Ольга Петрова

«Ленинградское дело»

Помер Убожко. Как-то убого помер. Но не это знаменательно. В конце концов, ничем другим привлечь к себе внимание рыночных СМИ он уже и не смог бы. Но показательна реакция дем.прессы и центрального телевидения на эту смерть: их комментарии были полны иронии и сарказма. Нравы журналистов так изменились за последнее десятилетие, что и на смерть не только Новодворской, но и Хакамады, например, СМИ наверняка опять откликнутся плохо скрываемым юморком. Все меньше остается тех «акул ПеРа», кто серьезно воспринимал антикоммунистов «перестройки», проявивших себя на практике, как мелкопродажные карьеристы. Свой политический капитал либеральные краснобаи потратили быстро и бездарно. Однако саморазоблачение дуротрубов демократии не прибавило авторитета нынешним коммунистам. Современные компартии оказались не готовыми стать идейным знаменем общества. Одной из проблем, с которыми сталкивался, наверно, каждый коммунистический агитатор, является все еще большая живучесть перестроечных штампов и мифов в умах значительной части интеллигенции. Давно уже забыт редактор «Огонька», а провокаторское дело его живет. В каждом споре до сих пор всплывают то «репрессированные десятки/сотни миллионов», то «кровавые заградотряды/особые отделы», то, наоборот, «великий стратег Тухачевский/Якир/Блюхер» или «прекрасный экономист Бухарин/Вознесенский».

В перестройку, когда перечисляли «преступления сталинизма», «убожки» никогда не забывали назвать и «Ленинградское дело». Осужденные и расстрелянные по этому делу, естественно, объявлялись то невинными жертвами, то опасными соперниками Сталина. Легенды обрастали мифами, а мифы - слухами. Это «дело», пожалуй, самое интересное в послевоенной истории; оно заметно отличается по содержанию от довоенных показательных процессов и, на мой взгляд, во многом иллюстрирует политическую борьбу того периода внутри Партии. Главным обвиняемым по «делу» был Н. А. Вознесенский, возглавлявший до 5 марта 1949г. Госплан СССР. Чтобы лучше оценить масштаб событий, нужно показать, какую роль играл Госплан в системе хозяйства СССР. Недаром Ленин писал о придании Госплану законодательных функций . Ленин еще в начале 1921 года писал о «научной выработке государственного плана всего народного хозяйства» .

Об остроте и важности дела свидетельствует тот факт, что в 54-ом году хрущевцы судили и расстреляли группу работников и руководителей МГБ, которые вели «ленинградское дело». Характерно, что «Ленинградское дело» - единственное, по которому были расстреляны практически все следователи. Суд над ними проходил с большой шумихой в Ленинградском Доме офицеров.

«Историки» ищут в событиях 49 - 50 годов противоборство неких кланов в ЦК ВКП(б), каждый в меру своих целей и фантазий рисует разные кланы, политические деятели оказываются у разных авторов то по одну, то по другую сторону «баррикад». Причем, «единство» конкретных политиков «доказывается» официальными фотографиями, а то и вовсе слухами и «представлениями» автора. У одних - клан «Берия - Маленков - Хрущев» против клана «Вознесенский - Кузнецов» , у других - «Берия - Абакумов» против «Вознесенский - Кузнецов - Маленков» , у третьих - Абакумов оказывается в другом клане, у четвертых - появляется уже умерший Жданов на стороне Вознесенского, у пятых - Жданов оказывается на стороне Берия, у шестых…

В «поднятии» темы отметились многие политики и литераторы, начиная с Хрущева, который впервые поднял вопрос о «Ленинградском деле» на Пленуме ЦК КПСС еще летом 1953 года и обвинил Берия «в фальсификации дела». Официальной эта версия стала в мае 1954 года: сначала в Постановлении Президиума ЦК КПСС от 3 мая 1954 года, а затем в выступлениях Н.С. Хрущева и генпрокурора Р.А. Руденко на закрытом заседании ленинградского партактива 6-7 мая 1954 года. Было объявлено, что «Ленинградское дело» «сфальсифицировано бывшим министром госбезопасности В.С. Абакумовым и его подручными по указанию врага народа Л.П. Берии». Затем эта версия была подтверждена в печально известном Докладе Хрущева на XX съезде КПСС.«О культе личности и его последствиях» 25 февраля 1956 года:

И вот в этот период вдруг возникает так называемое "ленинградское дело". Как теперь уже доказано, это дело было сфальсифицировано. Невинно погибли тт. Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков и другие.

Известно, что Вознесенский и Кузнецов были видные и способные работники... Как же случилось, что эти люди были объявлены врагами народа и уничтожены?

