"Началось все с жесткого увольнения": Шац об уходе с ТВ, "разводе" с Лазаревой и лицемерии коллег. Михаил шац и татьяна лазарева уволились с канала стс Почему шац выгнали с телевидения
Шоумен, продюсер, член Академии Российского телевидения, муж телеведущей Татьяны Лазаревой Михаил Шац в большом интервью Радио Свобода рассказывает о том, как складывается его жизнь после участия в протестном движении и ухода из большого федерального эфира.
– Мы все прекрасно знаем, кто такой Михаил Шац. Но тебя очень давно не видно в телевизоре и не слышно по радио. Думаю, многим интересно, чем ты сейчас занимаешься.
– У меня очень интересные занятия сейчас. Во-первых, я занимаюсь благотворительным фондом "Созидание" , с которым я лет пятнадцать уже сотрудничаю. Началось все с обычной корпоративной вечеринки, а закончилось все тем, что я, Таня (Лазарева) и Саша Пушной вошли в попечительский совет. А я, более того, с апреля возглавляю его. И занимаюсь этим довольно активно. Это интересная и очень предметная задача, что мне нравится.
– Во-вторых?
– Второй предмет моей деятельности – это ТСЖ. Это тоже очень интересно.
– Сережа Белоголовцев после существенного перерыва на телевидении, в котором он занимался театральной антрепризой, вернулся в эфир сразу в нескольких программах. На НТВ он есть в сатирическом "Салтыков-Щедрин шоу". О ЖКХ, кстати, в основном высказываются они. И еще он ведет викторину про кино на телеканале "Че". Есть еще загадочный Паша Кабанов , она же Клара Захаровна. Вот чем занимается Паша, я не знаю. Но он жив. Жив и самодостаточен. Он много путешествовал. Но чем конкретно он занимается, чем зарабатывает, я не знаю.
– Что происходит с юмористическим развлекательным телевидением в России? Следишь за этим?
– Я не то чтобы большой и пристальный телезритель. Если что-то попадает в поле зрения, то я смотрю. Я не Арина Бородина в этом смысле точно. Не отслеживаю. Но вообще, на мой взгляд, развлекательное телевидение процветает в разных формах. Есть, понятно, безусловные лидеры – Ваня Ургант. Ваня осуществил свою мечту. Он делает то самое late night show, о котором всегда мечтал. Делает профессионально, солидно.
– Вопрос про чувство юмора. За годы работы с этим самым чувством ты понял, что такое русское чувство юмора? Оно какое-то особенное? Оно отличается чем-то от английского, немецкого, американского?
– На мой взгляд, чувство юмора – это вещь безграничная. Можно посмеяться в любой компании, не важно, кто в ней: англичане, немцы, евреи или русские. Удачная фраза вызовет смех в любой компании. Главное в чувстве юмора, чтобы тебя поняли. Но я не вижу никаких национальных особенностей в этом смысле. Смешная и понятная для всех вещь вызовет смех. Юмор настолько разнообразен, в нем столько граней… Вот зачем нам говорить о радуге? Она просто есть и удовольствие доставляет. Я помню, как в "О.С.П.-студии" мы зачитывались учебниками Евгения Вагановича Петросяна: он раскладывал на графиках, как правильно подать шутку, когда надо добить ее на второй волне, третьей и, наконец, на четвертой уничтожить зал окончательно. Это все довольно забавно.
– Есть такие учебники? Азбука Петросяна?
– Были! Точно! Теория юмора. Если хочешь, почитай. Доставит тебе удовольствие, я уверен.
– Не хочу.
– Не читай.
– Ты все еще являешься членом Академии российского телевидения?
– Формально, видимо. Но я абсолютно сознательно не участвую ни в каких мероприятиях.
– Почему?
Свет от меня давно уже не исходит – мне нечего распространять, мне нечем делиться с молодыми телевизионщиками
– Потому что я не вижу в этом никакого смысла. Звание это? Должность? Не знаю, как назвать. Звание это обязывает людей, достигших определенных успехов в телевидении, нести какую-то общественную нагрузку, распространяя свет от себя на всю страну. Но так как свет от меня давно уже не исходит – мне нечего распространять, мне нечем делиться с молодыми телевизионщиками. К тому же реформа, которая произошла в Академии пару лет назад, отрезала кластер академиков от принятия конкретных решений. Я года три не получаю никаких приглашений ни на какие церемонии. Я не получаю приглашения на участие в комитетах, которые определяют номинантов. Формально меня никто не исключал, но фактически я не являюсь академиком.
– Все-таки суть членства в Академии заключается не в том, чтобы распространять свой свет, а в том, чтобы собирать кусочки света и выбирать, какой из этого света светлее.
– Это вообще довольно сложная система. Будучи активным членом этого сообщества, я плохо понимал, как это все функционирует. Были огромные проблемы, какие-то постоянные корпоративные обиды друг на друга. И вся деятельность Академии в последние годы была направлена на то, чтобы принять обратно в свое лоно ВГТРК, примириться с НТВ, дать возможность ТНТ выставить кого-то. Все это какими-то жесткими хирургическими методами произошло, но в результате этих хирургических мер мы были отрезаны и перестали являться частью того света.
– Как аппендицит.
– Или еще что похуже. Киста какая-нибудь.
– Ты хотел бы вернуться в большой телевизионный эфир? И если да, то что это был бы за эфир? Что это за программа была бы? Есть такие фантазии?
– Последние годы в связи со всем происходящим я четко понимаю, что заниматься развлекательным телевидением – простой ржакой – уже сложно. Когда мы делали такое телевидение, у нас был внутренний пофигизм, драйв. Это такая штука, когда тебя просто прет, и ты это делаешь, потому что тебе этого хочется. Это желание угасает. Если сейчас что-то и может произойти, то скорее в спорте. В общем-то, спорт – это нейтральная территория… хотя уже не совсем нейтральная. Последний год ее сильно трясет.
