Красота как оружие может быть использована в разных целях. Думаю, что Достоевский говорил о такой красоте, которая возвышает, делает человека лучше. Увидел, поразился и раскаялся во всех грехах. Сразу стал лучше и говорить, и поступать… Это может быть красота природы, от которой даже плачешь. Это может быть красота произведения искусства, той же книги, спектакля или статуи… Но и красота женщины, вообще, человека. Описаны случаи, когда бандит видит ребенка или девушку и прекращает резню. Начинает им помогать, проявляет свои лучшие качества. Красота может возвышать, это само по себе прекрасно.

Но может и погубить красота. Если красота какой-то вещи побудила желание украсть, сделать что-то плохое. Красота такая может сбить с толку. Был нормальный человек, а тут влюбился, стал себя показывать «крутым». Или даже что-то украл, чтобы поразить. И ещё люди могут осознанно использовать свою красоту, чтобы других сбивать, использовать их в своих нехороших целях. Или делают красивую упаковку для конфет, а они сразу ужасно вредные. Или просто продукт красивый, а там красители несъедобные.

В общем, красота спасёт, конечно, мир, но для этого она должна быть такой… Такой, чтобы поразить и возвысить. Это не просто модное что-то. Не просто нечто симпатичное или даже низменное, но что-то с внутренним светом. Если о людях красивых, то у них должна быть красивая, в первую очередь, душа. Если о произведениях искусства, то там должна быть идея творца хорошая. А природа и так всегда возвышена.

А там уж при красивом содержании нужна и гармоничная оболочка. Не так, что он такой святой, но такой грязный и противный. Не так, что задумка хорошая, а картина написана неаккуратно… Всё должно быть в гармонии, тогда красота спасёт.

Образец 2

По моему мнению, тема сочинения, очень интересная и тут есть над чем поразмышлять. Начну с того, что отчасти я согласна с утверждением, что красота спасет мир. Попробую объяснить почему.

Красота-это глубокое понятие. Кто-то понимает красоту, лишь, по внешним качествам. Например, парень увидел девушку приятной внешности. У нее выразительные глаза, блестящие длинные волосы, стройная фигура. Какая красивая, подумает парень и влюбиться в нее. А другой парень отдаст свое сердце обычной девушке, которая скромно одевается, не отличается яркими и привлекательными чертами лица. Но он полюбит ее за красоту душевную.

Вот уже две красоты, которые отличаются друг от друга, но носят одинаковое название. Так же я понимаю красоту под действиями. Бывают, действительно, красивые поступки. Например, сидит парочка в кафе, девушка хочет уйти, но ее молодой человек ведет себя недостойно, хватает ее за руки и не дает ей встать из-за стола. Тут на помощь приходит посторонний парень, который заступает за девушку и спасает ее от наглеца. Красивый поступок? Вы согласны? Думаю, что согласны.

Бывают и другие красивые действия. Представьте ситуацию, что вы наблюдаете за такой картиной. Вы гуляете в парке и наблюдаете романтическое предложение руки и сердца. Парень дарит шикарный букет своей возлюбленной, играет музыка, взлетает много шаров, он встает на одно колено и слышит долгожданное "да". Это, тоже, очень красиво.

Я считаю, что красота пересекается со многими понятиями. Бывают красивые люди, красивые здания, красивые поступки, красивые слова, красивая душа и многое другое. Из такой красоты складывается вся наша жизнь. Поэтому, важно стремится к красоте своих действий.

Я считаю, что верность-это тоже красота. Быть преданным до конца, никогда не подводить человека, жить достойно и по чести. Разве это не красиво?Не стоит ограничиваться понятием красоты, как чем то визуальным. Она гораздо глубже и отражается в каждом человеке.

Каждый из нас красив по своему, и руководствуясь красотой можно сделать много добрых дел, которые принесут пользу обществу и сделают мир добрее и лучше. Поэтому красота может спасти мир если применить ее в правильное русло и не забывать грамотно управлять ей. Дарите людям свою красоту и вы, непременно, получите много радости и благодарности.

Сочинение рассуждение Красота спасет мир

Многие люди говорят, что красота спасёт мир. Но, каждый человек понимает это выражение по-своему.

Я думаю, что мир могут спасти не просто красивые люди, такие как современные модели или актрисы кино. Они, конечно, очень привлекательные. Но, сделать всех людей нашей планеты счастливыми они не смогут. Мы смотрим фильмы, и нам становится радостнее и веселее. А, в странах, где даже нет электричества, такие простые развлечения не доступны.

Красота окружает современного человека повсюду, но он её не замечает. Взрослые всегда спешат на работу или по другим важным делам. Им некогда обернуться и посмотреть на красивое голубое небо. Люди обращают внимание на природу только тогда, когда начинается дождь или сильный ветер. Но, тогда они не считают её красивой, а совсем наоборот.

Молодёжь и дети думают, что настоящая красота - это новый супермодный мобильный телефон. Они постоянно смотрят только на красивые изображения на экране, и совсем не хотят видеть, что происходит в реальном мире. Ребята могут любоваться красивыми фотографиями котят и собачек в Интернете, но равнодушно пройти мимо голодного бездомного животного. Если бы люди хотели не только видеть, но и сами создавать красоту, мир стал бы добрее.

Почему во всем мире сейчас идут войны? Потому, что люди не видят красоту окружающего мира, и совсем не берегут её. Их не впечатляют величественные природные пейзажи, и они безжалостно сбрасывают на них бомбы. Солдаты не умиляются улыбке маленького ребёнка, не уважают морщины стариков, и стреляют в них без малейшего сожаления.

В сердцах людей поселилось зло, которое не даёт красоте проникнуть внутрь человека. Все меньше и меньше взрослые и дети ходят в музеи, чтобы насладиться прекрасными картинами и другими произведениями искусства.

На ночь маленьким детям все реже читают сказки о красоте и добре, все чаще показывают мультфильмы с уродливыми персонажами, которые не учат ничему хорошему. Какой же родитель вырастет из такого малыша? Разве научит он ценить красоту своего ребёнка?

Но, что же делать в такой сложной ситуации?

Если каждый человек на планете остановится на миг и постарается увидеть хоть что-нибудь красивое вокруг себя, он не сможет навредить ни другому человеку, ни живой природе.

Я уверен, что красота спасёт мир, но только, если люди захотят приложить к этому усилия.

5, 6, 8, 9, 10 класс

Женские образы в романе Война и мир Толстого сочинение 10 класс

Какой же роман без женщин? Он будет не интересен. По отношению к ним главных героев мы можем судить об их характере, манерам поведения, внутреннем мире

Критика о повести Гоголя Тарас Бульба

Произведение вызывается неоднозначное суждение среди литераторов, однако в основном принимается критиками весьма положительно.

