Опора творческого духа Словесность – зеркало эпохи Глава VII. Раскол Глава VIII. На переломе эпох. Вторая половина ХVII века Устроение нового чина Красота К новому символизму Церемониальная эстетика Становление наук об искусствах Послесловие автора

Монография В. В. Бычкова – первое в отечественной и зарубежной науке систематическое исследование становления и развития духовной и эстетической культуры на Руси. К изданию книги привлечен редкий и богатый иллюстративный материал по истории художественной культуры Средневековья.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Виктор Васильевич Бычков (род. в 1942 г.), доктор философских наук, руководитель научно-исследовательской группы"Неклассическая эстетика"Института философии Российской Академии наук, член Союза художников России, автор более 140 научных работ – 60 из которых опубликовано за рубежом -по раннехристианской, византийской, древнерусской культурологии, эстетике, искусствознанию.

Основные работы:

Византийская эстетика. Теоретические проблемы. М., 1977 (итал. изд. – 1983; болт. – 1984; венг. – 1988; серб., дрполн. – 1991);

Эстетика поздней античности. II – III века (Раннехристианская эстетика). М., 1981 (рум. изд. – 1984); Эстетика . М., 1984;

Эстетическое сознание Древней Руси. М., 1988;

Эстетика в России XVII века. М., 1989;

Эстетический лик бытия (Умозрения Павла Флоренского). М., 1990; Смысл искусства в византийской культуре. М., 1991 (с библиографией работ автора);

Малая история византийской эстетики. Киев. 1991 (с библиографией работ автора).

В настоящее время В. В. Бычков продолжает работу над"Истогией православной эстетики».

Гармонии таинственная власть

Древняя Русь – этот символ сразу же вызывает в памяти образ «Троицы» Андрея Рублева-гениального воплощения духовного идеала русского Средневековья, удивительной гармонии света и цвета, духа и материи, небесного и земного, божественного и человеческого, -умонепостигаемого единства Истины, Добра и Красоты.

Если бы от средневековой Руси сохранилась только эта уникальная икона, мы уже могли бы ощутить необычайную глубину и богатство духовного мира человека того времени, значительность его идеалов, мудрую проницательность его ума и обостренную тягу к прекрасному. К счастью, судьба щедро одарила нас многими первоклассными произведениями древнерусской живописи, архитектуры, гимнографии, литературы, декоративно-прикладных искусств. Она сохранила до наших дней, несмотря на огромные утраты, впечатляющий фонд культурных ценностей, духовный потенциал которых способен существенно обогатить и современную культуру, и ноосферу далекого будущего человечества. В первую очередь это относится к художественно-эстетическому наследию Древней Руси, в котором с наибольшей полнотой были выражены общечеловеческие ценности, накопленные за многие столетия развития культуры в византийско-славяно-русском регионе.

Обращение к отечественному эстетическому наследию сегодня, в период интенсивного развития в культуре сложнейших процессов, ломки многих традиционных представлений, пересмотра фонда веками складывавшихся духовных ценностей и мучительного поиска новых идеалов, адекватных нашему времени, особо важно потому, что древнерусская художественная культура была «открыта» для своего времени. Она не замыкалась в узких рамках элитарности и «эстетства», но была теснейшим образом связана с самыми актуальными духовными, культурными, социальными движениями своего времени, выступала во многом их выразителем. Лучшие образцы этой культуры и сегодня могут служить прекрасным воспитателем чувств гуманизма, патриотизма, интернационализма, миролюбия, высокой нравственности и духовности Академик Б. А. Рыбаков справедливо отмечает «высокий патриотизм русской литературы» средневекового периода и указывает на отсутствие в ней при этом «и следа проповеди агрессивных действий» .

Завершая одну из своих книг ответом на вопрос «зачем изучать поэтику древнерусской литературы», академик Д. С. Лихачев поставил перед современными исследователями еще одну актуальную задачу- изучение эстетики Древней Руси.

«Эстетическое изучение памятников древнего искусства (и в том числе литературы), -пишет Д. С. Лихачев, – представляется мне крайне важным и актуальным. Мы должны поставить памятники культур прошлого на службу будущему. Ценности прошлого должны стать активными участниками жизни настоящего, нашими боевыми соратниками…. Одно из важнейших свидетельств прогресса культуры – развитие понимания культурных ценностей прошлого и культур других национальностей, умение их беречь, накоплять, воспринимать их эстетическую ценность. Вся история развития человеческой культуры есть история не только созидания новых, но обнаружения старых культурных ценностей. И это развитие понимания других культур в известной мере сливается с историей гуманизма» . Из этих фрагментов видно, какое большое значение придает наш крупнейший специалист в области древнерусской культуры изучению ее эстетической стороны. На сегодняшний день с сожалением приходится констатировать, что эстетика средневековой Руси исследована далеко не в полной мере, и научный уровень имеющихся работ не удовлетворяет требованиям, предъявляемым к современным философским исследованиям.

Поэтому перед историками эстетики сегодня стоит в качестве одной из наиболее актуальных задача всестороннего анализа основных форм проявления эстетического сознания в древнерусской культуре в процессе его исторического развития.

При ближайшем рассмотрении эта задача оказывается отнюдь не простой, но тем не менее в принципе разрешимой. Начну с предмета исследования, о котором до сих пор нет единого мнения в науке . Изыскания в области истории культуры и эстетики, а также современные философские, эстетические и искусствоведческие исследования убеждают нас в том, что к сфере эстетического в средневековой культуре могут быть отнесены все компоненты системы неутилитарных взаимоотношений человека с окружающим миром (природным, предметным, социальным, духовным), в результате которых он испытывает духовное наслаждение. Суть этих взаимоотношений заключается или в выражении некоторого смысла в чувственно воспринимаемых формах, или в самодовлеющем созерцании некоего объекта (материального или духовного). Духовное наслаждение свидетельствует о сверхразумном узрении субъектом в эстетическом объекте сущностных основ бытия, сокровенных истин духа, неуловимых законов жизни во всей ее полноте и глубинной гармонии, об осуществлении в конце концов духовного контакта с Универсом, о прорыве связи времен и хотя бы мгновенном выходе в вечность, или, точнее, – -об ощущении себя причастным вечности. Эстетическое выступает, таким образом, некой универсальной характеристикой всего комплекса неутилитарных взаимоотношений человека с миром, основанных на ощущении им своей изначальной причастности к бытию и к вечности гармонической вписанности в Универсум.

В древнерусской, как и в любой другой средневековой, культуре многие компоненты указанной системы не имели полной автономии. Они были органически вплетены в поток утилитарно-практической деятельности (производственной, бытовой, культовой-в той мере, в какой религию уместно относить к ней) и могут быть при анализе только с определенной мерой условности вычленены из нее В этом одна из главных трудностей изучения средневековой эстетики.

Так, если мы обратимся к древнерусскому фольклору, то увидим, что практически все его разнообразные формы пронизаны эстетическим мироощущением наших древних предков. Было бы, однако, неоправданной модернизацией считать, что создатели фольклора руководствовались только или в первую очередь эстетическими потребностями. Перед ними стояла (не осознаваемая ими, естественно) более сложная задача: выразить на эмоционально-рациональном уровне, сплавив дидактику с образностью народного мышления, весь комплекс актуального для того времени социального опыта. Фольклор составлял основу дохристианских славянских обрядов, сопровождавших древнего человека на протяжении всей его жизни. Эстетический компонент не был самоцелью народных обрядов, но внесознательно именно он являлся важной притягательной силой любого обрядового действа, народных игр и гуляний. Сакральное и дидактическое содержание свадебных, родинных, поминальных и других обрядов древних славян выражалось в богатых художественно-эстетических формах, доставлявших всем участникам этих действ духовное наслаждение.

Естественно, что сегодня нельзя правильно понять древнерусскую эстетику во всей ее полноте, не выявив эстетической специфики фольклора . Сказанное имеет отношение ко всем видам духовно-практической и художественной деятельности, бытовавшей на Руси. Более того, оно правомерно и в отношении древнерусской книжности, на основе которой в первую очередь строится изучение русской средневековой эстетики в данной работе.

Исследователю древнерусской эстетики приходится иметь в виду как минимум два основных (хотя и не единственных) ее культурно-исторических источника: 1) народную культуру (материальную, духовную и прежде всего художественную) восточных славян, сложившуюся еще до принятия ими христианства и существовавшую на Руси в качестве активной антитезы официальной христианской культуре на протяжении всего Средневековья, и 2) византийскую эстетику и художественную культуру, с X в. активно ввозимую на Русь нередко в южнославянской редакции. В свою очередь сама византийская эстетика представляла собой некое целостное единство религиозной эстетики, сложившейся еще в период патристики, и языческой эллинистической эстетики.

Ввозимая из Византии культура приобретала, как отмечает Д. С. Лихачев, в славянском мире новую окраску, существенно отличную от греческого оригинала . Аналогично и эстетика средневековой Руси, особенно в периоды расцвета древнерусской художественной культуры, представляла собой сложный синтез народных восточнославянских и собственно русских эстетических элементов с южнославянскими, эллинистическими и византийско-христианскими мотивами. В отдельных землях Древней Руси на определенных этапах истории среди этих основных мотивов нередко звучали мотивы татаро-мусульманской, скандинавской или западноевропейской художественных культур, но они никогда не были определяющими .

