Срыв или бунт? По своему психотипу Ельцин отличался от остальных членов политбюро. Он человек не речевой культуры, ему было неуютно среди давно обжившихся в Москве умельцев и говорунов. Ему хотелось первенствовать. Но за огромным столом секретариата ЦК Ельцин не был

Татьяна Васильева всегда носит маску боевой, неприступной и строгой женщины. А на самом деле она совсем другая - ранимая, обидчивая. Именно такой ее увидели поклонники на встрече в Центральном Доме литераторов. В откровенной беседе актриса рассказала, почему ее разочаровали романы с молодыми мужчинами, из-за чего она боится остаться без денег, почему перед ней преклонялась Лиля Брик, и о многом другом.

Застать Васильеву в Москве - редкая удача. Почти круглый год она разъезжает по России с антрепризными спектаклями, доводя себя работой до истощения. В результате нет-нет да и возникают слухи о ее пошатнувшемся здоровье.

Я действительно болею перед каждой премьерой. У меня заболевает всё, все органы, какие существуют! Едва не останавливается сердце, болят поджелудочная, почки, раздуваются колени, ноют ключицы… Я уже к этому привыкла, это нужно просто пережить, - говорит Татьяна Георгиевна.

Несколько раз у меня, бывало, совсем пропадал голос. Спасала меня знаменитая система дыхания Стрельниковой, которой я обучилась у нее самой еще в молодости. Да, ездим мы страшно много! Ведь страна большая. Пока ее один раз объедешь, можно начинать по новой. Поэтому со всех сторон слышатся стенания о том, что я умираю из-за перегрузок, что мне надо хоть немного спать, что так жить нельзя… Близкие умоляют меня образумиться.

Но она действительно ни дня не может прожить без работы. Для нее гораздо хуже остаться невостребованной.

Я даже скучаю по поездкам, когда у нас «мертвый сезон» летом. И с любовью посматриваю на свой рюкзак, который со мной всегда, он страшно тяжелый, - продолжает актриса. - Там все - кружка, кипятильник, пижама, косметика и лекарства. Казалось бы, немного. Но просто очень много косметики и лекарств.

Правда, по признанию Татьяны Васильевой, трудоголиком ее делает не только любовь к сцене. Оказывается, ее постоянно гложет страх остаться без денег. Причем появился он не так давно.

У меня было бедное детство - нечего носить, иногда даже нечего есть. Я, отец, мама и сестра жили в одной комнате в коммунальной квартире, где раньше был публичный дом, там был один унитаз на восемнадцать комнат, одна раковина, теснота, бедность… И я все думаю, почему я тогда не чувствовала себя обездоленной? - размышляет артистка. - Я ведь ничего не боялась! Почему же сейчас меня ежечасно гложет страх остаться без денег? Что не смогу купить что-то необходимое, например мясо или фрукты внукам… Я не знаю, почему я все время живу в этом страхе. Абсурд: мы живем лучше, а боимся все больше! Все время кажется, что это благополучие вдруг закончится. Подозреваю, что такие чувства испытываю не только я.

Возможно, все дело в том, что Татьяна Георгиевна никогда не могла рассчитывать на кого-то - только на себя. В ее жизни было много мужчин, много романов. Но никто не подставил сильное плечо.

В меня был влюблен Валентин Плучек, и у нас с ним был роман обалденный! Он всегда давал мне в Театре сатиры лучшие роли, хотя я все их завалила. И это не только мое мнение, это признавали все. Ну, кого я могла играть? Долговязая, руки-грабли, одно плечо ниже другого… А из меня делали то Принцессу, то Софью из «Горя от ума». Проблема была еще и в том, что все партнеры - ниже меня. Рост у меня огромный! Поэтому на сцене я все время была в тапочках, никаких каблуков, а размер ноги у меня, между прочим, 42-й! И эти большие белые тапочки на мне смотрелись, как лыжи. А моих партнеров, наоборот, ставили на высокие каблуки, делали такие специальные сапоги.

