Алексей Муравьев. Австралийские старообрядцы: жизнь и судьба

В XIX в. российское правительство было заинтересовано в освоении дальневосточных земель. В числе первых переселенцев были старообрядцы различных согласий. На первом этапе большинство среди них составляли поповцы белокриницкой иерархии. Узнав о том, что на Дальнем Востоке можно найти свободные земли, к ним присоединились липоване, русские старообрядцы, вернувшиеся в Россию из Австрии и поселившиеся в Амурской области. Большие старообрядческие поселения имелись в Южно-Уссурийском крае. В 1911 г. была учреждена Иркутско-Амурская старообрядческая епархия, в состав которой вошли приходы Амурской, Приморской, Забайкальской, Якутской областей и Иркутской губернии.
Октябрьская революция и гражданская война внесли значительные изменения в старообрядческую жизнь. Окончание войны на Дальнем Востоке заставило старообрядцев, в основном "поповцев", покинуть родные места в Сибири, Приморском и Хабаровском краях. Через Алтай и Приморье они эмигрировали в Китай, где центром старообрядцев стал Харбин. Здесь в 1917 г. старообрядцы-поповцы основали общину в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла . Несколько общин старообрядцев-поповцев было образовано и в Трехречье. В начале 1921 г. в Харбин перенесли и кафедру епископа Амурско-Иркутского и всего Дальнего Востока, появились старообрядческие печатные издания .
Одним из инициаторов строительства старообрядческой Свято Петропавловской церкви в Харбине стал протоиерей отец Иоанн Кудрин . Он происходил из семьи старообрядцев часовенного согласия Пермской губернии. Его родители присоединились к старообрядцам-поповцам, то есть приемлющим священство, когда мальчику было семь лет. С восьми лет он прислуживал в церкви, а в 19 лет стал начетчиком. В 1906 г. в Москве его произвели в диаконы, затем он был настоятелем церкви в Уфимской губернии. Кудрин хотел получить образование и в 1913 г. стал слушателем сельскохозяйственных курсов в Москве. Работая в кооперации, он опубликовал статьи в журналах "Церковь" и "Старообрядческая мысль", являлся председателем Епархиального совета Пермско-Трбольской епархии. В гражданскую войну Кудрин был проповедником в 3-й армии правительства А. В. Колчака. В Китае Иоанн Кудрин проявил себя миссионером, который не боялся полемики с православными священниками. Другим деятелем старообрядчества был протоиерей Иоанн Шадрин, настоятель Древлеправославного храма во имя Успения Пресвятой богородицы в Харбине (с 1929 г.). Он жил в Трехречье, в пос. Верх-кули и считался весьма знающим священником .
Дальнейшие события в Советской России привели к значительному увеличению старообрядцев в Китае. К 1930 г. коллективизация докатилась и до Дальнего Востока, разрушив традиционный быт и культуру русских крестьян, для большинства которых скрепляющим нравственным началом была религия. По всем селам и деревням стало проходить раскулачивание, при этом закрывались все старообрядческие приходы, как поповцев, так и беспоповцев. Потерпев в 1931 - 1935 гг. поражение в сопротивлении новой власти, они переправились через пограничную реку Уссури около Хутоу, севернее озера Ханка, а также в других местах советско-китайской границы и поселились в Харбине, Трехречье, других селениях в глубине Маньчжурии, недалеко от России. Эмигранты предполагали вернуться на родину после падения советского строя. Старообрядцы постоянно поддерживали связь между собой.
Наиболее крупным и характерным поселением была деревня Романовка, основанная летом 1936 г. в небольшой долине в окрестностях Хэндаохэцзы, которую обнаружили братья Калугины. Первыми поселенцами стали Иван Селедков с двумя сыновьями и Павел Поносов. Сначала они жили в палатке, а в ноябре 1936 г. поставили избу из дерева, срубленного в окрестном лесу с разрешения властей. В ней они с большим трудом перезимовали, занимаясь охотой. В феврале следующего года к ним пришли из разных мест Маньчжурии еще 14 мужчин, в том числе и Иван Калугин, и привели лошадей. Проведя межевание пахотной земли и усадебных участков, мужчины начали строительство жилищ для своих семей. В марте в уже готовые избы приехали жены с детьми. Вскоре начались пахота и сев.
К концу 1937 г. в долине образовался целый поселок. В своем ходатайстве к властям старообрядцы отмечали: "У нас одна вера (мы все староверы), одна родина и занятие (крестьяне-охотники). Мы горячо желаем проживать вместе, служить народу, обществу и государству. Посему убедительно просим вас сдать в аренду участок земли, подходящей для земледелия и постройки поселка... Сейчас в нашей группе 25 семей, в том числе: мужчин - 33, женщин - 28, детей - 61. Имеющийся скот и инвентарь: лошади - 28, коровы - 23, плуги - 2, телеги - 2, бороны - 4" .
В центре Романовки стояла молельня, построенная в 1939 г., где находились старинные иконы и книги. Кроме того, каждый бережно хранил у себя святыни, вывезенные из России. Настоятелем был Ксенофонт Петрович Бодунов, изба которого располагалась напротив молельни. Старообрядцы были отличными плотниками и кузнецами: сами строили избы и изготавливали различную домашнюю утварь. Внешне избы были простыми и лишенными украшений, но конструктивная продуманность удовлетворяла всем требованиям рациональности и удобства. В частности, большим достоинством их жилищ была хорошая защита от мороза и ветров.
Хозяйство Романовки было преимущественно натуральным. Чем больше леса расчищалось под пашню, тем более земледелие преобладало над скотоводством и охотой. По данным на 1940 г., каждая семья имела по две десятины пашни. Выращивали пшеницу, гречиху, бобы, картофель, овес и ячмень (на корм скоту), кукурузу (для домашней птицы) и т.п. Из домашнего скота Романовцы держали лошадей, коров, коз, свиней, кур и т.д. Летом их пасли на пастбище, а зимой содержали в хлеву. В огороде сажали капусту, огурцы, тыкву, свеклу, помидоры, арбузы, дыни, редиску, редьку. Занимались и пчеловодством. Романовцы не обеспечивали себя полностью продовольствием и фуражом и были вынуждены покупать пшеницу, рис и лук у корейцев, живущих поблизости от их поселка.
Интерьер каждой избы был нарядно украшен: бросались в глаза расшитые цветами яркие занавески, иконы в красном углу, фотографии в рамках под стеклом, фикусы и герань в горшках, раскрашенные сундуки и т.д. Но электричества не было, и жилье освещалось свечами из пчелиного воска.
Хлеб пекли преимущественно пшеничный из дрожжевого или пресного теста. Мясо давали скот, домашняя птица или добыча охотников. Нередко на столе появлялась рыба: в речке около поселка ловилась форель (ленок). В будний день пили квас, а по праздникам из меда, ягод или дикого винограда варили брагу или медовуху. Из кишмиша, дикого винограда и калины варили варенье. Всех поражала красота праздничного наряда романовских женщин: на фоне пейзажа Маньчжурии их национальные костюмы казались необычными.
Романовцы жили необычайно сплоченно. Деньги от продажи пойманного зверя, например, тигра, распределяли между всеми семьями. Даже подарки посетителей не попадали кому-либо в исключительное владение. Селяне помогали друг другу не только рабочей силой, но и скотом, сельскохозяйственными орудиями.
В первой половине 1940-х гг. кроме Романовки в восточной Маньчжурии существовало еще несколько староверческих поселений: Коломбо, Силинхе, Ханьдаохэцзы, Мерген, Татицван, Чипигу (Масаловке) и Медяне. В Силинхе, образованном в 1932 г., жили братья Дмитрий и Логин Гостевские, Герасим Юрков, Сазон Бодунов. В селении Дацзицюань, в долине реки Танванхэ, в 12-и верстах от железнодорожной станции Вэлин, жили Игнатий Басаргин, его сын Ефим и его четыре двоюродных брата, сыновья Кондратия. Поселения староверов имелись в таких больших городах, как Харбин, Цицикар, Бухэду и Хайлар или около них.
Одним из наиболее популярных видов деятельности старообрядцев была охота, тем более, что маньчжурская тайга считалась очень богатой дичью. В районе трех линий КВЖД промышляли до трех тысяч русских охотников . Большинство предпочитали охоться на птицу или пушного зверя, и только небольшая часть охотилась на тигра. Особенно удачливым считался житель Ханьдаохэцзы Семен Калугин, который за зимний сезон 1936 г. добыл семь тигров. Другими известными охотниками-профессионалами были Лука Малахов, Федор Мартышев и Петр Калугин . По мнению китайских медиков, препарат из тигрового сердца дает человеку необычайное мужество и стойкость, а амулеты из тигровых когтей и усов возвращают утраченную любовь. Обычно туша тигра оценивалась от 900 до 1500 гоби , и один убитый тигр мог дать больше прибыли, чем самый удачный охотничий сезон . Охота регулировалась правилами правительства Маньчжу-диго и Харбинским обществом правильной охоты и рыболовства, которое затем было преобразовано в секцию охоты и рыболовства при БРЭМе (1936). Старообрядцы также занимались отловом живых тигров для продажи в зоопарки.
Популярной была и добыча пантов, которые использовались для приготовления лекарств традиционной китайской медицины. Панты в Китае стоили очень дорого: за пару пантов средней величины давали от 500 до 600 гоби, а за крупные можно было получить около 1000 гоби .
Охота на оленей-пантачей начиналась в Маньчжурии в начале лета и длилась почти до августа. Этот род охоты не таил в себе такой опасности для охотника, как охота на тигра, но требовал большого опыта, навыка и ловкости. Главная трудность заключалась в том, что в период роста пантов олень становится особенно нервным и чутким. В это время он уходит вглубь тайги, изредка выходя на водопой и кормежку. Охота на оленя основывалась на глубоком знании привычек зверя и навыков охотника. Выследив оленя, охотник целыми часами сидел в засаде. Журнал "Рубеж" писал: "Минувший сезон (1936) пантовой охоты прошел в общем, довольно удачно. Группе известных здесь охотников на крупного зверя, во главе с братьями Калугиными, Мартюшевыми и Назаренко, удалось добыть целую коллекцию пантов, принесшую им довольно солидный заработок" .
Если в начале освоения территории здесь было много зверя, то со временем его становилось все меньше и меньше. Уже в середине 1930-х гг. ставился вопрос о заповедниках. По сведению Н. А. Байкова, охотой в этих местах занимались до 40 тыс. человек, включая китайцев и представителей коренных народностей. Охотники добывали зверя и дичи на сумму около 20 млн. иен .
Самым тяжелым испытанием для староверов в первые годы жизни в Маньчжурии была борьба с хунхузами. Староверческие селенья находились в отдалении от других населенных пунктов, поэтому часто становились жертвами нападения. Осенью 1933 г. на пос. Силинхэ, который в то время состоял из тринадцати дворов, напала крупная банда. Несмотря на то, что бандитов было вдвое больше, старообрядцы смогли хитростью отбить нападение, уничтожив около пятидесяти бандитов . Зимой 1938 г. Елисей Калугин, младший сын Ивана, был убит в тайге во время охоты .
Во время жизни в Китае старообрядцы полностью сохранили свою культуру. В первую очередь этому способствовала жизнь в замкнутых общинах и поселениях, находившихся в глубине Маньчжурии, близких по природно-климатическим условиям к дальневосточному региону. Способы адаптации к местным природно-экологическим, социально-экономическим, демографическим и культурным условиям жизни были уже отработаны в России, где старообрядцам пришлось приноравливаться к жизни в новых условиях.
Степень открытости у старообрядцев-поповцев и беспоповцев была различной. Первые активно участвовали в социальной жизни эмиграции, не боясь открытой полемики с православием, что было невозможно в России. Беспоповцы, напротив, предпочитали находиться в стороне от этого, выбирая соответствующие поселения. И те, и другие занимались хлебопашеством и скотоводством, но у первых оно находилось на более коммерческом уровне, с вовлечением в хозяйственную деятельность региона и контактами с другими социальными слоями, а беспоповцы в основном вели хозяйство для собственных нужд.
В связи с этим иной была и степень сохранности традиционной русской культуры. Поповцы, понимая важность образования, отдавали детей в различные школы и гимназии, часто вдали от дома, что не способствовало сохранению не только традиций, но и самой веры. Различия в уровне традиционной культуры наблюдались и у разных поколений: у старшего и среднего поколений поповцев он был высоким, у младшего - весьма низким. Несмотря на особенности в укладе жизни поповцев и беспоповцы, они контактировали между собой: так, беспоповцы пользовались старообрядческой литературой, в частности календарями, покупая ее у поповцев в Харбине.
При переезде в Китай не произошло больших изменений в материальной культуре старообрядцев, в частности, ношении традиционной одежды и обуви в повседневные и праздничные дни, если не считать того, что в Китае они заимствовали некоторые предметы у китайцев, например, ткань. Одежда стала более нарядной, чем раньше, при жизни в России. Не было внесено и новых конструктивных особенностей в строительство жилья и его интерьер: сохранился "красный угол" с иконостасом, фотографии родственников по стенам, набивные рисунки на тканях, украшавших комнату. Не было различий и в еде. Набор пищевых продуктов, способы их заготовки, хранения, приготовления, кухонная утварь были традиционными.
Ничего не изменилось и в семейно-брачных отношениях. Во всем строго соблюдались традиции, особенно внимательно подходили к степени кровного и духовного родства. У беспоповцев почти не случалось выбора партнера из иной этнической среды, тем более что на данном этапе хватало женихов и невест. В сельской местности в брак вступали довольно рано: девочки в возрасте 14 - 16 лет, юноши - в 15 - 18 лет. В городской местности у старообрядцев-поповцев не редкими были браки с представителями иной веры, но возраст для замужества и женитьбы был выше, чем у беспоповцев.
Не наблюдалось больших изменений и в традиционном распределении производственного и домашнего труда на мужские, женские и детские работы. Мужчины обычно занимались охотой и работой в иных районах. Женщины были хранительницами очага, выполняли всю домашнюю работу и воспитывали детей. Старообрядческие семьи были большими. В них росли от 5 до 10 детей, а иногда и больше. Правда, наблюдалась высокая детская смертность, тем более, что у старообрядцев отсутствовала медицинская помощь.
Система образования у поповцев и беспоповцев в Китае различалась. У первых существовала начальная ступень в церковно-приходской школе, также имелся более высокий уровень образования, вплоть до высшего. У бесповцев образование ограничивалось первой ступенью: обучение чтению на древнерусском языке, что было необходимо для религиозной службы. В то же время были случаи, когда старообрядцы для обучения детей нанимали русских эмигрантов. Кроме того, невысокий уровень образования восполнялся общением с китайскими или японскими детьми и освоением их языков: старообрядцы знали их превосходно.