Красота спасет мир

Из романа «Идиот» (1868) Ф. М. Достоевского (1821 - 1881).

Как правило, понимается буквально: вопреки авторскому толкованию понятия «красота».

В романе (ч. 3, гл. V) эти слова произносит 18-летний юноша Ипполит Терентьев, ссылаясь на переданные ему Николаем Иволгиным слова князя Мышкина и иронизируя над последним: «Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет «красота»? Господа, - закричал он, громко всем, - князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен.

Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир. Мне это Коля пересказал... Вы ревностный христианин? Коля говорит, что вы сами себя называете христианином.

Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему». Ф. М. Достоевский был далек от собственно эстетических суждений - он писал о духовной красоте, о красоте души. Это отвечает Главному замыслу романа - создать образ «положительно прекрасного человека». Поэтому в своих черновиках автор называет Мышкина «князь Христос», тем самым себе напоминая, что князь Мышкин должен быть максимально схож с Христом - добротой, человеколюбием, кротостью, полным отсутствием эгоизма, способностью сострадать людским бедам и несчастьям. Поэтому «красота», о которой говорит князь (и сам Ф. М. Достоевский), - это есть сумма нравственных качеств «положительно прекрасного человека».

Такое, сугубо личностное, толкование красоты характерно для писателя. Он считал, что «люди могут быть прекрасны и счастливы» не только в загробной жизни. Они могут быть такими и «не потеряв способности жить на земле». Для этого они должны согласиться с мыслью о том, что Зло «не может быть нормальным состоянием людей», что каждый в силах от него избавиться. И тогда, когда люди будут руководствоваться лучшим, что есть в их душе, памяти и намерениях (Добром), то они будут по-настоящему прекрасны. И мир будет спасен, и спасет его именно такая «красота» (то есть лучшее, что есть в людях).

Разумеется, в одночасье это не произойдет - нужен духовный труд, испытания и даже страдания, после которых человек отрекается от Зла и обращается к Добру, начинает ценить его. Об этом писатель говорит во многих своих произведениях, в том числе и в романе «Идиот». Например (ч. 1, гл. VII):

«Генеральша несколько времени, молча и с некоторым оттенком пренебрежения, рассматривала портрет Настасьи Филипповны, который она держала перед собой в протянутой руке, чрезвычайно и эффектно отдалив от глаз.

Да, хороша, - проговорила она, наконец, - очень даже. Я два раза ее видела, только издали. Так вы такую-то красоту цените? - обратилась она вдруг к князю.

Да... такую... - отвечал князь с некоторым усилием.

То есть именно такую?

Именно такую

В этом лице... страдания много... - проговорил князь, как бы невольно, как бы сам с собою говоря, а не на вопрос отвечая.

Вы, впрочем, может быть, бредите, - решила генеральша и надменным жестом откинула о себя портрет на стол».

Писатель в своем толковании красоты выступает единомышленником немецкого философа Иммануила Канта (1724-1804), говорившего о «нравственном законе внутри нас», о том, что «прекрасное - это символ морального добра». Эту же мысль Ф. М. Достоевский развивает и в других своих произведениях. Так, если в романе «Идиот» он пишет, что мир красота спасет, то в романе «Бесы» (1872) логически заключает, что «некрасивость (злоба, равнодушие, эгоизм. - Сост.) убьет...»

«Красота спасет мир» - эта загадочная фраза Достоевского часто цитируется.

Гораздо реже упоминается о том, что эти слова принадлежат одному из героев романа «Идиот» - князю Мышкину1.

Хотя в этом случае князь Мышкин, по-видимому, действительно озвучивает собственные убеждения Достоевского, в других романах, скажем, в «Братьях Карамазовых», выражается гораздо более настороженное отношение к красоте.

Каллист Уэр - Красота спасет мир

Metropolitan Kallistos of Diokleia, "Beauty will save the world", in: Sobornost, Vol. 30 (2008), 7-20.

«Страшная и таинственная»

«Красота - это страшная и ужасная вещь, - говорит Дмитрий Карамазов. - Страшная, потому что неопределимая, а определить нельзя, потому что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоре-чья вместе живут». Дмитрий добавляет, что в поисках красоты человек «начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским». И приходит к такому заключению: «Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей»2.

1 Достоевский Ф. Идиот, ч. 3, гл. 5.

2 Достоевский Ф. Братья Карамазовы, кн. 3, гл. 3.

Возможно, что правы оба - и князь Мышкин, и Дмитрий Карамазов. В падшем мире красота носит опасный, двойственный характер: она не только спасительна, но и может ввести в глубокий соблазн. «Скажи, откуда ты приходишь, Красота? Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?» - вопрошает Бодлер. Еву прельстила именно красота плода, предложенного ей змием: она увидела, что он приятен для глаз (ср. Быт 3:6).

ибо от величия красоты созданий (...) познается Виновник бытия их.

Однако, продолжает он, это происходит не всегда. Красота может также сбить нас с пути, так что мы довольствуемся «видимыми совершенствами» временных вещей и уже не ищем их Творца (Прем 13:1-7). Само очарование красотой может оказаться западней, которая изображает мир как нечто непонятное, а не ясное, превращая красоту из таинства в идол. Красота перестает быть источником очищения, когда становится самоцелью вместо того, чтобы направлять ввысь.

Лорд Байрон был не совсем неправ, говоря о «даре пагубном чудесной красоты». Однако он не был и полностью прав. Ни на мгновение не забывая о двойственной природе красоты, нам лучше сосредоточиться на ее жизнетворящей силе, чем на ее соблазнах. Интереснее смотреть на свет, чем на тень. На первый взгляд, утверждение о том, что «красота спасет мир», может действительно показаться сентиментальным и далеким от жизни. Есть ли вообще смысл говорить о спасении через красоту перед лицом бесчисленных трагедий, с которыми мы сталкиваемся: болезней, голода, терроризма, этнических чисток, жестокого обращения с детьми? Тем не менее, слова Достоевского, возможно, предлагают нам очень важный ключ к разгадке, указывая на то, что страдания и скорби падшего создания могут быть искуплены и преображены. В надежде на это рассмотрим два уровня красоты: первый - божественную несотворенную красоту, а второй - сотворенную красоту природы и людей.