Плучек познакомил актрису с Лилей Брик, возлюбленной Маяковского.

Плучек привел меня к ней в дом, - рассказывает Васильева. - Она была уже очень преклонного возраста, иногда ее вывозили на колясочке. Макияж она себе всегда делала сама. Поэтому брови иногда были такие волнистые… Она приходила в театр и всегда приносила мне корзину цветов, было ужасно стыдно. А один раз преподнесла флакон французских духов и какую-то потрясающую юбку. Тогда я вообще не знала, куда деваться! Я думала: ну кто я такая, чтобы мне дарила подарки Лиля Брик?

Зато я переняла у нее многое для актерской профессии, например смех… Резкий, глуховатый… Я теперь и в жизни так смеюсь, хотя раньше смеялась, как переливчатый колокольчик.

И с Михаилом Державиным у нас был очень красивый, очень приятный роман, - продолжает Татьяна Георгиевна. - Сначала я думала, что у нас с ним ничего не получится, но когда увидела его потрясающие синие глаза, поняла: будет!

Помню, как Миша лазил ко мне в окно в общежитие. У нас в общежитии все стены, все обои были исписаны стихами Лёни Филатова! Еще в общаге жили Галкин Боря, Иван Дыховичный… Они собирались, выпивали и спорили об искусстве. Всегда доходило дело до драки. Был у меня роман и с Андреем Мироновым, ну и что? В отличие от некоторых, я никогда не буду писать об этом книгу, собирая об окружающих все самое плохое!

Васильева не скрывает свой возраст, ей 65 лет, но выглядит она по-прежнему молодо.

Когда я снимаюсь с молодыми ребятами, мне это приятно, мне легко с ними общаться, - признается Татьяна Георгиевна. - Подруги мне говорят иногда: знаешь, там вот такой-то артист, молодой, самый красивый, на тебя так смотрит. Ты не хочешь с ним как-то поближе пообщаться? На что я им отвечаю, что эти парни вызывают у меня только материнские чувства. К сожалению, ничего уже не случится… Потому что мне сразу хочется дать им денег, накормить, постирать. И начинается обычная моя история, когда через некоторое время я не знаю, как мне со своей шеи этого человека сбросить. Это у меня такой характер.

Татьяна Георгиевна не стесняется, что играет в антрепризе ради денег. На театр же у нее осталась огромная обида, которая слышится в каждом слове. На встрече с поклонниками Татьяна Георгиевна объяснила свою позицию.

Почему я ушла из Театра сатиры? Меня оттуда выгнали по личным причинам. Я в свое время попросила, чтобы моего тогдашнего мужа, Георгия Мартиросяна, взяли в труппу, а он работал на договоре. Мне отказали. Тогда и я написала заявление об уходе, сказав, что мы не можем жить на одну мою зарплату…

Четыре года я не работала. Потом меня подобрал Театр Маяковского, я там работала с его руководителем Гончаровым целых девять лет, и все коту под хвост! Я просто не его актриса. Его актриса была Наташа Гундарева, а что делать со мной, он не знал. Из того театра меня тоже выгнали, и я очень благодарна, что друзья навели меня на антрепризу. Здесь есть свобода, можно приносить свои сценарии, что-то предлагать, мы - команда, все рады твоему успеху. А в театре все держится на зависти и обиде! Я никогда не забуду случай, когда пришла к спектаклю и мимо меня пронеслась актриса в моем костюме и парике. Меня даже не предупредили! В театре тебе завидуют все, все! Я никогда туда не вернусь!

Актриса считает, что и с кино у нее роман не сложился. Было много интересных ролей в советский период, но сейчас она недовольна тем, что ей предлагают. Да и предложений практически нет…

Я хочу и еще могу, причем время-то идет… а не зовут! Конечно, приходится подстраиваться, бывают разные удивительные случаи. Когда снимали «Увидеть Париж и умереть», то, что будет играть Дима Маликов, не обсуждалось.