Конфессиональная общность и культурное самосознание определялись старшим поколением. Именно оно устанавливало нормы поведения, несущие ряд религиозных запретов, следило за соблюдением традиционных обычаев и обрядов. Старейшины определяли религиозно-культурные правила для членов своей общины, контролировали строгие еженедельные и более продолжительные посты, обязательные часы молений и прочее.
На взрослых лежала обязанность по приобщению своих детей к образу жизни общин, степени почитания родителей, кровного родства и родства по свойству, в создании иерархической структуры семейных обязанностей. Они же сохраняли традиционные календарные и семейные (родильно-крестильные, свадебные, похоронно-поминальные) обряды.
Японская оккупация Северной Маньчжурии почти не изменила жизнь старообрядцев. Японцы совершенно не обращали внимания на внутреннюю структуру и особенности старообрядческой общины. Как и все русские эмигранты на севере Китая, старообрядцы были обязаны встать на учет в Главном бюро по делам Российской эмиграции в Маньчжурии (БРЭМ), заполнив соответствующую анкету. Старообрядческие общины выбирали из своей среды представителя БРЭМа, на котором лежали обязанности по общению старообрядцев с властями.
Как и вся русская эмиграция, старообрядцы были обязаны участвовать в общественных работах, в том числе, выделять скот для строительства дорог или принимать участие в системе японской гражданской обороны. Япония строила планы по вторжению на территорию российского Дальнего Востока, и русские эмигранты должны были стать связующим звеном между русским населением и японцами. Старообрядцев привлекали и на военную службу: их готовили на роль проводников. В основном они проходили подготовку в формированиях Асана.
Старообрядческие общины имелись и в Синьцзяне, на северо-западе Китая, где поселились те, кто бежал из России через Алтайские горы - причем, не только старообрядцы, но и простые эмигранты, по религиозным или политическим причинам не приемлющие советскую власть. Здесь старообрядцы обосновались, главным образом, неподалеку от городов Кульджа и Урумчи, где нашли плодородные земли. Их жизнь не отличалась от жизни соотечественников в Маньчжурии. Особенных контактов между харбинцами и синьцзянцами не было. Они начались только по пути на американский континент, в Гонконге.
1945 г. поставил крест на отлаженной жизни старообрядцев. Советская армия захватила в Харбине архив БРЭМа и определилась с теми, кто в той или иной степени контактировал с японцами. Сразу же были арестованы и депортированы в СССР почти все старообрядцы-мужчины кроме нескольких стариков. Советские дипломаты стали проводить в Маньчжурии и Синьцзяне агитацию за возвращение семей на родину. Некоторое время семьи старообрядцев, оставшиеся в Китае, ждали возвращения мужчин, но с каждым годом надежда гасла. Русские баптисты и пятидесятники сумели уехать через Шанхай на Филиппины и в другие страны. Через них старообрядцы узнали о правилах эмиграции из Китая.
С середины 1950-х гг. из самых глубинных районов Китая, семья за семьей, оставив хозяйства, со скромными пожитками старообрядцы на попутных грузовиках и повозках добирались до ближайшей железнодорожной станции, а там на поездах, с документами и без них, отправлялись в Тяньцзинь и Шанхай. Уже оттуда на теплоходах они уезжали в Гонконг (1958- 1959). Китайские таможенники строго следили за тем, чтобы старообрядцы не вывозили из Китая никаких ценностей, включая золото и бумажные деньги.
Долгие месяцы, пока в кабинетах посольств и консульств решалась их дальнейшая судьба, сотни семей старообрядцев сидели в ожидании, чаще всего без работы, довольствуясь небольшим пособием. Устроиться и продержаться в Гонконге им помогали Международный Красный Крест и Объединенный Всемирный Совет Церквей. Отсюда они смогли разъехаться по разным странам. Протоиерей Иван Кудрин в 1958 г. уехал из Китая в Австралию. Его стараниями в пригороде Сиднея открыли храм, где отец Иоанн служил до своей смерти в 1960 году.
Старообрядцы из разных частей Китая встретились друг с другом только в Гонконге. Вначале они решили переселиться в Южную Америку, где, как им казалось, они могут найти условия для компактного проживания вдали от цивилизации, вредного влияния которой они всегда старались избегать. Но климатические условия Аргентины, Бразилии, Парагвая, Уругвая и Боливии сильно отличались от тех, в которых они жили в России и Китая. Еще по пути в Южную Америку во время краткой остановки в Лос-Анджелесе старообрядцы встретились с русскими молоканами . Через них они связались с молоканами в Вудборне, штат Орегон. В это время там требовались сезонные сельскохозяйственные рабочие. Вначале в США выехало всего несколько человек, а через некоторое время в Орегоне уже проживало несколько сотен старообрядцев, что демонстрирует высокую степень взаимной поддержки.
В первые годы в Орегоне старообрядцам приходилось трудно: денег и жилья не было, английского языка они не знали. Неожиданным наплывом дешевой рабочей силы воспользовались местные фермеры: старообрядцы целыми семьями, а они у них большие - по десять и более детей - трудились, не покладая рук, на полях по шестнадцать, а то и более часов. Многие мужчины шли на рубку леса. Некоторые работали на фабриках, соглашаясь на любую работу, лишь бы прокормить семью и расплатиться с долгами, связанными с переселением. Не всегда старообрядцев жаловали на американских предприятиях, что в первую очередь было связано с религиозными праздниками: хозяину не нравилось, что его рабочий устраивает себе незапланированные выходные. Выработанное годами умение адаптироваться к местным природно-экологическим, социально-экономическим, демографическим и культурным условиям позволило старообрядцам успешно обустроиться на новом месте. Со временем в США появились и крупные принадлежащие им фермы.
В Орегоне русские старообрядцы жили в окружении американцев, и подрастающее поколение стало активно контактировать с американской молодежью. По мнению старших, это могло повлечь в дальнейшем отход от веры. "В Орегоне нам стало трудно, - вспоминает Олимпиада Басаргина, - и для пользы детей мы стали думать о переезде на другое место. Мы послали людей на Аляску, чтобы они осмотрели местность" . Весной 1967 г. на Аляску отправились первые ходоки-старообрядцы П. Мартюшев и Г. Гостевский. По возвращении их в Орегон собрали собор, на котором те поделились впечатлениями. Сначала переселиться на Аляску желающих не нашлось: никто не хотел бросать хорошую работу и налаженный быт и начинать жизнь сначала. Но потом все же мнение склонилось в пользу переселения. Старообрядцы еще несколько раз ездили на Аляску, пока не нашли место, которое по всем параметрам подходило для их поселка. 22 июня 1967 г. было приобретено 640 акров земли на Кенайском полуострове. Первыми туда поехали Мартюшев и его семья (родители, дочери, женатые сыновья). Также пригласили А. и С. Калугиных, которые недавно приехали из Южной Америки .
В переезде на Аляску старообрядцам помог Толстовский фонд. Они смогли купить грузовик и гусеничный трактор. Семьи-переселенцы взяли в долг 20-тонный самосвал, погрузив на него трактор и прицепив грузовик. 13 мая 1968 г. они подъехали к горам и остановились у будущего соседа Билла Ребика. Его жена показала, где можно поставить палатки и брать свежую воду. "На другой день мужики сделали крышу и под нее поставили дровяную печку, которую нам дали американцы. Она стала кухней для всех. Американцы привозили рыбы, креветок, которые старообрядцы не ели. Некоторые привозили одежду. Больше всех приезжали алеуты" . Для алеутов желание помочь русским старообрядцам было естественным, так как они из поколения в поколение передавали рассказы о временах Русской Аляски, а некоторые хорошо знали русский язык, продолжали следовать русским обычаям, ходили в православные храмы Американской православной церкви. Именно алеуты научили старообрядцев рыбалке.
Одним из первых сооружений нового поселка стала баня: простая палатка с каменкой. Эту традицию старообрядцы постоянно поддерживали и в России, и в Китае, и в Южной Америке. До сих пор почти в каждом старообрядческом доме имеется своя баня.
Поселок назвали Николаевском в честь Святого Николы, одного из самых почитаемых у старообрядцев святых. Первая молельня была в трейлере П. Г. Матрюшева, который стал и первым настоятелем. После молитвы все собирались вместе и обсуждали планы. Избрали в поселке и волостной совет.
Постепенно благосостояние улучшалось. К первым переселенцам стали присоединяться и другие. Мужчины работали на консервной фабрике в Нинильчике. Через четыре года купили в Орегоне косилку. Старообрядцы не боялись ходить в лес, к которому привыкли еще в Китае: собирали грибы, варили варенье из дикоросов (голубики, морошки, брусники), охотились, даже женщины, на мелкую дичь.
"Все старообрядцы нашего поселения, - писал П. Г. Мартыненко, - носят исключительно национальные костюмы: вышитые рубашки, широкие цветные сарафаны. Также дети в школу ходят в своих костюмах. Благо, в Америке не наблюдается никакой формы. Учителя обоего пола приобрели наши костюмы и нередко приезжают на работу в них. Жизнь наша на Аляске стабилизируется с каждым годом. Развели молочный скот, кур, огороды, оранжереи. Главная доходная статья - рыбный промысел" .
Старообрядцы занялись рыбалкой около 1970 г., нанимаясь первое время к американцам. Тогда же русские устроились на строительство катеров для рыбной ловли. Через некоторое время они уже стали строить их сами, открыв несколько верфей. Своим катерам они давали русские имена "Амур", "Моряк", "Лебедь", "Радуга", "Руслан", Нива" и т.д. Американцы сразу обратили внимание не только на умелые руки старообрядцев, но и на их бесстрашие: русские выходили в море даже в штормовую погоду. Нередки были случаи гибели в море. При этом наблюдалась большая взаимовыручка. Сейчас старообрядцы-рыбаки в основном базируются в бухте Хомер.
В Николаевске в среде старообрядцев произошел первый крупный раскол. Если первые группы были почти все беспоповцы, то тут появилась инициативная группа, которая вновь обратилась к древним книгам и решила принять священство, то есть выбрать из своей среды священника. В начале января 1983 г. представители старообрядческой общины Николаевска отправились в Вашингтон с просьбой разрешить поездку в Румынию для. рукоположения в Белокриницкой митрополии. И вновь пришла помощь из Толстовского фонда: ее сотрудник князь Кирилл Владимирович Голицын помог оформить все документы на поездку. Так, в Николаевске появились храм Святого Николая и священник. Им стал К. С. Фефелов, выходец из Китая, бывший много лет наставником в этом селе.
Не все однозначно восприняли это решение. Отказались принять священство Басаргины, которые жили на хуторе Находка, примыкавшем к Николаевску, а также Ревтовы с хутора Ключевая. Они продолжали ходить в свой моленный дом. Семья Ревтовых основала поселение Качемак после раскола на берегу одноименного залива, прозванного за теплый климат Гавайями. Много старообрядцев-беспоповцев жили и в другом селе - Вознесенке.
Вера и семейный уклад - вот основа, на которой сегодня строится жизнь старообрядцев. В зарубежье, какие бы невзгоды ни выпадали на их долю, старообрядцы неукоснительно придерживались древней религии, русского языка и своих обычаев.
Особенно много для популяризации обычаев и культуры среди старообрядцев сделал заведующий школой Боб Мор, приехавший на Аляску из Теннеси в 1969 г. и до Николаевска работавший в Христианской школе в Хомере. Когда в сентябре 1970 г. он оказался в Николаевске, школа располагалась в простом трейлере. К 1974 г. жители Николаевска построили новую школу, которая участвовала в программе по выявлению истории строобрядцев. В связи с этим был получен федеральный грант на издание литературы на эту тему, и в школе организовали Николаевскую издательскую компанию (Nikolaevsk Publishing Company). Всего было опубликовано 23 истории. Издание прекратилось в 2007 году.
Историю жизни своей тетки С. Калугиной рассказала О. Басаргина, закончив ее такими словами: "Есть еще истории - столько, сколько есть людей, которые приехали сюда с надеждой, и с мечтой, и с желанием жить и воспитывать своих детей по своим убеждениям. Немногие из историй будут написаны и рассказаны теми же словами; но эти истории существуют, и будут существовать, пока будет жить один человек с воспоминаниями и другой с желанием слушать и учиться на прошлых событиях" .
Одной из самых больших проблем, с которой сталкиваются молодые старообрядцы, является поиск жениха или невесты. Здесь необходимо соблюсти все требования по возрасту, степени кровного и духовного родства. Например, браки по физическому и духовному родству категорически запрещены. В Китае, где имелось достаточное число русских, старообрядцы легко находили себе невест и женихов. В Америке подобрать пару стало труднее, поэтому родители вынуждены порой покупать своим подросшим детям билет на самолет, кто из Аляски в Вудборн, кто из Вудборна в Канаду, кто из Аргентины и Бразилии в Орегон или наоборот. Предлог всегда один: "пущай погостить съездит". Часто дети заведомо знают, что едут они "на смотрины", где в знакомых семьях у молодежи "ненароком" произойдет нужное знакомство.
Проблемой жениться или выйти замуж были озабочены и так называемые турчане. Они жили в Турции, где в районе Аксехира, основав деревню Казакуй, занимались сельским хозяйством и рыбной ловлей. Турчане - или некрасовцы, были потомками казаков-старообрядцев, которые во главе с атаманом И. Некрасовым покинули российские пределы после поражения крестьянского восстания 1707 - 1710 гг. под предводительством Кондратия Булавина. Некрасов увел тогда несколько тысяч семей на Кубань, бывшую в те годы в турецком владении. Следом за казаками потянулись и русские крестьяне. Большая группа некрасовцев (999 чел.) репатриировалась в СССР в 1962 году. Пока они плыли из Турции в Новороссийск на теплоходе "Грузия", родился тысячный некрасовец. Поселили их в Ставропольском крае.
Небольшая же группа старообрядцев-некрасовцев (244 чел.), не захотевших ехать в Советскую Россию, перебралась вскоре с помощью Толстовского фонда в США. Вначале они поселились в Нью-Джерси, неподалеку от Нью-Йорка, где некоторые прижились и живут поныне. Часть же, узнав о том, что в Орегоне есть старообрядцы, решили переехать к ним на западное побережье Америки. Одежда и говор турчан немного отличаются от харбинцев и синзянцев. Другое отличие в том, что они были вынуждены в Турции изменить свои фамилии на турецкий вариант. Так, например, Стекловы, сделав вольный перевод своей фамилии на турецкий язык, стали Кемами.
Браки американских старообрядцев с российскими почти не заключаются: дорого ездить и существуют трудности с получением американских виз. Еще реже встречаются союзы старообрядцев с американцами. Они означают, что сын или дочь ушли в мир, порвав с семьей и заветами предков. Исключение составляют случаи, когда американец или американка переходит в старообрядческую веру