Основной путь приобщения Руси к ценностям мировой культуры проходил в то время через Византию. С принятием Русью христианства этот процесс стал регулярным и последовательным, но и до этого славяне, по наблюдениям Б. А. Рыбакова, трижды «прикасались к очагам мировой культуры…» . Третий раз это случилось в VI в., в период победоносных войн славян с Византией, когда «славяне увидели, ощутили новый для них мир несравненно более высокой культуры» . Эти периодические общения славян с византийской культурой подготовили и более последовательный процесс ее восприятия, начавшийся в X в. «Киевская Русь, -пишет Б. А. Рыбаков, – была уже в известной мере подготовлена не только к созерцанию, но и к восприятию культуры передовых стран мира» . Первой среди них в этот период была Византия, поэтому вполне закономерно стремление Киевской Руси во всем, в том числе и в художественной культуре, равняться на нее.

Постоянные культурные контакты Руси с Византией способствовали ускоренному, почти скачкообразному развитию русской национальной культуры в XI‑XII вв. Сам процесс активного усвоения Русью богатейших византийских традиций должен быть правильно понят и осмыслен с позиций историзма, то есть должен рассматриваться в широком контексте культурно-исторического развития всей раннесредневековой Европы, когда Византия, воспринявшая культурные традиции древнего мира (античной Греции, Рима, Ближнего Востока), выступала учителем по отношению к более молодым культурам Западной и Восточной Европы.

Среди важных особенностей древнерусской эстетики и, шире, всей культуры следует отметить ее способность тонко почувствовать и принять почти как свои собственные многие важнейшие достижения византийской, а в ее составе и эллинистической художественной культуры. Как отмечал в свое время Н. К. Гудзий, анализируя древнерусскую литературу, чсама по себе способность новообращенной Руси к широкому и очень быстрому освоению византийской книжности, а также живой интерес к ней-непререкаемое свидетельство высоты культурного уровня Древней Руси» . При этом следует подчеркнуть, что наиболее глубокий отклик в душах наших предков нашли не философско-религиозные идеи византийцев, а их художественно-эстетическая культура; она увлекла русичей, была органически усвоена ими и в очень короткий срок получила самое активное развитие фактически как одна из главнейших частей древнерусской культуры. В области культовой архитектуры и живописи Древняя Русь, опираясь на эллинистические и византийские традиции, пошла дальше по пути создания оригинальных пространственнопластических и цвето-ритмических образов большого художественного значения. Многие памятники древнерусского зодчества и живописи по глубине и богатству художественного решения являют собой новый шаг после Византии в развитии художественноэстетического мышления.

Если проследить линию развития художественной культуры от эллинизма и раннего христианства через Византию до Древней Руси, то можно заметить, что главная тенденция этой линии-стремление выразить духовные ценности в чувственно воспринимаемых формах-на Руси была реализована (во всяком случае в архитектуре и живописи) в предельно совершенном для данной линии развития виде. Художественная культура Древней Руси во многом явилась вершиной (и завершением) всей восточнохристианской культуры, берущей свое начало в поздней античности.

В этом плане никак нельзя согласиться с утверждением одного из крупнейших современных искусствоведов, О. Демуса, о том, что древнерусские мастера в отличие от их западных коллег, будучи учениками Византии, не обращались к античным истокам византийского искусства и их путь «затерялся в декоративных лабиринтах народного искусства» .

Действительно, древнерусские мастера, как правило, не обращались непосредственно к греко-римским оригиналам или их реминисценциям в византийском искусстве и, видимо, были мало знакомы с ними, но они активно и творчески продолжили тот путь художественно-эстетического выражения духовности, который был начат эллинизмом и развит Византией, и прошли по нему через высочайшие вершины до логического конца. Живопись русского изографа XVII в. Симона Ушакова довершила процесс аннигиляции средневекового художественного мышления и явилась одновременно идеальным воплощением того искусства, о котором грезили поздняя античность и христианский мир с первых веков своего существования. Подобный процесс мы обнаружим и в эстетической мысли.

В яркой, образной форме идею духовного преемства Древней Русью византийского наследия и его глубинного усвоения прекрасно выразил крупнейший православный мыслитель нашего столетия Павел Флоренский: «Древняя Русь возжигает пламя своей культуры непосредственно от священного огня Византии, из рук в руки принимая, как свое драгоценнейшее достояние, Прометеев огонь Эллады». Флоренский говорит здесь о начале периода расцвета древнерусской культуры, символом и средоточием которого для него была фигура Сергия Радонежского. «В Преподобного Сергия, как в воспринимающее око, собираются в один фокус достижения греческого средневековья и культуры. Разошедшиеся в Византии и там раздробившиеся, -что и повело к гибели культуры, -тут, в полножизненном сердце юного народа, они снова творчески и жизненно воссоединяются ослепительным явлением единой личности, и из нее, от Преподобного Сергия, многообразные струи культурной влаги текут как из нового центра объединения, напаивая собой русский народ и получая в нем своеобразное воплощение» .

К сущностным основаниям древнерусской эстетики относится ее возникновение и развитие в русле христианской идеологии.

Господством этой идеологии объясняются многие особенности эстетики Древней Руси, отличающие ее и от эстетики античной, и от эстетики новоевропейской, но сближающие ее с эстетикой других средневековых регионов. Приступая к анализу такого сложного и далекого от нас феномена, как средневековая эстетика, автор стремился руководствоваться принципом историзма, суть которого применительно к данному исследованию может быть выражена следующим образом. При изучении русской средневековой эстетики необходимо помнить о конкретной исторической ситуации в Древней Руси, о перипетиях социально-культурной действительности, о постоянных и сложных взаимоотношениях между восточнославянской языческой традицией, коренившейся в народной среде, и новой христианской религией, активно внедряемой в славянскую культуру; необходимо также помнить, что при всем своем национальном своеобразии русская средневековая культура и эстетика имели целый ряд типологических характеристик, общих всем средневековым культурам, и их нельзя рассматривать вне общеевропейской культурной (и эстетической) традиции. Далее, само на Руси необходимо рассматривать не абстрактно, а конкретно-исторически, то есть с учетом его духовно-созидательной и просветительской функции в период раннего русского Средневековья, когда способствовала становлению и укреплению более прогрессивных отношений на Руси-феодальных, содействовала формированию единой древнерусской народности и являлась главным источником распространения книжной и художественной культуры и образования, носителем христианской духовности.

В качестве основного метода анализа древнерусской эстетики в данной работе принят проблемно-исторический, то есть анализ становления и развития, если таковое имело место, основных эстетических представлений и идей на протяжении всей истории средневековой Руси, с ХГ по XVH в.

В связи с тем что на Руси не существовало собственно эстетических теорий, а высокая художественно-эстетическая культура охватывала почти все стороны жизни древнерусского человека, наиболее полное представление о древнерусской эстетике в целом может дать проведение анализа этой эстетики на двух уровнях -вербализованного и невербализованного выражения эстетического сознания.

Анализ первого уровня ориентирован на выявление внутри общемировоззренческой системы средневековой Руси эстетических представлений, идей, взглядов, а для XVII в. и определенных теоретических концепций. Главным источником на этом уровне выступают словесные тексты самого различного содержания, авторы которых время от времени «проговариваются» и на эстетические темы. Здесь реконструируется нечто близкое к эстетической «теории» наших предков. Понятно, что этот путь чреват модернизацией средневековых представлений и возлагает на исследователя большую ответственность, не забывать о которой-святой долг любого, вставшего на этот нелегкий, но увлекательный путь.

Предмет второго уровня исследований составляет эстетическая специфика всей древнерусской культуры, ибо именно в реальных формах культуры (в стилистике всех ее феноменов) нашли, может быть, наиболее адекватное воплощение эстетические представления людей Древней Руси. На первое место здесь, естественно, выходит анализ эстетической специфики художественной культуры (архитектуры, живописи, пластики, музыки, прикладного искусства и литературы), то есть анализ художественных языков всех видов искусства в их историческом развитии.

В данной работе я ограничиваюсь в основном первым уровнем исследования, то есть изучением вербализованного пласта древнерусского эстетического сознания, хотя в некоторых случаях обращаюсь и к анализу эстетически значимых моментов древнерусского искусства. Однако систематическая разработка этого уровня, или выявление, по выражению известного польского ученого В. Татаркевича, «имплицитной» эстетики, – предмет специального кропотливого исследования, и она еще ждет своих энтузиастов.

В качестве основного источника в книге использована древнерусская литература самых разных жанров, включая летописи, воинские повести, агиографию, путевые записки, богословские трактаты, постановления церковных соборов, слова и поучения, послания, поэзию и специальные сочинения по искусству для XVII в., а также некоторые памятники переводной литературы, пользовавшиеся особой популярностью на Руси. Ясно, что в этом море книжности мы найдем не только собственно русские оригинальные эстетические представления, но и заимствованные. При этом следует заметить, что многие почти дословно переложенные с греческого формулы византийской эстетики часто приобретали в структуре русских текстов новое, собственно русское звучание . Однако для общего анализа русской средневековой эстетики главное значение имеет не дотошный анализ того, что и у кого заимствовала Древняя Русь (хотя и это важно для истории культуры), но в первую очередь уяснение той общей картины эстетических представлений, которая существовала на Руси в тот или иной период ее истории и была органически присуща духовному миру наших предков независимо от того, из каких элементов (славянских, греческих, латинских, татарских или каких‑либо иных) она сложилась. Уровень эстетического сознания древнерусского человека определялся в конечном счете тем, что он сам ощущал и осознавал в сфере эстетического как свое собственное, близкое его душе. Другое дело, когда ставится задача выявления национального своеобразия древнерусской эстетики. Здесь без хорошего знания всех ее источников не обойтись.