Дима, бедный, мучился, все время задавал идиотские вопросы, он ведь не актер, а певец. Но зато тогда уже у Маликова был свой самолет! Он прилетал на нем на съемки, садился прямо на пляже, где мы снимали. Нам, актерам, приносили «кинокорм», вермишель с какими-нибудь там тефтелями. А Диме накрывали столик, там клубника, овощи, фрукты. И когда ему говорили: «Дима, давай в кадр!», его сопровождающие отвечали: «Ребят, вы че, не поняли, кто к вам приехал? Он кушает! А потом он должен отдохнуть, поспать…» Вот такое было…

Вконец разоткровенничавшись, актриса призналась, что на самом деле за ее маской уверенности кроется закомплексованный, ранимый человек. Именно поэтому, чтобы бороться со своими комплексами, она и дружит с таким человеком, как актер Стас Садальский, который периодически устраивает ей «встряски».

Наши отношения складывались странным образом. Он меня очень многому научил. В первую очередь - не обижаться. Я часто это делала, переживала, страдала, плакала… И этот момент я с ним пережила, - вспоминает Васильева. - А случилось так, что он позвал меня после репетиции в ресторан и дал подержать в руках бутылку еврейской водки. И сфотографировал. На следующий день мне позвонила Ирина Цывина и говорит: «Ты видела, что написали в таком-то журнале?» Там поместили мою фотографию - фотошоп, где у меня совершенно перекошенное лицо. И написали, что я одинока, что меня не снимают в кино, я буквально спиваюсь и помочь мне нельзя…

Я плакала несколько дней! А потом нашла в себе силы простить и посмотреть на ситуацию по-другому.

Татьяна Васильева родилась в Ленинграде в 1947 году. Ее девичья фамилия - Ицыкович. В 1969 году актриса закончила Школу-студию МХАТ и пришла работать в Театр сатиры. Фамилию Васильева актриса стала использовать, когда вышла замуж за актера Анатолия Васильева, от которого у нее есть сын Филипп.

Вторым мужем актрисы стал актер Георгий Мартиросян, от него у актрисы есть дочь Елизавета. Первая яркая роль актрисы в кино - Энни в «Здравствуйте, я ваша тетя». Однако настоящая слава пришла к актрисе в 1985 году после выхода фильма «Самая обаятельная и привлекательная».

Юрия Васильева, ведущего актера Театра Сатиры, уже вряд ли когда-нибудь назовут молодым. Но и к старперам его причислять еще долго не повернется язык. В свои 48 лет (день рождения - 30 ноября, можете поздравить), Юрий в прекрасной форме и любого меньшикова или безрукова легко заткнет за пояс.

На вопрос - как Юрий Борисович хочет представиться читателям, он скромно ответил:

Да просто Юрий Васильев, сибиряк. Хотя, не буду лукавить, звание народного артиста России имеет для меня огромное значение. Никогда не блефовал по поводу собственной карьеры. Что для артиста может быть прекраснее признания народа? В одном только уверен: актеру противопоказано идти в политику. Я успел наиграться в эти игры в перестроечные годы, побыв депутатом районного Совета.

Людям нашей профессии свойственно, к сожалению, "прислоняться" к сильным мира сего. Однажды на встрече с Ельциным приходилось наблюдать за интеллигенцией. Господи, вот где настоящий театр абсурда!

Критики довели до инфаркта

Сам себя к шутам, конечно, не относишь?