– Спорт в политическом авангарде находится сейчас.
– Да, но найти в спорте небольшой участочек, огороженный забором, можно. Футбол больше подходит для этого. Олимпийское движение очень сильно будоражит, туда лучше не соваться. А вот в футболе что-то сделать хотелось бы.
– Заниматься ржакой на злобу дня интересно было бы?
– Это очень крутой жанр. Года три назад я просто горел этим. Но сейчас это смех в заполненной молчащими людьми комнате. Довольно странное ощущение: ты один смеешься, а все сидят и просто смотрят на тебя. Это не очень приятно. Нет никакого смысла сейчас этим заниматься.
– Ты имеешь в виду, что сейчас нет запроса на политическую сатиру?
– Запрос, может быть, и есть. Но фидбека при этом у тебя не будет. Мы позанимались "Телевидением на коленке"…
– И почему перестали?
– Началось все с того, что был драйв после моего увольнения. Хотелось показать: подождите, мы еще ого-го! Собралась удивительная команда. В тот период как раз без работы гуляли талантливые люди, не понимая, что им делать. Мы вместе собрались на кухне, сидели и что-то обсуждали. Я никогда не мог подумать, что смогу делать передачу с Филиппом Бахтиным, например. Или с Андреем Лошаком. Почему я вдруг с Андреем Лошаком?.. Не понятно совершенно, но интересно дико. Были молодые ребята Арсений и Катя, известные по проекту "Перзидент Роиссии". Катька Гордеева какое-то время к нам ходила. Демьян Кудрявцев нас консультировал. В середине десятых никто бы никогда не поверил, что все эти люди могут вместе что-то делать. Коллектив мечты! И вот мы сляпали такую программку, которую выкинули в интернет. После выхода первого ролика я ехал в машине и слушал "Коммерсант FM": Михаил Шац с Татьяной Лазаревой выпустили новую программу, по оценкам экспертного сообщества это что-то вообще невообразимое, и мы просто не знаем, что с этим сделать. Я был в шоке, потому что просто не ожидал такой реакции.
– Вы-то просто на кухне выпивали.
– По сути – да. Это снималось на фотоаппарат. Мы платили за студию пять-шесть тысяч рублей. Еще тысячу платили монтажеру. Бюджет каждого выпуска был точно меньше десяти тысяч рублей. Потом совершенно случайно так совпало, что Путин развелся со своей женой Людмилой, а мы в эту минуту сидели и что-то пытались сочинять. Через два часа после этой новости мы сляпали выпуск и собрали порядка 800 000 просмотров. И мы поняли, что дело это серьезное. Это аудитория, сравнимая с федеральными каналами. И последствия были такие же, кстати.
– Какие?
– Многие стали отказываться от этого проекта. Отказался Филипп Бахтин, который сказал, что у него другие планы. Он хочет растить детей, воспитывать их, собирать их в лагеря. Рядом оставалось мало людей, а мы понимали, что это не какая-то залипуха, которая просто доставляет драйв и кайф.
– А это уже ответственность, которую с вами никто не разделил.
– Это ответственность. Надо нанимать людей, искать деньги, авторов, все это ставить на поток… и выльется это все опять в какую-то скучную рутинную телевизионную картину, только другого масштаба. И все в итоге потихонечку сошло на нет. Такая история у "Телевидения на коленке". Но вообще проект приятный. Очень много хороших воспоминаний о нем.
– Как ты думаешь, случится ли в России глобальный реюнион всех этих прекрасных людей, о которых ты сказал выше, но не в масштабе твоей кухни, а в масштабе большого телеэфира?
– Я уверен, что это произойдет. У меня нет ни малейших сомнений в этом.
– Когда?
– Когда эти люди соединятся. Не спрашивай меня, пожалуйста, год и число – не надо.
– Не год и не число. Я спрашиваю про событие. Что должно произойти, чтобы случился реюнион?
– Я верю в то, что талантливые люди востребованы все равно. И когда-то это станет понятно на каком-то другом уровне. Будет другая комбинация чувств, эмоций и обстоятельств, которая позволит этим людям собраться. Я в этом не сомневаюсь. Для всех этих людей Россия, все происходящее в России – это важно. Это осталось важным. Не имеет значения, где они сейчас находятся. Все равно они мысленно здесь. И стремление попасть сюда и работать здесь останется. Для этого должно произойти что-то. Или даже что-то не одно.
– Расскажи чуть подробнее о благотворительности, которой вы с женой занимаетесь. У этого какие-то личные мотивы? Вы таким образом заполняли образовавшуюся пустоту, образовавшееся свободное время? Что вас к этому толкнуло?
– Что касается Тани, то она этому уделяла всегда много внимания. Мы с Пушным были вагончиками у этого локомотива, а Таня всегда очень много времени давала фонду и стремлению сделать что-то хорошее. Обстоятельства, изменившиеся в последнее время, таковы, что времени свободного действительно стало много. Обстоятельства эти таковы, что ты можешь вообще делать все что угодно. Благотворительность – это то, чем сейчас точно стоит заниматься. Это очень хорошее оправдание своей жизни. Я действительно могу что-то изменить: не в больших масштабах, но в масштабах конкретной жизни. Не воспользоваться такой возможностью, наверное, глупо. Если не преступно. Это очень очищает, дает смысл жизни, я всем рекомендую.
– Ты все еще интересуешься политикой? Следишь за ней?
– Я слежу. Политика бегает по стене, как слайды. Я читаю, краем глаза вижу что-то. Но политика для меня никогда не была амбицией. Я не хотел быть политиком. Вакцинация, которая у меня произошла, окончательно отбила желание туда попасть. Вообще не мое.
– А на выборы осенью пойдешь?
