее». Теперь перейдем к конкретным предложениям по усовершенствованию своего искусства.

Эпитеты, метафоры, сравнения - вот наш девиз

1. Сравнивайте. По-моему, ни одну сцену это еще не испортило. Она сразу станет сочной и красивой. Сравнивайте движения и действия, гибкость, плавность линий, страстность, пыл и т.п. Особенно это касается женщины. Только желательно избегать штампов а-ля «страстная как тигрица», «гибкая, как кошка», «сильный как лев», «холодный как лед», ну, думаю, вы сами в курсе, какие сравнения лучше употреблять))

2. Метафизируйте то, что тяжело сказать прямым текстом. О, это мой любимый пункт. Наверное, надо было вынести его отдельно. Ну да ладно. В общем - если вы чего-то стесняетесь или не хотите показаться пошлым, опишите это метафорой. По-моему, вообще употреблять конкретные слова и выражения, если только у вас не жесткая мужская проза, где это необходимо, чтоб вся эта слюнявая романтика не выбивалась из общего контекста, не допустимо. Сказать «оргазм» очень легко. А показать это ощущение через героя - трудно. Покажите падение в бездну, вспышки, молнии, гром, искры, темноту, свет, умиротворенность, пресыщенность, наполненность (ну или что вы там чувствуете, хз). Покажите ощущением. Читатель поймет, о чем вы, даже если вы не скажете аки Капитан Очевидность «Такого оргазма Вася Пупкин не получал никогда». То же самое и с другими элементами.

3. Воспойте хвалу самым сексуальным частям тела. Ага, это не только те части, о которых вы подумали. В сети сотни рейтингов - и от Мэнс Хэлс, и просто, и опросы на разных порталах и т.п. Если вы не полагаетесь на социологию и мужские/женские журналы, воспевайте то, что нравится конкретно вам. Красивые руки - ок. Грудь и накачанный пресс - отлично. Розовые ягодицы (XDDD), плавная красивая линия спины, сильные широкие плечи, атласная кожа, округлое колено, стройные бедра, длинная шея в конце концов… Подумайте и опишите красивенько. И не забываем - метафизируем, сравниваем, так, чтоб у читателя слюнки потекли. Кстати, тут следует отметить, что автора часто возмущает невнимание писателей к женской груди. Нет, вы придумайте что-то красивое и оригинальное, а не «набухшие соски» TM! Вообще, такое ощущение, что эти самые «набухшие соски» - единственный показатель возбуждения у женщины! Да оно может проявляться по разному! Румянец на щеках, испарина, блеск в глазах, дрожь и т.д., и т.п.. «Набухшие соски», блин!.. Простите. Так о чем я. В постельной сцене можно показать внешность героев во всей красе. Just do it!

4. Запахи, звуки, вкус и осязание героев - ваши друзья. Дайте читателю 3D. Это щас ой как модно) Читатель должен видеть объемную картинку и в постельной сцене, для пущего отождествления, это особенно важно. Какая на ощупь кожа? Чем она пахнет? Чем пахнут волосы? Какие на вкус губы или что там еще? Каковы тактильные, вкусовые, звуковые параметры настоящего момента? Погрузите читателя. Описание тактильных и вкусовых ощущений часто намного более важно, чем собственно физиологическая составляющая.

Вы еще не смотрите эротические фильмы? Тогда мы идем к вам!

Да-да. И легкое порно тоже можно, если уж так хочется написать ярко и оригинально, а не знаешь, че такого выдумать, или личного опыта не хватает. Вообще, самым универсальным способом научиться без покраснений кожных покровов, дрожи в руках и града холодного пота за шиворотом писать постельные сцены, является старое доброе сочинение-описание. Берете фильм. Смотрите на картинку. И красиво ее описываете словами . Ага, при визуальном ряде перед глазами это сделать намного проще. Видите, куда герой положил руку? Как он провел вдоль тела героини? Как он закинул голову? Как героиня задержала дыхание, а глаза раскрылись шире? ПИШИТЕ! Одна, две, три сцены - и все в ажуре.

А еще можно сочинять рассказы, где красивая подробная постельная сцена - фактически самоцель. Вот автор так регулярно делала. И теперь написала все это с легкой ухмылкой, хотя некогда, описывая поцелуй, чуть не пряталась со стыда под стол.

Удачи вам и гениальных произведений!