Факты показывают, что и "ленинградское дело" - это результат произвола, который допускал Сталин по отношению к кадрам партии.

…Невероятной подозрительностью Сталина ловко пользовался гнусный провокатор, подлый враг Берия, который истребил тысячи коммунистов, честных советских людей. Выдвижение Вознесенского и Кузнецова пугало Берия. Как теперь установлено, именно Берия "подбрасывал" Сталину состряпанные им и его подручными материалы в виде заявлений, анонимных писем, в виде разных слухов и разговоров.

Уже в перестройку своими «откровениями» поделились с читателями такие деятели, как Волкогонов, Антонов-Авсеенко, Волков, Радзинский, даже Собчак отметился комментарием к «Ленинградскому делу» в книге.«Дюжина ножей в спину: Поучительная история о российских политических нравах» , где сравнил с Вознесенским… себя.

Почти у всех названных деятелей литературное описание выглядит так:

Молодой член Политбюро Вознесенский, первый заместитель Сталина на посту председателя Совета министров, способный экономист, выдвинулся во время войны. В союзе с ним выступает секретарь ЦК Кузнецов.

…Взяв Кузнецова в Москву секретарем ЦК, Хозяин делает его вторым человеком в партии, поручает ему курировать оба ведомства Берии - МГБ и МВД. Кузнецов и Вознесенский, в отличие от остальных соратников - крупные фигуры, умеющие принимать самостоятельные решения. Такие были необходимы во время войны. Но теперь война окончилась. А они так и не смогли этого понять...

Берия и Маленков тотчас уловили настроение Хозяина. Берия жаждет броситься на Кузнецова, курирующего его ведомства. «Собаки рвутся с поводка». Все чаще соратники Сталина начинают выступать против Вознесенского и Кузнецова.

Когда Хозяин назначил Абакумова министром госбезопасности, Кузнецов произнес вдохновенную речь по этому поводу. Но не знал оратор, что курируемое им ведомство уже получило приказ заняться им самим.

…Наступил конец Вознесенского. Вчерашний "выдающийся экономист" был обвинен в том, что "сознательно занижал цифры плана", что его работники "хитрят с правительством". В марте 1949 года он был снят со всех постов. Бывший заместитель Хозяина в правительстве сидел на даче, работал над книгой "Политическая экономия коммунизма" и ждал конца.

Неожиданно его вызвали на Ближнюю дачу. Хозяин обнял его, посадил рядом с прежними друзьями - членами Политбюро, во время застолья даже поднял тост за него. После возвращения с дачи счастливого Вознесенского арестовали. Оказалось, это было прощание. Он любил Вознесенского, но... что делать - он менял прежний аппарат.

В последние дни сентября 1950 года в Ленинграде состоялся процесс по делу Вознесенского, Кузнецова и ленинградских партийцев. Они сознались во всех невероятных преступлениях и были приговорены к смерти. Фантастичен был финал судебного заседания: после оглашения приговора охранники набросили на осужденных белые саваны, взвалили на плечи и понесли к выходу через весь зал. В тот же день все были расстреляны.

Это описание Радзинского из книги «Сталин» . Не правда ли, пишет не только как очевидец, но и как «второе я» действующих лиц. А эта душещипательная сценка с «последним обедом» слово в слово списана из книги Антонова-Авсеенко «Портрет тирана» . Мотивы Сталина фантазией авторов колеблются от «что делать - он менял прежний аппарат» до «тирану скучно стало» .

«Оппозиционеры» тоже обращались к этой теме. Но все новое, что внесли они - это поменяли распределение «ролей» и моральные оценки. У Жухрая в книге «Сталин: правда и ложь» , при всем его превознесении Сталина, генсек выглядит загнанным в угол одиночкой, которого окружают враждебные силы. А все остальное советское руководство поделено опять-таки на кланы:

Вокруг отдельных членов Политбюро начали сколачиваться устойчивые группы лиц, связанных узами личной дружбы.

Вокруг Георгия Маленкова, которому Сталин доверил, как уже отмечалось, осуществлять в ЦК кадровую политику, сгруппировались: секретарь ЦК Кузнецов, заместители председателя Совета Министров СССР Косыгин, Тевосян и Малышев, маршал Рокоссовский, заведующий отделом административных органов ЦК Игнатьев.

Вокруг члена Политбюро, заместителя председателя Совета Министров СССР, председателя Госплана Н.А.Вознесенского: председатель Совета Министров РСФСР Родионов, работники Ленинградской партийной организации Попков, Капустин, Лазутин, Турко, Михеев и др.