Далее, в данном исследовании я практически, за исключением первой главы, не рассматриваю фольклор и, соответственно, выраженный в нем пласт эстетического сознания как требующий специального анализа. Это не означает, естественно, что хтетические представления массового сознания средневекового общества совсем выпадают из моего поля зрения. Они анализируются здесь, однако, лишь в той мере, в какой нашли отражение на страницах древнерусской книжности. На первом же месте в данной работе стоит тот уровень эстетического сознания древних русичей, который нашел наиболее полное выражение в шедеврах древнерусской живописи, архитектуры, музыки, литературы, доставляющих и человеку XX в. высокое эстетическое наслаждение.

Внимательное изучение древнерусских текстов показывает, что на Руси в Средневековье эстетические представления были, может быть, теснее, чем в других регионах, переплетены с представлениями обшемировоззренческими, этическими, религиозными, обрядово-бытовыми и социально-политическими. В этом одна из особенностей древнерусской эстетики, и поэтому отделять (или «очищать») эстетические взгляды на Руси от их внеэстетического культурного контекста-задача рискованная и чреватая негативными последствиями, именно утратой собственно национальной специфики этой эстетики. Так, эстетические представления древнерусского человека XI‑XIV вв. суть особая проекция его общемировоззренческой позиции, его понимания природы, общества и человека в их взаимосвязи. Эстетика второй половины XIV-первой половины XV в. не может быть отделена от комплекса многообразных проявлений патриотических чувств и роста национального самосознания, от чрезвычайно развившихся этических идей, от резко возросшего в культуре стремления к высокой духовности. Эстетические идеи конца XV начала XVI в. невозможно выделить из целого ряда социально-религиозных проблем, стоявших в центре внимания всей русской культуры этого времени. XVI век-период сознательной норматизации и канонизации культуры на Руси, и вне общих грандиозных культурно-охранительных мероприятий этого времени не может быть правильно понята и его эстетика. Для XVII в. характерна связь эстетических идей и возникающих теоретических концепций и с социально-политической борьбой Смутного времени, и с трагическими событиями раскола, и с мощным движением просветительства, охватившим Россию в последней трети века. Поэтому в книге собственно эстетические представления анализируются в тесной связи с тем культурно-историческим контекстом, который и стимулировал их появление.

Книга строится в хронологическом плане. Однако эта хронология для эстетики Древней Руси, как и других регионов средневековья, достаточно условна. Она касается скорее источников, текстов, на основе которых реконструируются эстетические представления, чем их самих. И хотя эстетическое сознание средневековой Руси в целом достаточно заметно менялось под влиянием изменений социально-политической, культурно-исторической, религиозной ситуаций, на что указывают постоянные стилевые изменения в художественной культуре, на уровне словесной фиксации основные эстетические идеи почти до конца XVI в. оставались практически неизменными. Здесь уместно вспомнить, используя терминологию Д. С. Лихачева, «об эстетической негибкости» средневековой русской культуры, о традиционализме как важнейшем и вполне сознаваемом на Руси, как мы увидим, принципе средневекового бытия и мышления; наконец, об определенной стереотипности эстетического сознания того времени.

История древнерусской «теоретической» эстетики складывалась в основном не из развития идей и представлений, а из своего рода «высвечиваний» (притом в разном свете) тех или иных идей и проблем в определенном историческом периоде теми или иными авторами. Из общей достаточно стабильной для всего средневековья (за исключением второй половины XVII в.) системы эстетических представлений луч внимания древнерусских книжников выхватывал в один период концепцию прекрасного в природе или этико-эстетический принцип «нестяжания», в другой-проблему света или красоты архитектуры, в третий-теорию символа в искусстве и т. д. Все эти идеи и проблемы были присущи древнерусскому эстетическому сознанию на протяжении всего средневековья. В конечном счете на их основе строилась вся художественная практика Древней Руси, но всплывали они на уровень вербализованного осмысления в разные исторические периоды, и на этом основании и может быть построена своеобразная «история» древнерусской эстетической «теории». Возможен, однако, и иной путь анализа этого уровня древнерусской эстетики-проблемно-типологический, но он предполагает более высокую ступень абстрагирования, больший отрыв от социально-культурного контекста, что для древнерусской эстетики чревато утратой определенной части специфических черт. Поэтому в данном исследовании был выбран проблемно-исторический метод анализа.

Что касается самого понятия «эстетическая теория», то для Руси оно также имеет свои особенности. Хорошо, например, ощущая многие проявления прекрасного, человек Древней Руси, как правило, не задумывался над тем, что есть прекрасное, а если и задумывался, то не стремился выразить это словесно. Он лишь констатировал, что красота есть, и умел с детской непосредственностью радоваться и удивляться ей, восхищаться ею. Эстетическая теория практически до середины XVII в. не писалась на Руси, она может быть лишь реконструирована с большей или меньшей степенью вероятности на основе того, что сами русичи считали прекрасным или доставляющим духовное наслаждение. Только в XVII в., в период активного проникновения западноевропейской культуры и искусства в Россию, начинают и здесь формироваться более-менее развитые эстетические концепции и теории. Этому сложному, переходному от Средних веков к Новому времени периоду в истории русской эстетики посвящена вторая часть книги, то есть примерно половина ее объема. Именно тогда были ясно сформулированы многие идеи уже уходящей средневековой эстетики, которыми художественная практика руководствовалась фактически на протяжении всего Средневековья, и начали складываться новые, несредневековые теории, за которыми было будущее.

Предлагая на строгий суд читателя свой труд, автор считает возможным просить его о некотором снисхождении. Дело в том, что настоящее исследование в какой‑то мере является новаторским, и, как любой новый шаг в науке, оно не лишено дискуссионной заостренности, элемента провокации, побуждающего читателя к самостоятельным размышлениям и к полемике с автором. Объем древнерусского материала, подлежащего изучению, оказался столь велик, а возникающих в связи с этим эстетических проблем так много, что разработать их до конца и во всей полноте в одной книге не представилось возможным. Однако и не указать на них, не обозначить их в работе, претендующей хотя и на предварительный, но все же обобщенный очерк всей русской средневековой эстетики, было бы неверно. Поэтому некоторые проблемы и характеристики древнерусской эстетики здесь только намечены и нуждаются в дальнейшей разработке, подтверждении или опровержении. Автор отнюдь не считает, что все в его книге бесспорно, и далек от претензий на какую‑либо абсолютизацию своих суждений. Данной работой я прежде всего хотел бы привлечь внимание и читателей, и исследователей к этой крайне важной, но до сих пор еще мало исследованной области истории отечественной культуры. Материал, подлежащий еще изучению, здесь столь велик, а широта и глубина открывающихся научных проблем и перспектив так заманчивы, что жизнь ученого, решившего посвятить себя этим исследованиям, история не сочтет бесполезной.

Несмотря на всевозрастающий в нашем столетии интерес к древнерусской культуре, систематическое изучение ее эстетики только начинается. Это не означает, конечно, что современному историку эстетики совсем не на что опереться, однако подспорье это все‑таки косвенное, хотя и достаточно фундаментальное.

Прежде всего необходимо указать на многочисленные работы филологов и литературоведов, в которых также затрагиваются и отдельные эстетические вопросы. Среди них достаточно назвать хотя бы имена А. С. Орлова, А. Н. Веселовского, В. П. Адриановой-Перетц, И. П. Еремина, Д. С. Лихачева, А. Н. Робинсона, В. В. Кускова, С. Матхаузеровой, Б. А. Успенского, А. С. Демина, А. М. Панченко, Г. М. Прохорова, Н. И. Прокофьева, и ряд этот может быть продолжен. Специально следует назвать «Поэтику древнерусской литературы» Д. С. Лихачева, от которой один шаг остается до эстетики, его статью «"Слово» и эстетические представления его времени»; статью Ю. Н. Дмитриева «Теория искусства и взгляды на искусство в письменности древней Руси»; книгу С. Матхаузеровой «Древнерусские теории искусства слова»; статьи В. В. Кускова «Представление о прекрасном в древнерусской литературе» и «Эстетические представления в Древней Руси».

Много внимания эстетическим аспектам древнерусского искусства уделено в работах П. Муратова, Е. Трубецкого, С. Булгакова, П. Флоренского, Л. Успенского, П. Евдокимова, И. Грабаря, Н. Деминой, М. Алпатова, В. Лазарева, К. Онаша, И. Даниловой, Г. Вагнера, В. Иванова, О. Поповой, А. Салтыкова, А. Комеча и других богословов и искусствоведов.

Значительно беднее ряд имен ученых, занимавшихся специально древнерусской эстетикой, хотя он и восходит к середине прошлого века.

Уже в 1856 г. П. Безсонов, издавая «Урядник сокольничья пути» Алексея Михайловича, подчеркнул в развернутых примечаниях, что перед нами «своего рода умозрение красоты (теория красоты, эстетика)» , и попытался выделить содержащиеся в трактате «чисто русские» «представления красоты» и эстетические категории типа честь, чин, образец, ряд, строй, мера и т. п.