– Нет, на выборы я не пойду. Хотя я и был членом участковой избирательной комиссии. Съездил два года назад на выборы в Питер. Это был простой участок в средней школе в центре города. Председателем комиссии был директор школы. Это была физически тяжелая работа. Ты заходишь в семь утра и до трех часов ночи сидишь. Все, о чем пишут в СМИ, происходит на твоих глазах…
– Карусели?
Приносили пачки уже подписанных бюллетеней с внесенными данными. Это было существенное количество голосов, которое меняло результат
– Не карусели даже. Технологии все время меняются. В тот год, когда я был, происходили фантастические вещи. Приносили пачки уже подписанных бюллетеней с внесенными данными. Это было существенное количество голосов, которое меняло результат. За саму идею справедливых выборов я начинал бороться, кричать, грозить (хотя как я могу испортить жизнь члену избирательной комиссии?). И вот сейчас выборы в сентябре… Я не понимаю, ради кого я поеду на выборы? Ради того, чтобы три справоросса вошли в следующую Госдуму? Или коммунисты какие-то? Все это настолько скучно, что сейчас вообще не имеет никакого смысла. Я понимаю, что вызову какую-то негативную реакцию, но это мое мнение. Не хочу участвовать в этом.
– Перемены в России возможны не благодаря выборам?
– Ну не благодаря этим точно. Сто процентов.
– Росстат опубликовал свежую статистику, согласно которой Россия переживает существенную волну эмиграции за последние двадцать лет. Только в прошлом году из России эмигрировали 350 000 человек. Как ты считаешь, это тревожный сигнал для страны и для государства? Или не стоит эту ситуацию драматизировать: как уехали, так и обратно вернутся?
– Любой уезжающий человек из страны по каким-то причинам – это всегда тревожный сигнал. Я знаю довольно большое количество людей из моего окружения, которые уехали, я понимаю их мотивы. Это очень тревожно. Потому что уезжают ребята, которые могут изменить мир и хотят это сделать.
– Они и будут это делать. Просто в другой стране.
– Наверное. Да. Но нам-то важно, чтобы они это здесь делали. Это было бы гораздо эффективнее для нас. Эти люди меняют вокруг себя очень многое. Я не буду называть фамилии ребят, которые сейчас в Силиконовой долине творят совершенно фантастические вещи. Катя Романовская приехала в США и поучаствовала в стартапе про тревожную кнопку: как красиво и точно она это сделала! Тот же Филипп Бахтин делает свои детские лагеря не здесь, а в соседней стране: это обидно, потому что это очень важные вещи, которые закладывают характер человека, формируют взгляды на мир.
– А вот скажи, ты, как отец своих многочисленных детей, хотел бы растить их в России или за ее пределами? Как отец. Не как гражданин.
– Как отец. Я вообще поступаю чаще как отец, а не как гражданин России, если честно. Мы с Татьяной приняли достаточно простой постулат: дети должны делать то, что им хочется. Дети должны взрослеть, учиться, получать то, что они хотят – там, где они хотят. Что принципиально изменилось за последние 30 лет, так это представление о прозрачности мира, о его глобальности. Наши дети абсолютно свободные в передвижениях. Степан (старший), Софья (средняя) уже поучились и в Москве, и в Англии. И будут еще учиться. Степан уже определился, он занимается CG, это компьютерная графика. К миру телевидения и кино он будет иметь отношение. Я надеюсь. Софья пока еще не определилась. Мы пока можем обеспечить их, поэтому они учатся там, где хотят. Если они захотят вернуться в Россию, они вернутся в Россию и будут использовать свои знания здесь. Мне кажется, все отцы и матери так думают.
– Как с годами у тебя меняется ощущение времени? Оно стало пробегать быстрее? Ты чувствуешь, что оно бежит быстрее тебя, что не успеваешь сделать что-то ужасно важное под давлением самых разных обстоятельств?
– Скорость времени – штука не постоянная. Она меняется. На скорость времени влияет твое ощущение счастья. Обычно, когда ты счастлив, время очень быстро бежит. Ты не успеваешь его заметить: бац, и пять лет прошло, господи, а вот уже и десять.
– Бац! И дом престарелых.
– К тому идет, это правда. Я был в разных ситуациях: и когда время ужасно долго тянулось, и когда время бежало. Я уверен, что это зависит от того, какой кайф ты получаешь от жизни.
– Как у тебя сейчас со временем? Бежит оно? Или затормозилось?
– Честно говоря, сейчас оно притормозилось. Хотелось бы разогнать скорость.
– Ты планируешь свою жизнь? Представляешь, что будет с тобой через пять лет?
– Раньше я занимался такой фигней. А сейчас точно понимаю, что наибольший промежуток времени, в который я могу заглядывать, – это максимум год. Я бы даже сказал, что еще меньше. Месяцев девять-десять. Потому что много всего меняется: быстро и непредсказуемо. Дальние горизонты для меня недоступны.
– А вообще, жизнь в России предполагает планирование?
Меня сразу настораживает, когда люди говорят о каком-то русском духе, русском сознании, русском менталитете
– А почему нет? Я вообще не склонен жизни в России придавать этот уникальный оттенок. Меня сразу настораживает, когда люди говорят о каком-то русском духе, русском сознании, русском менталитете. Все это, конечно, есть. Но все мы люди с приблизительно одинаковыми достоинствами и приблизительно одинаковыми недостатками. Мы можем жить в России приблизительно точно так, как и в остальном мире. Во всяком случае в той России, которая кажется нам лучше.
– Почему нельзя планировать в России? Отвечу тебе мыслью Сергея Шнурова . Он как-то сказал, что в России все очень стремительно и кардинально меняется каждые 10 лет. Но за 200 лет в России не меняется при этом ничего.