Вокруг члена Политбюро, заместителя председателя Совета Министров СССР Лаврентия Берии его давнишние "соратники", которым он добился во время их работы в органах государственной безопасности присвоения генеральских званий: Меркулов, Кобулов, Мешик, Деканозов.

Еще оригинальней описывает события «оппозиционер» Мухин. Он в книге «Убийство Сталина и Берии» все происшествия приписывает «жидам», с которыми героически боролись «русские патриоты и государственники» Сталин и Берия. Причем в «жиды» записываются не только Вознесенский и Кузнецов, но и разоблачивший их В.С.Абакумов.

Таков краткий экскурс в описание этих событий в наличествующей литературе.

Ни один автор не вдавался в суть дела, в содержание разногласий Сталина и Вознесенского, хотя бы в суть тех обвинений, которые были предъявлены «ленинградцам» и «госплановцам». В лучшем случае, обвинения объявлялись «вздорными», «надуманными», «липой».

И вот в 2002 году выходит в свет Сборник документов «Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР. 1945 - 1953» . К самому сборнику можно предъявить много претензий: по подбору и компоновке документов, по неточностям в примечаниях, но и те немногие документы, что опубликованы, позволяют взглянуть на события 49 - 50 годов глубже. К сожалению, сама форма Сборника документов не позволяет надеяться на МАССОВОЕ знакомство читателей с материалами. Такие издания вообще рассчитаны только на специалистов: тираж всего 1500 экземпляров и цена за 300 рублей.

Вознесенский Николай Алексеевич

Родился в 1903 году в семье служащего. Член ВКП(б) с 1919г. В 1921 г. Н.А.Вознесенский направлен на учебу в Коммунистический университет им. Свердлова, в начале 30-х годов в печати появляются его первые научные труды. Доктор экономических наук с 1935 г., акадкмик АН СССР с 1943 г. С 1938 г. возглавлял Госплан СССР. С 1939 г. заместитель председателя Совета Народных комиссаров СССР (с 1946 - Совет министров). В годы Великой Отечественной Войны (1942-45 гг.) член Государственного Комитета обороны, с февраля 1941 г. – кандидат в члены, а с 1947 г. – член Политбюро ЦК ВКП(б). В марте1949 г. выведен из состава Политбюро. В 1950 году приговорен к расстелу. Расстрелян.

Мы, в отличие от жутких детективов Вайнеров и Мухина, Волкова и Жухрая, обратимся к документам. Вот фрагменты Постановления Политбюро о Госплане СССР от 5 марта 1949 г:

Правительство СССР неоднократно указывало на то, что главнейшей задачей Госплана является обеспечение в государственных планах роста и развития народного хозяйства, выявление имеющихся резервов производственных мощностей и борьба со всякого рода ведомственными тенденциями к занижению производственных планов.

Являясь общегосударственным органом для планирования народного хозяйства СССР и контроля за выполнением государственных планов, Госплан СССР должен быть абсолютно объективным и на сто процентов честным органом; в работе его совершенно недопустимо какое бы то ни было вихляние и подгонка цифр, «ибо попытка подогнать цифры под то или другое предвзятое мнение есть преступление уголовного характера» (Сталин).

Однако в результате проверки, произведенной Бюро Совета Министров СССР в связи с запиской Госснаба СССР (т. Помазнева) о плане промышленного производства на I квартал 1949 года вскрыты факты обмана Госпланом СССР Правительства, установлено, что Госплан СССР допускает необъективный и нечестный подход к вопросам планирования и оценки выполнения планов, что выражается прежде всего в подгонке цифр с целью замазать действительное положение вещей, вскрыто также, что имеет место смыкание Госплана СССР с отдельными министерствами и ведомствами и занижение производственных мощностей и хозяйственных планов министерств.

…3. В ходе проверки Председатель Госплан СССР т. Вознесенский, первый заместитель Председателя т. Панов, начальник сводного отдела народнохозяйственного плана т. Сухаревский вместо признания антигосударственных действий, допущенных Госпланом, упорно пытались путем подгонки цифр скрыть действительное положение вещей, показав тем самым, что в Госплане СССР имеет место круговая порука, что работники Госплана СССР, нарушая государственную дисциплину, подчиняются неправильным порядкам, установленным в Госплане СССР.

…4. Смыкаясь с отдельными министерствами, Госплан СССР стал занижать планы по ряду отраслей промышленности.