Для того, чтобы определить десятку лучших описаний постельных сцен в фантастической литературе. Слово "постельных" мы будем понимать в широком смысле, потому что события будут происходить на других планетах и в виртуальной реальности, под звёздным небом и среди бескрайних снегов, которые наши герои попытаются растопить своими чувствами. Однако давайте начнём без долгих прелюдий.

10. Итак, на десятом месте - незабываемая сцена из "Еретиков Дюны", пятой части эпопеи Фрэнка Герберта. Когда ей восемь лет, а ему десять - это НЕ педофилия. А когда несколько взрослых людей с волнением наблюдают акт через видеокамеру - это НЕ вуайеризм. Просто народ посоветовался и решил, что пробуждать у клона воспоминания о его прежней жизни лучше всего с помощью оргазма. Эксперимент удался, и мальчик превратился в мужчину даже более резко, чем это бывает в жизни: вспомнив всё, что было до его смерти в предыдущем теле, он стал младшеклассником с сознанием взрослого полководца. Редкий случай, когда секс не затуманивает, а проясняет сознание. За такой практицизм и полное отсутствие эротизма маленькие грешники занимают всего лишь десятое место. Самое интересное впереди!

- Что я делаю, как ты думаешь? - она села рядом с ним и положила руку на его пенис.
Его голова дернулась, он смотрел на её руку, ощущая наступление эрекции.
- Почему ты делаешь это?
- Разве ты не знаешь?
- Нет!
- Башар знал бы.
Он смотрел на её лицо, приблизившееся вплотную к нему:
- Ты знаешь! Почему ты не говоришь мне?
- Я не твоя память!

9. Предпоследнее место в десятке лучших достаётся Джеффу Нуну за изображение радостей и ужасов виртуального секса. С одной стороны - никаких последствий, всё совершается как бы понарошку. С другой стороны, в "Вирте" ты не полностью владеешь ситуацией, как во сне, полном химер, где твоя девушка может превратиться в твоего отца, размахивающего острой бритвой. А райский сад окажется персональным кошмаром на всю жизнь. Но заядлых райдеров это не пугает. Точнее, пугает, конечно, ну и что? Это ж разработчики специально страха нагоняют!

Электрические импульсы управляют мной, комнатные обои становятся красными с розовым, кровь хлещет с потолка. Брид прячется за небольшим диваном. Битл овладел Мэнди сзади на турецком ковре.
Существо-из-Открытого-Космоса кружится в воздухе и мягко приземляется на обеденный стол.
Я бреду по болоту плоти в сторону кухонной двери за овсянкой на завтрак. Перешагнув через Битла и Мэнди, я вижу, что дверь заперта на замок и на засов, и выглядит как стена говядины.
Кровь выливается из замочной скважины.

8. Восьмое место занимает дуэль на членах из романа Филипа Хосе Фармера "Пир потаённый". Если честно, всю эту книгу можно считать одной длинной сексуальной оргией: по дороге к своей любимой жене главный герой переживает, готов ли он к этой встрече. И проверяет свою физическую подготовленность на всех, попавшихся под... ну, скажем, руку: женщинах, мужчинах, животных и трупах. Вы случайно не знаете, как называется извращение, когда получаешь оргазм от процесса убийства? А вот герой "Пира потаённого", кажется, нашёл себе достойного партнёра (во всех смыслах) - оказывается, и от смертельной битвы можно получать удовольствие! Да, рискованность и раскованность описаний потрясает, а местами (угадайте, какими?) даже отталкивает, несмотря на явную карнавальность и пародийность повествования.

Девушка была полна сил и немного спустя начала всё сначала. Так длилось до первых лучей зари. Я ненадолго заснул, а когда проснулся, мой член вновь был в состоянии эрекции. Но уже от того, что я сильно хотел помочиться. На головку члена, которая стала сверхчувствительной к прикосновениям, села муха, что сразу же вызвало оргазм. Первый же выброс спермы утопил муху в себе. Эта картинка до сих пор стоит у меня перед глазами. С тех пор, как на свете существуют мухи, это, должно быть, первый и единственный случай, когда одна из них погибла подобным образом.