– Ну я, кстати, со Шнуровым в этом не очень согласен. За 200 лет в России меняется многое на самом деле. Тут и за 60 лет изменилось многое. Уже людей не убивают пачками. Пандусы строят. Больше доброты стало. Больше сострадания. Больше толерантности. Об этом говорят. Это шаги, которые мы не видим, потому что находимся в течении. Но если выйти на берег и посмотреть со стороны, мы многое заметим. Многое изменилось. Еще больше изменится в ближайшие годы. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Все это произойдет. Мы просто внутри потока, нам кажется, что ничего не движется. Но это ощущение – иллюзия. Все движется. Просто надо, как говорится, сесть на берегу, и обязательно мимо тебя проплывет тело врага. Со стороны виднее будет, но об этом нам дети расскажут.
– Какую перемену ты ждешь больше всего?
– Что должно измениться, чтобы ты на своем берегу сбросил с себя одежду, прыгнул в эту реку и поплыл дальше с совершенно другим настроением?
– Мне нужна востребованность. Я должен понимать, что я нужен людям, что я могу принести им в ответ что-то. Мне бы хотелось, чтобы это соотношение как-то изменилось в моей жизни. А в остальном – пусть все будут здоровы, не более того.
– И тогда ты ко всему прочему еще и ласты наденешь.
– Ласты, костюм, возьму с собой запас кислорода и вперед.
Известные теле- и радиоведущие, актеры и супруги Татьяна Лазарева и Михаил Шац , побывав в программе «БЕСТолочи» на Best FM , рассказали читателям НСН о планах на будущее и о том, как всю жизнь делать только, то что хочется.
DJ Кирилоff: – И сразу вопрос у меня, как и у миллиона ваших поклонников: куда вы делись? Где вы сейчас?
Михаил Шац: – Сейчас, по-моему, на радио сидим. Best FM. Я ничего не путаю?
DJ Кирилоff: Но ведь было время, когда вы пытались утром что-то делать на другой станции?
Михаил Шац: – Было. Было, но прошло.
Татьяна Лазарева: – У нас удивительно интересная жизнь сейчас с Михаилом. После того как мы перестали работать на телевидении, мы позволяем себе работать где угодно. Где нам позволяют работать.
Лена Батинова: – Вы разве утренние люди?
Татьяна Лазарева: – Был утренний эфир, это дико тяжело, просто ужасно. По-моему, с семи до одиннадцати. У меня уже стерла память этот ужас.
DJ Кирилоff: - Вы сами к этому решению пришли, или вас кто-то подтолкнул?
Михаил Шац: - Нам хотелось работать, было такое предложение, мы подумали-подумали и согласились.
Татьяна Лазарева – Это был новый опыт и всегда это очень интересно, хотя оказалось ужасно трудно.
DJ Кирилоff: - А теперь имея колоссальный опыт работы на телевидении и радио, где вы хотели бы работать больше? Там где вас видно, или там, где вас только слышно?
Татьяна Лазарева: – Дело в том, что это абсолютно разные профессии, и свойства у телевидения и у радио. Радио дает, безусловно, волшебный прямой эфир и понимание того, что здесь и прямо сейчас тебя слушают люди. А телевидение - это совсем другая профессия, и поскольку мы ею обладали все эти годы, хотелось бы ею еще воспользоваться.
Михаил Шац: – Конечно, это разные вещи. Я с утра лучше бы на радио работал, а вечером на телевидении.
Михаил Шац: – С утра мне довольно сложно привести себя в порядок. В работе радийной есть привлекательность в том, что нет тумблера, который говорит: «Всё, ты работаешь». Микрофон и наушники – это все, что у тебя есть. И, конечно, монитор компьютера, на который приходят неприятные всякие разные вещи. На радио нет ощущения, что тебя кто-то слышит вообще. Это самое главное. Сидишь в полной тишине в комнате, говоришь сам с собой.
Татьяна Лазарева: – Чувствуешь себя полным идиотом, но при этом отличным работником.
DJ Кирилоff: – А юмористическое амплуа, оно же вам присуще и по сей день? Я начал наблюдать за вами в интернете, когда вы исчезли с телеэкранов, там вы пишите серьезные вещи. Как вас воспринимают люди?
Татьяна Лазарева: – Я так понимаю, что вы говорите о Facebook? Трудно судить, как воспринимают тебя люди. Когда ты думаешь, как тебе жить, если у тебя есть какие-то принципы, то тебе все равно, как при этом к тебе люди относятся.
DJ Кирилоff: – Вы же наверняка слышали в своей жизни не только хорошие слова в свой адрес, но критику? Как вы к этому относитесь?
Михаил Шац: - Это мое нормальное состояние – находится в постоянном потоке критики. Ее стало больше. Может мы стали хуже, может люди стали лучше разбираться в чем-то. Может и то, и другое, и третье.
DJ Кирилоff: – А вы согласны с тем, что артисту нужно быть всегда на виду? Вы не боитесь, что вас начнут забывать? Это было бы очень печально, лично для меня.
Татьяна Лазарева: – Когда нам будет по семьдесят пять лет с Михаилом, вы будете праздновать свой юбилей и позовете нас в качестве ведущих за небольшую плату. А если серьезно, то те, кто нас помнит, не забудет нас. А поддержка определенного уровня популярности необходима, чтобы зарабатывать больше денег.
DJ Кирилоff: - Сегодня модно уходить в интернет-пространство, открывать свои каналы на том же YouTube…
Михаил Шац: - У нас был опыт, Мы сразу после ухода с большого телевидения открыли «Телевидение на коленке». Мы это сделали, и получили большое удовольствие и большой отклик, довольно ярко это прозвучало. Большой кайф, когда ты делаешь то, что хочешь и что чувствуешь в данный момент. Относиться к нашему с Татьяной нынешнему состоянию можно по-разному, можно грустно, а можно весело. Идея хорошая, ее можно было бы развивать дальше, заниматься серьезно. Но темы там были острые, вряд ли туда пошли бы инвесторы
Лена Батинова: – Вы говорите, что в жизни всегда делали то, что хотели. Вам так везло?