Примечания

Статья выполнена при финансовой поддержке гранта Президиума РАН, код проекта 09-I-П25 - 01, а также Японского гранта - Grant in - Aid for Scientific research (212510)3)(A). Cultural Adaptation to the Natural and Social Environment in the Forest Areas in the Russian Far East (Roshia kyokuto shinrin chitai ni okeru bunka no kankyo tekio).
1. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК), ф. 831, оп. 2, д. 29, л. 36 - 38.
2. ТЮНИН М. Духовно-нравственные издания г. Харбина. - Хлеб Небесный. Харбин, 1940, N 11, с. 38.
3. КУДРИН И. Г. Жизнеописание священника и отца семейства. Барнаул. 2006.
4. ШАДРИН И. Отчего произошел раскол в православной церкви в XVII столетии. - Хлеб Небесный. 1941, N 9 - 10, с. 46 - 50; N 12, с. 4 - 11.
5. Старообрядецъ. 2005, N 34.
6. Рубеж. Харбин, 1936, N 14 (28 марта), с. 17; ЗУЕВ С, КОСИЦЫН Г. Охота в Северной Маньчжурии. - Политехник. Австралия. 1979, N 10, с. 250 - 257.
7. ГОМБОЕВ Н. Н. Маньчжурия глазами охотника. Б.м., Б.г., с. 22 - 29.
8. Рубеж. Харбин, 1936, N 14 (28 марта), с. 17; N 17 (18 апр.), с. 19.
9. Там же, 1937, N 4 (23 янв.), с. 17.
10. Там же, 1936, N 29 (11 июля), с. 18.
11. Там же, 1936, N 29 (11 июля), с. 19.
12. БАЙКОВ Н. А. Промысловые звери и проблема звероводства в Маньчжурии. - Вестник Маньчжурии. 1934, N 6, с. 94.
13. ГОМБОЕВ Н. Н. Ук. соч., с. 5 - 10.
14. Хунхузы: По рассказу Анны Басаргиной (6 ноября 1979, Николаевск) Guerillas: Old Believers life in China. Николаевск. 1980, с. 14.
15. Архив Музея Русской культуры в Сан-Франциско. Коллекция А. С. Лукашкина, папка: старообрядцы.
16. BASARGIN О. A story of Николаевск (Nikolaevsk): As told to О. Basargin by S. Kalugin. Alaska. 1984, p. 1.
17. МАРТЮШЕВ П. Николаевск-на-Аляске. - Родные дали. 1978, N 292 (июль), с. 28 - 30.
18. BASARGIN О. Op. cit., p. 3.
19. МАРТЫНЕНКО П. Г. Николаевск на Аляске. - Русская жизнь. 15.IV.1978.
20. BASARGIN О. Op. cit., 1984, р. 26..

Хисамутдинов А. А. Старообрядцы: из России в Америку через Китай // Вопросы истории, № 7, Июль 2011, C. 90-102.

Группа старообрядцев - поморцев. б/д г. Нижний Новгород

Почему русские староверы бежали в Китай и США?

После того, как часть русской Церкви не приняла реформу патриарха Никона, на несогласных начались гонения. В начале XVIII века, при ПетреI, целые общины бежали от Москвы и от власти как можно дальше, к границам государства и за его пределы. В Сибирь, в Забайкалье, на Север.

Менее известны староверы, которые бежали на запад и юг - а их было немало. До сих пор в Польше, Белоруссии, Латвии, Литве, по берегам Чудского озера в Эстонии остаются русские старообрядческие поселения.

Еще одна часть ушла на юг, оказавшись сначала в задунайских землях (сейчас это Румыния), а потом в Турции, где староверы-казаки «некрасовцы» (по фамилии их предводителя, непокорного казачьего атамана Некрасова) жили, оторванные от Родины почти три столетия, храня свою веру, быт и культуру.

Впрочем, русские старообрядцы не были отрезаны от окружающей жизни и были в курсе происходящего в мире. В той же Прибалтике в XVIII и XIX веках общины были очень успешны экономически; от тех времён в некоторых городах (таких, как Режица или Двинск) остались построенные ими целые кварталы крепких и красивых каменных домов.

Поэтому, когда Европа стала погружаться в пучину революций и мировых войн, было принято решение искать новое тихое пристанище. И вместе с миллионами переселенцев из Старого Света на американский берег ступили русские староверы, к тому времени уже несколько столетий не поддерживавших живой связи с Россией.

Скитницы семеновских лесов XIX в. Семеновский уезд Нижегородской губернии

Харбинцы

На противоположной стороне огромной России, в Забайкалье, на берегах Ангары тоже жили казаки-старообрядцы. От столиц это было далеко, граница обширна и неспокойна, для местных воевод и губернаторов каждый русский штык, пика и шашка - большое подспорье. Со временем ослабла тяжесть притеснений со стороны правительства, казаки жили вольно станицами, несли службу. И, разумеется, неукоснительно хранили свою древнюю веру и культуру.

Так продолжалось долго - до начала ХХ века, до наступления окаянных дней русской смуты. Как большинство казаков всей России, забайкальские староверы выступили против советской власти. И, потерпев поражение в Гражданской войне, они приняли решение уйти «за кордон», в Манчжурию - северную часть Китая, в то время тесно связанную с Россией.

В Манчжурской эмиграции казаки-староверы жили довольно обособленно, целыми станицами. Были настроены резко враждебно как к советской власти, так и к городской светской харбинской жизни, возделывали землю, строили церкви, были готовы защищать свой уклад и имущество как от диверсантов, проникавших из Советской России, так и от местных бандитов и революционеров (в Китае разворачивалась своя гражданская война). Поэтому, когда в Китае установился коммунистический режим, казакам-староверам снова пришлось бежать от «красных»

Уходили целыми станицами, помогая друг другу, собирая деньги на покупку билетов, на выкуп мест на пароходах. Уезжали в неизвестность, далеко от родной стороны, в неведомые далёкие страны. Недавно мне довелось познакомиться с потомками беженцев, осевших в Австралии. Но основная часть через Сингапур попала в Бразилию. А потом, узнав, что в Северной Америке есть поселения староверов, отправилась туда.

Встреча

Надо сказать, что старообрядцы весьма подозрительно и ревностно относятся к чистоте церковного учения и предания, и далеко не все ветви некогда единого движения признают друг друга. Но после тщательного испытания веры друг друга лидеры общин приняли решение: и у «турчан» (так себя называют староверы, приехавшие в Америку из Турции), и у «харбинцев» «вера правильная, дониконовская, без искривлений и неправды».

Так на американской земле воссоединились две ветви русских староверов - через столетия после расставания, на чужой земле, обогнув с двух сторон земной шар.

Власти штата Орегон оценили трудолюбие и религиозность новых граждан, выделили им крупные земельные наделы (по 5 - 8 га на семью) и беспроцентные кредиты, освободили на 10 лет от налогов. Вскоре край, населённый русскими староверами - «орегонцами» стал процветать. Попробовав самые разные сельскохозяйственные культуры и экономические практики, староверы нащупали свою нишу на этом рынке: теперь они выращивают лучшую в Америке клубнику и ежевику. Кроме того, значительная часть рождественских ёлочек, украшающих праздничные дома американцев, также выращена на старообрядческих казачьих плантациях.

Сейчас объединённая община насчитывает около 5 тысяч человек и населяет небольшой город, называющийся Вудборн. Жители там говорят друг с другом на старинном русском языке, живут в комфортабельных деревянных домах (чаще всего одноэтажных, хотя иногда попадаются и двух, и даже трёхэтажные хоромы), которые называют «избами». Интерьерами дома не очень отличаются от жилищ обычных американских фермеров, за одним исключением: тут не пользуются телевизорами и магнитофонами, которые называют «сатанистами» (интересно, что запрет не распространяется на фотоаппараты, видеокамеры и компьютеры).