БОГ КАК КРАСОТА

«Бог добр; Он - Сам Доброта. Бог правдив; Он - Сам Правда. Бог прославлен, и Его слава - сама Красота»3. Эти слова протоиерея Сергия Булгакова (1871-1944), возможно, величайшего православного мыслителя двадцатого столетия, дают нам подходящую отправную точку. Он работал над известной триадой греческой философии: добро, истина и красота. Эти три качества достигают у Бога совершенного совпадения, образуя единую и нераздельную реальность, но в то же время каждое из них выражает конкретную сторону божественного бытия. Тогда что означает божественная красота, если рассматривать ее отдельно от Его доброты и Его истины?

Ответ дает греческое слово kalos, что значит «красивый». Это слово можно также перевести как «добрый», но в упомянутой выше триаде для обозначения «доброго» используется другое слово - aga-thos. Тогда, воспринимая kalos в значении «красивый», мы можем, следуя Платону, отметить, что этимологически оно связано с глаголом kaleo, означающего «я зову» или «призываю», «я молю» или «взываю»4. В этом случае налицо особое качество красоты: она призывает, манит и притягивает нас. Она выводит нас за пределы самих себя и приводит к отношениям с Другим. Она пробуждает в нас eros, ощущение сильного желания и томления, которые К. С. Льюис в своей автобиографии называет «радостью»5. В каждом из нас живет тоска по красоте, жажда чего-то, запрятанного глубоко в нашем подсознании, того, что было известно нам в далеком прошлом, однако сейчас почему-то нам не подвластно.

Тем самым красота как объект или субъект нашего ems" а непосредственно влечет и тревожит нас своим магнетизмом и очарованием, так что не нуждается в оправе добродетели и истины. Одним словом, божественная красота выражает притягательную силу Бога. Сразу же становится очевидным, что существует неотъемлемая связь между красотой и любовью. Когда святой Августин (354-430)

3 "Religion and Art", in E.L. Mascall (ed.), The Church of God, An Anglo-Russian Symposium by Members of the Fellowship of St. Alban and St. Sergius (London: SPCK, 1934), 175.

4 Cratylus, 416.

5 Surprised by Joy: The shape of my early life (London: Geoffrey Bles, 1956), 22-24.

начал писать свою «Исповедь», то более всего его терзало то, что он не любил божественную красоту: «Слишком поздно я возлюбил Тебя, о Божественная Красота, столь древняя и столь юная!»6

Эта красота Царства Божьего является лейтмотивом Псалтири. Единственным желанием Давида является созерцание красоты Бога:

Одного просил я у Господа, того только ищу,

чтобы пребывать мне в доме Господнем

во все дни жизни моей,

созерцать красоту Господню (Пс 27/26:4).

Обращаясь к мессианскому царю, Давид утверждает: «Ты прекраснее сынов человеческих» (Пс 45/44:3).

Если Бог сам красив, то так же красиво Его святилище, Его храм: «...сила и великолепие во святилище Его» (Пс 96/95:6). Таким образом, красота ассоциируется с богослужением: «...поклонитесь Господу в благолепном святилище Его» (Пс 29/28:2).

Бог являет себя в красоте: «С Сиона, который есть верх красоты, является Бог» (Пс 50/49:2).

Если красота, таким образом, имеет теофаническую природу, то Христос - высшее самопроявление Бога - познается не только как добро (Мк 10:18) и истина (Ин 14:6), но в равной степени как красота. При преображении Христа на горе Фавор, где в высшей степени раскрылась божественная красота Богочеловека, святой Петр многозначительно говорит: «Хорошо (kalori) нам здесь быть» (Мф 17:4). Здесь надо вспомнить о двойном значении прилагательного kalos. Петр не только утверждает сущностное благо небесного видения, но и провозглашает: это место красоты. Тем самым слова Иисуса: «Я есмь пастырь добрый (kalos)» (Ин 10:11) можно с такой же, если не с большей точностью истолковать так: «Я есмь пастырь красивый (hopoemen ho kalos)». Этой версии придерживался архимандрит Лев Жилле (1893-1980), чьи размышления над Священным Писанием, часто публиковавшиеся под псевдонимом «монах Восточной церкви» , столь высоко оцениваются членами нашего братства.

Двойное наследие Священного Писания и платонизма давало возможность греческим отцам церкви говорить о божественной

6 Confessions 10:27.

красоте как о всеобъемлющей точке притяжения. Для святого Дионисия Ареопагита (ок. 500 г. от P. X.) красота Бога - это первопричина и одновременно цель всех сотворенных существ. Он пишет: «Из этой красоты исходит все существующее... Красота объединяет все вещи и является источником всех вещей. Это великая созидающая первопричина, которая пробуждает мир и хранит бытие всех вещей посредством присущей им жажды красоты»7. По словам Фомы Аквинского (около 1225-1274), «omnia... ex divinapulchritudine procedunt» - «все вещи возникают из Божественной Красоты»8. Будучи, согласно Дионисию, источником бытия и «созидающей первопричиной», красота в то же время является целью и «конечным пределом» всех вещей, их «конечной причиной». Отправная точка одновременно является конечной точкой. Жажда (eros) несо-творенной красоты объединяет все сотворенные существа и соединяет их в одном прочном и гармоничном целом. Рассматривая связь между kalos и kaleo, Дионисий пишет: «Красота "призывает" все вещи к себе (по этой причине она называется "красотой"), и собирает все в себе»9.

Божественная красота является, таким образом, первоисточником и осуществлением как формирующего начала, так и объединяющей цели. Хотя в Послании к Колоссянам святой апостол Павел не пользуется словом «красота», то, что он говорит, касаясь космического значения Христа, точно соответствует божественной красоте: «Им создано все... все Им и для Него создано. ...и все им стоит» (Кол 1:16-17).

Ищите Христа повсюду

Если таков всеобъемлющий масштаб божественной красоты, то что сказать о красоте сотворенной? Она существует, главным образом, на трех уровнях: вещей, людей и священнодействий, иными

On the Divine Names 4:7, PG 3:704A; ed. B.R. Suchla, Corpus Dionysiacum I, Patristische Texte und Studien 33 (Berlin/New York: Walter de Gruyter,1990), 151-152; tr. Colm Luibheid and Paul Ro-rem, Pseudo-Dionysius: The Complete Works, The Classics of Western Spirituality (New York /Mahwah: Paulist Press, 1987), 77.

8 In Librim Beati Dionysii De Divinis Nominibus Expositio, ed. Ceslaus Pera (Turin/ Rome: Marietti, 1950), §349, 114.

9 On the Divine Names 4:7, PG 3:701C; ed. B.R. Suchla, 151; tr. Luibheid and Rorem, 76.

словами - это красота природы, красота ангелов и святых, а также красота литургического богослужения.