7. Сексуальные излишества предыдущего пункта с лёгкостью затмевает любовь под звёздами из книги Владимира Савченко "Должность во вселенной". Одновременно феерическая и обыкновенная, земная. И от того не менее прекрасная. Говоря без околичностей, пара учёных, один из которых - хорошенькая женщина, воспользовались моментом и служебной аппаратурой, включив себе для романтического настроения виды далёких галактик. Без отрыва от исследования мира вокруг - исследуем мир внутри нас! Вот что значит настоящий профессионализм.

- Нет, это не то! - Она поднялась, подошла к пульту, нажала несколько клавишей. Звёздное небо сгустилось в галактику - теперь весь косо накренившийся вихрь из миллиардов сверкающих точек помещался над куполом. Свет его - слабее дневного, но ярче лунного - волшебно лился на нагое стройное тело Люси.
Корнев глядел, любовался: нет, эта женщина не с Земли сюда поднялась - опустилась из Меняющейся Вселенной. Сгустилась из света звёзд.

6. И вновь с нами Филип Хосе Фармер с очередной оргиастической книгой под интригующим названием - "Плоть"! На этот раз всё обойдётся без извращений, но зато в гораздо более обширных масштабах. Несколько мужчин из нашего времени попадают в антиутопическое будущее Земли, где цветут пышным цветом матриархат и языческие культы плодородия. Одному из "пришельцев" суждено в этом обществе стать быком-осеменителем... То есть лосём. То есть божеством с рожками, благодаря которым он может долго быть в форме и еженощно радовать тысячи девушек в разных городах. Научная фантастика начинается в тот момент, когда у главного героя появляется желание отказаться от этой "секс-миссии" ради одной-единственной женщины.

Я хочу взять город врасплох. Я буду там раньше, чем меня ждут! Пусть трепещут, когда Великий Стэгг из всех Стэггов шквалом пройдется по ним! Я уложу их всех до единой, как ураган! На сей раз моими станут не только девственницы! Я теперь не стану брать только то, что мне подсовывают! Не только конкурсанток мисс Америки! Сегодня - весь город!
Сильвия в ужасе отпрянула.
- Но, сир... так не годится! Испокон веков...
- Герой-Солнце я или нет? Кто здесь Рогатый Король? Я поступлю, как пожелаю!

5. Вторую пятёрку победителей открывает находчивая девочка из книги Танит Ли "Серебряный любовник". Отдавая своё юное тело умелому роботу, можно самой при этом получить гораздо больше, чем от мягкотелого мужчины! Робот не знает усталости, ему не нужно спать и есть, у него не может быть плохого настроения, единственное его желание - сделать счастливой свою хозяйку. Он не возвращается домой пьяным, может носить девушку на руках хоть всё время, обладает прекрасным телосложением... И запрограммирован на то, чтобы быть идеальным любовником. А то, что он не умеет любить - очнитесь, да сами-то мы умеем?

- А может быть, - сказала я, - ты сможешь обойтись без моих инструкций? А?
- Хорошо, - согласился он.
Он притянул меня в свои объятия. Так увлекает за собой откатывающаяся от берега волна. Неумолимо. Головокружительно. Упругость губ, их влажность - всё как у человека... только ощущения при поцелуе совсем другие. Потом он поднял меня на руки, будто я ничего не весила, и понёс в лифт.

4. Четвёртое место завоёвывает Виктор Пелевин с эротичным эпизодом из "Чапаева и Пустоты". Нет-нет, это происходит не между двумя заглавными героями романа! А между влюблённым Петром Пустотой и надменной Анной. Как известно, женщина любит ушами... Однако и здесь обойдёмся без извращений! Просто Анна приказывает своему спутнику во время всего действа непрерывно говорить на психолого-философские темы. Таким образом, банальное описание процесса подменяется сумбурным и вдохновенным монологом на тему, впрочем, смежную с совершающимся актом. И пусть впоследствии это оказывается всего лишь сном - более умного эротического сна (или более эротического умного сна) я вряд ли могу себе представить.

- Так вот, девяносто процентов она дарит в тот момент, когда просто её видишь, а остальное, из-за чего идет весь тысячелетний торг, - всего лишь крохотный остаток. И эти первые девяносто процентов невозможно разложить ни на какие составные части, потому что красота неопределима и неделима, что бы там ни врал Шопенгауэр. А что касается остальных десяти, то это просто совокупность нервных сигналов, которые не стоили бы ничего, не приходи им на помощь воображение и память... Анна, прошу вас, откройте на секунду глаза... вот так... да, именно воображение и память. Знаете, если бы мне надо было написать по-настоящему сильную эротическую сцену, я дал бы несколько намёков, а остальное заполнил бы невнятным разговором, вроде того...