Вот слова одного из старших членов общины, родившегося в 1938 году Макара Афанасьевича Занюхина: «Когда человек сам поёт, он свои мысли и голос развивает, а магнитофон и телевизор ум отбивают». Итак, поскольку у жителей Вудборна нет привычки проводить вечера перед телевизором, сохраняются обычаи совместных вечеров с беседами и песнями (светскими растяжными и духовными стихами - псальмами) под рукодельную работу: женщины шьют традиционную одежду, украшая её вышивкой и ткаными поясами. Такая одежда используется как в праздники, так и в повседневном быту. Жители носят традиционные русские причёски и головные уборы, мужчины не бреют бороды и усов. Все жители ходят в церковь, где звучит знаменный распев. Сохраняются традиции и обряды - в том числе очень сложные и удивительно красивые свадебные.

Орегонские староверы довольны жизнью, однако не могут не тосковать по далёкой Родине.

Эту удивительную общину с её сокровищами подлинной русской культуры открыла для остального русского мира учёный, фольклорист Елена Николаевна Разумовская из Санкт-Петербурга. Впервые Елена Николаевна побывала в Вудборне полтора десятка лет назад.

Текст с сайта: http://www.amursu.ru/attachments/article/9529/N54_23.pdf

Статья посвящена одному из национальных меньшинств Китая, которое составляют представители второго и третьего поколений русских эмигрантов, поселившихся на данной территории в разное время. В статье рассматриваются основные этапы восточной русской эмиграции на территории Китая, география современного расселения потомков эмигрантов и уровень их лингвистической компетенции.Процессы переселения внутри и за пределы национальной территории, свойственные представителям многих народов, затронули и подданных Российской империи, осваивавших огромную территорию Дальневосточного региона. На протяжении XIX-XXI вв. Дальний Восток России является территорией интенсивных внутренних и внешних миграций. Именно на Дальнем Востоке проходит наиболее протяженная граница России с Китаем, что способствовало некоторому оттоку русскоязычного населения в Китай еще во времена заселения русскими Приамурья и Северного Приморья. «С середины XVII в. процессу внешних миграций способствовало отсутствие точной границы с цинским Китаем, а с середины XIX в. установление добрососедских отношений в результате подписания ряда договоров» На фоне мировых и внутрироссийских миграционных процессов передвижения части российских подданных на территорию Китая были незначительными и малозаметными, поэтому долгое время это явление не привлекало внимания исследователей. В последние годы в связи с активизацией интереса к истории российской эмиграции как в России, так и за рубежом проблемы внешних миграций, изучение форм, характера и причин перемещений населения в другие страны приобрели значительную актуальность.

Контакты между Россией и Китаем имеют длительную историю. Однако мнения исследователей по поводу хронологии начала эмиграционных процессов расходятся. По данным китайских историков, первые упоминания о русских встречаются в китайских письменных памятниках во времена правления династии Юань (1280-1367) Именно XIII в. - время первых контактов Китая и России - авторы считают точкой отсчета первой волны российской эмиграции на территории Китая, которая охватывает достаточно большой период времени - до конца XIX в., в то время как отечественные исследователи связывают начало российской эмиграции со строительством КВЖД (конец XIX в.). На вопрос о том, где и когда появились первые русские поселенцы, китайские историки дают разные ответы. Отмечается, что первые русские эмигранты появились в Китае еще в XVII в. Это связано с освоением Приамурья, территорией в то время малозаселенной, но входившей в сферу влияния Китая. Вынужденными переселенцами в Китае оказались казаки, плененные под Албазином в результате военных действий 1685-1686 гг.; их отправили в Пекин, где они и осели. После подписания Нерчинского договора (1689) на всем протяжении XVIII в. и вплоть до середины XIX в. контакты россиян и китайцев вдоль берегов Амура носили эпизодический характер. Известно, что с 1715 г. по 1860 г. в Пекин из России было направлено 13 священнослужителей. А в 1845 г. прибыла группа студентов, чтобы познакомиться с китайской религией и культурой.

Активное освоение дальневосточных окраин России - после подписания Айгуньского 1858 г. и Пекинского дополнительного договоров 1860 г. - это длительный и сложный этап во взаимоотношениях русских и китайцев. Согласно данным китайских авторов, после опиумной войны (1858-1860) в некоторых городах Китая осели русские коммерсанты. В Ханькоу в 1863, 1866, 1874 гг. они открыли банки; в Хунани, Хубэе, Цзянси, Аньхоэе и других провинциях вели торговлю . Таким образом, к первым русским поселенцам китайские исследователи относят купцов, миссионеров и студентов, сыгравших важную роль в развитии торговых и культурных связей между двумя странами. В провинции Хэйлунцзян (Маньчжурии) первые русские люди, по свидетельствам китайского историка Ши Фана, появились в 1882 г. у северного подножия Большого Хингана, возле реки Мохэ. Это были золотоискатели (казаки, торговцы, беглые каторжники), создавшие позднее так называемую Желтугинскую республику. В то время на добыче золота было занято около 9 тыс. человек. В отечественных исследования подтверждается, что во избежание религиозных гонений в ближнее зарубежье переселилось немало семей сектантов и старообрядцев. И с конца XVII в. на территории Барги, расположенной к юго-востоку от среднего и нижнего течения р. Аргуни, возле хребтов Большого Хингана, появились русские казачьи отряды, охотники и беглые в поисках свободной жизни, им принадлежит первенство в освоении Трехречья, расположенного по правому берегу Аргуни между реками Ган (Ганьхэ), Дербул (Дэрбуерхэ) и Хаул (Хаулхэ). . В царской России эмиграция была запрещена, а разрешался лишь временный выезд за границу, тем не менее, по свидетельству исторических источников, некоторая часть россиян переселялась в Цинскую империю на постоянное жительство.

В конце XIX - начале XX вв. огромное стимулирующее значение в заселении и освоении российского Дальнего Востока имел ввод в строй отдельных участков Транссибирской магистрали, в частности Китайско-Восточной (КВЖД) и Уссурийской железной дороги. Одновременно с сооружением этой уникальной дороги формировалось русское население на территории Северо-Восточного Китая, известного под названием Маньчжурия. Если в район Барги и Трехречья переселение шло стихийно и численность русских переселенцев была небольшой, то с конца XIX в., с началом строительства КВЖД по территории Северо-Восточного Китая, миграция россиян в эту часть страны приобретает контрактный характер. Одновременно с контрактными рабочими и служащими в зоне КВЖД появлялись и свободные переселенцы - представители мелкой буржуазии (торговцы, предприниматели, ремесленники, домашняя прислуга), заложившие основу развития многих отраслей промышленности. Среди переселенцев были и старообрядцы Сооружение КВЖД и процесс формирования русского населения в Северо-Восточном Китае китайские историки рассматривают как часть первой волны российской эмиграции. Русская эмиграция в китайской историографии делится на два этапа - дооктябрьский и послеоктябрьский . Если в первый период русские эмигранты не представляли собой организованной группы, объединенной общей целью, то послеоктябрьская эмиграция была связана с изменением политической власти в России и несла на себе оттенок вынужденности поиска нового места жительства. Компактные поселения русских появились в Харбине, Тяньцзине, Даляне, Пекине, Шанхае, Циндао, в районе Синьцзяна, провинции Цзилинь и других районах. По мнению исследователей, наибольший приток эмигрантов из России в Китай пришелся на 20-е гг. XX в.

В середине 20-х - 30-е гг. границу с Маньчжурией переходили жители приграничных районов, чтобы избежать насильственной коллективизации и репрессий. Кроме того, усилению интенсивности и массовости миграционных потоков из восточных районов России и центральноазиатских территорий способствовало начало Первой Мировой и Гражданской войн. Среди эмигрантов были старообрядцы Приамурья и Приморья, представители крестьянства, забайкальские казаки. Часть эмигрантов формировала поселения в приграничных районах (вдоль границы с провинцией Хэйлунцзян), другая отправлялась в глубь Китая. На приграничных территориях наиболее густо заселенным этническими русскими был район Барги (совр. Хулун-буйр), Трехречье. Происходило движение российского населения из Даурии (Забайкальского Приаргунья) на территорию китайского Приаргунья. Исследователи выделяют три основных центра восточной русской эмиграции в Китае -Маньчжурию, Северный Китай, Шанхай. Сложные исторические условия, в которых находилась русская эмиграция в Китае, определили два основных направления ее дальнейшего движения: репатриация и реэмиграция. С 1923 г. начался отток российских граждан из Китая в другие страны. Реэмиграция осуществлялась в Австралию, Южную и Северную Америку, в другие части света. Происходило движение эмигрантов и внутри страны, до окончательного исхода из Китая. Так, летом 1925 г., после передачи КВЖД в советско-китайское управление, началось движение русских эмигрантов в Шанхай. Конфликт на КВЖД в 1929 г. также привел к значительным потерям беженского населения приграничных районов и массовой миграции из зоны военных действий главным образом в Шанхай, в меньшей степени - в Северный Китай. В 1937 г. очередная волна миграции русского населения была вызвана расширением в Китае японской экспансии Первая массовая репатриация советских граждан произошла в 1935-1937 гг., после продажи КВЖД, когда остро встала проблема трудоустройства . Многие репатриировались в СССР в 1946 г., после разрешения получить советские паспорта. В связи с Великой Отечественной войной СССР на волне патриотических настроений в эмигрантской диаспоре переход в советское гражданство усилился.

В середине 50-х гг. подавляющее большинство эмигрантов покинуло Китай. Однако были и те, кто остался, не желая покидать обжитые места. Многих из них в 50-х - начале 60-х гг. вытеснили китайские власти . Среди оставшихся на территории Китая этнических русских были в основном те, кто пошел по пути метисации, т.е. вступил в смешанные браки с китайцами. В настоящее время они представляют русскую восточную эмиграцию во втором и третьем поколениях. Потомки русских эмигрантов, частично ассимилировавшись с китайцами, превратились в этнокультурную группу, являющуюся органичным элементом страны проживания. Уезд Сюнькэ провинции Хэйлунцзян, где до сих пор проживают этнические русские, а также потомки смешанных семей, - яркий тому пример. Вот что пишут о «русских» в китайской газете «Женьминь жибао»: «…У русской национальности имеется свой язык и письменность, но в общении русские говорят по-китайски и пишут на китайском языке. Соблюдение церемоний и вежливость являются одной из особенностей русской национальности. У русских женщина пользуется особым уважением, мужчины всегда оказывают ей знаки внимания и заботятся о женщинах русские гостеприимны, они всегда тепло и сердечно принимают своих гостей и угощают их всем, что только у них ест ь. большинство русских, проживающих в Китае, исповедует православие. Новый год, Рождество и Пасха - их главные праздники».

В настоящее время русские составляют одно из национальных меньшинств Китая и пользуются поддержкой государства. В начале XX в. первых русских эмигрантов называли «натурализованная национальность», а место их проживания - «поселение натурализованных жителей». После образования нового Китая национальность была переименована - русские. По данным различных источников, численность населения потомков русских эмигрантов, проживающих на территории КНР, в настоящее время составляет от 10 до 15 тыс. человек. Этнические русские расселены в городах Или, Дачэн, Алтай, Кульджа, Урумчи Синцзян-Уйгурского автономного района. Меньшее количество проживает в провинции Хэйлунцзян и в автономном районе Внутренняя Монголия (русская национальная волость Шивэй, пос. Лабдарин, город Эньхэ) . По имеющимся немногочисленным данным (упоминания в научных исследованиях, публикации в центральных и региональных СМИ), в провинции Хэйлунцзян потомки переселенцев из России проживают в районе Мохэ, городке Хума, в уезде Сюньке - селе Сяодинцзыцунь, переименованном не так давно в Русское Пограничное, в селе Хатаян и некоторых других.