Красота природы особенно подчеркивается в завершении рассказа о сотворении мира в Книге Бытия: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт 1:31). В греческой версии Ветхого Завета (Септуагинте) выражение «очень хороший» передается словами kala Пап, поэтому в силу двойного значения прилагательного kalos слова Книги Бытия могут быть переведены не только как «хорошо весьма», но и как «весьма красиво». Несомненно, есть веский довод для того, чтобы воспользоваться вторым толкованием: для современной светской культуры основным средством, благодаря которому большинство наших западных современников достигают отдаленного представления о трансцендентном, является именно красота природы, так же как и поэзии, живописи и музыки.

Для русского писателя Андрея Синявского (Абрама Терца), далекого от сентиментального ухода от жизни, поскольку пять лет он провел в советских лагерях, «природа - леса, горы, небеса - это бесконечность, данная нам в самом доступном, осязаемом виде»10.

Духовная ценность природной красоты проявляется в суточном круге богослужения Православной церкви. В литургическом времени новый день начинается не в полночь и не на рассвете, а на закате солнца. Так понимается время в иудаизме, что проясняет история сотворения мира в Книге Бытия: «И был вечер, и было утро: день один» (Быт 1:5) - вечер наступает перед утром. Этот древнееврейский подход сохранился в христианстве. Значит, вечерня - это не завершение дня, а вступление в новый день, который только начинается. Это первая служба в суточном круге богослужения. Как же тогда начинается вечерня в Православной церкви? Она всегда начинается одинаково, за исключением пасхальной седмицы. Мы читаем или поем псалом, который является гимном восхваления красоты творения: «Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием... Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал ты премудро» (Пс 104/103: 1,24).

Начиная новый день, мы прежде всего думаем о том, что окружающий нас сотворенный мир - это четкое отражение несотво-ренной красоты Бога. Вот что говорит о вечерне отец Александр Шмеман (1921-1983):

10 Unguarded Thoughts (London: Collins/Harvill, 1972), 66.

«Она начинается с начала, это значит, в переоткрытии, в благоволении и в благодарении мира, сотворенного Богом. Церковь словно приводит нас к первому вечеру, в который человек, призванный Богом к жизни, открыл глаза и увидел то, что Бог в Своей любви давал ему, увидел всю красоту, все великолепие храма, в котором он стоял, и вознес благодарение Богу. И, воздавая благодарение, он стал самим собой... И если Церковь - во Христе, то первое, что она делает - воздает благодарение, возвращает мир Богу»11.

Ценность сотворенной красоты в равной степени подтверждается троичным построением христианской жизни, о чем неоднократно говорили духовные авторы христианского Востока, начиная с Оригена (ок. 185-254) и Евагрия Понтийского (346-399). Сокровенный путь различает три стадии или уровня: practici («активная жизнь»), physiki («созерцание природы») и theologia (созерцание Бога). Путь начинается с активных аскетических усилий, с борьбы за то, чтобы избегать греховных поступков, искоренять порочные мысли или страсти и таким образом достичь духовной свободы. Путь завершается «богословием», в этом контексте означающим видение Бога, единение в любви с Пресвятой Троицей. Но между двумя этими уровнями находится промежуточная стадия - «природное созерцание», или «созерцание природы».

«Созерцание природы» имеет два аспекта: отрицательный и положительный. Отрицательная сторона - это познание того, что вещи в падшем мире обманчивы и преходящи, и поэтому необходимо выйти за их пределы и обратиться к Создателю. Однако с положительной стороны это означает видеть Бога во всех вещах и все вещи в Боге. Еще раз процитируем Андрея Синявского: «Природа прекрасна, потому что на нее смотрит Бог. Молча, издалека Он смотрит на леса, и этого достаточно»12. То есть природное созерцание - это видение мира природы как тайны божественного присутствия. До того как мы сможем созерцать Бога таким, каков Он есть, мы учимся открывать Его в Его творениях. В теперешней жизни созерцать Бога таким, каков Он есть, может очень мало людей, но открывать Его в Его творениях может каждый из нас без исключения. Бог гораздо более досягаем, гораздо ближе к нам, чем мы обычно представляем. Каждый из нас может взойти к Богу

11 Sacraents and Orthodoxy (New York: Herder & Herder, 1965), 73-74.

12 Unguarded Thoughts, 76.

через Его творение. По словам Александра Шмемана, «христианином является тот, кто, куда бы он ни смотрел, везде найдет Христа и возрадуется с Ним»13. Разве каждый из нас не может быть христианином в этом смысле?

Одним из мест, где особенно легко практиковать «созерцание природы», является святая гора Афон, что может подтвердить любой паломник. Русский пустынник Никон Карульский (1875-1963) говорил: «Здесь каждый камень дышит молитвами». Рассказывают, что другой афонский отшельник, грек, чья келья находилась на вершине скалы, обращенной на запад, к морю, каждый вечер сидел на выступе скалы, наблюдая за закатом солнца. Затем он шел в свою часовню для совершения ночного бдения. Однажды у него поселился ученик, молодой, практически настроенный монах с энергичным характером. Старец велел ему каждый вечер сидеть рядом с ним, пока он наблюдает за закатом. Через какое-то время ученик стал проявлять нетерпение. «Это прекрасный вид, - сказал он, - но мы любовались им вчера и за день до этого. В чем смысл ежевечернего наблюдения? Что вы делаете, пока сидите здесь, наблюдая за тем, как садится солнце?» И старец ответил: «Я собираю топливо».

Что он имел в виду? Несомненно, вот это: внешняя красота видимого создания помогала ему готовиться к ночной молитве, во время которой он стремился к внутренней красоте Царства Небесного. Обнаруживая присутствие Бога в природе, он мог потом без труда найти Бога в глубинах собственного сердца. Наблюдая за закатом, он «собирал топливо», материал, который будет придавать ему силы в предстоящем вскоре тайном богопознании. Такой была картина его духовного пути: через создание к Создателю, от «физики» к «богословию», от «созерцания природы» к созерцанию Бога.

Есть такая греческая поговорка: «Если хочешь узнать правду, спроси глупца или ребенка». Действительно, часто юродивые и дети чувствительны к красоте природы. Раз речь зашла о детях, западный читатель должен вспомнить примеры Томаса Траэрна и Уильяма Вордсворта, Эдвина Мюира и Кэтлин Райн. Замечательным представителем христианского Востока является священник Павел Флоренский (1882-1937), который погиб как мученик за веру в одном из сталинских концлагерей.

Sacraments and Orthodoxy, 142.