3. Томно дышит в затылок серебряному призёру Урсула Ле Гуин с одной-единственной страницей из произведения "Левая рука тьмы": о землянине и инопланетянине, которые остались наедине посреди снежной равнины. Я говорю "инопланетянине", хотя будет так же правильно назвать его инопланетянкой, потому что этот неземной напарник главного героя имел признаки обоих полов, которые проявлялись у него поочерёдно в течение всей жизни. Землянин привык относиться к нему, как к другу, и момент прозрения относительно его двуполости пронизан нежностью и печалью. Физических отношений между ними так и не было: жители разных планет решили не бросаться в неведомое очертя голову, а тактично соблюдать дистанцию. Но подлинный эротизм этих строк приносит писательнице заслуженную бронзу.

Некоторое время мы оба молчали, а потом он посмотрел на меня прямо и нежно. Лицо его в красноватом свете печки казалось столь же мягким, ранимым и далёким, каким бывает порой лицо женщины, когда она вдруг глянет на тебя, оторвавшись от собственных мыслей, и промолчит. И тогда я снова увидел, и очень отчётливо, то, что всегда боялся в нём увидеть, притворяясь, что просто не замечаю этого: он был в той же степени женщиной, что и мужчиной. Всякая необходимость объяснять причину моего внезапного страха улетучилась вместе с самим страхом; мне осталось в конце концов просто принимать его таким, каким он был.

2. На втором месте уютно расположился Роберт Силверберг и сцена из его книги "Вверх по линии": единственная ночь Джада и Пульхерии с лёгким налётом инцеста. Встреча родственной души - это счастье. Но когда она при этом является твоей далёкой прапрапра... бабушкой - признайтесь, это несколько необычно. И бабушке из XII века было чему поучиться у продвинутого внука! Да, ну и нравы у современной молодёжи... А если без шуток, описание произошедшего у автора получилось искренним и изящным, поэтому серебро он получает по праву.

Я сосчитал её груди. Две. Розовые соски. Расставленными своими пальцами я измерил её талию. Неплохой размер. Затем провел кончиками пальцев по бёдрам. Великолепные бёдра. Меня привели в восторг две глубокие ямочки в самом низу её спины.
Она была одновременно застенчивой и раскованной - превосходное сочетание.
Когда я разделся, она увидела таймер и притронулась к нему, стала теребить его пальцами, но не стала спрашивать, что это такое, а скользнула пальцами ещё ниже. Мы вместе повалились на ложе.

1. Итак, кому же достанется золото? Я знаю, вам понравится! С седьмого места сразу на первое перебегает неутомимый Владимир Савченко со своими поистине космическими сексуальными фантазиями. Возвышенные любовные игры тикитаков из "Пятого путешествия Гулливера" обусловлены тем, что их тела прозрачны, хотя по строению не отличаются от обычных человеческих. Ночью супруги под открытым небом настраивают линзы своих тел, и муж становится окуляром, а жена - объективом. Тонко чувствуя друг друга, они смотрят на звёзды и планеты, словно в интимный телескоп. Это считается настоящим взаимопониманием, в отличие от заурядных плотских отношений. А согласитесь, что ничего нет эротичнее настоящей счастливой любви.

Утром я дополнил стихи об Аганите строкой: "Чьи бёдра так чисты и округлы, что через них можно увидеть спутники Марса".
В последующие ночи я засёк периоды обращения спутников, а по ним легко вычислить и орбиты.
С этого открытия мы и начали наш семейный звёздный каталог.

Здравствуйте! Я снова здесь, снова с вами, снова со статьёй, в общем-то, всё как всегда. Ничего сильно не изменилось со времён прежней статьи, только тема новая.

Какая же сегодня тема? Позвольте объяснить. Частенько мне доводилось видеть произведения, где, помимо сюжета, имелась любовная линия. Или сюжет имелся помимо любовной линии. Или… Ладно, думаю, вы поняли суть. И рано или поздно эта самая любовная линия приводила к неизбежному – к постельной сцене. Главные герои страстно любили друг друга на кровати/столе/полу/люстре (нужное подчеркнуть), в то время как автор грыз карандаш/ручку/клавиатуру, прикидывая, как бы сей процесс описать.

Собственно, об этом и будет моя статья. Итак, приступим!