Вот несколько примеров из средств массовой информации. «…настороженность женщины исчезает, и она роняет несколько слов: «Моя мать была русской. Я забыла русский, последний раз говорила десять, нет, двадцать лет назад, точно и не помню... Отец был китаец, но тоже говорил по-русски. Мы жили в другой деревне. После наводнения переселились сюда, сорок лет назад». Спрашиваю, как ее звала мать. «Лина, мое русское имя — Лина». Она помнит, что в начале весны все дарили друг другу крашеные яйца. У нее было много русских друзей, «но теперь все умерли, я последняя, кто говорит по-русски». Женщина уже не помнит, когда и по какой причине ее русские дед и бабушка поселились на берегах Амура. Может быть, их принесла в район Мохэ первая большая волна русской эмиграции — та, которую породила золотая лихорадка, случившаяся здесь в конце XIX века…»

«В округе Хэйхэ две деревни носят статус национального русского села, когда-то там жило несколько сотен русских, бежавших от судьбы и революции, скрывшихся за рекой от сталинских репрессий, и русских девок, вышедших за замуж за домовитых китайцев. Деревня Хатаян на полном серьезе называется русской, об этом говорит даже вывеска на безграмотном «великом и могучем» на самом въезде в село. Сегодня от русского духа осталось совсем немного, главное - статус национального села, который позволяет ежегодно получать из пекинской казны миллион юаней. Поэтому местная власть изо всех сил и поддерживает идею русской деревни» . Еще одна из этих двух деревень - Сяодинцзыцун», переименованная в 2003 г. в Русскую пограничную «…Внешность большинства жителей Сяодинзы типично славянская: длинный нос, глубоко посаженные светлые глаза. По одежде русских здесь не отличить от китайцев. Лишь пожилые женщины носят юбки, а голову повязывают платком. Жители деревни говорят на чистом северо-восточном диалекте. В деревне всего насчитывается 900 человек. Половина из них русской национальности».

Стабильной формой межэтнического взаимодействия в Дальневосточном регионе является смешанный русско-китайский брак, модель которого в подавляющем большинстве случаев соответствует схеме: муж - китаец, жена - русская. Исследование языковой компетенции членов таких семей, в которой проявляется персонологическая составляющая межъязыкового взаимодействия, представляет несомненный научный интерес. Языковая компетенция рассматривается нами как совокупность языков и их форм, находящихся в активном и пассивном запасе языковой личности. Под активным использованием языка мы понимаем его применение в различных коммуникативных ситуациях (говорение), пассивное использование предполагает понимание речи на языке при слабой или вовсе утраченной способности говорить. По данным публикаций, для потомков от смешанных браков русских и китайцев, проживающих на территории Китая, основным языком является китайский. Они обладают, как правило, минимальным уровнем языковой компетенции и показывают владение языком, совпадающим с языком страны проживания. Кратко охарактеризуем несколько языковых личностей, сформировавшихся в приграничном Китае в XX в.

Николай , 1940 г. рождения, проживает в китайском селе Хатаян на берегу Амура (метис в первом поколении). Отец - русский, в 1937 г. бежал из п. Поярково (Амурская область, Михайловский район) в Китай после расстрела двух его братьев. Мать «полукровка» - метиска, рожденная в русско-китайском браке. До 10 лет Николай говорил по-русски. В настоящее время говорит только по-китайски, русский язык не помнит. Имеет троих детей. Дети русского языка не знают (второе поколение метисов).

Мария, родилась в 20-х гг. XX в., проживает в китайском селе Хатаян на берегу Амура (метиска в первом поколении). Отец - китаец, мать - русская из села Коршуновка (Амурская область). По-русски Мария говорит, но плохо, китайский - основной язык, «сорок лет не говорила по-русски, с того дня, как мама умерла» . Николай, муж Марии, также рожден в смешанном браке, по-русски не говорит. У Марии и Николая семеро детей. Русского они не знают (второе поколение метисов).

Шан Жи (русское имя Тамара), 1944 г. р. - первое поколение метисов. Проживает в приграничном городе Хума. Мать - русская, привезла ее из Благовещенска в Хуму десятилетней девочкой. По-русски говорит с трудом. Муж Шан Жи - китаец, дома говорят только по-китайски. Жалеет, что не поддерживала знание русского языка: «Я как-то оказалась в Харбине, и там русские туристы принимали меня за свою, думали, я переводчица. Если бы я свободно говорила по-русски, могла бы отлично зарабатывать» .

Ли Юн , родилась в 1931 г., проживает в селе недалеко от г. Хума на берегу Амура (первое поколение метисов). Отец - китаец, мать и бабушка - русские из приграничной российской деревни, бежали в Китай в 20-х гг. XX в. Ли Юн хорошо понимает, но с трудом говорит по-русски: «Моя мать умерла 20 лет назад, и с тех пор разговаривать по-русски было не с кем. Мать объяснялась по-китайски с трудом, а бабушка китайский и вовсе не понимала. Ее звали Шура, она переселилась сюда из деревни в семидесяти километрах выше по течению Амура…». У Ли Юн есть сын Шань Ли, метис второго поколения, русского языка не знает. Даже эти немногочисленные примеры языковых личностей позволяют сделать некоторые выводы о языковой компетенции членов смешанных семей в китайском приграничье и ее эволюции. Точные данные о численности и языковой компетенции представителей национального меньшинства «русские» отсутствуют. Данная область восточной ветви русской эмиграции практически не исследовалась, требует научного изучения и включения в общую картину восточной ветви русского зарубежья. В перспективе разработки данной темы необходимо осуществить описание языковых личностей - представителей этой части восточной эмиграции, выявить уровень их языковой компетенции по данным анализа их владения фонетической, морфологической, синтаксической, лексической системами русского языка, а также определить обусловленность уровня их языковой компетенции собственно лингвистическими и экстралингвистическими факторами.

1. Василенко Н.А. История российской эмиграции в освещении современной китайской историографии. - Владивосток: ДВО РАН, 2003. - 220 с.

2. Василенко Н.А. О некоторых аспектах истории российской эмиграции в работах китайских авторов // Годы, люди, судьбы: История российской эмиграции в Китае: материалы конференции. - М., 1998.

3. Владимирова Д.А. Эволюция образа россиян в китайской историографии // Россия и АТР. - 2008. - № 4. - С. 91-103.

4. Ли Сингэн, Ли Жэньнянь. Фэнъюй фупин: Эго цяоминь цзай Чжунго (Ряска в непогоду: Русские эмигранты в Китае). - Пекин, 1997.

5. Дубинина Н.П., Цыпкин Ю.Н. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции (на материалах Харбинского комитета помощи русским беженцам) // Отечественная история. - 1996. - № 1. - С. 70-84.

6. Оглезнева Е.А. Русский язык в восточном зарубежье (на материале русской речи в Харбине). - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2009.

7. Василенко Н.А. Русское население в Маньчжурии (конец ХIХ - начало XX в.) // Дальний Восток России в контексте мировой истории от прошлого к будущему: материалы международной научной конференции 18-20.06.96. - Владивосток: Дальнаука, 1997. - 316 с.

8. Аблова Н.Е. КВЖД и российская эмиграция в Китае. Международные и политические аспекты истории (первая половина XX века). - М.: НД ИД «Русская панорама», 2004. - 432 с.

9. Ли Дэбин, Ши Фан. Хэйлунцзян иминь гайяо (Иммигранты в районе Хэйлунцзян). - Харбин, 1987.

10. Аблажей Н.Н. Миграционный обмен России (СССР) и Китая: основные этапы и тенденции развития в XX веке // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. - 3. - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2002.

11. Аурилене Е.Е. Российская диаспора в Китае: Маньчжурия. Северный Китай. Шанхай (1920 - 50-е гг.): Монография. - Хабаровск: Хабаровский пограничный институт Федеральной службы безопасности Российской Федерации, 2003.

Живет в особом измерении, где необычайно сильна связь человека с природой. В обширнейшем списке удивительных явлений, с которыми сталкиваются путешественники в этой непостижимой, загадочной стране, значимую позицию занимают русские старообрядческие поселения . Деревня старообрядцев посреди южноамериканской сельвы - сущий парадокс, что не мешает русским «бородачам» здесь жить, трудиться и растить детей. Надо отметить, что они сумели обустроить свою жизнь гораздо лучше большинства коренных боливийских крестьян, обитающих в этих краях на протяжении многих столетий.

Историческая справка

Русские - одна из этнических общин южноамериканской республики. Помимо членов семей сотрудников российского посольства, проживающих в Боливии, она включает в себя около 2 тыс. потомков русских староверов.

Старообрядцы или староверы - общее название нескольких православных религиозных течений, возникших в России в результате непринятия верующими церковных реформ (XVII в). Московский патриарх Никон, «Великий Государь Всея Руси» с 1652 по 1666 гг., затеял церковные реформы, направленные на изменение обрядовой традиции Русской Церкви в целях ее унификации с Греческой Церковью. «Антихристовые» преобразования вызвали раскол первой, что и привело к появлению старообрядчества или древлеправославия. Недовольных «никоновскими реформами» и нововведениями объединил и возглавил протопоп Аввакум.

Староверы, которые не признали исправленных богословных книг и не приняли изменений в церковных обрядах, подвергались жестоким преследованиям церкви, и гонений со стороны государственных властей. Уже в XVIII в. многие бежали из России, поначалу они спасались в Сибири и на Дальнем Востоке. Упрямцы вызывали раздражение у Николая II, а впоследствии и у большевиков.

Боливийская старообрядческая община сформировалась поэтапно, т. к. русские переселенцы прибывали в Новый Свет «волнами».

Переселяться в Боливию староверы начали еще во 2-й половине XIX в., прибывая отдельными группами, но массовый их приток пришелся на период 1920 — 1940 гг. — в эпоху послереволюционной коллективизации.

Если первая волна иммигрантов, привлеченных плодородными землями и либеральной политикой местных властей, попала в Боливию напрямую, то путь второй был много сложнее. Сначала в годы гражданской войны старообрядцы бежали в соседнюю Маньчжурию, где успело родиться новое поколение. В Китае старообрядцы жили до начала 1960-х гг., пока и там не разразилась «Великая культурная революция», руководимая «великим кормчим», Мао Цзэдуном. Русским снова пришлось убегать от строительства коммунизма и массового сгона в колхозы.

Часть староверов перебрались в и . Однако экзотические страны, полные соблазнов, показалась ортодоксальным старообрядцам непригодными для праведной жизни. Кроме того, власти выделили им земли, покрытые дикими джунглями, которые требовалось выкорчевывать вручную. К тому же почва имела очень тонкий плодородный слой. В итоге, через несколько лет адского труда староверы пустились на поиски новых территорий. Многие осели в , кто-то уехал в США, кто-то отправился в Австралию и на Аляску.

Несколько семейств добрались до Боливии, которая считалась самой дикой и отсталой страной на континенте. Власти оказали русским скитальцам радушный прием и тоже выделили им участки, заросшие джунглями. Зато боливийская почва оказалась достаточно плодородной. С тех пор старообрядческая община в Боливии стала одной из самых крупных и крепких в Латинской Америке.

К южноамериканским условиям жизни русские приспособились быстро. Даже изнурительную тропическую жару староверы переносят стойко, несмотря на то, что чрезмерно открывать тело им недозволительно. Боливийская сельва стала для русских «бородачей» малой родиной, а плодородная земля обеспечивает всем необходимым.

Правительство страны охотно идет навстречу старообрядцам, выделяя земли для их больших семей и предоставляя льготные кредиты на развитие сельского хозяйства. Поселения староверов располагаются в отдалении от больших городов на территории тропических департаментов (исп. LaPaz), (исп. SantaCruz), (исп. Cochabamba) и (исп. Beni).

Любопытно, что в отличие от общин, проживающих в других странах, староверы в Боливии практически не ассимилировались.

Более того, будучи гражданами республики, своей настоящей родиной они по сей день считают Россию.

Жизненный уклад староверов Боливии

Старообрядцы живут в отдаленных тихих деревнях, бережно сохраняя свой уклад, но и не отторгая жизненных правил окружающего мира.

Они традиционно занимаются тем же, чем жили их предки в России — земледелием и животноводством. Староверы так же сажают кукурузу, пшеницу, картофель, подсолнечник. Только в отличие от далекой холодной родины, здесь они еще выращивают рис, сою, апельсины, папайю, арбузы, манго, ананасы и бананы. Труд на земле дает им неплохой доход, поэтому в основном все староверы - люди зажиточные.

Как правило, мужчины - отличные предприниматели, у которых крестьянская хватка сочетается с невероятной способностью улавливать и воспринимать все новое. Так, на полях боливийских старообрядцев работает современная с/х техника с системой управления GPS (т. е. машины управляются оператором, передающим команды из единого центра). Но при этом староверы – противники телевидения и Интернета, они опасаются банковских операций, предпочитая производить все расчеты наличностью.