Ну почему же? Шута мечтал сыграть всю жизнь. Магия власти необычайно притягательна. Еще в давние времена довелось лицезреть Горбачева в толпе возмущенных баб, которые трещали, никого не боясь: "Вот сволочь, все разрушил!" Подходит Михаил Сергеевич. Помню, меня тогда сильно поразил цвет его рубашки. Она казалась такой кипельно-белой, что болело в глазах. Но, представь, эти несчастные женщины вдруг хором заголосили: "Здоровья вам, дорогой Михал Сергеич!" Про себя думаю: а не слабо открыто сказать, что думаю об этом человеке? Оказывается, слабо. Наверное, в нас до сих пор сохраняется генетический страх перед властью. Хотя в театре режу правду-матку на любом собрании. - Когда главный режиссер Театра сатиры Валентин Николаевич Плучек не появился на похоронах Миронова, ты тоже негодовал открыто? - Я просто безумно ревел от возмущения и бессилия. Было до безобразия непонятно, почему театр не прекратил тогда гастроли в Прибалтике? Ведь у Плучека всегда была железная интуиция... Кстати, когда Валентин Николаевич умер, театр тоже оказался на гастролях. - Известно, актеры - люди зависимые. Часто самому приходится бывать в униженном положении? - Как мужика и кормильца, меня, конечно, унижает зарплата в театре. С такими деньгами стыдно в семье показываться. Случалось, в доме жратвы не было. Три года назад пришлось идти пешком на премьеру "Секретарш", потому что не хватало пяти рублей на троллейбус. Правда, судьба умеет делать подарки: только получил 12 тысяч долларов за 60 съемочных дней в новом фильме "Козленок в молоке" - тут же купил жене норковую шубу и сапоги. Господи, за 23 года совместной жизни впервые сделал ей такой подарок! А унижение от так называемой критики? После спектакля "Трехгрошовая опера", где впервые после Миронова я сыграл Меки-ножа, понял: критика не оставит на мне живого места. Размазывание по страницам газет оставляет на актере следы в виде инфарктов, что и произошло.

Истерика гомосексуалиста

Кажется, в "Трехгрошовой опере" вы играли еще с Мироновым?

Да, он Меки-ножа, а я откровенно "голубого" - бандита Джимми. Грим "под педераста" оказался сложным, потому что включал в себя завивку и яркий макияж. Их делали часа два. Зато вся Москва "тащилась" от такого сценического безрассудства. После этой роли Миронов меня зауважал, хотя мог бы конкурента вмиг уничтожить. Как ни странно, после спектакля мы с ним получали одинаковое количество цветов. Это сегодня Виктюк , Боря Моисеев выдают "шедевры мужского интима", а тогда по Москве "голубизна" так ярко не цвела. Да, Плучек был рисковым художником. На репетиции говорит: "Нужна истерика гомосексуалиста". Пришлось сотворить нечто похожее на предынфарктное состояние онаниста. Он посмотрел и отрешенно произнес: "Ты сделал, что я просил. Но теперь спектакль обязательно закроют".

Конечно, затея носила авантюрный характер. Каюсь, только перед этим спектаклем выпивал бокал шампанского, потому что невозможно было вынести, когда тебя лапали грубые мужские ручищи. Потом говорили, что я чуть ли ну "голубой", будто эту роль играет женщина. Сделать подобное сегодня ни за что бы не согласился. Может, потому, что этого добра стало слишком много. Телевидение "проголубело" насквозь. И эстраду давно ломает от несметного количества немужиков.

- Правду ли говорят: в подпитии актер Васильев становится абсолютно безбашенным? - (Очень сильно смеется). Уже шесть лет совершенно не пью спиртного. Когда прикладывался, дым стоял, как говорится, коромыслом. Происходил совершенно неконтролируемый улет в неизвестность. Всегда жил без тормозов: если рестораны, то на полную катушку, деньги никогда не считались, может поэтому и не водились. Когда театр выезжал за границу, Миронов обязательно приглашал меня в ресторан. Наверное, ему нравилось, что Васильев не бегает как все по ларькам в поисках трусов. Ну и отрывались по полной программе. Когда же стал понимать, что нужно выбирать между жизнью и "заплывами в вечность", сразу прекратил безобразничать. Не зашивался, не лечился, просто однажды сказал себе: "Нет!"

Женщины от Андрея писали кипятком

- Ты завидовал Андрею Миронову?