«И он ввёл свой поезд в его чёрный тоннель…», или пара слов о речи и анатомии

О том, что примерно нужно представлять, что и куда засовывается, я не буду говорить: слишком уж часто это повторяется, думаю, все, кто такого рода статьи читает, уже давно ознакомился с несчастной анатомией. Речь пойдёт скорее о том, уместны ли эти анатомические детали во время описания полового акта. И уместно ли обратное – то, чем вы можете полюбоваться в названии этого несчастного раздела.

Тут всё зависит от того, с какими жанрами слэш сочетается. Такой уж это жанр, что не бывает эдакой сферической чисто слэшерной работы в вакууме. При сочетании с жанром «Фэнтези» может быть вполне уместным некоторое злоупотребление красивыми оборотами, а вот медицинские термины отпугнут и насмешат большинство читателей. Не потому, что они сами по себе смешны, а потому, что они не к месту. Постарайтесь взглянуть на стиль своей работы. Если вы и раньше не брезговали современными и наукообразными словечками, то «член», «простата» и прочее из общего ряда выбиваться не будут.

Утрированные «стебли одуванчиков, истекающие молоком удовольствия» могут также пригодиться в юморе или стёбе. Или в психоделике. Из-за того, что эти обороты вроде бы настолько абсурдные, они не становятся плохими. Плохи они тогда, когда вписаны в не соответствующий по стилистике текст. Ну согласитесь, странно читать красивое, атмосферное фэнтези, а потом с каменным покерфэйсом – про мошонку, уретру и эякуляцию.

Что можно посоветовать конкретно по стилистике? Тут уже у каждого автора своя. Главное – не забывайте смотреть за тем, чтобы ваша постельная сцена не выбивалась из остального повествования, смотрелась в нём органично, а не как торчащий посреди доски, но не забитый гвоздь.

Хотя, пожалуй, всё же замечу: постарайтесь не нагромождать слова типа «Умопомрачительный, нереальный, восхитительный». Чем чаще слово повторяешь, тем меньше производимый эффект. Одно описание лучше, чем десять, если они повторяют одно и то же. Один раз написали, что он чувствовал себя просто восхитительно – и хватит, больше не надо. Лучше сосредоточиться на деталях: один случайный стук лбом во время неудачного поцелуя порой выглядит реальнее и эротичнее, чем сотня общих эпитетов.

Сами описания

Не бойтесь описывать происходящее, будьте смелее! Если уж вы взялись за постельную сцену – оправдывайте рейтинг. Как говорится, поздно пить боржоми… Ладно, не о боржоми речь. А об описаниях.

Здесь существуют две крайности. Первая – полный недостаток описания внешнего и сплошное, прущее косяком описание действий. Выглядит это на примере так:

Джон притянул к себе Сэма и поцеловал, затем повалил его на кровать и принялся его раздевать. Затем Сэм улыбнулся и перевернулся на живот. Джон начал осторожно растягивать его, после чего вошёл внутрь и через пару толчков кончил. Сэм кончил следом и выкрикнул имя любимого.

А любимым оказался не Джон, кхм, простите, увлеклась примером. Очень маловероятно, что подобный текст вызовет эмоции. Нет, последовательность действий здесь соблюдена – никакой альтернативной анатомии, картинка чёткая… Но мне лично представляются два манекена, на одном из которых висит табличка «Джон», на другом – «Сэм». Манекен Джон с манекеном Сэмом показывают правильную последовательность совершения действий во время занятий любовью. Эдакий видеоурок «Гомосексуальный половой акт для самых маленьких», да простят мне столь жестокий юмор.

Чем плоха эта крайность? Тем, что она информативна, но не несёт в себе ничего, кроме информации. Прочитав подобное, читатель с большой долей вероятности скажет: «Они потрахались. И что?»

Этого «И что?» возникать не должно. Не бойтесь описывать то, как тот же Джон закусил губу, закрыл глаза, облизнул губы – и то, какие они, эти самые губы. Влажные или пересохшие, распухшие и покрасневшие или, наоборот, бледные… Да, текст будет чуть более нагруженным, но именно такие детали и заставляют читателя погрузиться в происходящее с головой, а не просто прочитать и забыть.