Михаил Шац - Абсолютно. Вся наша телевизионная карьера – это просто большое стечение совершенно разных обстоятельств.
DJ Кирилоff: - Да, расскажите, пожалуйста, про ваш мюзикл.
Михаил Шац: - Мюзикл, не совсем наш, но мы в нем участвуем. Это мюзикл «Поющие под дождем». Сейчас это наша работа, то место где мы проводим наш последний сезон.
Татьяна Лазарева: – Приходите! Это фантастическая история! Это настоящий бродвейский мюзикл. Это не тягомотина, которую мы привыкли видеть под словами «оперетта» или «мюзикл». Это живая, очень яркая, подвижная, по-бродвейски скомпонованная история, которую перенесли с мировой сцены в Москву.
Татьяна Лазарева: – Это потому, что такой катарсис происходит. Просто волшебно. Я сейчас предлагаю заключить пари. Если кто-нибудь пойдет, купит билет, и ему не понравится…
Михаил Шац: - Вот сейчас аккуратно...
Татьяна Лазарева: – Миш, осталось четыре спектакля, я могу себе это позволить. Пусть этот человек приходит, я верну деньги.
Лена Батинова: – А это первый ваш опыт в мюзикле?
Михаил Шац: - У нас был опыт игры в антрепризах.
Татьяна Лазарева: – Я играла в мюзикле. Мюзикл – это чистое развлечение. Три часа яркости, радости. Ты уходишь на этой высокой ноте, и тебе хочется, чтобы это все продолжалось.
Михаил Шац: - Это сравнимо с походом в Диснейленд.
DJ Кирилоff: – Сложно ли актерам, которые привыкли к юмористическому амплуа, перевоплощаться в драматических актеров, как в этом мюзикле?
Татьяна Лазарева: – Мне было легко, так как радиоведущий от телеведущего там не особенно отличается. Просто в 1927 году еще не было телевидения. У меня в мюзикле совсем крохотная роль. А у Михаила она все равно смешная. Это же не драматическая постановка.
Лена Батинова: – Вы говорили о людях, которые делают этот мюзикл в разных странах. А вы что-то от них почерпнули нового для себя? Удивило ли вас что-то в их работе?
DJ Кирилоff: – Я один из тех, кто рос на вашем сериале «33 квадратных метра». Общаетесь ли вы с остальными участниками?
Михаил Шац: - Мы разошлись совершенно спокойно. Разошлись, потому, что посчитали исполненной свою миссию в этом проекте, каждый из нас. С Сергеем Белоголовцевым я встречался буквально три недели назад. Пашка Кабанов недавно выдал замуж дочь. Андрей Бочаров оказался уникальным. Его метаморфозы было сложнее всего предугадать. То, что он станет марафонцем, для меня это было удивительно.
Лена Батинова: – Взять в руки баян смогли бы? Сейчас мог бы такой проект выстрелить?
Михаил Шац: - Взять в руки баян я могу.
Татьяна Лазарева: – Не в первый раз такой вопрос задают. Мы в свое время пытались. Но нельзя войти в одну реку дважды.
Михаил Шац: - Тем более, когда она высохла.
DJ Кирилоff: – На что сегодня у вас горит глаз?
Михаил Шац: - Мюзикл, с которым мы прекрасно провели этот год, к сожалению, подходит к концу. А дальше будем думать. У нас есть несколько идей, о которых я пока не хочу говорить. Может быть, мы будем ставить спектакль, драматический, мелодраматический, немножко смешной, немножко грустный. На двоих. Мы задумались об этом проекте. Ничего больше не скажу пока.
DJ Кирилоff: – Сценарий сами будете писать или кого-то призовете?
Михаил Шац: - Конечно, призовем. Но только того, кто позволит нам быть соавтором. Нам очень важно это через себя пропустить, чтобы это было и от нас. Но это должен быть специалист, понимающий в драматургии, тот, кто сможет написать спектакль.
DJ Кирилоff: – Это будет спектакль для тех, кто помнит вас прежними, или для молодых, прогрессивных, но знающих вас?
Татьяна Лазарева: – Я думаю, прежде всего, для себя. Мы будем выражать то, что думаем. И для тех, кто подтянется.
DJ Кирилоff: – А как ваше подрастающее поколение, они в творчество не идут?
Михаил Шац: - Младшая пока ни о чем не задумывается, у нее юбилей в этом году – десятка! Средняя дочка задумывается о режиссуре, нечто близкое к кино. Старший сын учится на компьютерного графиста.
DJ Кирилоff: – Это он вам сайт делал?
Татьяна Лазарева: – Какой сайт?
DJ Кирилоff: – У Михаила же есть сайт.
Михаил Шац: - Это очень смешная история. Это не мой сайт вообще. Я не знаю, кто это сделал. Он существует, и мы никак не можем его закрыть. Передаю большой привет этим людям.
Татьяна Лазарева: – И если кто-то хочет с Михаилом работать и пригласить его – не пишите туда, потому что мы не знаем, кто эти люди.
Ну что, отгремели новогодние и рождественские салюты, шампанские пробки и бутылки в помойку. Мы тут на лыжах с семьей катаемся, а во Франции принято стекло сортировать отдельно от остального мусора, поэтому выбрасывание бутылок — это был впечатляющий по звуку аттракцион. И вот теперь можно попробовать описать, с чем я вхожу в 2013-й.
У меня тут перед Новым годом спросили, что про меня написать в титрах к ролику о выборах в УИКи, и я в последний раз сказала, что я телеведущая. Теперь даже не знаю, как себя и рекомендовать — семейную передачу «Это Мой Ребенок», которую я вела на СТС, возобновлять не будут. Немного моего мнения об этой истории.