Эти идеи развивал в те же годы и И. Е. Забелин, подметив синонимичность в древней русской эстетике понятий красота и удивление, которые, по его мнению, относились к блеску драгоценных камней и металлов, к яркости и пестроте красок, «хитрых узоров» и т. п.

Важным шагом на пути изучения древнерусской эстетики явилось трехтомное фундаментальное исследование А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» (М., 1865–1869).

В конце прошлого века обратил внимание на древнерусскую эстетику и крупнейший ученый того времени Ф. И. Буслаев. В статье «Русская эстетика XVH века» он проанализировал широко известный теперь трактат Иосифа Владимирова и сделал вывод, что чувство красоты проснулось в душе русского художника не ранее XVII в. под влиянием западноевропейского искусства , то есть в эстетике Ф. И. Буслаев стоял на западноцентристской позиции, игнорируя специфику собственно русского средневекового эстетического сознания.

Первое и до сих пор единственное обобщающее исследование по русской средневековой эстетике было опубликовано К. В. Шохиным в 1963 году . Фактически с этой небольшой книги и начинается этап систематического научного изучения древнерусской эстетики. К. В. Шохин достаточно основательно для своего времени проанализировал представления древних русичей о прекрасном («прекрасное-это Родина», красота природы, человека, «мысленного», «небесная красота») и об искусстве, опираясь на тексты книжников XI‑XVII вв. Основное внимание он уделил вычленению «народных» представлений, противопоставляя их «религиозной» эстетике как привнесенной извне и противостоящей «подлинной народности», а также отысканию «материалистических и реалистических основ» русской эстетики. При всем внеисторизме и искусственности исходной установки автора, характерной для периода застоя и вульгаризации в нашей гуманитарной науке и фактически навязанной ученому из вненаучной сферы, К. В. Шохину удалось подметить некоторые характерные особенности древнерусской эстетики, а главное, показать, что эта эстетика существовала и заслуживает самого пристального внимания к себе.

Работа Шохина многими своими выводами и оценками косвенно убеждает также и в том, что сегодня бесперспективно заниматься изучением древнерусской эстетики без хорошего знания духовной культуры и эстетики Византии и греко-римской античности, то есть ее важнейших истоков. Этот недостаток присущ и некоторым статьям, появившимся в последующую четверть века. Наиболее интересной среди них является глава «Древняя Русь» в томе «Истории эстетической мысли», написанная А. А. Баженовой и Н. Б. Пилюгиной . Однако ограниченный объем главы и тип издания позволили авторам в основном лишь подвести краткие итоги предшествующего этапа исследований древнерусской эстетики.

В предлагаемой вниманию читателей работе предпринимается попытка сделать еще один шаг в направлении изучения русской средневековой эстетики. Насколько она оказалась успешной, судить не автору.

Существенную роль в книге играет зрительно-иллюстративный ряд, который не столько иллюстрирует текст, сколько дополняет его. Эстетическое сознание человека средневековой Руси, на что уже указывалось, нашло далеко не полное отражение в словесных высказываниях древних русичей, но более адекватно и ярко выразилось в художественной культуре. Поэтому сопровождение анализа вербализованной эстетики показом ряда высокохудожественных или характерных для того или иного исторического периода произведений искусства призвано существенно дополнить представления читателей об общей картине русской средневековой эстетики.

Позиция автора по этому вопросу изложена в статьях: О предмете истории эстетики//Античная культура и современная наука. М., 1985. С 295–303; К вопросу о древнерусской эстетике II Старобългарска литература. Кн. 16. София, 1984. С. 18–25; сокращенный вариант этой статьи см.: Проблемы изучения культурного наследия. М., 1985. С. 303–311.

См.: Забелин Я. Е. Черты русской жизни в XVII‑м столетии//Отечественные записки. 1857. Январь. С. 339.

См.: Шохин К. В. Очерк истории развития эстетической мысли в России (древнерусская эстетика XI‑XVII веков). М., 1963.

От Крещения Руси до Петровских реформ прошло около семи столетий, и несложно понять, что на протяжении такого продолжительног о периода во многих несхожих жанрах, в трудах сотен талантливых книжников словесное искусство не могло оставаться строго единообразным и неизменным. Действительно, в разные эпохи, у разных авторов, в текстах различной направленности древнерусское словесное искусство всякий раз поворачивается к нам своими новыми гранями. И все-таки можно отыскать черты, свойственные большинству наиболее совершенных и в то же время показательных произведений древнерусской словесности, — притом такие черты, которые отличают древнерусское искусство слова от того, что было свойственно другим эпохам и культурам.

Законы древнерусской словесности нашим современникам часто кажутся чуждыми и странными (это ощущали уже люди XIX в.). В ней господствовала непривычная для нас жанровая система: практически отсутствовали важнейшие в наше время литературные формы — повествование о вымышленных персонажах (роман, рассказ) и лирическое стихотворение с его обычной тематикой; только в конце древнерусской эпохи появились стихосложение и театр. Основные древнерусские жанры — житие святого, торжественная церковная проповедь (Слово), летопись, повесть о воинском походе и др. — самим своим содержанием не похожи на то, что теперь называют литературой. Столь же далекой от нас может показаться и их поэтика, которую далеко не сразу разглядели и разгадали читатели литературы Нового времени. В ХХ в. многие историки, философы, богословы, всем сердцем любившие Россию и желавшие защитить и прославить Древнюю Русь, все-таки называли ее «немой», не проявившей словесного дара и призывали искать ее единственное откровение в области изобразительных искусств — архитектуры и живописи (фрески, иконы). Найти пути к пониманию древнерусского искусства слова удалось только в результате его внимательного изучения.

Древнерусская литература принадлежит к числу средневековых литератур, для которых характерно господство традиции — или, говоря иначе, канона. В соответствии с идеей традиции, от сочинителя вновь создаваемого текста не ждут яркой новизны, большой оригинальности, смелого выражения своих мыслей и чувств. От него требуется верность истине (а истина, в отличие от заблуждений, может быть только одна) и художественному опыту и вкусу предшествующих поколений. Человеку, далекому от канонического искусства, оно может показаться однообразным, и нужны усилия, для того чтобы понять его правду, смысл и величие. Но, может быть, еще труднее — и притом важнее — увидеть, что традиции и каноны ничуть не мешали лучшим средневековым мастерам проявить свое искусство. Наиболее проницательные исследователи отмечают, что великие авторы умели проявить себя, не борясь с канонами, а, наоборот, ужесточая их требования, ужесточая требования к себе. Иконописец Андрей Рублев достиг в рамках этого канона такого совершенства, что еще в древнерусскую эпоху был признан образцом для подражания. То же относится к древнерусским мастерам слова: они и следовали традиции, и умели, не отступая от нее, проявить свое особое искусство; но, для того чтобы понять его, нужно сличать разные тексты, внимательно относиться к кажущимся «мелочам», ценить оттенки.

По устойчивости традиции, по обилию значительных текстов особенно замечательна древнерусская церковная словесность. Собственно древнерусские произведения, в первую очередь в жанре жития и Слова, соседствовали с количественно резко преобладавшими переводами. Со времен Кирилла и Мефодия переписывались библейские книги — Евангелия, Псалтирь и др.; также переписывались или заново переводились с греческого сочинения Отцов Церкви и прочие необходимые церковные книги. Сочинители, переводчики, редакторы и переписчики (писцы) работали бок о бок, а нередко в нескольких ролях и просто выступал один человек. Древнерусская церковная словесность насквозь пронизана духом Библии и буквальными заимствованиями из нее. Библейская цитата — одно из самых устойчивых и выразительных словесных средств древнерусского текста. Цитаты могли различаться по объему (от словосочетания из двух слов до обширной выписки), по наличию прямой ссылки на библейский текст (от прямого указания на источник до лишенного любых указаний растворения библейской цитаты в своем тексте), по степени буквальности: требуя строжайшей верности подлиннику при переписывании текста, древнерусская традиция разрешала цитировать Библию существенно более вольно, если при этом не происходило смысловой подмены или передержки. Нередко несколько библейских цитат следовали одна за другой, и только этой цитатной вязью порождался смысл контекста. Наряду с Библией источниками заимствования и образцами служили сочинения предшествующих авторов: сначала только византийских Отцов Церкви, а со временем и древнерусских писателей прежних эпох. Из таких образцов могли наследовать композиционную схему, общий смысл, отдельные выражения, тогда как развитие и разработка этого исходного материала у хороших древнерусских авторов всегда носили самостоятельный характер. Подлинным мастером использования авторитетных источников в глубоких самостоятельных сочинениях был церковный оратор XII в. Кирилл Туровский. Во многих случаях трактовка какой-либо темы, повествовательного эпизода, описания или рассуждения становилась своего рода «общим местом» (топосом): во многих текстах наблюдалось явное сходство, но не буквальное совпадение. Скажем, в разных местах своих сочинений Кирилл Туровский описывает явления в мироздании во время крестной смерти Христа так: «виде… солнце помьркъше и землю трясущюся» (видел… солнце померкшее и землю трясущуюся), «ужаснуся небо и земля трепещеть… солнце помьрче и камение распадеся» (ужаснулось небо, и земля трепещет… солнце померкло, и камни распались), «солнце помрачи и землею потрясе, и твари всей плакатися створи» (солнце помрачил и землю потряс и весь мир заставил плакать), «солнце помрачи и луну в кровь преложи, и тма бысть по всеи земли… землею потрясе и камение распадеся» (солнце помрачил и луну погрузил в кровь, и тьма была по всей земле… землю потряс и камни распались). Исключительную роль играли также устойчивые словосочетания большой смысловой емкости, так называемые формулы, встречающиеся в древнерусских текстах, особенно старшей поры, очень часто; в церковной словесности их источниками были Библия или богослужебные книги, в произведениях, близких фольклору, — устная народная традиция, в текстах юридических и исторических — терминология древнего права и т. д. Таковы формулы «Солнце правды», «радость и веселие», «молитвою и постом», «гнев ярости Своея», «и бысть сеча велика», «дати плечи» (бежать) и т. д. В более поздний период формулы все чаще разрушаются и отдельные слова объединяются в словосочетания и предложения без посредства формул.