Уместно описание мыслей, фантазий. Возможно, некоторая доля сравнений: ассоциативный ряд у персонажей во время постельной сцены не отваливается. Но здесь есть опасность удариться во вторую крайность, которая выглядит так:

Джон поцеловал Сэма, а после, раздевая, окинул его взглядом. Как же его возлюбленный был прекрасен! Эта слегка загорелая кожа напоминала ему о недавней поездке в Италию, где они провели чудеснейшие дни своей жизни. Они купались, загорали, ездили на экскурсии по разным городам и сделали множество разнообразных фото. Одна из этих фотографий сейчас стояла на письменном столе напротив. Сэм на фотографии пытался прикрыть лицо рукой: он никогда не любил фотографироваться, и в тот раз Джону с трудом удалось заснять его на фоне собора Святого Петра…

… Вы ещё помните, что они там занимаются сексом?

Думаю, проблема этой крайности вам также видна: избыток не относящегося к эротической сцене описания. Это происходит в двух случаях: либо автор увлёкся и решил написать про их поездку в Ватикан назло бедному Папе Римскому, либо автор забыл, что пишет не курсовую и страницы набивать за счёт лишнего текста не обязательно. В конце концов, никто вас не съест, если постельная сцена будет немного короче, зато описывать вы будете непосредственно саму сцену, а не фотографию на столе и ковёр на стене. Как это приблизительно будет выглядеть? Как-то так:

Джон притянул к себе Сэма, жадно целуя. Возлюбленный тотчас вцепился в его волосы, слегка оттягивая его голову назад и пытаясь взять инициативу на себя. Расстегнув рубашку любимого, Джон провёл ногтями по его груди, наблюдая, как краснеет сохранившая лёгкий загар кожа.

Ладно, не буду расписывать пример на двадцать строк – суть вы, думаю, поняли. Описание должно быть, но оно должно относиться к самой постельной сцене. Если на стене висит ружьё, то оно должно выстрелить, а если в постельной сцене мелькнула фотография, значит, на неё дрочат или её случайно смахнули на пол, опрокидывая кого-то на стол. Или нервному парню показалось, что неплохо бы перевернуть фото – а то изображённый на нём человек пялится, как они занимаются любовью. Хотя на месте любовника такого парня я бы насторожилась, нет ли у бедолаги мании преследования, но герои-то бывают разные. Вдруг и такой найдётся.

О характерах персонажей

Внезапно, не так ли? Хотя ладно, кого я обманываю – очень даже ожидаемый пункт. Это одна из самых распространённых ошибок – когда в постельной сцене персонажи растерянно топчутся и не знают, что делать, а всемогущий автор подгоняет их под одно Прокрустово Ложе всемирного яойного стандарта. В качестве объектов для разбора возьмём всё тех же абстрактных Джона и Сэма. Итак, Джон у нас – парень типажа «чёлочка, пирсинг, узкие брюки». Он иногда меланхоличен, но достаточно эмоционален и легко поддаётся порывам эмоций. Сексуальный опыт – столько не живут. С энтузиазмом относится к интимной стороне жизни и рад доставить партнёру удовольствие. А Сэм – простой в меру стеснительный парень типажа «ботанический цветочек», очочки, мышц нет, навеки девственник до встречи с Джоном. Итак… Представьте, что вы читаете про эту пару. А потом начинается…

Джон удивлённо покосился на закрытую дверь комнаты:
- Сэм, ты хотел поговорить?
Вместо ответа любимый уселся на бёдра Джона, наглым образом ёрзая и развратно облизываясь:
- Ну же, трахни меня, я знаю, ты хочешь…

Тут одно из трёх: или у Сэма раздвоение личности, или у него, как в бразильских сериалах, есть брошенный во младенчестве злобный брат-близнец, или характер героев не выдержан автором. Предположим, что в нашем случае это именно последнее.

Помните, переходя на новый этап отношений, ваши герои не становятся сию же секунду другими людьми с другой психологией. Нет, неожиданный переход возможен – уверенный мачо может оказаться на проверку девственником и застесняться, но тут уж очень высок риск выпадения осадков помидорами и тапками. Нужно кидать хоть какие-то следы неуверенности в предыдущий текст, дабы у читателя была возможность хотя бы мельком подумать: «А что, если он не такой и мачо?». Тогда в постельной сцене всё будет органично.