Не восхищаться этим человеком было невозможно. Прекрасно понимал: природные данные, благополучная жизнь в элитной среде, воспитание, общение с кумирами как бы давали ему право быть первым. У Андрея Александровича даже наблюдался комплекс благополучия, от которого он старался избавиться. Миронов не был открытым человеком, панибратства чурался, в свой мир впускал лишь редкие человеческие индивидуальности. Жил вне театральной тусовки и сплетен. В его поведении присутствовал особый шарм, что очень нравилось женщинам. Многие от этого просто писали кипятком.

Меня брали в театр "под Миронова". Поэтому Андрей Александрович все время присматривался к неизвестному юному дарованию. Все годы общения мы были друг с другом "на вы", хотя и пили на брудершафт. Однажды он написал на театральной программке: "Юра, восхищаюсь вашей работоспособностью и увлеченностью. Ваш Андрей Миронов". А на гастролях в Риге грустно произносил: "Ну что, преемник, будете выносить меня ногами вперед?" Судьба распорядилась, что на похоронах любимого артиста вместе с Кобзоном, Ширвиндтом, Гориным я вносил в театр гроб с его телом. И во время траурной церемонии свалился снопом в обморок. Вспоминая слова Андрея Александровича: "В нашем театре никто вами так, как мной, заниматься не будет", считаю их пророческими. Особое отношение к моей персоне проявлялось им на каком-то интуитивном уровне. Видимо, фатальная похожесть друг на друга и некое духовное братство играли в этом особую роль. Не случайно Жерар Филипп был нашим общим кумиром. - Миронов до сих пор остается любимцем публики. Как он работал? - Постоянно примеривался к мировым знаменитостям, любил слушать Фрэнка Синатру, с упоением смотрел концерты Лайзы Минелли. Относился к любому своему выступлению суперответственно и мог буквально из говна сделать шлягер. Кто мог бы спеть песенку ни о чем - "бабочка крылышками бяк-бяк-бяк" так, как он? "Я боюсь запомниться у народа "Бриллиантовой рукой" - эти слова Миронов повторял не раз. Не поверишь, у него от волнения все время потели руки. Часто менял рубашки, которые пропитывались кровью. Волдыри по всему телу сильно мешали жить и доставляли огромную боль. Есть такая болезнь крови - "сучье вымя" называется. В раннем детстве будущий любимец публики чуть не умер от нее в Ташкенте. Если бы ни Зоя Федорова , каким-то образом достававшая у американцев пенициллин, народ мог бы не узнать талантливого актера. В театре за Мироновым числилась одна костюмерша тетя Шура, которая стирала его рубашки.

- Андрей Александрович помогал молодому актеру Васильеву? - Как-то он "продал" меня режиссеру Митте на озвучание фильма "Сказка странствий" и очень этим гордился. В трудные времена Миронов, будучи с концертами в Новосибирске, приносил моей маме в подарок дефицитных импортных кур. У мамы сохранился автограф - "Юлии Юрьевне от поклонника Вашего сына". - Правда, что у Плучека был с Мироновым конфликт, поэтому именно тебя он и взял в театр? - Видимо, у них произошел конфликт учителя и вставшего на ноги ученика. На театральных собраниях толдычили, мол, Васильев въехал в Театр сатиры на белом коне. Где это видано - молодому актеру сразу дали шесть главных ролей! Плучек в открытую при Миронове указывал на меня: "Вот идет Хлестаков!". Предполагаю, их все-таки стравливали друг с другом, что театральному миру вообще-то свойственно. Меня, например, когда-то грубо сталкивали лоб в лоб с Валерой Гаркалиным . Плучек не занимался выстраиванием моей актерской судьбы, но возможность играть давал. И сегодня, не скромничая, считаю себя ведущим актером Театра сатиры.

- Есть ли в России, по-вашему, настоящие звезды театра и кино?