Я на телевидении уже очень давно, господи, подумать страшно, и на моих глазах рождались и умирали такие гиганты с моим участием, как «Раз в неделю», «Назло рекордам», «ОСП-Студия», сериал «33 квадратных метра», «Хорошие шутки», не считая мелких брызг. И у нас, создателей этих передач, было на этот счет определенное мнение: передача жива, пока у ее создателей горят глаза, пока нам самим ее нравится делать. Как только внутренний огонь пропадал — сразу терялся и зрительский интерес, а соответственно, падали цифры, как это сейчас называется.
Начинали мы, когда еще никаких цифр не было, и все равно каким-то образом понимали, насколько передача интересна и любима зрителем.
Кстати сказать, начинали мы, когда еще никаких цифр не было, и все равно каким-то образом понимали, насколько передача интересна и любима зрителем. Точно помню, как мы обсуждали угасание «ОСП-студии» и говорили, что лучше уйти красиво и ярко, на взлете, чтобы потом было, что вспомнить, чем волочить из последних сил проект, от которого уже всех тошнит, включая создателей. То же самое произошло с «Хорошими шутками» и нашей попыткой их возродить. Самим уже стало скучно и неинтересно, хотелось делать что-то новое. И мы пытались. Был проект «Песня Дня», не до конца реализованный, который закрыли на СТС. А он и сейчас был бы очень даже ничего. Я, конечно, с субъективной точки зрения оцениваю, но тем не менее, когда ты видишь, что передача еще жива и дышит, и ее хочется делать — есть шанс еще что-то там внутри поковырять, попридумывать и дожать до конца.
Передача [«Это мой ребёнок»] вошла в самый свой пик, команда, которая ее делала, была полна сил и желания, а уж сколько желающих было в ней поучаствовать.
Вернусь к Ребенку. Я абсолютно уверена, что передача вошла в самый свой пик, команда, которая ее делала, была полна сил и желания, а уж сколько желающих было в ней поучаствовать, я и сама знаю — очень много незнакомых людей ко мне лично подходят до сих пор, благодарят и спрашивают, как можно поучаствовать. Ну в общем, это я к чему.
Совершенно мне кажется спонтанным вот такое решение канала ее больше не покупать у производителя, несмотря на интерес зрителей, спонсоров и создателей, даже не найдя на ее место чего-то другого — а место-то уже раскрученное, на нашем ТВ-языке это означает, что что бы ты не поставил на место этой передачи — автоматически люди будут включать и смотреть в это время телевизор. Что там будет? Посмотрим вместе.
Та же спонтанность произошла с увольнением Михаила [Шаца]. Начиная с осени его аккуратно от всех проектов отодвинули, не пуская уже снятое в эфир и не давая начинать новое.
Та же спонтанность произошла с увольнением Михаила. Он был продюсером канала СТС, то есть приносил какие-то развлекательные проекты, представлял их, и если они канал интересовали — помогал производить, курировал и доводил до эфира. Начиная с осени его аккуратно от всех проектов отодвинули, не пуская уже снятое в эфир и не давая начинать новое. Получился такой продюсер без проектов. Нет, можно было бы, конечно, упорно продолжать ходить на работу, получая зарплату и изображая кипучую деятельность, но он все-таки человек достойный.
Дошло до смешного — программу «Слава богу, ты пришел», где он был, как вы помните, ведущим, закрыли за три дня до начала съемок. Представляю себе, сколько денег канал на этом потерял. Ну, чтоб вы понимали: на три дня снята студия, изготовлены декорации, написаны тексты, приглашены актеры. Представляете, сколько денег?
Я не могу написать причины, по которой это сделано, не потому, что она какая-то страшная и неразглашаемая, а потому, что она так и не была внятно озвучена. Типа, канал вдруг подумал и передумал. Бред какой-то. При этом, не могу не пнуть коллегу Тину К., уже совсем мертвую программу которой с какой-то потрясающе низкой цифрой все-таки года полтора протянули лишних. Как-то она хитро там всех развела, тоже не очень вдаюсь в подробности, как — мне это неинтересно. Ну в общем, закрадываются кое-какие сомнения.
Конечно, никто и никогда из руководителей канала не скажет напрямую — «ЭТО ВСЕ ПОТОМУ, ЧТО ВЫ С МИХАИЛОМ ВОШЛИ В КООРДИНАЦИОННЫЙ СОВЕТ ОППОЗИЦИИ, А ЕЩЕ ВЫ МОЖЕТЕ ВДРУГ ПОШУТИТЬ ПРО ПУТИНА». Это вообще сейчас не принято — говорить напрямую. Время такое, знаете — непонятно, чем все это закончится. Внутренний флюгер у начальства замер в ожидании, куда ему повернуться. Поэтому по большому счету даже нельзя сказать, что мы уволились или нас уволили, бла-бла-бла, или еще того круче — мы жертвы режима, — нет, такой формулировки нет. Просто мы там оказались ненужны со своими нецензурированными шутками и со своим внутренним флюгером. Но я вам скажу — мне гораздо важнее иметь внутреннюю уверенность, в том, что я делаю что-то правильно, или наоборот, совершаю ошибку, но не отступаюсь от своих принципов, чем бояться потерять работу и гордое звание телеведущей. В конце концов, я неплохо мою посуду. Без работы не останусь.
С этой статьей читают:
Советское, а чуть позже, и Российское телевидение подарило своим телезрителям немало настоящих шедевров, наполненных творческими идеями и современными новациями.
У каждого из направления, естественно, были и те, кто, на тот момент, являлся настоящим лицом той или иной программы, тот, кто задавал вектор, тот, кого обожали простые люди и узнавали по первой нотке его голоса.
Среди таких титанов нашего телевидения, кто много лет верой и правдой служил всем нам, были и безумно талантливые, многогранные и .