История России с древнейших времен до XVI века. 6 класс Черникова Татьяна Васильевна

§ 9. ИСКУССТВО ДРЕВНЕЙ РУСИ

§ 9. ИСКУССТВО ДРЕВНЕЙ РУСИ

1. Архитектура

После принятия христианства главным украшением городов стали каменные храмы, возведению которых Русь училась у Византии. В основу древнерусских построек лег греческий крестово-куполъный тип храма. В плане такие храмы имели форму креста. В центре креста возвышался главный барабан с куполом. Как правило, барабан опирался на 4 столба (см. рис. на с. 51). Внутренние залы – нефы перекрывались сводами. К ним примыкали боковые пристройки – хоры и открытые галереи. Крыши крыли свинцовыми пластинами. В оконные проемы вставляли деревянные рамы с круглыми стеклами в свинцовых переплетах.

Среди множества храмов Руси имелись настоящие шедевры архитектуры и строительной техники. В Киеве возвели церковь Богородицы (989 – 996). В народе она была известна как Десятинная. Церковь погибла в 1240 г. во время монголо-татарского нашествия. Софийский собор (1037) украшает Киев до сего дня. Он был сильно перестроен в XVII – XVIII вв. Золотые ворота (1037) с церковью Благовещения были реставрированы в 1982 г. Княжеские дворцы X – XII вв. погибли в 1240 г.

В Чернигове построили Спасский собор (XI в.), он существует и ныне. Терем в детинце (XI в.) известен по реконструкции, он погиб во время монголо-татарского нашествия. Борисоглебский собор (1128) разрушили в Великую Отечественную войну, сейчас он восстановлен в первоначальном виде. В Новгороде и Полоцке в середине XI в. были возведены соборы Святой Софии. Переяславль украсила церковь св. Михаила.

Устройство крестово-купольного храма

Софийский собор в Киеве. Реконструкция

2. Изобразительное искусство

Живопись. Оформление соборов Киевской Руси способствовало развитию живописи. Мастера составляли из кусочков цветного непрозрачного стекла – смальты – мозаики. По сырой штукатурке красками создавали фрески. На досках писали иконы.

Книги украшали заставки из орнаментов и небольшие рисунки – миниатюры. В подлинниках X – XII вв. миниатюр дошло мало. Это рисунки «Изборника Святослава», заставки «Мстиславова Евангелия». Но в позднейших хрониках есть копии миниатюр эпохи Киевской Руси.

Скульптура. В дохристианской Руси на капищах стояли деревянные и каменные идолы. О том, как они выглядели, можно судить по Збручскому идолу (см. с. 61).

На шиферных и известняковых плитах художники делали полуобъемные изображения – рельефы.

Архангел Гавриил. Мозаика из Софийского собора в Киеве

3. Прикладное искусство

Древнерусские ювелиры – «кузнецы по злату, серебру и меди» владели всеми известными в средневековой Европе видами обработки цветных металлов: чернью, литьем, волочением проволоки, сканью, зернью, цветной эмалью.

Иноземных путешественников поражали золотые ворота русских церквей. По медному темному фону шел золотой рисунок на библейские сюжеты. Это была золотая роспись по меди.

Спас Нерукотворный. Икона

Скань представляла собой кружевное плетение из проволоки. Иногда проволоку плющили, надрезали под разными углами. Она начинала напоминать блестящие камешки и узоры. Это была уже филигрань.

Травлением серебра наносили на браслеты, ларцы, оклады книг и икон черные рисунки. В технике черни с X в. делали височные кольца, медальоны, кресты, перстни.

Зернь. Украшения-подвески. Реконструкция

Зернь была очень трудоемкой техникой, но позволяла создавать прекрасные вещи из золота и серебра, словно усыпанные множеством маленьких бриллиантов. На поверхность изделия ремесленник напаивал сотни мелких металлических отполированных шариков.

У византийских художников русские научились работать с разноцветной эмалью – стеклообразной массой, которую наносили на металл. Была освоена более сложная техника перегородчатой эмали. Сначала мастер напаивал на основу тонкие перегородки – контуры рисунка. Эмаль заливалась между перегородками. Греки предпочитали синий и белый цвета, русские – коричневый, бордовый, красный, зеленый. Большое хождение на Руси имели стеклянные браслеты.

1. Какие жанры искусства были известны на Руси?

2. Перечислите наиболее известные архитектурные памятники и расскажите о них.

3. В тетради по истории дайте определение таких видов живописи, как фреска, мозаика, икона и миниатюра.

4. Расскажите о ювелирном искусстве Руси.

Из книги Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге автора Карамзин Николай Михайлович

НАЧАЛО ДРЕВНЕЙ РУСИ Олег-правитель879–912Если в 862 году произошло утверждение варяжской власти, то в 864 году после смерти братьев Рюрик получил единоличное правление. И – по Карамзину – тут же сложилась система монархического правления с феодальным, поместным или удельным

Из книги Правда о «еврейском расизме» автора Буровский Андрей Михайлович

На Древней Руси Летописная сказочка про «испытание вер» повествует, что евреи тоже хвалили князю Владимиру свою веру. Ехать для общения с евреями в иные земли необходимости у князя не было ни малейшего: если бы князь хотел, он мог пообщаться с иудаистами, не выходя из

Из книги Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока автора Коллектив авторов

РАСЦВЕТ ДРЕВНЕЙ РУСИ Как внутренняя, так и внешняя политика князя Владимира существенно отличалась от политики его предшественников. Основные его усилия направлены на консолидацию территории и укрепление властных структур Древнерусского государства. Он решительно

Из книги Полный курс русской истории: в одной книге [в современном изложении] автора Ключевский Василий Осипович

География Древней Руси Это сегодня мы проводим границу между Европой и Азией по Уральским горам. В поздней античности не вся европейская часть России считалась Европой. Граница Европы и Азии для любого образованного грека проходила по Танаису (Дону). Далее на восток от

Из книги Запрещенная Русь. 10 тысяч лет нашей истории – от Потопа до Рюрика автора Павлищева Наталья Павловна

Князья Древней Руси Еще раз оговорюсь: на Руси князья были, что называется, испокон веку, но это были главы отдельных племен и племенных союзов. Зачастую размерами своих территорий и населением эти союзы превышали государства Европы, только жили в труднодоступных лесах.

Из книги История Древнего Востока автора Ляпустин Борис Сергеевич

Литература, наука и искусство древней Месопотамии Важнейшим культурным достижением шумеров была словесно-слоговая клинопись, основанная на «ребусном» принципе (знак, обозначавший односложное слово, использовался также для обозначения соответствующего слога в составе

Из книги Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.); Курс лекций автора Данилевский Игорь Николаевич

Тема 3 ИСТОКИ КУЛЬТУРЫ ДРЕВНЕЙ РУСИ Лекция 7 Языческие традиции и христианство в Древней Руси Лекция 8 Обыденные представления древнерусского

Из книги Мифы о Беларуси автора Деружинский Вадим Владимирович

КНЯЗЬЯ ДРЕВНЕЙ РУСИ Один известный российский писатель недавно потешался над украинцами, выступая на канале НТВ:«Вы представляете, до чего додумались на Украине? Там князей Рюриковичей Киевской Руси стали называть украинскими князьями! Хотя каждый школьник знает, что

Из книги История крепостей. Эволюция долговременной фортификации [с иллюстрациями] автора Яковлев Виктор Васильевич

Из книги Громкие убийства автора Хворостухина Светлана Александровна

Братоубийство в Древней Руси В 1015 году умер знаменитый князь-креститель Владимир I, младший сын князя Святослава Игоревича, прозванный в народе Красным Солнышком. Его мудрое правление способствовало расцвету Древнерусского государства, росту городов, ремесла и уровня

Из книги Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории автора Гуляев Валерий Иванович

Глава 10 Наука, культура и искусство древней Месопотамии Искусство Шумера и Аккада О том, каким представляли себе мир древние люди, – пишет американский автор Джеймс Веллард, – мы можем узнать преимущественно по произведениям литературы и изобразительного искусства…

Из книги История России автора Иванушкина В В

3. Древняя Русь в период X – начала XII вв. Принятие христианства на Руси. Роль Церкви в жизни Древней Руси Внук Ольги Владимир Святославович первоначально был ревностным язычником. Он даже поставил близ княжеского двора кумиров языческих богов, которым киевляне приносили

Из книги Полководцы Древней Руси. Мстислав Тмутараканский, Владимир Мономах, Мстислав Удатный, Даниил Галицкий автора Копылов Н. А.