В общине боливийских староверов господствует строгий патриархат. Женщина здесь знает свое место. Согласно старообрядческим законам, главное предназначение матери семейства - сохранять домашний очаг. Женщине негоже выставлять себя напоказ, они носят платья и сарафаны до пят, покрывают голову, никогда не пользуются косметикой. Некоторое послабление допускается молодым девушкам — им разрешается не повязывать голову платком. Вся одежда шьется и вышивается женской частью общины.

Замужним женщинам запрещается предохраняться от беременности, поэтому старообрядческие семьи традиционно многодетные. Детишки появляются на свет дома, при помощи бабки-повитухи. В больницу староверы обращаются лишь в крайних случаях.

Но не надо думать, что мужчины-староверы деспоты, которые тиранят своих жен. Они тоже обязаны выполнять множество неписаных правил. Как только у юноши на лице появляется первый пушок, он становится настоящим мужчиной, который наравне с отцом несет ответственность за свою семью. Староверам обычно нельзя брить бороду, отсюда и возникло их прозвище – «бородачи».

Старообрядческий уклад не предусматривает никакой светской жизни, чтения «непристойной» литературы, кино и развлекательных мероприятий. Родители с большой неохотой отпускают детей в большие города, где, по мнению взрослых, полно «бесовских соблазнов».

Строгие правила запрещают староверам употреблять в пищу продукты, купленные в магазине, и, тем более, посещать общественные заведения питания. Обычно они едят только то, что вырастили и произвели сами. Эта установка не распространяются только на те продукты, которые сложно или просто невозможно получить в своем хозяйстве (соль, сахар, растительное масло и пр). Будучи приглашенными в гости местными боливийцами, староверы едят только принесенную с собой еду.

Они не курят, не приемлют жевание коки, не употребляют алкоголь (исключение составляет только брага собственного изготовления, которую они по случаю с удовольствием попивают).

Несмотря на внешнее несходство с местными и строгое соблюдение традиций, сильно отличающихся от латиноамериканской культуры, конфликтов с боливийцами у русских старообрядцев никогда не было. Они живут с соседями дружно и прекрасно понимают друг друга, ведь все старообрядцы хорошо владеют испанским языком.

Тоборочи

Как сложилась жизнь старообрядцев в стране, можно ознакомиться, побывав в боливийской деревне Тоборочи (исп. Toborochi).

В восточной части Боливии, в 17 км от города расположился колоритный поселок, основанный в 1980-х гг. прибывшими сюда российскими староверами. В этом поселке чувствуется настоящий русский дух; здесь можно отдохнуть душой от городской суеты, поучится древнему ремеслу или просто замечательно провести время среди удивительных людей.

Собственно говоря, старообрядческое поселение на просторах Боливии - зрелище малореалистичное: традиционная русская деревня конца XIX в., которую окружают не березовые рощи, а боливийская сельва с пальмами. На фоне экзотической тропической природы расхаживают по своим ухоженным владениям этакие русоволосые, голубоглазые, бородатые Микулы Селяниновичи в вышитых рубахах-косоворотках и в лаптях. А румяные девицы с пшеничными косами ниже пояса, обряженные в длиннополые цветастые сарафаны, поют за работой задушевные русские песни. Между тем, это не сказка, а реальное явление.

Это Россия, которую мы потеряли, но которая сохранилась далеко за океаном, в Южной Америке.

Даже сегодня этой небольшой деревни нет на картах, а в 1970-х тут были только непролазные джунгли. Тоборочи состоит из 2-х десятков дворов, достаточно отдаленных друг от друга. Дома – не бревенчатые, а добротные, кирпичные.

В деревне живут семьи Ануфриевых, Анфилофиевых, Зайцевых, Ревтовых, Мурачевых, Калугиных, Куликовых. Мужчины носят подпоясанные вышитые рубахи; женщины — хлопковые юбки и платья в пол, а волосы убирают под «шашмуру» - специальный головной убор. Девушки в общине - большие модницы, у каждой в гардеробе насчитывается до 20-30 платьев и сарафанов. Они сами придумывают фасоны, кроят и шьют себе обновки. Ткани старшие закупают в городах - Санта-Крусе или Ла-Пасе.

Женщины традиционно занимаются рукоделием и ведут домашнее хозяйство, растят детей и внуков. Раз в неделю женщины выезжают на ближайшую городскую ярмарку, где продают молоко, сыр, выпечку.

Старообрядческие семьи в большинстве своем многодетные — 10 детей тут не редкость. Как и в былые времена, нарекают новорожденных по Псалтыри согласно дате появления на свет. Имена тоборочинцев, непривычные для слуха боливийца, и для русского человека звучат слишком архаично: Агапит, Агрипена, Авраам, Аникей, Елизар, Зиновий, Зосим, Инафа, Киприян, Лукиян, Мамелфа, Матрена, Маримия, Пинарита, Палагея, Ратибор, Саламания, Селивестр, Федосья, Филарет, Фотинья.

Молодежь стремится идти в ногу со временем и вовсю осваивает смартфоны. Хотя многие электронные устройства в деревне формально запрещены, но сегодня даже в самой глухой глуши не удается спрятаться от прогресса. Почти во всех домах есть кондиционеры, стиральные машины, микроволновки, а в некоторых — и телевизоры.

Основное занятие жителей Тоборочи - сельское хозяйство. Вокруг поселения раскинулись ухоженные с/х угодья. Из культур, выращиваемых старообрядцами на обширных полях, первое место занимают кукуруза, пшеница, соя и рис. Причем, это староверам удается лучше, чем боливийцам, живущим в здешних краях на протяжении столетий.

Для работы в полях «бородачи» нанимают местных крестьян, которых они называют Колями. На деревенской фабрике урожай обрабатывают, пакуют и сдают оптовикам. Из фруктов, которые растут здесь круглый год, делают квас, брагу, варят варенье и джемы.

В искусственных водоемах тоборочане разводят амазонскую пресноводную рыбу паку, мясо которой славится удивительной мягкостью и нежным вкусом. Взрослые особи паку весят более 30 кг.

Прикармливают рыбу 2 раза в день - на рассвете и на закате. Корм производится тут же, на деревенской мини-фабрике.

Здесь каждый занят своим делом - и взрослые, и дети, которых с ранних лет приучают к труду. Единственный выходной – воскресенье. В этот день члены общины отдыхают, ходят друг к другу в гости и обязательно посещают церковь. Мужчины и женщины приходят в Храм в нарядных светлых одеждах, поверх которых накинуто что-то темное. Черная накидка – символ того, что каждый равен перед Богом.

Также в воскресенье мужчины ездят на рыбалку, мальчишки играют в футбол и волейбол. Футбол - самая популярная игра в Тоборочи. Местная футбольная команда не раз побеждала на любительских школьных турнирах.

Образование

У староверов — своя система образования. Самая первая и главная книга — азбука церковнославянского языка, по которой детей обучают с малых лет. Дети постарше изучают старинные псалмы, только потом — уроки современной грамоты. Им ближе древнерусский, даже самые маленькие бегло читают ветхозаветные молитвы.

Дети в общине получают всестороннее образование. Более 10 лет назад боливийские власти профинансировали строительство в поселке школы. Она делится на 3 класса: дети 5-8 лет, 8-11 и 12-14-летки. В деревню регулярно приезжают боливийские учителя, которые преподают испанский язык, чтение, математику, биологию, рисование.

Русскому языку дети учатся дома. В деревне везде говорят только по-русски, за исключением школы.

Культура, религия

Находясь вдали от исторической родины, русские староверы в Боливии сохранили уникальные культурные и религиозные обычаи лучше, чем их живущие в России единоверцы. Хотя, возможно, именно удаленность от родной земли послужила причиной тому, что эти люди так оберегают свои ценности и истово отстаивают традиции предков. Боливийские старообрядцы - самодостаточная община, но она не противостоит внешнему миру. Русские смогли прекрасно наладить не только свой быт, но и культурную жизнь. Им неведома скука, они всегда знают, чем заняться в свободное время. Свои праздники они справляют очень торжественно, с традиционными застольями, с плясками и песнями.

Боливийские старообрядцы неукоснительно соблюдают строгие заповеди, касаемые религии. Молятся они минимум 2 раза в день, утром и вечером. Каждое воскресенье и в религиозные праздники служба длится по нескольку часов. Вообще говоря, религиозность южноамериканских староверов отличается истовостью и непоколебимостью. Абсолютно в каждой их деревне имеется свой молельный дом.

Язык

Не ведая о существовании такой науки, как социолингвистика, русские староверы в Боливии интуитивно действуют так, чтобы сохранить для потомков родной язык: живут обособленно, чтят вековые традиции, дома говорят только по-русски.

В Боливии прибывшие из России старообрядцы, поселившиеся вдали от крупных городов, практически не вступают в брак с местным населением. Это позволило им сохранить русскую культуру и язык Пушкина гораздо лучше, чем другим старообрядческим общинам в Латинской Америки.

«Кровь у нас истинно русская, мы никогда ее не смешивали, и всегда сохраняли свою культуру. Наши дети до 13-14 лет не учат испанский язык, чтобы не забыть родной», — говорят староверы.

Язык предков хранит и прививает семья, передавая его от старшего поколения младшему. Детей обязательно учат читать по-русски и по-старославянски, ведь в каждой семье главная книга — Библия.

Удивительно, что все староверы, живущие в Боливии, говорят по-русски без малейшего акцента, хотя их отцы и даже деды родились в Южной Америке и никогда не бывали в России. Более того, речь старообрядцев до сих пор носит оттенки характерного сибирского говора.

Лингвисты знают, что в случае эмиграции люди утрачивают родной язык уже в 3-м поколении, то есть внуки уехавших, как правило, не говорят на языке своих бабушек-дедушек. Но в Боливии уже 4-е поколение староверов прекрасно владеет русским языком. Это удивительно чистый, диалектный язык, на котором говорили в России в XIX в. При этом важно, что язык староверов — живой, он постоянно развивается и обогащается. Сегодня он представляет собой уникальное сочетание архаики и неологизмов. Когда староверам требуется обозначить новое явление, они легко и просто изобретают новые слова. Например, мультфильмы тоборочане называют «поскакушками», а лампочные гирлянды - «помигушками». Мандарины они зовут «мимозкой» (наверное, за форму и яркий цвет плодов). Им чуждо слово «любовница», а вот «ухажерка» — вполне знакомо и понятно.

За годы жизни на чужбине в устную речь старообрядцев влилось много слов, заимствованных из испанского. Например, ярмарка у них называется «ферия» (исп. Feria – «показ, выставка, шоу»), а рынок - «меркадо» (исп. Mercado). Некоторые испанские слова у староверов «обрусели», а ряд устаревших русских слов, употребляемых жителями Тоборочи, сейчас не услышать даже в самых глухих уголках России. Так, вместо «очень» старообрядцы говорят «шибко», дерево называют «лесиной», а свитер – «куфайкой». У них не в чести телевизор, бородачи считают, что телевидение ведет людей в ад, но все-таки изредка смотрят русские фильмы.

Хотя дома староверы общаются исключительно на русском, но все в достаточной степени владеют испанским языком для беспроблемного проживания в стране. Как правило, испанский лучше знают мужчины, ведь обязанность зарабатывать деньги и обеспечивать семью лежит полностью на них. Задача женщин - вести домашнее хозяйство и воспитывать детей. Так что женщины являются не только домоправительницами, но и хранительницами родного языка.

Интересно, что такая ситуация характерна для староверов, живущих в Южной Америке. В то время как в США и Австралии уже второе поколение старообрядцев полностью перешло на английский.

Браки

Для закрытых сообществ обычно характерны близкородственные союзы и, как следствие, увеличение генетических проблем. Но к староверам это не относится. Еще предки установили непреложное «правило восьмого колена», когда браки между родственниками до 8-го колена запрещены.

Старообрядцы отлично знают свою родословную и общаются со всей родней.

Смешанные браки старообрядцами не поощряются, но молодым людям не запрещают категорически создавать семьи с местными жителями. Но только иноверец непременно должен принять православную веру, выучить русский язык (обязательно чтение священных книг на старославянском языке), соблюдать все традиции староверов и заслужить уважение общины. Легко догадаться, что такие свадьбы происходят нечасто. Впрочем, взрослые редко спрашивают мнение детей по поводу брака - чаще всего родители сами подбирают супруга своему чаду из других общин.

Юноши к 16 годам приобретают необходимый опыт работы в поле и уже могут жениться. Девушки могут выходить замуж по достижении 13 лет. Первый «взрослый» подарок дочери на день рождения - сборник старинных русских песен, кропотливо переписанных матерью от руки.