Их несгораемый, полный энтузиазма талант притягивал, словно магнитом, всех телезрителей к мониторам своих телевизоров начиная с 1994 года и по 2018 год включительно.
Благодаря этим ярким и весьма оригинальным в своих работах артистам и ведущим, мы до сих пор с большой теплотой вспоминаем передачи с их не только участием , но и постановкой.
Так у Михаила Шаца за много лет плодотворной работы на телевидении сложился такой послужной список проектов: «33 квадратных метра», «О.С.П.-студия», «Слава Богу, ты пришел!», «Хорошие шутки», «Назло рекордам», «Большая разница», «Случайные связи», «Прожекторперисхилтон», «Здорово есть!» и многие другие.
Не менее амбициозный список программ и передач, которые вела или принимала участие, как одна из ведущих, и у Татьяны Лазаревой. Среди них: ведущая программы «Пальчики оближешь», «О.С.П.-студия», «33 квадратных метра», «Раз в неделю», одна из ведущих программы «Песня Дня», программы «Детский день с Татьяной Лазаревой», одна из ведущих телеигры «Моя семья против всех», член постоянной команды в телеигре «Тiльки один».
Также Лазарева – ведущая музыкального шоу «Спой!», одна из ведущих программы «Хорошие шутки», программа «Титры и спецэффекты», ведущая телеигры «Это мой ребенок?!», одна из ведущих в проекте «Две звезды», участница проекта «Танцы со звездами. Сезон-2008», ведущая программы «Субботник».
Кроме того, нужно сказать, что эта самая веселая, на тот момент, семейная пара нашего телевидения начинала с КВНа.
Они сразу зажглись, как звезды, в этом веселом конкурсе на самом первом канале страны, и после уже триумфально пошли по другим каналам, среди которых были и СТС, РТР, ТВ-6, ДОМАШНИЙ, РОССИЯ-1, ДИСНЕЙ и многих других.
Чуть позже, став безумно известными и популярными Михаил Шац и Татьяна Лазарева были приглашены руководством телеканала СТС, на тот момент все больше и больше набирающего обороты и забирающего практически все рейтинговые программы и проекты.
Много лет супруги Шац и Лазарева, талантливые и богатые на всевозможные творческие идеи артисты, являлись настоящим брендом , официальными лицами телеканала СТС, в связи с чем, согласно заключенному с ними контракту, они не могли вести свою артистическую деятельность на других телеканалах нашей страны.
С этой статьей часто читают:
Татьяна Лазарева и Михаил Шац много лет были настолько востребованы телевидением, что запись на их ведение тех или иных корпоративных или личностных мероприятий, проводилась заблаговременно. Каждый день, каждый час, уже многодетной семьи, был буквально расписан.
Нужно признать, что стоимость одного такого выступления достигала 25 тысяч евро! Спрос на их присутствие и ведение мероприятий все не падал, а, наоборот, увеличивался. Трое детей не мешали, а даже способствовали развитию многогранных творческих талантов и идей своих родителей. То и дело рождались все новые и новые наработки, проекты, идеи.
Но все это прекратилось практически почти мгновенно. Как только в их жизнь, в их творческую деятельность вмешалась… политика.
Случилось это в 2011 году. Ровно тогда, когда пара любимцев публики вышли на Болотную площадь. Непонятно, что двигало ими, но Татьяна в одном из интервью говорила, что не могла не выйти в тот момент.
Сейчас уже можно говорить, что никакой общей позиции, никакого политического единства и единого векторного движения на то время организаторами и вдохновителями не было выработано .
Зато судьбы талантливой интеллигенции были сломаны. В том замесе оказались и Татьяна с Михаилом. То, что с ними произошло позже, кроме как настоящий крах и трагедия, назвать нельзя.
Итак, как только Михаил Шац и Татьяна Лазарева выступили на Болотной площади во время акции протеста, как только их звездные имена появились в списках Координационного Совета, количество приглашений с ними, как с ведущими, продюсерами и артистами поубавилось .
Даже в родном СТС, где они являлись любимыми героями и, напомним, лицами канала, с ними обошлись достаточно жестко.
Вот как вспоминает об этих тяжелых событиях Татьяна Лазарева: «Как всегда, в очередной раз, мне принесли очередной договор, который я, опять же, как всегда, подписала. И на следующий месяц мне не была перечислена на карточку зарплата. Я подумала, что это просто недоразумение, и обратилась в отдел кадров. А там мне показали договор последний, который я и подписала. Оказывается, это был договор и досрочном расторжении».
Татьяну Лазареву попросту выкинули из штата. Более неприятная ситуация произошла с увольнением Михаила Шаца. Представьте себе, предновогодняя кутерьма, предпраздничное настроение, Михаил вовсю готовится к очередному запуску родного проекта «Слава Богу, ты пришел!», которому он посвятил много лет.
Все друг друга на телевидении поздравляют. Уже слышатся где-то, звуки открывающегося шампанского. И пробегающая мимо девочка подсовывает мэтру Михаилу Шац какие-то бумаги со словами: «Распишитесь вот тут!».
Он сначала подумал, что в очередной раз собирают на что-либо. Подписал… А оказалось, что подписал документ о своем увольнении. На Новый год!
Не пропустите интересное:
Естественно, никто потом ничего не объяснял. Просто с ними обоими не продлили контракты. Кстати, и на других каналах страны, их уже тоже не ждали. О них быстро забыли друзья, как по работе, так и по политическому движению. Они выпали из обоймы. Все… Забвение. Тишина.
Какое-то время им понадобилось, чтобы понять, разобраться, что же произошло. За год и у Михаила, и у Татьяны практически не было толком работы, заказов. Перебивались, как могли.
Непродолжительное время задержались на радио «Дождь», потом как простые артисты были задействованы в российском мюзикле «Поющие под дождем».