«Признаваясь, как сильно он любил природу в детстве, отец Павел далее поясняет, что для него все царство природы делится на две категории феноменов: "пленительно благодатных" и "крайне особенных". Обе категории привлекали и восхищали его, одни -своей утонченной красотой и духовностью, другие - загадочной необычностью. "Благодать, поразившая великолепием, была светла и чрезвычайно близка. Я любил ее со всей полнотой нежности, восхищался ею до судорог, до острого сострадания, спрашивая, почему я не могу полностью слиться с нею и, наконец, почему я не могу навсегда вобрать ее в себя или поглотиться в ней". Это острое, пронзительное стремление детского сознания, всего существа ребенка полностью слиться с прекрасным предметом должно было с тех пор сохраниться у Флоренского, приобретая завершенность, выражающуюся в традиционно православном стремлении души слиться с Богом»14.

Красота святых

«Созерцать природу» означает не только находить Бога в каждой сотворенной вещи, но также, что гораздо глубже, обнаруживать Его в каждом человеке. Благодаря тому что люди созданы по образу и подобию Бога, все они причастны божественной красоте. И хотя это относится к каждому человеку без исключения, несмотря на его внешнюю деградацию и греховность, изначально и в высшей степени это истинно по отношению к святым. Аскетизм, согласно Флоренскому, создает не столько «доброго», сколько «красивого» человека»15.

Это подводит нас ко второму из трех уровней сотворенной красоты: красоте сонма святых. Они красивы не чувственной или физической красотой, не красотой, которая оценивается светскими «эстетическими» критериями, а абстрактной, духовной красотой. Эта духовная красота прежде всего проявляется у Марии, Матери Божьей. По словам преподобного Ефрема Сирина (ок. 306-373), она является наивысшим выражением сотворенной красоты:

14 Victor Bychkov, The Aesthetic Face of Being: Art in the Theology of Pavel Florensky (Crestwood, NY: St
Vladimir"s Seminary Press, 1993), 18.

15 Bychkov, The Aesthetic Fase, 32.

«Ты един, о Иисус, с Твоей Матерью прекрасны во всех отношениях. Нет в Тебе ни одного недостатка, Господь мой, нет ни единого пятна на Матери Твоей»16.

После Пресвятой Девы Марии олицетворением красоты являются святые ангелы. В своих строгих иерархиях они, по словам святого Дионисия Ареопагита, представляются «символом Божественной Красоты»17. Вот что сказано об Архангеле Михаиле: «Твой лик сияет, о Михаил, первый среди ангелов, а красота твоя полна чудес»18.

Красота святых подчеркивается словами из книги пророка Исайи: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир» (Ис 52:7; Рим 10:15). Она ярко акцентируется также в описании святого преподобного Серафима Саровского, данном паломницей Н. Аксаковой:

«Все мы, бедные и богатые, ждали его, столпившись у входа в храм. Когда он появился в дверях церкви, взоры всех присутствующих устремились на него. Он медленно спустился по ступенькам, и, невзирая на легкую хромоту и горб, он казался и действительно был чрезвычайно красив»19.

Несомненно, нет ничего случайного в том, что знаменитое собрание духовных текстов XVIII века под редакцией святого Мака-рия Коринфского и святого Никодима Святогорца, где канонически описывается путь к святости, названо «Phibkalia» - «Любовь к красоте».

Литургическая красота

Именно красота божественной литургии, проходившей в великом храме Святой Премудрости в Константинополе, обратила русских в христианскую веру. «Мы не знали, где находимся - на небесах или на земле, - отчитывались посланники князя Владимира по возвращении в Киев, - «...поэтому мы не в силах забыть эту

16 Carmina Nisibena, ed. G. Bickell (Leipzig, 1866), 122.

17 On the Celestial Hierarchy 3:2, PG 3: 165B; ed. G. Neil and A.M. Ritter, 18; tr. Luibheid and Rorem, 154.

18 8 November, Great Vespers, sticheron 2 on Lord, I have cried, tr. Isaac E. Lambertsen, The Minaion of
the Orthodox Church, vol. 3, November (Liberty, T.N.: St John of Kronstadt Press, 1998), 59.

19 Цит. no: Archimandrite Lazarus Moore, St Seraphim of Sarov: A Spiritual Biography (Blanco, TX: New
Sarov Press, 1994), 144.

красоту»20. Эта литургическая красота выражается в нашем богослужении посредством четырех основных форм:

«Годовая последовательность постов и праздников - это время, представляемое красивым.

Архитектура церковных зданий - это пространство, представляемое красивым.

Святые иконы - это образы, представляемые красивыми. По словам отца Сергия Булгакова, «человек призван быть творцом не для того только, чтобы созерцать красоту мира, но и для того, чтобы выражать ее»; иконография - это «участие человека в преображении мира»21.

Церковное пение с различными напевами, построенными на восьми нотах, - это звук, представляемый красивым: по словам святого Амвросия Медиоланского (ок. 339-397), «в псалме наставление соперничает с красотой... мы заставляем землю откликаться на музыку небес»22.

Все эти формы сотворенной красоты - красоты природы, святых, божественной литургии - обладают двумя общими качествами: сотворенная красота является диафаничной и тео-фаничной. В обоих случая красота делает вещи и людей ясными. Прежде всего, красота делает вещи и людей диафаничными в том смысле, что она мотивирует особую правду каждой вещи, ее неотъемлемую суть, чтобы светиться сквозь нее. Как говорит Булгаков, «вещи преображаются и светятся красотой; они раскрывают свою абстрактную суть»23. Однако здесь было бы точнее опустить слово «абстрактный», поскольку красота не является неопределенной и обобщенной; наоборот, она «крайне особенная», что очень ценил молодой Флоренский. Во-вторых, красота делает вещи и людей теофаничными, так что через них светится Бог. По словам того же Булгакова, «красота - это объективный закон мира, открывающий нам Божественную Славу»24. Таким образом, красивые люди и красивые вещи указывают на то, что лежит за их пределами, - на Бога. Через видимое они свидетельствуют о присутствии невидимого.

20 The Russian Primary Chronicle, tr. S.H. Cross and O.P. Sherbowitz-Wetzor (Cambridge,
MA: Mediaeval Academy of America, 1953) ,111.

21 "Religion and Art", 191.

22 Commentary on the Psalms 1:10-11 (PL 14:925-6).

23 "Religion and Art", 177.

24 "Religion and Art", 176.

Красота - это трансцендентное, ставшее имманентным; по словам Дитриха Бонхеффера, она «и запредельна, и пребывает среди нас»25. Примечательно, что Булгаков называет красоту «объективным законом». Способность постигать красоту, как божественную, так и сотворенную, подразумевает нечто гораздо большее, чем наши субъективные «эстетические» предпочтения. На уровне духа красота сосуществует с истиной.