Назад, в Россию

В начале 2010-х гг. впервые за много лет у русских старообрядцев появились трения с властями, когда левое правительство (исп. Juan Evo Morales Ayma; президент Боливии с 22 января 2006 г.) стало проявлять повышенный интерес к индейским землям, на которых обосновались русские старообрядцы. Многие семьи всерьез задумались о переезде на историческую родину, тем более, что российское правительство в последние годы активно поддерживает возвращение соотечественников.

Большинство южноамериканских старообрядцев никогда не бывали в России, но помнят свою историю и говорят, что всегда ощущали тоску по родине. Еще старообрядцы мечтают увидеть настоящий снег. Российские власти выделили приехавшим землю в тех регионах, откуда они 90 лет назад бежали в Китай, т.е. в Приморье и Сибири.

Вечная беда России – дороги и чиновники

Сегодня только в Бразилии, Уругвае и Боливии проживает ок. 3 тыс. русских староверов.

В рамках программы по переселению соотечественников на родину в 2011-2012 гг. несколько старообрядческих семей переехали из Боливии в Приморский край. В 2016 г. представитель Русской православной старообрядческой церкви сообщил, что переехавшие оказались обманутыми местными чиновниками и находятся на грани голода.

Каждая старообрядческая семья способна обрабатывать до 2 тыс. Га земли, а также заниматься разведением скота. Земля – самое главное в жизни этих трудолюбивых людей. Сами они себя называют на испанский манер – агрикульторами (исп. Аgricultor – «фермер»). А местные власти, пользуясь слабым знанием переселенцев российского законодательства, выделили им участки, предназначенные только для сенокоса — ничем другим на этих землях заниматься нельзя. Кроме того, спустя некоторое время администрация подняла староверам ставку земельного налога в несколько раз. Примерно 1500 оставшихся в Южной Америке семей, готовых переехать в Россию, опасаются, что на исторической родине их тоже не ждут «с распростертыми объятиями».

«В Южной Америке мы чужие, потому что русские, но и в России тоже никому не нужны. Здесь — рай, природа такая красивая, что захватывает дух. Но чиновники - это сущий кошмар”, - огорчаются старообрядцы.

Староверы пекутся о том, чтобы со временем все barbudos (с исп. – «бородачи») перебрались в Приморье. Решение вопроса они сами видят в контроле со стороны администрации президента России за выполнением федеральной программы.

В июне 2016 г. в Москве состоялась I международная конференция «Старообрядчество, государство и общество в современном мире», на которой собрались представители крупнейших православных старообрядческих согласий (Согласие — группа объединений верующих в старообрядчестве – прим. ред.) из России, ближнего и дальнего зарубежья. Участники конференции обсудили «сложное положение семей староверов, переселившихся в Приморье из Боливии».

Проблем, конечно же, предостаточно. Например, посещение детьми школы в вековые традиции староверов не входит. Привычный для них образ жизни — работа в поле и молитвы. «Нам важно сохранять традиции, веру и обряды, и будет очень обидно, что в чужой стране мы это сберегли, а в своей стране потеряем» , — говорит глава приморской старообрядческой общины.

Чиновники от образования в замешательстве. С одной стороны, не хочется давить на самобытных переселенцев. Но по закону о всеобщем образовании все граждане России, независимо от их вероисповедания, обязаны отправлять детей в школу.

Староверов нельзя силком заставить нарушать свои принципы, ради сохранения традиций они готовы будут опять сорваться с места и искать другое пристанище.

«Дальневосточный гектар» — бородачам

Российские власти хорошо понимают, что старообрядцы, сумевшие вдали от родины сохранить культуру и традиции предков, являются Золотым фондом русской нации. Особенно на фоне неблагоприятной демографической ситуации в стране.

Планом демографической политики Дальнего Востока на период до 2025 г., утвержденным правительством РФ, предусмотрено создание дополнительных стимулов для переселения соотечественников-старообрядцев, проживающих за рубежом, в регионы Дальнего Востока. Теперь они смогут получить свой «дальневосточный гектар» на начальной стадии оформления гражданства.

Сегодня в Амурской области и Приморском крае проживает около 150 семей переселенцев-старообрядцев, прибывших из Южной Америки. На Дальний Восток готовы переехать еще несколько семей южноамериканских староверов, для них уже подобрали земельные участки.

В марте 2017 г. Корнилий, Митрополит Русской Православной Старообрядческой Церкви, стал первым за 350 лет предстоятелем-старообрядцем, официально принятым президентом России. В ходе обстоятельной беседы Путин заверил Корнилия в том, что государство будет внимательнее относиться к соотечественникам, желающим вернуться в родные края, и искать пути наилучшего разрешения возникающих проблем.

«Людей, которые приезжают в эти регионы …с желанием работать на земле, создавать крепкие многодетные семьи, безусловно, необходимо поддержать», – подчеркнул В.Путин.

Вскоре состоялась рабочая поездка в Южную Америку группы представителей российского «Агентства по развитию человеческого капитала». А уже летом 2018 г. на Дальний Восток приехали представители старообрядческих общин из Уругвая, Боливии и Бразилии, чтобы на месте ознакомиться с условиями для возможного переселения людей.

Приморские староверы очень ждут переезда в Россию оставшихся за океаном родных. Они мечтают, чтобы закончились, наконец, многолетние скитания по свету и хотят окончательно обосноваться здесь - пусть и на краю земли, но на любимой родине.

Любопытные факты

• Традиционная старообрядческая семья основана на уважении и любви, о которой в послании к Коринфянам апостол Павел сказал так: «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится, …не бесчинствует, не помышляет зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; любовь все покрывает, всему верит, …все переносит» (1 Кор. 13, 4-7).
• У староверов популярна пословица: «В Боливии не растет только то, что не посадили» .
• Что касается автовождения, тут у мужчин и женщин права равные. В старообрядческой общине женщина за рулем – дело вполне обыденное.
• Щедрая боливийская земля дает урожай до 3-х раз в год.
• Именно в Тоборочи был выведен уникальный сорт боливийских бобов, который сейчас выращивают во всей стране.
• В 1999 г. городские власти решили отметить годовщину 200-летия со дня рождения Пушкина, и в административной столице Боливии появилась улица, названная именем великого русского поэта.
• У боливийских старообрядцев даже есть своя газета — «Russkoebarrio» (исп. «barrio» — «окрестности»; Ла-Пас, 2005-2006).
• Староверы негативно относятся ко всяким штрих-кодам. Они уверены, что любой штрих-код является «дьявольским знаком».
• Бурый паку «славится» своими жуткими зубами, которые поразительно схожи с человеческими. Однако, зубы человека не способны нанести жертве такие страшные раны, как челюсти хищной рыбины.
• В своей основной массе тоборочане - потомки старообрядцев из Нижегородской губернии, которые при Петре I бежали в Сибирь. Поэтому в их речи и сегодня прослеживается старинный нижегородский диалект.
Загрузка...

Приоткрывающаяся история
История проекта «Романовка» начиналась странно и обыденно, как большинство небанальных историй. В начале 1990-х годов, когда общественности стали открываться ранее умалчиваемые факты недавнего советского прошлого, на одном из научных симпозиумов в Новосибирске впервые в России прозвучала тема зарубежных миграций старообрядческого населения Приморского края. Доклад сделал президент японской ассоциации по изучению восточной ветви русского зарубежья, почетный член Российской Академии наук и лауреат Ломоносовской премии, славист господин Есикадзу Накамура. Специалист по русскому старообрядчеству, сотрудница Приморского государственного музея им. В.К. Арсеньева Вера Кобко присутствовала на симпозиуме и была немало удивлена, узнав, что в Китае, недалеко от Харбина в тридцатых - шестидесятых годах прошлого века существовала диаспора староверов родом из Приморья.
Между российскими и японским специалистами завязалась активная переписка, которая вылилась в международный проект по изучению истории и современной жизни бывших жителей Романовки и их потомков, деревни, которая волею судеб стала ядром «рассеяния» русских старообрядцев почти по всему свету. Основой проекта стали материалы ученого Сабуро Ямадзое, работавшего в 1930-х - 1940-х годах научным сотрудником японского Института освоения земли, находившегося в Маньчжурии. В числе материалов были уникальные, еще не опубликованные фотографии, которые представляют большой интерес для российских знатоков истории.
У господина Накамуры родилась идея на этой базе создать фотоальбом с обширными подписями на русском языке, вынести на свет божий те образы и смыслы истории русских раскольников, которые интересны не только редким эрудитам, но и вообще современникам.
Началась кропотливая полевая работа по сбору подробных фактов, которые могли разъяснить широкой аудитории собранный японцами в Маньчжурии материал. Как вообще попали фотографии русских людей в японские архивы? В 30 - 40-х годах прошлого столетия японцы, претендовавшие на господство в дальневосточной части мира, сталкивались с серьезными экономическими трудностями, поэтому идея переселения избыточного сельского населения в количестве одного миллиона человек на материк, в марионеточное государство Маньчжоу Го, казалась им очень перспективной. Японцам нужен был опыт выживания и процветания крестьянских общин в суровых условиях. Такой опыт имели русские старообрядцы, бежавшие в Китайскую провинцию Маньчжурии от тягот советской коллективизации. Со свойственной им скрупулезностью японцы исследовали экономику, уклад, быт и прочие черты жизни русских поселений в чужеродных и неблагоприятных условиях, чтобы использовать его потом для своих переселенцев. Старообрядцы в Маньчжурии - это феномен, интересный для любого исследователя вне зависимости от национальной принадлежности. Но для сердца русского человека этот феномен нуждается в подробном описании. Японские исследователи старообрядцев не оставили ни фамилий, ни имен, ни других эмоционально-значимых заметок под своими профессиональными фотографиями. Кроме того, исследователям, образовавшим ядро проекта «Романовка», было хорошо известно, что романовцы и их потомки после начала культурной революции в Китае широко расселились по свету, распространяя русское православие в самые глухие закоулки мира. Часть их снова оказалась в России, в Хабаровском крае, а большая часть - обосновалась в США, в штате Орегон поблизости от г. Вудбурн. С американской стороны к историко-этнографическому проекту «Романовка» присоединились профессор университета г. Портлэнд штата Орегон Ричард Моррис и доктор филологических наук института языкознания РАН - Тамара Моррис. В процессе исследования было сделано много замечательных маленьких открытий. Например, в старообрядческом селе Тавлинка Хабаровского края одна из бывших жительниц Романовки в девчушке, мелькавшей на многочисленных японских фотографиях, узнала себя. Мало-помалу, обрастая подробностям, история «китайских» старообрядцев обретала плоть и явь, и прорастала в современность.

«Новая волна» староверов
Сколько всего было волн русской эмиграции на Запад? Если не принимать во внимание сказки «новой хронологии» о фараонах русского происхождения, то всем известна первая волна, вызванная революцией, вторая - диссидентская и третья - «еврейская» в перестроечную эпоху. Но мало кто знает о малой старообрядческой волне, которая была вызвана началом коллективизации на Дальнем Востоке. Со времен Петра и патриарха Никона раскольники избрали исход как способ сохранения веры и устоев их ортодоксального православия.
Они двигались на Восток за лучшей долей, за религиозной свободой, избегая жить рядом с «шугой», так они называли морально неустойчивых переселенцев, которые приходили в их хорошо обустроенные села следом за ними. В Приморье они дошли до океана, основав самые северные и глухие поселения. Общины старообрядцев, казалось, были лишены страха трудностей и на совершенно диких местах организовывали процветающие поселки. Обладая колоссальным трудолюбием, бесстрашием, взаимовыручкой как принципом жизни, сильнейшими нравственными христианскими устоями, эти люди быстрее других достигали успеха в любых областях, за которые бы ни брались, и это в условиях вековых депрессий и гонений на раскол.

Бегство из СССР
Советская власть угрожала самой возможности существования общин, персонально жизни каждого носителя традиции. Впервые староверы начали ставить избы на заброшенном участке земли, расположенном в двухстах километрах к юго-востоку от Харбина осенью 1936 г. Жизненный цикл староверческой деревни протекал в соответствии с многовековыми устоями: по старому обряду проходила церковная служба, поклонялись иконам старого письма, молились по дореформенным святым книгам, занимались земледелием, охотой и пчеловодством.
Родиной большинства староверов Романовки были приморские села Петропавловка, Архиповка, Каменка, Варпаховка. Перебравшись через границу, староверы бежали в Маньчжурию. Сначала они рассеялись по Северной Маньчжурии, наконец, в 1936 г. братья Калугины во время охоты случайно набрели на место, показавшееся им подходящим для основания поселка.