Пробовали свои силы и в активно развивающемся блогерстве. Многих заинтересовала их авторская программа «Телевидение на коленке». Но и она со временем угасла. По причине нерентабельности, пришло время, когда нужно считать деньги.
Решив на семейном совете, что Татьяне вместе с детьми лучше пожить в Испании, Михаил с тяжелым сердцем отпустил своих родных.
Там они часто бывали ранее, и самой Лазаревой в этой стране очень комфортно. Так случилось, что именно в Испании они и прижились.
Вот только Михаил Шац не готов пока покидать Москву. Он нашел себя в таком молодежном юмористическом направлении, как стендап. Именитый актер продолжает радовать людей своими выступлениями.
Как признаются супруги, пришло время, каждому идти своим путем, но самое интересное, что разводиться им не хочется. За долгие и плодотворные годы они стали очень близкими друг другу людьми. О некоем разрыве, изменениях в их отношениях, сейчас открыто говорят оба.
Также откровенно сама Татьяна Лазарева говорит и о свей неизлечимой болезни, о которой узнала совершенно случайно, во время работы модератором на одной из медицинских конференций.
Однако пессимизм некоторых желтых СМИ она не поддерживает, и со свойственным ей юмором обращается к горе–журналистам: «Вы рано меня хороните!».
Она точно знает, что ее язвенный колит, если не лечится окончательно, то медицински поддерживается. С ним она планирует еще долго прожить. Кстати, чувство юмора, как у Михаила Шаца, так и у Татьяны Лазаревой, так и осталось на высоте!
Владимир Полупанов, «АиФ»: Татьяна, 21 июля вы празд-нуете юбилей. Большая часть вашей жизни была связана с юмором. Но в последнее время вы стали меньше шутить. Не до смеха? Надоело?
: Когда я соприкоснулась с работой в благотворительном фонде, у меня стали открываться глаза на другую сторону жизни, которую я до сих пор не особенно-то и видела. Я вдруг поняла, что вокруг масса людей, которым не до смеха. И потом с возрастом просто смеяться, ни о чём не задумываясь, стало неинтересно.
— Смотрите ли вы сегодня КВН, и если да, то какие чувства испытываете?— Телевизор почти не смотрю. А КВН, насколько я поняла, стал таким... более коммерческим, что ли. Превратился в стартовую площадку для людей, которые хотят на телевидении засветиться и закрепиться. И поэтому шутки стали достаточно простыми и временами плоскими. А что касается юмора вообще, он в жизни всё равно остаётся. Такое напряжение во всём мире, что сегодня только он и может спасти. Может быть, поэтому юмор совсем простой очень востребован.
— Вы признавались, что несколько раз чуть не развелись с Михаилом Шацем. Эти несостоявшиеся разводы были связаны со спадом карьеры?
— Нет. А у кого в семье не было ситуаций, когда до развода чуть не доходило? Я таких не знаю. Два человека — это уже коллектив. А коллектив всегда имеет этапы роста и период усталости друг от друга. Надо быть готовым к тому, что семья — это серьёзный труд. И прежде всего работа над собой, потому что ты не можешь работать над другим человеком.
— Обычно творческие люди редко так долго живут вместе. Что вас удерживает с Михаилом?— Возможно, потому что мы встретились в осознанном возрасте — в 33-34 года. И к этому времени уже успели всё, что нужно и не нужно, попробовать, «потренироваться на кошках». А когда у нас отношения зашли в тупик, мы с ним нашли возможность сказать друг другу: или давай, пока не поздно, разойдёмся, или давай уже примем обоюдное решение, что будем вместе до конца, и тогда надо искать компромиссы.
— Чтобы уже не дёргаться...
— Если Миша захочет «подёргаться» — ради бога... Если бы легализовали проституцию, я бы первая это поддержала. Это хотя бы чётко очерченные отношения — ты платишь деньги, получаешь услугу и уходишь домой.
— И не ревновали бы Шаца?
— Нет. Он бы мне потом рассказал, как это было, и мы бы вместе поржали. А то тут такое дело — в Москве сейчас столько девушек молодых и красивых. И все рады прикарманить пожилого отца троих детей.
Фото: АиФ/ Игорь Харитонов
Что осталось от протестов
— Вы никогда не жалели с Михаилом о том, что выступали на митинге оппозиции на Болотной площади?
— Конечно жалели. Мало того что выступали, так ещё и в координационный совет вошли. И это, конечно, сыграло решающую роль в выдавливании нас из медийного пространства. Жалели. Но тогда было ощущение, что мы способны что-то изменить. Все были так воодушевлены. Из этого протестного движения у нас осталось много новых знакомств — очень интересных. В тот момент нам казалось, что началась новая жизнь, появилась возможность увидеть вокруг себя небезразличных людей, которые чувствуют ответственность за всё, что происходит в стране.
— Это правда, что вы очень рано стали проявлять свою гражданскую позицию? Это я про то, что вы пели в группе политической песни «Амиго».— Моё детство прошло в Академгородке под Новосибирском. И там с гражданской позицией у всех всегда было нормально. Она, видимо, с молоком матери впитывалась. А в группе — да, пела про империализм, который скоро нас поглотит, и вообще «Нейтронной бомбе — нет». То есть всё, что происходило плохого, оно, судя по песням, было за границами СССР. А в Советском Союзе всё было прекрасно. Многим, кстати, так до сих пор кажется.
— У вас два незаконченных выс-ших образования. Несмотря на это, вы на телевидении многого добились. Может быть, высшее образование вообще не нужно?
— Это наш вечный спор с мужем. Он меня всё время упрекает, что у меня нет высшего образования. А я ему отвечаю, что у него есть высшее образование — он реаниматолог и анестезиолог, но какое отношение имеет это образование к работе на телевидении — я не очень понимаю.