- Юрий Яковлев как-то тонко заметил: "Звезд очень много, но почему-то мало хороших актеров!" Считаю, звезд у нас нет! Была когда-то одна, да и та - Любовь Орлова ! Тот же Миронов представлялся советскому человеку эдакой наднациональной мечтой о Голливуде. Но и он оставался нереализованным актером. Попытки выйти за рамки водевильного амплуа в фильмах "Фантазии Фарятьева" и "Мой друг Иван Лапшин" дорогого стоят.

Для меня великими остаются Папанов, Евстигнеев, Смоктуновский, Леонов ... А Миронов все-таки - выдающийся актер. Улавливаешь разницу? Популярность завоевывалась им с помощью фанатичной работоспособности и самоотдачи. Даже со слухом были проблемы. Гениальность - дар Божий и относится к природным качествам человека. А в работах Миронова виднелись "нитки", которыми образы "вышивались". - Странно, почему такой талантливый актер, как Васильев, практически не снимался в кино? - Скорее всего, потому что пробиваться не умел. Не знаю ни одного актера, который считал бы себя востребованным. Но вряд ли хуже Меньшикова сыграю с Ванессой Редгрейв и, думаю, без особого труда сумел бы получить премию Лоуренса Оливье. В нескольких фильмах я все-таки сыграл. Даже пробовался у Гайдая на Хлестакова, и он жалел, что не взял меня в картину "Инкогнито из Петербурга". Признаюсь, важнее театра для меня никогда ничего не было. Представь себе занятость в ту пору молодого дарования - целых 34 спектакля в месяц!

В нашем кино звезд нет

Плучек до сих пор остается твоим любимым режиссером?

Однажды Валентин Николаевич предложил: "Бери все роли Миронова". Я ответил отказом. Когда художник Борис Левенталь признался в приватной беседе: "Васильев играет Меки-ножа лучше Миронова", это означало одно - точнее. Лучше Миронова мог играть только он сам. Плучек был очень мнительным человеком. Ему всегда казалось, кто-то претендует на власть в театре. Хотя парадоксальнее, хулиганистее, оптимистичнее человека не встречал. Однажды под Новый год мы с приятелем отправились на халтуру, в то же самое время срочно искали замену заболевшему актеру. Ну и кто-то про нас главрежу настучал. Узнав о предательстве, врываюсь к нему в кабинет с заявлением об уходе и ору прямо в лицо: "Как я могу на такие деньги жить?" Он в ответ: "Ты, мальчишка!" Белыми от ярости губами хриплю: "Со мной так не разговаривать!". Вбегает его жена Зинаида Павловна и кричит: "Юра, уйди!" На другой день Плучек меня вызывает и как ни в чем не бывало заявляет: "Неужели из-за каких-то ста рублей поставлена на кон наша дружба?"

Случались ситуации, пытались сожрать худрука с потрохами. Кто? Труппа. Приходит он как-то из очередной отлежки в больнице и откровенничает на собрании: "Смотрел в глаза смерти и понял, что жить без вас не могу". Напряг снял моментально. После "Секретарш" Валентин Николаевич, лукаво глядя на меня, заявил: "Васильев вернул в театр радость". - Ходили разговоры, что Театром сатиры в последние годы правил не Плучек, а его жена? - Вопрос о Зинаиде Павловне носит деликатно-глобальный характер. Плучек всегда считал себя человеком ироничным, таким в жизни и оставался. Знаю, что однажды Плучек выдал своей супруге: "Зина, в моем театре ты играть никогда не будешь!" Об остальном - без комментариев.

Вопрос передачи власти в театре всегда носит очень болезненный характер. С приходом Ширвиндта не опустилась ли творческая планка знаменитого театра?