Воинское искусство в Древней Руси Структура войска в ранний период русской истории (X–XI века) С расширением в первой половине IX века влияния киевских князей на племенные союзы древлян, дреговичей, кривичей и северян, налаживания системы сбора и экспорта полюдья киевские

Из книги Отечественная история: Шпаргалка автора Автор неизвестен

8. ПРИНЯТИЕ ХРИСТИАНСТВА И КРЕЩЕНИЕ РУСИ. КУЛЬТУРА ДРЕВНЕЙ РУСИ Одним из самых крупных событий, имевших долгосрочное значение для Руси, стало принятие христианства в качестве государственной религии. Основная причина введения христианства в его византийском варианте –

Из книги Искусство Древней Греции и Рима: учебно-методическое пособие автора Петракова Анна Евгеньевна

Анна Евгеньевна Петракова Искусство Древней Греции и Рима Учебно-методическое пособие издается по решению Редакционно-издательского совета Санкт-Петербургского культурологического обществаНаучный редактор А. В. Корнилова, доктор искусствоведения,

Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г.

Архитектура Древней Руси берет своё начало ещё со времен греческих колоний в Северном Причерноморье. С конца IV столетия тут начинают создаваться христианские храмы по форме напоминающие равносторонние греческие кресты в форме базилика, ротонды. Стоит отметить, что в этот период основным строительным материалом является дерево. Именно поэтому одними из характерных черт деревянного строительства стали: техника кладки стен срубом и перекрытия в форме пирамиды. Перекрытия в форме пирамиды сохранились и использовались при строительстве звонарней, наиболее древние из которых относятся к XVI-XVII веку. Вплоть до XVIII века звонарни строились исключительно в целях обороны, и, что особо примечательно, отдельно от церквей. Как правило, они служили в качестве наблюдательных вышек. Наверху звонарни заканчивались «банями», самые старые из них имеют форму шлема. Во времена Ренессанса, «бани» стали полукруглой формы, а во времена Барокко еще более изменились и по форме напоминали грушу.

В конце X и до первой половины XIII столетия, вплоть до нападения монголо-татар, наблюдается стремительное развитие архитектуры на Руси. С принятием христианства широкое распространение получил византийский стиль. Перенимая византийскую крестово-купольную форму храма, русские мастера использовали также устоявшиеся традиции деревянного зодчества - многоглавие, главный принцип которого состоял в том, что основой храма служил квадрат, расчленённый четырьмя столбами, причем примыкающие к подкупольному пространству прямоугольные ячейки должны образовывать архитектурный крест. Именно поэтому особенно быстрыми темпами в этот период развивается строительство храмов и церквей. Стоит также отметить, что в за эти годы на Руси были построены множество церквей и соборов: Десятинная церковь, Собор Спаса в Чернигове, Собор святой Софии в Киеве, Золотые ворота и церковь Благовещенья, Киево-Печерский собор и др.

В XIV-XV веках, во времена Руины, как таковой византийский стиль прекращает свое существование. В этот период ведется активное строительство замков: треугольных, четырехугольных, и даже неправильной формы - в зависимости от рельефа. Золотым веком в истории архитектуры Древней Руси считается эпоха казачества (XVII век). В это время в Западной Европе активно распространяется стиль Барокко, однако на территории нашего государства он приходит уже с менее пышными формами. Русские мастера привнесли в архитектуру того времени много уникальных и своеобразных черт, благодаря чему этот стиль стал называться «украинское» или «казацкое» Барокко. Наиболее яркими примерами памятников архитектуры того времени можно считать: Николаевский собор, Троицкая церковь в Чернигове, дома Киево-Печерской лавры, дом Мазепы в Чернигове и многие другие.

Иконопись - это сложный процесс, включающий в себя такую работу как: следование строгим иконописным канонам, соблюдение древних технологий выбора дерева и подготовки доски, использование сусального золота и яичной темперы на натуральных пигментах (малахит, лазурит, урипигмент и др.), подбор цветов красок, правильное изображение строений храмов, жестов и положение святых по отношению друг к другу - иконопись это сложное и настоящее исскуство.

Но иконопись это не просто искусство- это больше образ жизни и мировоззрение, чем работа. Художник иконописец долго готовится к написанию каждой иконы духом и без благословения Церкви не может начать работу. Иконопись это популярное и доверенное только настоящим профессионалам своего дела искусство.

Главное в иконописи это образ, он появился в христианском искусстве изначально. Создание первых икон предание относит к апостольским временам и связывают с именем евангелиста Луки, когда иконопись еще только начинала свой сложный и долгий путь.

В римских катакомбах со II--IV веков сохранились произведения христианского искусства, носящие символический, либо повествовательный характер. Иконопись не так простая как кажется.

Древнейшие из дошедших до нас икон относятся к VI веку и выполнены в технике энкаустики, что роднит их с египетско-эллинистическим искусством (так называемые «фаюмские портреты» - с этого и можно считать иконопись как исскуство).

Трулльский (или Пято-Шестой) Собор запрещает символические изображения Спасителя, предписывая изображать Его только «по человеческому естеству».

В VIII веке христианская Церковь столкнулась с ересью иконоборчества, идеология которой возобладала полностью в государственной, церковной и культурной жизни. Иконы продолжили создаваться в провинциях, вдали от императорского и церковного надзора. Выработка адекватного ответа иконоборцам, принятие догмата иконопочитания на Седьмом Вселенском соборе (787 год) принесли более глубокое понимание иконы, подведя серьезные богословские основы, связав богословие образа с христологическими догматами, иконопись идет издревна и нашлись люди которые поставили иконопись на новый уровень. Профессиональная иконопись процветала.

Богословие иконописи оказало огромное влияние на развитие иконописи, складывание иконописных канонов. Отходя от натуралистической передачи чувственного мира, иконопись становится более условной, тяготеющей к плоскостности, изображение лиц сменяется изображением ликов, в которых отражается телесное и духовное, чувственное и сверхчувственное. Эллинистические традиции постепенно перерабатываются и приспосабливаются к христианским концепциям, иконопись теперь законное искусство и христианство приобщается к иконописи.

Различное понимание иконы в Западной и Восточной традиции привело в конечном итоге к разным направлениям развития искусства в целом: оказав огромнейшее влияние на искусство Западной Европы (особенно Италии), иконопись в период Возрождения была вытеснена живописью и скульптурой. Иконопись развивалась, в основном, на территории Византийской империи и стран, принявших восточную ветвь Христианства -- Православие.

Иконопись основных образов, как и приемы и методы иконописи сложились уже к концу иконоборческих времён. В византийскую эпоху выделяют несколько периодов, отличающихся стилем изображений: «Македонский ренессанс» X -- первой половины XI века, иконопись Комниновского периода 1059--1204 годов, «Палеологовский ренессанс» раннего XIV века.

Иконопись вместе с христианством приходит сперва в Болгарию, затем в Сербию и Русь. Первый известный по имени русский иконописец -- святой Алипий (Алимпий) (Киев -- 1114 год). Самые ранние русские иконы сохранились не в древнейших храмах юга, подвергшихся разорению во время татарских нашествий, а в соборе Святой Софии в Новгороде Великом. В Древней Руси роль иконы в храме необычайно возросла (по сравнению с традиционной для Византии мозаикой и фреской). Именно на русской почве постепенно складывается многоярусный иконостас. Иконопись Древней Руси отличается выразительностью силуэта и ясностью сочетаний больших цветовых плоскостей, большей открытостью к предстоящему перед иконой.

Наивысшего расцвета русская иконопись достигает к XIV--XV векам, выдающимися мастерами этого периода являются Феофан Грек, Андрей Рублёв, Дионисий.Самобытные школы иконописи формируются в Грузии, южнославянских странах.

С XVII века в России начинается упадок иконописи, иконы начинают писаться больше «на заказ», а c ХVIII века традиционную темперную (темпера) технику постепенно вытесняет масляная живопись, в которой используются приёмы западно-европейской художественной школы: светотеневая моделировка фигур, прямая («научная») перспектива, реальные пропорции человеческого тела и так далее. Икона максимально приближается к портрету. К иконописанию привлекаются светские, в том числе и неверующие художники - иконопись превращается в простое развлечении и со временем иконопись начинает вырождаются как искусство.

После так называемого «открытия иконы» в начале XX века появился большой интерес к древней иконописи, технология и мироощущение которой сохранились к тому времени практически только в старообрядческой среде. Начинается эпоха научного изучения иконы, в основном, как культурного феномена, в полном отрыве от главной её функции.

После Октябрьской революции 1917 года в период гонений на Церковь множество произведений церковного искусства было утрачено, люди забыли что такое настоящая иконопись, иконе в «стране победившего атеизма» определено было единственное место -- музей, где она представляла «древнерусское искусство». Прошли годы, иконопись была практически утеряна как искусство. Иконопись приходилось восстанавливать по крупицам. Огромную роль в возрождении иконописи сыграла М. Н. Соколова (монахиня Иулиания). В эмигрантской среде восстановлением традиций русской иконописи занималось общество «Икона» в Париже.

Понятие «древнерусская литература» столь привычно, что уже почти никто не замечает его неточности. Примерно до середины XV столетия древнерусскую литературу правильнее было бы назвать древневосточнославянской. В первые века после крещения Руси и распространения в восточнославянских землях письменности литература восточных славян была единой: одни и те же произведения читали и переписывали книжники в Киеве и во Владимире, в Полоцке и в Новгороде, в Чернигове и в Ростове. Позднее на этой территории складываются три разные восточнославянские народности: русские, украинцы и белорусы. Прежде единый древнерусский язык распадается: зарождаются русские, украинские и белорусские языки.