С теофанической точки зрения, красоту как проявление присутствия и силы Бога можно назвать «символической» в полном и буквальном смысле этого слова. Symbolon, от глагола symballo - «свожу вместе» или «соединяю», - это то, что приводит в правильное соотношение и объединяет два различных уровня реальности.

Таким образом, святые дары в евхаристии греческие отцы церкви называют «символами», но не в слабом смысле, как если бы они были просто знаками или визуальным напоминанием, а в сильном смысле: они непосредственно и действенно представляют истинное присутствие тела и крови Христа. С другой стороны, святые иконы также являются символами: они передают молящимся ощущение присутствия изображенных на них святых. Это относится и к любому проявлению красоты в сотворенных вещах: такая красота является символической в том смысле, что она олицетворяет божественное. Таким путем красота приводит Бога к нам, а нас - к Богу; это двусторонняя входная дверь. Поэтому красота наделяется священной силой, выступая проводником Божьей благодати, действенным средством очищения от грехов и исцеления. Вот почему можно просто провозгласить, что красота спасет мир.

Кенотическая (умаляющаяся) и жертвенная красота

Однако мы до сих пор не ответили на вопрос, выдвинутый в начале. Разве афоризм Достоевского не сентиментален и не далек от жизни? Какое решение может быть предложено посредством призывания красоты перед лицом угнетения, страданий невинных людей, мучений и отчаяния современного мира?

Вернемся к словам Христа: «Я есмь пастырь добрый» (Ин 10:11). Сразу же после этого Он продолжает: «Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец».

Letters and Papers from Prison: The Enlarged Edition, ed. Eberhard Bethge (London: SCM Press), 282.

Миссия Спасителя как пастыря облечена не только красотой, но мученическим крестом. Божественная красота, олицетворенная в Богочеловеке, - спасительная красота именно потому, что это жертвенная и умаляющаяся красота, красота, которая достигается через самооггустошение и уничижение, через добровольные страдания и смерть. Такая красота, красота страдающего Раба, сокрыта от мира, поэтому о нем говорится: «Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему» (Ис 53:2). Тем не менее для верующих божественная красота, хотя она и сокрыта от взора, все динамически присутствует в распятом Христе.

Мы можем без всякой сентиментальности и бегства от жизни сказать, что «красота спасет мир», исходя из крайней важности того, что преображение Христа, Его распятие и Его воскресение по существу связаны друг с другом, как аспекты одной трагедии, нераздельной тайны. Преображение как проявление несотворенной красоты тесно связано с крестом (см. Лк 9:31)26. Крест, в свою очередь, никогда не должен отделяться от воскресения. Крест выявляет красоту боли и смерти, воскресение - красоту за пределами смерти. Итак, в служении Христа красота объемлет и тьму, и свет, и уничижение, и славу. Красота, воплощенная Христом Спасителем и переданная Им членам тела Его, - это, прежде всего, сложная и ранимая красота, и именно по этой причине это красота, которая действительно может спасти мир. Божественная красота, так же как и красота сотворенная, которой Бог наделил свой мир, не предлагает нам путь в обход страданий. На самом деле она предлагает путь, проходящий через страдания и, таким образом, за пределами страданий.

Несмотря на последствия грехопадения и невзирая на нашу глубокую греховность, мир остается созданием Божьим. Он не перестал быть «совершенно красивым». Несмотря на отчуждение и страдания людей, среди нас все еще присутствует божественная красота, по-прежнему действенная, постоянно исцеляющая и преображающая. Даже сейчас красота спасает мир, и она всегда будет продолжать делать это. Но это красота Бога, который полностью объемлет боль сотворенного Им мира, красота Бога, который умер на кресте и на третий день победоносно воскрес из мертвых.

Перевод с английского Татьяны Чикиной

26 См.: Kallistos Ware, uLa transfiguration du Christ et la souffrance du monde", Service Orthodoxe dePresse 322, (November 2007), 33-37

«...что есть красота и почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» Так писал поэт Н. Заболоцкий в стихотворении «Красота спасет мир». А крылатая фраза, вынесенная в название, известна практически каждому человеку. Она наверняка не раз касалась ушек прекрасных женщин и девушек, слетая с уст очарованных их красотою мужчин.

Это замечательное выражение принадлежит знаменитому русскому писателю Ф. М. Достоевскому. В своем романе «Идиот» писатель наделяет мыслями и рассуждениями о красоте и о ее сути своего героя - князя Мышкина. В произведении не указано, как сам Мышкин говорит о том, что мир спасет красота. Эти слова принадлежат ему, но звучат они опосредованно: «Правда, князь, — спрашивает Мышкина Ипполит, — что мир спасет "красота"? Господа, — крикнул он громко всем, — князь говорит, что мир спасет красота!» В другом месте романа во время встречи князя с Аглаей та говорит ему, как бы предупреждая: «Слушайте, раз навсегда, если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что "мир спасет красота", то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне потом на глаза! Слышите: я серьезно говорю! На этот раз я уж серьезно говорю!»

Как понять известное высказывание о красоте?

«Красота спасет мир». Как высказывание? Этот вопрос вам может задать школьник любого возраста, независимо от класса, в котором он обучается. И каждый родитель ответит на этот вопрос совершенно по-своему, абсолютно индивидуально. Потому что красота воспринимается и видится для каждого различным образом.

Всем, наверное, известно высказывание о том, что можно смотреть на предметы вместе, а видеть их совершенно по-разному. После прочтения романа Достоевского внутри образуется чувство некоторой неясности того, что же есть красота. «Красота спасет мир», - Достоевский произнес эти слова от имени героя как свое собственное понимание способа спасения суетливого и бренного мира. Тем не менее, автор дает возможность ответить на этот вопрос каждому читателю самостоятельно. «Красота» в романе представляется как неразгаданная загадка, сотворенная природой, и как сила, способная свести с ума. Простоту красоты и ее утонченное великолепие видит и князь Мышкин, он говорит, что в мире много вещей на каждом шагу столь прекрасных, в которых их великолепие может увидеть даже самый потерявшийся человек. Он просит посмотреть на ребенка, на зарю, на траву, в любящие и смотрящие на вас глаза.... Действительно, сложно представить наш современный мир без загадочных и внезапных природных явлений, без притягивающего как магнит взгляда любимого человека, без любви родителей к детям и детей к родителям.

Чем же тогда стоит жить и в чем черпать свои силы?

Как представить мир без вот этой чарующей красоты каждого жизненного мига? Это просто невозможно. Существование человечества немыслимо без этого. Почти каждый человек, занимаясь повседневным трудом или любым другим обременяющим делом, не раз задумывался, что в привычной жизненной суете, как бы неосторожно, почти не заметив, пропустил что-то очень важное, не успел заметить красоту моментов. Все же красота имеет некое божественное происхождение, она выражает истинную сущность Создателя, давая возможность каждому приобщиться к Нему и быть подобным Ему.