Но если герой в повседневной жизни не выказывал лёгкого и слегка любопытного отношения к сексуальной стороне жизни, он вряд ли побежит даже к любимому человеку с воплем: «А пойдём трахнемся!». Герои – это всё ещё люди (или эльфы, или гномы, или вампиры, или демоны, или аквариумные рыбки – каждому своё), у них есть характер. Не меняйте его в постельной сцене. Не бойтесь описать, как шутник попытался неловко сострить, или как стеснительный юноша покраснел и спросил: «А может, не надо?», или как грубоватый панк выматерился от кайфа… В общем, помните: ваши герои – это люди, а не абстрактные модельки.

«Сегодня сверху я, а завтра ты»

Ввиду огромного количества яойных аниме, возникло разделения на «сэме» (актива) и «уке» (пассива). Но потом, решив, что нужно быть оригинальным, кто-то решил: «А пусть они каждый понедельник местами меняются!».

Отчасти эти люди правы: пара из двух мужчин – это не пародия на гетеросексуальную пару, у мужчин чаще всего нет чётких ролей в духе: «Ты снизу – на кухню, женщина!» и «Ты сверху – обеспечивай семью, мужик!». Если парень снизу – он не обязательно жеманная мямля и сопля. Если парень сверху – он не обязательно крутой брутал.

По-хорошему, открою страшную тайну, вопрос «Сверху или снизу» - чисто на личные вкусы пары. Кому-то в кайф в любой позиции (даже в позе 69 на сакральной люстре), лишь бы с любимым человеком. Кому-то нравится, когда его трахают по-собачьи, в позе на четвереньках, и он предпочитает быть снизу. Но это совсем не такой вопрос жизни и смерти, как это любят позиционировать: если снизу – значит, со всеми и везде пассив, если сверху – никого не подпустит к своей царственной пятой точке и всех покушающихся выебет за наглость.

Вопрос «сверху или снизу» вполне решаем для большинства пар на уровне тех самых вкусов. Но не так, что пассив начинает думать «О, меня трахнули, я морально унижен и подчинён!». В любящей паре такие мысли вряд ли возникнут, а если возникнут – они быстро лечатся элементарным разговором начистоту. Мужчины вообще не любят терпеть неудобства – если им что-то не нравится, они, скорее всего, предпочтут сказать об этом прямо, а не сидеть в углу и дуться. Сёстры мои девушки, не обижайтесь.

Что же делать и к чему этот пункт? К тому, что не стоит заострять вопрос на теме «актив-пассив». Это не физиологическая необходимость (за редким исключением). Пассивы не рождаются с членом меньше пальца, а у активов задний проход не зашит. Если они не меняют позицию и привыкли, что один сверху, другой снизу – это значит лишь, что им так приятнее, а не что один из них – девица.

Перенос чужого «личного опыта» на работу

Сейчас я пишу о тех случаях, когда девушка (давайте не будем кривить душой – слэш в основном пишут девушки, я в их числе) пытается найти в интернете нужную информацию. Предположим, она честно подошла к изучению анатомии и прочих нужных вещичек, вот только проблема… Юноши нетрадиционной ориентации, вздумавшие «просветить» неразумных, чаще всего полагают, что если у них было так, то по-другому быть и не может. А бедная девушка путается в показаниях: один пишет, что в первый раз обязательно больно, другой – что если партнёр опытный и смазка есть, то только дискомфорт, а не адская боль. Один пишет, что если не ласкать член пассива, то он и не кончит ни в коем разе, второй – что дрочить совсем не нужно, ибо «отвлекает» от главных ощущений.

Что с этим делать? Применять чужой «личный опыт» дозированно, дабы не возникало противоречий. Стараться поаккуратнее с этими «сто пудов правдивыми» статьями, написанными «стопроцентно» геями. Даже если статья действительно написана парнем, это вовсе не означает, что его личный опыт – непреложная истина. Ни в коем случае не пытаюсь никого оскорбить и надеюсь, что этот совет поймут не как: «Забейте на эти советы опытных людей!». Не забейте. Просто не нужно им беспрекословно следовать: помните, бывает по-разному, а не только так, как описал один человек. Не об этом ли свидетельствуют противоречия в такого рода работах, принадлежащих разным авторам?

Заключение

Вот и подошла к концу моя статья. Дорогие читатели, любите, будьте любимыми и позвольте своим героям обрести счастье: не делайте из них болванчиков. Пусть они тоже любят друг друга, не теряя при этом своё лицо.

Всего вам наилучшего. И удачи в творчестве!