Основной круг произведений - религиозно-назидательные сочинения, жития святых, богослужебные песнопения - был общим для древнерусской литературы и для литератур других православных славянских стран - Болгарии и Сербии. Ведь у восточных славян и у южных, сербов и болгар, были едиными и вера, и язык церковной письменности, церковно-славянский. В южнославянских землях переписывались и читались древнерусские произведения, а на Руси - произведения болгарской и сербской книжности. И южные, и восточные славяне считали образцом для собственных сочинений византийскую церковную литературу. Византия для них являлась и хранительницей православной веры, и великой империей. Православные славянские государства стремились добиться равноправия в политических отношениях с Византийской империей, а для православного славянства было очень ценно культурное общение с Византией. На Руси многие византийские религиозные произведения распространялись в южнославянских переводах. Некоторые исследователи считают, что в Средние века существовала единая литература православного славянства.

Древнерусская литература возникла в XI в. Один из первых её памятников - «Слово о Законе и Благодати» Киевского митрополита Илариона - был создан в 30-40-е гг. XI века. XVII столетие - последний век древнерусской литературы. На его протяжении постепенно разрушаются традиционные древнерусские литературные каноны, рождаются новые жанры, новые представления о человеке и мире.

Литературой называют и произведения древнерусских книжников, и тексты авторов XVIII в., и творения русских классиков прошлого столетия, и сочинения современных писателей. Конечно, очевидны различия между литературой XVIII, XIX и XX вв. Но вся русская литература трех последних столетий совсем не похожа на памятники древнерусского словесного искусства. Однако именно в сравнении с ними она обнаруживает много общего. Около девяноста процентов дошедших до наших дней древнерусских произведений - переводы с греческого, и лишь десятая часть принадлежит перу древнерусских книжников. Почти все переведенные с греческого сочинения были чисто религиозного содержания. Их одинаково чтили и византийцы, и южные славяне, и русские. От Византии были унаследованы такие жанры, как житие, проповедь, хроника, разнообразные богослужебные песнопения. Но светская, мирская византийская литература не вызвала практически никакого интереса у древнерусских книжников. И это не случайно.

Литература на Руси зарождается только после принятия христианства. Устное творчество древних русичей почти не получило отклика в литературе. Отчасти исключение - летописи, в которых излагались некоторые предания.

Русский фольклор был глубоко связан со старой языческой верой, а литература стремилась воплощать истины новой религии - христианства. Славянская письменность была создана в середине IX в. греками братьями Константином (Кириллом) и Мефодием специально для нужд христианского богослужения. Азбука, письменность, книга стали для недавно крещенных славян священными. Слово, текст должны были раскрывать христианские истины, приобщать к сверхъестественному Божественному миру, к высшей религиозной мудрости.

Потому и не появились на Руси в первые столетия после крещения «неполезные» мирские сочинения. Поэтому тут не было многих светских жанров, характерных и для византийской, и для западноевропейских средневековых литератур: романа, поэмы, драмы, лирики. По крайней мере, в сохранившихся древнерусских рукописях таких сочинений нет.

Ценности и интересы земной жизни почти не привлекали внимания книжников. Древнерусская литература до XVII в. не описывает любовных переживаний и как будто не знает самого понятия «любовь». Она рассказывает либо о греховной «блудной страсти», ведущей к гибели души, либо о добродетельном христианском браке. Была переведена, и то прозой, лишь одна византийская поэма - «Дигенис Акрит», рассказывающая о подвигах богатыря Дигениса, добивающегося брака с красавицей Стратиговной. Только в XVII в. русские читатели познакомятся с переводными любовно-приключенческими романами, которые будут переделаны в духе народных сказок («Повесть о Бове Королевиче», «Повесть о Еруслане Лазаревиче» и др.)

Не знала древнерусская письменность и поэзии. Некоторые исследователи считают, что стихами написано «Слово о полку Игореве», но это мнение не общепринято. Фольклорные лирические песни существовали издревле, однако древнерусские книжники их не записывали. Ритмически организованные тексты исполнялись на богослужениях. Но это не были стихи в современном смысле слова: такие богослужебные тексты непременно пелись, а не читались. Вместо привычного ныне противопоставления «стихи - проза» в Древней Руси было другое: «текст поющийся - текст произносимый или читающийся». Книжная, литературная поэзия возникает, когда рождается интерес к слову, внимание к литературной форме: ритму и различным созвучиям в стихе, рифме. Поэзия как таковая появляется в Московской Руси лишь в XVII веке.

К различным стилевым приемам, к обыгрыванию смысла и звучания слов прибегали только для того, чтобы приоткрыть неизреченную, до конца не выразимую человеческим языком Божественную святость.

Вплоть до XVII в. не было в древнерусской литературе и пародийных, комических сочинений. Первые шесть веков древнерусская литература относилась к смеху настороженно и неодобрительно, как к «пустошному» и греховному явлению. Земное и небесное. В отличие от византийских и западноевропейской, древнерусская литература не знала явных границ между светскими и церковными текстами. Конечно, жития, рассказывающие о жизни и деяниях святых, или проповедь, раскрывающая смысл какого-либо христианского праздника и содержащая религиозное наставление, - произведения церковной литературы. Летопись или историческая повесть, описывающие современные автору события: военные походы русских князей, битвы с иноплеменниками, междуусобные распри,- светские тексты. Но и летописец, и составитель исторической повести объясняют описываемые события в духе религиозного понимания истории. Для древнерусского книжника - создает ли он житие или летопись - все происходящее объясняется провидением, волей Божьей.

В древнерусской литературе события и вещи, окружающие человека, - символы и проявление высшей, духовной, Божественной реальности. Чудесное, сверхъестественное в древнерусской словесности воспринималось как не менее подлинное, чем привычное, обыкновенное. В мире властвуют две силы - воля Бога, желающего блага человеку, и воля дьявола, жаждущего своими кознями отвратить человека от Бога и погубить. Человек свободен в своем выборе между добром и злом, светом и тьмой. Но, поддавшись власти дьявола, он теряет свободу, а прибегая к помощи Бога, обретает укрепляющую его Божественную благодать.

И составители житий и проповедей, и летописцы, и авторы исторических повестей неизменно обращаются к Библии: библейские события истолковываются как прообразы того, что происходит в настоящем. Повторяющиеся каждый год церковные праздники: рождество, смерть и воскресение Христа - были не просто воспоминанием о событиях земной жизни Спасителя, но таинственным и реальным повторением этих самых событий.

Народное музыкальное искусство зародилось задолго до возникновения профессиональной музыки православного храма. В общественной жизни древней Руси фольклор играл гораздо большую роль, нежели в последующие времена. В отличие от средневековой Европы, Древняя Русь не имела светского профессионального искусства. В ее музыкальной культуре развивались только две основные сферы - храмовое пение и народное творчество устной традиции, включающее различные, в том числе и «полупрофессиональные» жанры (искусство сказителей, скоморохов и др.).

Ко времени русской православной гимнографии фольклор имел многовековую историю, сложившуюся систему жанров и средств музыкальной выразительности.

Народная музыка прочно вошла в быт людей, отражая самые разнообразные грани социальной, семейной, личной жизни. Исследователи полагают, что догосударственный период (то есть до того как сложилась Киевская Русь) восточные славяне имели достаточно развитый календарный и семейно-бытовой обрядовый фольклор, героический эпос и инструментальную музыку.

С принятием христианства языческие верования постепенно теряют свое значение. Смысл магических действ, породивших тот или иной вид народной музыки, постепенно забывался. Однако чисто внешние формы древних праздников оказались необычайно устойчивы, и обрядовый фольклор продолжал жить как бы вне связи с породившим его язычеством.

Христианская церковь (не только на Руси, но и в Европе) весьма негативно относилась к традиционным народным песням и пляскам, считая их проявлением греховности, дьявольского прельщения. Эта оценка зафиксирована во многих летописных источниках и в канонических церковных постановлениях. Известны, например, ответы киевского митрополита Иоанна II писателю XI в. Якову Черноризцу, где говорится по поводу священников: «Тем лицам иерейского сана, которые ходят на мирские пиры и пьют, святые отцы повелеваютсоблюдать благообразие и принимать предложенное с благословением; когда же войдут с игрой, плясками и музыкой, то надлежит, как повелевают отцы, встать (из-за стола), дабы не осквернить чувства тем, что могут увидеть и услышать, либо совсем отказаться от тех пиров или уходить в то время, когда будет большой соблазн».

Негативную реакцию православной церкви вызывала совершенно определенная область фольклора, рожденная в недрах так называемой «смеховой», или «карнавальной» культуры Древней Руси. Шумные народные гульбища с элементами театрального действа и с непременным участием музыки, истоки которых следует искать в древних языческих обрядах, принципиально отличались от храмовых праздников. «Смеховая» культура всегда была «кривым зеркалом» действительности, абсурдной «дурацкой» жизнью, где все было наоборот, все менялось местами - добро и зло, низ и верх, реальность и фантазия. Для этих праздников характерно выворачивание наизнанку одежды, использование для ряжения рогожи, мочала, соломы, бересты, лыка и другой карнавальной атрибутики.