Верующие люди постигают красоту через общение посредством молитв с Господом, через созерцание сотворенного Им мира и через совершенствование своей человеческой сути. Конечно, понимание и видение красоты христианином будет отличаться от привычных представлений людей, исповедующих другую религию. Но где-то между этими идейными противоречиями все же есть та тонкая ниточка, соединяющая всех в одно целое. В таком божественном единстве тоже таится молчаливая красота гармонии.

Толстой о красоте

Красота спасет мир... Толстой Лев Николаевич высказал свое мнение по этому поводу в произведении «Война и мир». Все явления и предметы, присутствующие в окружающем нас мире, писатель мысленно разбивает на две основные категории: это содержание или форма. Деление происходит в зависимости от большего преобладания в природе предметов и явлений этих элементов.

Писатель не отдает предпочтение явлениям и людям с присутствием в них главного в виде формы. Поэтому в своем романе он так отчетливо демонстрирует нелюбовь к высшему свету с его навсегда установленными жизненными нормами и правилами и отсутствие симпатии к Элен Безуховой, которую, согласно тексту произведения, все считали необыкновенно красивой.

Общество и общественное мнение не оказывают никакого влияния на его личное отношение к людям и жизни. Писатель смотрит на содержание. Это важно для его восприятия, и именно это пробуждает в его сердце интерес. Он не признает отсутствия движений и жизни в оболочке роскоши, зато безгранично любуется несовершенством Наташи Ростовой и некрасивостью Марии Болконской. Опираясь на мнение великого писателя, можно ли утверждать, что мир спасет красота?

Лорд Байрон о великолепии красоты

Для другого знаменитого, правда, Лорда Байрона, красота видится как пагубный дар. Он рассматривает ее как способную соблазнить, опьянить и совершить с человеком злодеяние. Но ведь это не совсем так, красота имеет двойственную природу. И нам, людям, лучше замечать не ее пагубность и коварство, а жизнетворящую силу, способную оздоравливать наше сердце, разум и тело. Ведь во многом наше здоровье и правильное восприятие картины мира складывается в результате нашего прямого психического отношения к вещам.

И все же, спасет ли красота мир?

Наш современный мир, в котором существует сколько социальных противоречий и неоднородностей... Мир, в котором есть богатые и бедные, здоровые и больные, счастливые и несчастные, свободные и зависимые... И что, вопреки всем невзгодам, мир спасет красота? Возможно, и так. Но понимать красоту надо не дословно, не как внешнее выражение яркой природной индивидуальности или ухоженности, а как возможность делать красивые благородные поступки, помогая этим другим людям, и как смотреть не на человека, а на его красивый и богатый по содержанию внутренний мир. Очень часто в своей жизни мы произносим привычные нам слова «красота», «красивый», или же просто «красиво».

Красота как оценочный материал окружающего мира. Как понять: «Красота спасет мир» - в чем смысл высказывания?

Все интерпретации слова «красота», являющегося первоначальным источником для других образованных от него слов, наделяют говорящего необычной способностью практически простейшим образом оценивать явления окружающего нас мира, умением восхищаться произведениями литературы, искусства, музыки; желанием высказывать комплименты другому человеку. Столько приятных моментов, скрытых лишь в одном слове из семи букв!

У каждого свое понятие красоты

Безусловно, красота понимается каждым индивидуумом по-своему, и каждое поколение имеет свои критерии красоты. В этом нет ничего плохого. Всем давно уже известно, что благодаря противоречиям и спорам между людьми, поколениями и нациями, может родиться только истина. Люди по своей природе абсолютно различны в понятиях мироощущения и мировосприятия. Для одного хорошо и красиво, когда он просто опрятно и модно одет, для другого плохо зацикливаться только на внешнем виде, он предпочитает развивать свой и повышать интеллектуальный уровень. Все то, что каким-то образом относится к пониманию красоты, звучит из уст каждого, исходя из его личного восприятия окружающей действительности. Романтические и чувственные натуры чаще всего восторгаются явлениями и предметами, созданными природой. Свежесть воздуха после дождя, осенний лист, упавший с веток, огонь костра и чистый горный ручей - все это красота, которой стоит постоянно наслаждаться. Для более практичных натур, опирающихся на предметы и явления материального мира, красота может заключаться в результате, например, заключенной важной сделки или выполнения определенного ряда строительных работ. Ребенка несказанно порадуют красивые и яркие игрушки, женщина обрадуется красивому ювелирному изделию, а мужчина увидит красоту в новых литых дисках на его машине. Кажется, одно слово, а сколько понятий, сколько различных восприятий!

Глубина простого слова «красота»

Красоту также можно рассматривать и с глубинной точки зрения. «Красота спасет мир» - эссе на эту тему может быть написано каждым абсолютно по-разному. И мнений о красоте жизни будет уйма.

Одни люди действительно считают, что мир держится на красоте, а другие скажут: «Красота спасет мир? Кто сказал вам такую глупость?» Вы ответите: «Как кто? Русский великий писатель Достоевский в своем знаменитом литературном произведении "Идиот"!» А вам в ответ: «Ну и что, может быть, тогда красота и спасала мир, сейчас же главное другое!» И, возможно, даже назовут, что именно для них главное. И все - доказывать свое представление о прекрасном не имеет смысла. Потому что вы можете, видите это, а ваш собеседник в силу своего образования, социального статуса, возраста, пола или другой расовой принадлежности никогда не замечал и не задумывался о наличии красоты в том и или другом предмете или явлении.

В заключение

Мир спасет красота, а мы, в свою очередь, должны суметь спасти ее. Главное - это не разрушить, а сохранить данную Создателем красоту мира, его предметов и явлений. Радуйтесь каждому мгновению и возможности видеть и чувствовать прекрасное так, как будто это ваш последний жизненный миг. И тогда у вас даже не возникнет вопроса: «Почему красота спасет мир?» Ответ будет ясен как само собой разумеющееся.

"Красота спасёт мир" - эта фраза Фёдора Михайловича Достоевского, вложенная им в уста князя Мышкина, главного героя романа "Идиот", не случайно сделалась крылатой фразой, подобно иным безымянным пословицам и поговоркам, к которым мы обращаемся в поисках ответов на волнующие нас вопросы жизни.