Без страха и упрека
Просьба Калугиных вскоре была удовлетворена, но обустройство на новом месте шло не просто: в 1938 г. одного молодого человека из рода Калугиных убила шайка хунхузов. Тогда мужчины Романовки поднялись и уничтожили всю шайку, во время схватки со стороны русских погиб только один человек - еще один из братьев Калугиных.
В остальном Романовка процветала. Люди были прилежны и много работали. Больше всего они зарабатывали охотой на амурских тигров, которых можно было дорого продать в зоопарки разных стран мира. Выручка от продажи делилась на все дворы деревни.
По словам японского исследователя, посетившего деревню в 1945 г., дворов в Романовке было больше сорока, населения насчитывалось более двухсот человек, и, в среднем, каждый двор имел трех лошадей и двух коров. Почти в каждой семье была своя швейная машинка «Зингер». Зажиточная деревня привлекала многих староверов из разных мест Китая и Сахалина.
Судьба подарила староверам-беженцам краткий миг свободы в Китае продолжительностью чуть более десятка лет. Вскоре начались новые испытания. Во время разгрома Квантунской армии и армии Маньчжоу-Го, маленькая Романовка оказалась в гуще военных событий. Население старообрядческих поселений в целом дружелюбно встречало освободителей. В плохое мало верилось, все-таки свои, русские, но скоро романовцы осознали: то, от чего они ушли из России в 1930-х г., настигло их в Китае в 1945 г.

Back to USSR
Разместившиеся в Романовке части Красной армии реквизировали у населения почти весь скот. Как вспоминали потом староверы: «Короче, освободила нас Красная Армия от хлеба и соли». Начались аресты. 3 сентября 1945 г. сотрудниками военной контрразведки СМЕРШ были обманом увезены из Романовки 16 мужчин. Той же осенью было арестовано почти все оставшееся взрослое мужское население - более 30 человек. Всех арестованных вывезли в Россию, где им были предъявлены обвинения в измене Родине и в шпионаже в пользу Японии.
В 1947 г. ожидание следствия закончилось: «Виновен, распишись, пятнадцать лет исправительно-трудовых лагерей. Стариков пожалели - дали по десять лет». После следствия романовцев разделили по этапам: кого в Сибирь, кого в Караганду, кого в Мордовию, кого на Колыму в шахты.
После арестов остались в деревне женщины, дети да несколько стариков. Ивану Ивановичу Калугину в те годы было всего 13 лет. Он вспоминает: «В 1946 году весной поехали мы с тятей сеять. Приехали. Помолились на восток. Отец говорит: “Начинай, сынок, учись”. А я говорю: “Я умею”. - “Кто тебя учил?” А мы мальчишками на речке играли, учились сеять: наберем песок и сеем, чтобы ровно ложился. Тятя первый пошел, я - рядом. Он бросает зерно и на меня заглядывает, правильно ли я делаю: “Слава Богу”. И насыпает снова: “Давай!” Отец вскоре засобирался другим помогать, я растерялся: “Тятя, ты куда?” А он: “Залезай на телегу, посмотри туда,
в поле. Хоть одну шляпу видишь?” - “Нет, одни платки”. Отец и ушел к бабам помогать. Отец так усеется, устанет… Каждый же старается угостить: там в благодарность кружку поднесут, там кружку. С устатку-то… Придет выпивши, а мама начинает ворчать. А тятя: “Говори, Спаси Христос, что вот я дома, да смотри, вырос помощник”.
Ну вынудила она его все ж как-то. Тятя крякнул, и за ремень. Замахнулся на нее. А мать пала на колени, ползёт, просит прощения. Тятя: “Тебя не ожгло, как других, так молись Богу!” Ох, не дай, Господи!»

Как быть и что делать?
Перед осиротевшими романовцами встал вечный вопрос: что делать? В 1945 г. сотрудники советских «органов» собрали романовцев и начали уговаривать вернуться в Союз. Бабы кричали: «Не поедем, опять нас будете там голодом морить, подохнем лучше здесь». Романовцы стали подумывать об эмиграции из Китая, но вырваться было не просто.
Для тех, чьи родственники отбывали срок в СССР, вопрос решался однозначно: вернуться в СССР и ждать возвращения мужей и отцов, где бы они ни были. Почти все возвратившиеся в СССР романовцы по условиям репатриации прошли через целинные земли Казахстана, Хакассии и юга Красноярского края. Как только появилась возможность и разрешение переселиться на Дальний Восток, романовцы снова двинулись в путь. Первым желанием многих было вернуться в Приморье.
К сожалению, встреча с родными местами принесла больше разочарования, чем радости. Тайга активно вырубалась, охотиться разрешали только по плану, а родственники звали в Хабаровский край. В 1956 г. новая попытка найти место для поселения увенчалась успехом, внимание староверов привлекла долина в Хабаровском крае, зажатая нависшими над ней сопками и рекой Амгунь. Прослышав о новом старообрядческом поселке, сюда стали приезжать и селиться родственники и земляки романовцев, в том числе репатрианты из Китая. В 1980 г. старообрядческий поселок Амгунь переименовали в Тавлинку.
Как это было и прежде, романовцы быстро встали на ноги и сегодня в каждом хозяйстве много техники, все староверы при деле. Долина, где расположена Тавлинка, перестала вмещать желающих обосноваться своим хозяйством, рядом быстро вырос новый хутор Гусёвка, основателями которого были старообрядческие семьи Гуськовых. Сегодня в нем тоже 20 домов и живет более 300 человек. В нескольких десятках километров от Тавлинки в пос. Березовый тоже есть старообрядческая община, крепкая и большая. Поговаривают, что молодежь из Тавлинки снова засобиралась в путь, в Приморье. Может, так и было предначертано завершить романовцам длинную историю кругосветного похода на родине предков, где они были пионерами заселения этих земель? Много разных дорог было пройдено несколькими поколениями романовцев. Каждое выбирало свою.

Американские староверы
Другая часть романовцев при помощи Всемирного Совета церквей и Красного Креста выехала вначале в Гонконг, а оттуда на пароходах и самолетах в Австралию и Бразилию. Некоторые староверы проживают в этих регионах и по сей день.
«Давай мы хлопотать за границу. Вот этот Red Cross … зачал хлопотать. Мы токо перво в Гонконг получили документы. А когда до Гонконга доехали, то куды мы, скажем, хто, какая страна нас примет. Наши указали себя как хлеборобы, то принимала Аргентина, Бразилия, Чили, Парагвай, Астралия принимала, Зеландия. Америка тогда не хотела никого. Мы по документам китайцы, а они по документам смотрели. Нас Бразилия приняла».
В Южной Америке, в Бразилии, романовцы породнились с другими староверами из Маньчжурии и других районов Китая. Последние староверы выехали из Гонконга в Бразилию и Аргентину. Так вспоминает жизнь в Гонконге и в Бразилии романовец Тимофей Стахиевич Калугин: «Мы в Гонконге семь месяцев прожили, но нам оплачивали всё. Только говорели, когда мы приедем куды, тода мы оттуль будем отплачивать, но кто в Бразилию поехал, всем потом [долги] простили. В Бразилию переехали… там тоже шибко трудно было. Работа была така дешёвая… А потом, скажем, зачали работать, зачали побольше получать там, дальше больше. Но купили на четыре-пять семей один трахтор. Земли арендовали, зачали тихонечно сеять, тихонько подыматься».
Жизнь в Бразилии для староверов оказалась трудной, они захотели переехать в Америку и обратились за помощью к молоканам. «Зачали списываться, и вот наши попросили, да как бы можно переехать. Вот эти молоканы помогали нашим. И вот так наши поехали через молоканов. Потом уже эти первые семьи давай опять искать других, опять своих, и пошли вот так».

Бизнесмены-раскольники
В первые годы жизни в Орегоне староверы занимались исключительно физическим трудом, обычно они работали на фермах спонсоров, помогших им с переездом, поскольку не имели образования и не говорили по-английски. Однако благодаря своему трудолюбию и природной смекалке, староверы довольно быстро приспособились к новым условиям жизни. Здесь им пригодился и опыт выживания в экстремальных условиях, приобретенный еще в Китае.
В 1963 г. в Нью-Джерси, а затем в Орегон приехала небольшая община староверов из Турции (турчане), предки которых после раскола в русской православной церкви бежали из России в Турцию. На протяжении последних сорока лет старообрядцы разных групп живут в одном и том же районе Орегона, женятся, перенимают традиции, языковые особенности. Постепенно романовцы смешались со староверами других групп.
Староверы мужчины стали получать контракты для работы в лесу. Во время сезона сбора ягоды семьи староверов днями работали на поле ожины (ежевики). При первой возможности некоторые семьи купили себе фармы (фермы). Зимой староверы работали на фабриках, чаще всего мебельных.
Среди старообрядческой молодежи немало талантливых, энергичных и предприимчивых людей. Жизнь староверов в Орегоне становилась все лучше. Многие молодые мужчины сейчас перешли на строительный бизнес, имеют выгодные контракты и сами нанимают рабочих, многие стали зажиточными, немало и богатых. Многие параллельно занимаются коммерческим рыболовством на Аляске.
Для того, чтобы сохранить свои религиозные принципы и образ жизни, а также освоить новую территорию и иметь доход некоторые старообрядцы Америки стали искать более глухие места и нашли их в глубине Аляски. Семьи Прохора Григорьевича Мартюшева и Анисима Стахиевича Калугина переехали на Кенайский полуостров, купили огромный сектор земли и основали деревню Николаевск, ставшую впоследствии главной деревней Аляски. Примерно через год рядом с Николаевском появились еще две маленькие деревни Находка и Ключевая, основанные бывшими романовцами Василием Абрамовичем Басаргиным и Епифаном Михайловичем Ревтовым.

Снова в глушь
Другая группа староверов в середине 1970-х годов нашла глухое место в Канаде. На севере провинции Альберта под городком Пламондон возник старообрядческий поселок Берёзовка. Сейчас староверы из Орегона разъехались и по другим штатам США: Минессота, Вашингтон и Монтана. Но все эти общины имеют между собой постоянные контакты, связаны родственными и брачными отношениями. Во всех этих общинах есть романовцы или их потомки.
Старообрядческое население быстро растет. Однако никто не знает окончательной цифры староверов, которые осели в Орегоне. В молельных домах обычно считают по семьям. По приблизительным подсчетам их порядка 7-10 тысяч человек. Ранние иммигранты-староверы часто имели в семье до 16 детей. Теперь в семьях, которые имеют четыре поколения, может быть от 50 до 80 человек, включая невесток и зятьев. Молодежь сейчас свободно говорит по-английски и предпочитает говорить между собой по-английски, но это в ущерб русскому языку.
«И вот час де молодёжь встретишь, да оне уже на русским не говорят языке, на американским, он имя родной становится. Етот-то уже русский-то, он от дедов да от прадедов язык, он уже отстаёт». Церковнославянский язык еще востребован в религиозных службах. Однако существует реальная угроза потери русского языка и способности понимать религиозную службу. Поэтому молодые женатые староверы попросили старцев вести уроки по святым книгам и организовали для этого вечерние уроки. Важно, что у молодежи есть интерес и к тому, чтобы узнать, как жили их отцы и деды.
Старообрядческие общины все еще находятся под контролем старших. Несмотря на некоторые несогласия между ними, все общины стараются сохранить старый обряд, как они его понимают. Религиозные службы по воскресеньям и по праздникам, а также традиционные общественные события такие, как свадьба, именины объединяют членов разных общин. Моленные дома и церковь переполнены во время главных праздников. Боязнь Бога и крепкие традиции, привитые с детства, способствуют общему пониманию и продолжению традиционного образа жизни. Для тех, кто родился в Китае, Турции и в Южной Америке, традиции очень сильны и, наверное, навсегда останутся с ними. Для младших староверов сознание того, что они участники уникальной части истории, может удержать их в связи со своими предками.
Редакция выражает большую признательность Приморскому государственному музею имени В.К. Арсеньева, персонально Вере Васильевне Кобко и Нине Беслановне Керчелаевой, а также господам Есикадзу Накамуре, Ричарду и Тамаре Моррисам за право опубликования части материалов из фотоальбома о старообрядцах с. Романовка, который только готовится к печати.