Самую обширную область народного музыкального творчества Древней Руси составляют обрядовый фольклор, свидетельствующий о высокой художественной одаренности русского народа. Обряд был нормативным, строго регламентированным религиозным действом, подчинялся сложившемуся в течение столетий канону. Он родился в недрах языческой картины мира, обожествления природных стихий. Наиболее древние считаются календарно-обрядовые песни. Их содержание связано с представлениями о круговороте природы, с земледельческим календарем. Эти песни отражают различные этапы жизни крестьян-земледельцев. Они входили в зимние, весенние, летние обряды, которые соответствуют поворотным моментам в смене времен года. Совершая обряд, люди верили, что их заклинания услышат могучие боги, силы Солнца, Воды, Матери-Земли и пошлют хороший урожай, приплод скота, безбедную жизнь.

Своими корнями народное искусство и художественные промыслы уходят в глубокую древность, когда человек жил в условиях первобытнообщинного и родового строя. Средства существования он добывал примитивными способами. Всякая деятельность в первобытном обществе могла быть только коллективной. Разделение труда осуществлялось только на труд мужской (война, охота) и труд женский (приготовление пищи, изготовление одежды, ведение домашнего хозяйства); в то время даже керамическое производство было домашним женским делом. Необходимость совместного труда обусловила общую собственность на орудия труда, на землю, на продукты производства. Имущественного неравенства еще не было.

Зачатки искусства тогда тоже носили коллективный характер. Изготовляя орудия труда, охоты и войны, посуду, одежду и другие необходимые в быту предметы, человек стремился придать им красивую форму, украсить их орнаментом, то есть делал тем самым обычные вещи произведениями искусства. Нередко форма изделия и его орнамент имели еще и магическое, культовое назначение. Так, один и тот же предмет мог одновременно удовлетворять реальные потребности человека, отвечать его религиозным взглядам и соответствовать его пониманию красоты. Эта синкретичность, нерасчлененность, слитность функций древнего искусства была характерной чертой и искусства древних восточных славян, которое было неотделимо от их быта.

К моменту создания восточнославянского государства - Киевской Руси - ремесла в нем достигли высокого уровня развития. Самым первым производством, выделившимся в самостоятельное ремесло в городе и деревне, было обработка металла. Древняя Русь знала почти все виды современной художественной металлообработки, но главными была ковка, литье, чеканка, филигрань и зернь. Наиболее высокого уровня развития в это время достигло ювелирное искусство. Вторым по времени зарождения ремеслом, после обработки металла, явилось гончарство. В IX-X вв. Киевская Русь уже знает гончарный круг, появление которого означало переход керамического производства из рук женщин, занятых домашним трудом, в руки мужчины-ремесленника. Гончарные мастерские изготовляли посуду, домашнюю утварь, игрушки, предметы церковного обихода, изразцы - декоративные керамические плитки, которые использовались в архитектуре как отделочный материал. В древней Руси было развито также и искусство ремесленников-камнерезов: резчиков икон и литейных форм, гранильщиков бус. Работало множество косторезных мастерских, массовой продукцией которых были гребни самых разнообразных форм, а также предметы культового назначения: кресты, иконы и т. д.

Ремесленники Древней Руси в основном выполняли изделия на заказ. По своему социальному положению они входили в различные группы населения. В городах уже работали свободные мастера: иконописцы, златокузнецы, чеканщики, кузнецы, игрушечники и другие. Вместе с тем на боярских и княжеских дворах, в поместьях и вотчинах трудились закрепощенные мастера-холопы. В монастырях также работали ремесленники. Следует отметить, что в Древней Руси не ко всем видам ремесел относились одинаково, были профессии более «почитаемые», такие, как иконописное, златокузнечное дело, и были «черные», «грязные», как, например, гончарство.

Основными видами женского художественного творчества в Древней Руси были узорное ткачество (в частности, браное», вышивка по холсту, золотое шитье, «шелковое пялочное дело». Основным видом искусства являлось древнерусское шитье - вышитая церковная утварь: пелены, плащаницы, покровы, вызывавшие всеобщее восхищение и вывозившиеся из Руси в другие страны.

По кнопке выше «Купить бумажную книгу» можно купить эту книгу с доставкой по всей России и похожие книги по самой лучшей цене в бумажном виде на сайтах официальных интернет магазинов Лабиринт, Озон, Буквоед, Читай-город, Литрес, My-shop, Book24, Books.ru.

По кнопке «Купить и скачать электронную книгу» можно купить эту книгу в электронном виде в официальном интернет магазине «ЛитРес» , и потом ее скачать на сайте Литреса.

По кнопке «Найти похожие материалы на других сайтах» можно искать похожие материалы на других сайтах.

On the buttons above you can buy the book in official online stores Labirint, Ozon and others. Also you can search related and similar materials on other sites.

В учебнике главы о Бунине, Заболоцком, Маяковском, Твардовском, Ахматовой, методический аппарат ко всем главам (вопросы и задания, "Обогащайте свою речь", воспоминания, "В творческой лаборатории писателя" и пр.), разделы "Романсы и песни на слова русских писателей XIX-XX веков", о художественном чтении (советы В.С. Ланового, A.М. Бруссер), "Краткий словарь литературоведческих терминов" подготовлены В.Я. Коровиной. Глава о Шолохове (совместно с И.С. Збарским), словарь имен, раздел "Литературные места России" подготовлены B.П. Журавлёвым. Разделы "Древнерусская литература", "Русская литература XVIII века", "Шедевры русской литературы XIX века", "Поэзия XIX века", "Литература XX века. Штрихи к портретам писателей", рассказы о писателях: Ломоносове, Державине, Радищеве, Карамзине, Жуковском, Грибоедове, Пушкине, Лермонтове, Гоголе, Достоевском, Островском, Л. Толстом, Чехове, Блоке, Есенине, Цветаевой, Пастернаке, Солженицыне, Катулле, Горации, Данте, Шекспире, Гёте - подготовлены В.И. Коровиным. Главы о Шолохове (совместно с В.П. Журавлёвым) и о Булгакове подготовлены И.С. Збарским.

Древнерусская литература.
Словесное искусство Древней Руси берет свое начало в Средние века и относится к концу X и первым годам XI столетия. Это время от нас столь далеко, что живущему сейчас человеку трудно понять ушедший в глубину веков своеобразный и теперь уже ставший таинственным книжный и культурный мир. Для того чтобы проникнуть в него, надо знать историю, религию, особенности эстетических представлений тогдашнего человека.

С принятием христианства, православия как государственной религии, пришедшей к нам из Византии через земли южных славян, главным образом через Болгарию, в Древней Руси появились книги - церковно-служебные и повествовательно-исторические. Они были написаны на церковно-славянском языке. Так Древняя Русь приобщалась к греческой и общеславянской православной письменности и культуре.

Оглавление
Слово к девятиклассникам
Древнерусская литература
О «Слове о полку Игореве» (По Д. С. Лихачеву)
Из истории рукописи (По Н. К. Гудзию)
Слово о полку Игореве (Пер. Н.А.Заболоцкого)
Развивайте дар слова 84
Русская литература XVIII века 86
Классицизм
М. В. Ломоносов 42
Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния 50
Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ее Величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года 51
Развивайте дар слова 58
Г. Р. Державин 59
Властителям и судиям 63
Памятник 64
В творческой лаборатории Г. Р. Державина 65
Развивайте дар слова 67
A. Н. Радищев 68
Н. М. Карамзин 75
В творческой лаборатории Н. М. Карамзина 83
Сентиментализм 84
Бедная Лиза 85
Осень 102
Развивайте дар слова 104
Шедевры русской литературы XIX века 106
Поэзия XIX века
Романтизм 112
B. А. Жуковский Ill
Лирический герой 124
Особенности поэтического языка Жуковского 125
В творческой лаборатории В. А. Жуковского
Светлана 132
Развивайте дар слова 140
А. С. Грибоедов 141
О комедии «Горе от ума» (1824) 147
И. А. Гончаров. Мильон терзаний (Критический этюд) 158
Развивайте дар слова 166
А. С. Пушкин 167
Биография А. С. Пушкина 171
К Чаадаеву 172
К морю 175
Пророк 178
Анчар 181
«На холмах Грузии лежит ночная мгла...» 185
«Я вас любил: любовь еще, быть может...» 186
Бесы 188
Поразмышляем вместе 190
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» 192
Моцарт и Сальери 199
Реализм 214
О романе «Евгений Онегин» 215
В творческой лаборатории А. С. Пушкина 242
М. Ю. Лермонтов 250
Биография М. Ю. Лермонтова 252
Два поэтических мира 252
В творческой лаборатории М. Ю. Лермонтова 254
Парус 259
Смерть Поэта 263
Родина 267
Дума 269
Пророк 273
Поэт 275
«Нет, не тебя так пылко я люблю...» 280
И скучно и грустно 282
«Нет, я не Байрон, я другой...» 284
«Поцелуями прежде считал...» 284
«Расстались мы; но твой портрет...» 284
«Есть речи - значенье...» 285
Предсказание 285
Молитва 285
Нищий 286
«Я жить хочу! хочу печали...» 287
О романе «Герой нашего времени» 288
В творческой лаборатории М. Ю. Лермонтова. К истории создания романа «Герой нашего времени» 315
Н. В. Гоголь 319
В творческой лаборатории Н. В. Гоголя 323
О поэме «Мертвые души» 325.