Несомненно, именно потому, что эта фраза говорит людям о чём-то очень важном и волнующем, вызывая в душах какой-то глубинный отклик, она как бы обрела самостоятельное бытие, вырвавшись из того контекста, который послужил ей некогда обрамлением, и даже распрощавшись со своим автором, став всеобщей, то есть как бы "ничейной". Ведь, действительно, далеко не все, кому она знакома, с уверенностью назовут имя её "родителя". Заключённый в этой фразе смысл настолько значителен, что людям стал дороже именно этот смысл, чем всё остальное. Этим объясняется её крылатость.

"Красота спасёт мир"... Нужно ли говорить, что эта фраза используется порою не к месту (к примеру, в связи с особо популярными ныне так называемыми конкурсами красоты), отчего она затёрлась и побледнела, потеряв всю свою первозданную свежесть. Впрочем, не то же самое ли произошло со священным словом Бог, от злоупотребления которым уже тысячелетия тщетно предостерегает нас Заповедь? И не то же самое происходит со многими другими словами, отчего они стали тусклыми и пресными? И вот теперь сложенные из этих побледневших слов фразы мелькают в нас подобно серым теням, вместо того, чтобы вспыхивать ярким светом, неся нашим душам озарение.

"Красота спасёт мир"... В этой фразе, несомненно, речь идёт о той красоте, которая приходит к нам свыше, и источником которой может являться только Сам Бог! Ибо только то, что приходит свыше, от Бога, способно действительно спасти мир, который нуждается в спасении.

А мир, в свою очередь, нуждается в спасении по той единственной причине, что мы, человеческие духи, некогда совершили грехопадение, которое привело к появлению первородного (наследственного) греха.

Внимательно понаблюдав за собой и за происходящим в мире, мы с не знающей исключений несомненностью обнаружим, что именно неестественная власть гипертрофированно развитого рассудка является тем бичом, который заставляет нас склоняться к земному, к низменному, не слыша и не видя того, что приходит к нам свыше, от Бога. Именно в этом корень всяческого зла, в котором погрязло человечество, и которое с железной неумолимостью ведёт к кошмару всеобщей погибели.

И именно поэтому наша жизнь приобрела столь ярко выраженный материалистический крен, ибо живой, деятельной связи с Духом уже давно не существует. Мы давно уже ходим в Мироздании, в Мире, своими, то есть самовольно избранными путями, мало обращая внимания на то, что эти пути роковым образом не согласуются с тем, что советует нам Бог, запечатлев Свою Волю в неизменных Законах Творения, которые в Мироздании проявляются как Законы Природы.

Мы находим красоту в Природе. Но красота, с которой мы встречаемся в Природе - это всегда проявление живых деятельных сил природы, или, как эти деятельные силы названы в "Послании Граля" - сущностных сил. Другими словами, Природа - это произведение Сущностного, которое всецело вибрирует в Воле Бога, в Законах Творения. Сущностное всегда исполняет то, что напечатлевает ему Воля Бога, живой Закон Творения. Поэтому произведения Сущностного несут на себе печать красоты. Её-то мы и ощущаем, когда созерцаем простой полевой цветок, или величественные горы. Именно на эту красоту, вибрирующую в Законах Творения, откликается наша душа при созерцании водной стихии, великолепия солнечных закатов или таинственного мерцания звёзд.

В отличие от Сущностного, от живых деятельных сил природы, которые послушно исполняют то, что напечатлевает им Воля Бога, человеческий дух наделён свободой воли, то есть способностью принимать свободные решения в выборе тех путей, которыми он желает двигаться в Мире, в Мироздании. Происходя из высшего подразделения Творения, из Царства Духа, человеческий дух приходит в Мироздание, то есть в Вещественное (Вторичное) Творение как гость, для которого уже как бы накрыт обильный стол сущностными силами. Предполагается, что человеческий дух и будет вести себя соответствующим образом, как это подобает гостю: уважительно относясь к своему окружению, угощаясь, но не грабя; сохраняя и преумножая доверенное ему добро как добросовестный управитель, но не бездумно расточая его.

Иначе говоря, у человеческого духа есть выбор: познать Законы Творения, Законы Бога, и стараться соблюдать их во всей своей многогранной деятельности. Человек при этом благодарно сливается своей индивидуальной человеческой волей с пронизывающей Творение Божественной Волей! В этом случае человек возвысится сам и возвысит и облагородит всё своё окружение. Тогда все деяния человека неизбежно будут отмечены печатью красоты, ибо они будут всецело вибрировать в Воле Бога, в Законах Творения, Законах Природы, и он сам в итоге своего развития станет поистине венцом Мироздания - увенчает собой развитие Вещественного Творения, Мира. Деяние сущностных будет увенчано тогда деянием человеческого духа!

Другой путь ведёт под уклон, в пропасть, к погибели. Это путь несоблюдения Законов Творения, непослушания Божьей Воле. Идя по этому пути, человек неизбежно порождает безобразные, то есть некрасивые формы в Мироздании, противопоставляя себя, таким образом, гармонии Законов Творения.

"Послание Граля" подводит итог развития человечества в Мироздании такими словами:

"К сожалению, человек нерадиво хозяйничал в Творениях. С одной стороны, в них развилось всё то, чему надлежало развиться до настоящего времени под действием давления или порыва. С другой стороны, развитие это пошло по ложному пути, ибо человек не только не справился со своей задачей, но даже сбил это развитие с правого пути, указав не путь ввысь, а дорогу в пучину! По этой причине вместо естественной красоты всё приняло безобразно уродливые формы. Быть естественным означает совершать восхождение, стремиться ввысь, следуя притяжению животворящей Силы. Ибо естественный ход событий состоит в том, что всё непременно стремится ввысь - всякая травинка, всякий цветок, всякое дерево. Но, к сожалению, всё, чем руководило человеческое воление, лишь внешне подобно тому, чем ему надлежало бы стать." (Доклад "Жизнь")

И по этой же причине потребовался Страшный Суд, посреди которого мы ныне находимся: прямое вмешательство Божественной Воли в Мироздание с целью очищения его от всего того безобразного, некрасивого, злого, что было содеяно человечеством.

Исправлению человечества послужит и обетованное Тысячелетнее Царство, Царство Мира и Справедливости, когда усиленным давлением Божественной Воли будет окончательно стёрт в уцелевшем после Суда человечестве первородный грех. А это означает, что рассудок будет вновь во всякий миг подчинён в земном человеке ощущению. Равновесие, нарушенное в Творении неправедной человеческой волей, будет тогда восстановлено.

И именно тогда в спасённом человечестве наконец-то воссияет отблеск Божественной красоты. Это будет деяние Сына Человеческого, Имануила, о пришествии которого как Судьи над миром провозвещал некогда Сын Божий Иисус.