Все видели, в каком состоянии находился Плучек. По состоянию здоровья он по полгода не появлялся в театре. Прихожу в последний раз к нему домой и спрашиваю: "Не жалко ли вам оставлять театр?" Слышу в ответ: "Я с ним уже давно простился". "Духовно" Плучек покинул свое детище еще после смерти Папанова и Миронова. Но уходить из театра ему нужно было гораздо раньше: тогда трагедия не превратилась бы в фарс. В труппе осталось 70 человек. Осознать, что половину из этих людей по профнепригодности, старости нужно выгонять на улицу, ему было невозможно. Кто станет заниматься экзекуцией и как дальше развиваться старейшему театру? Ширвиндта поддержало высокое начальство, потом уже и труппа. Возможно, ширвиндтовский уровень ниже плучековского. Но очень нетактично запускать в прессе слово "эстрадник", которым Плучек, возможно, в сердцах и назвал Александра Анатольевича.

- Когда вы в последний раз виделись с автором нашумевшей книги о Миронове - Татьяной Егоровой? -16 августа на 15-летие со дня смерти Андрея Александровича мы с Ширвиндтом привезли на Ваганьковское кладбище венок на его могилу. Егорова уже стояла там. Она открыто играет теперь роль вдовы кумира. Бог ей судья. За одиннадцать лет работы с Мироновым этой супердраматической любви я не видел. Хотя знаком со всеми любимыми его женщинами. У меня самого, когда только пришел в театр, был роман с Катей Градовой. В то время они с Мироновым уже расстались. Почему, спрашивается, работая в труппе, Егорова молчала? Плохая актриса, сделавшая себе дивиденды на скандальной книге, ничего, кроме жалости, вызвать не может.

Женю Симонову отбил Саша Кайдановский

Телевизионная передача о животных "Сами с усами", где ты выступаешь в роли ведущего, приносит удовлетворение или деньги?

И то и другое. Прелесть этой программы в том, что переиграть животных невозможно. Мне не стыдно быть в таком качестве на экране.

Может быть, рекламируя только что-нибудь изысканное? Меня как чересчур воспитанного человека уговорить сняться в рекламе очень трудно. - Актерство для тебя - профессия или все-таки диагноз? - Как говорил психолог Павел Васильевич Симонов: "Если актер верит, что он на сцене Гамлет, то это уже Кащенко". При кажущейся правдоподобности актерская игра остается все-таки имитацией жизни. Если говорить о русской актерской школе, то ее сила и беда в том, что она совершенно лишена техники. Наш актер вынужден эксплуатировать собственные чувства, каждый раз как бы открывая себя заново. Потому что зритель особый: слишком открытый. Он приходит в театр с одним настроем - переживать. Не могут на российской почве прижиться американские мюзиклы. Как бы Киркоров ни размахивал на сцене перьями, его так называемое шоу никогда не поднимется до высот настоящего бродвейского искусства. Настоящий мюзикл подразумевает совершенно иную систему подготовки актеров. Западники очень аскетичны и никогда не сделают лишнего движения. Потому что понимают: во внутренний мир зрителя вторгаться запрещено.

- Любовный роман с актрисой Евгенией Симоновой, который не скрывается тобой, оставил какие-то воспоминания?

Что скрывать, это самое страшное жизненное страдание. Мы должны были пожениться, еще учась в Щукинском. Я жил в их доме, Симонова ездила в Новосибирск к моим родителям. В "Щуке" нас называли Ромео и Джульетта. Писали друг другу записки, ссорились. Дико ревновал ее к каждому столбу, она была очень влюбчивым человеком. Однажды рядом с ней на съемках фильма "Золотая речка" оказался замечательно-глубокий Саша Кайдановский . Играя как-то с Женькой в студенческом спектакле, вдруг смутно начинаю понимать: любимая перестала быть моей. Назло я закрутил романы чуть ли не со всеми красивыми студентками училища. Несмотря на разрыв, в дипломных спектаклях мы играли с Симоновой любовные сцены. - Ты учился на одном курсе с другом Валентины Малявиной - трагически погибшим актером Стасом Жданько? - Кто знает, попади я в Вахтанговский театр, мог быть на месте Стаса? Посещая дипломные спектакли, Валя глаз на меня положить успела. Самым главным в ее лице были огромные колдовские глазищи. Они перестали видеть свет не случайно.*

* Недавно Валентина Малявина ослепла.