Нужно напомнить, что существовала практика курирования Председателем Совета Министров и каждым из его Заместителей ряда министерств, это распределение оформлялось официальным документом - Постановлением Совета Министров СССР. Заместитель Председателя не только имел властные полномочия в наблюдаемых министерствах, но и отвечал перед Правительством и Политбюро за их работу. Вознесенский курировал министерства авиационной промышленности, тяжелого машиностроения, автомобильной промышленности, станкостроения, судостроения, финансов, строительства военных и военно-морских предприятий, а также Госбанк, Главное управление государственных материальных резервов, Главное управление трудовых резервов и Комитет по учету и распределению рабочей силы. «Своим» министерствам план занижался, а «не своим», например, нефтяной промышленности и МВД - завышался. Важно, что, изменяя план, группа Вознесенского в Госплане нарушала НАТУРАЛЬНЫЕ ПРОПОРЦИИ в народном хозяйстве, т.е. вела к дефициту одних продуктов и «избытку» других. Делалось ли это сознательно, с целью разбалансирования всего хозяйства, или же «просто» для «облегчения жизни» «своим» - вопрос второстепенный. Первостепенно то, что получилось на практике. Современным сторонникам Вознесенского придется признать, что, либо Вознесенский СОЗНАТЕЛЬНО ВРЕДИЛ, либо он был АБСОЛЮТНО НЕКОМПЕТЕНТЕН, и, будучи председателем Госплана, не знал основных законов планового хозяйства.

Так как Вознесенский окончил Институт Красной профессуры, был доктором экономических наук и даже действительным членом Академии наук СССР, написал ряд статей и книгу «Военная экономика СССР в годы Отечественной войны» , то вариант с абсолютной некомпетентностью кажется маловероятным. Однако, и на «изощренного вредителя» Вознесенский не тянет, поскольку систематическое занижение плана именно «своим» министерствам признак скорее банального кумовства, чем целенаправленной деятельности.

Ситуация с подгонкой цифр и обманом Правительства - это предвестник «приписок» времен застоя. Это не только обман Правительства, который, в конечном счете, становился обманом трудящихся, но и СНОВА разбалансирование хозяйства, смещение базы планирования на следующий период. В социальном плане появление дефицитов было экономической базой для появления взяточничества, «ловких снабженцев», т.е. возрождения рыночных отношений в промышленности.

Но, несмотря на доказанность вреда от деятельности Вознесенского и его ставленников в Госплане, никого сразу не арестовали. Вознесенский был снят с должности и отправлен в отпуск.

В это время проверка деятельности Госплана продолжалась.

Сталин писал, что логика фракционной борьбы сильнее желаний отдельных лиц. Этот вывод он сделал, обобщив практику своей борьбы с троцкистами, зиновьевцами, бухаринцами… Сталин увидел, как часть вчерашних товарищей, по недостатку марксистской грамотности вставших на ревизионистский путь, очень быстро становились врагами не только Сталина, но и всей Партии. Конечно, не каждый ошибающийся - фракционер. Для перехода линии, отделяющей теоретическую борьбу внутри партии от вредительства, нужны еще и некоторые личные качества. Сталин не зря определял большинство врагов народа как двурушников. Побежденные в идеологических битвах, они формально признавали свои ошибки, на деле оставаясь на тех же позициях. Формы борьбы за отстаивание своего мнения быстро перерастали нормы партийного устава, начиналось протаскивание в руководящие органы «своих людей» и затирание «не своих», а затем проведение своей линии на практике, то есть саботирование партийной линии.

То же произошло и с «ленинградской группой». Сначала были амбиции и непринятие нерыночного характера советского хозяйства, потом появились вредительские акты. В этой статье не будем вдаваться в деятельность руководителей Ленинграда - Кузнецова, Капустина, Родионова. Там были свои методы и свои дела. С идеологической точки зрения наиболее интересен Вознесенский, которого можно назвать «теоретиком» этой фракции.

Проверка работы Госплана выявила еще один аспект «деятельности» этого органа. В Записке о пропаже секретных документов в Госплане СССР от 22 августа 1949 г. приведен длинный перечень пропавших документов. Мы приведем лишь очень немногие из них и суммарные показатели:

Отсутствие надлежащего порядка в обращении с документами привело к тому, что в Госплане …за 5 лет недосчитывается 236 секретных и совершенно секретных документов, кроме того, 9 секретных документов пропали в секретариате Вознесенского.

В числе документов, утраченных в 1944 -49г., значатся:

Государственный план восстановления и развития народного хозяйства на 1945 г. (план капитальных работ), № 18104, на 209 листах.

О расчетах нефтеперевозок на 1945 г., № 128, на 3 листах. В документе приводятся данные о пропускной способности нефтепроводов и об объеме перевозок по железнодорожному, морскому и речному транспорту.

Перспективный план восстановления народного хозяйства в освобожденных районах СССР, № 1521, одна книга.

О пятилетнем техническом плане на 1946-1950 гг., № 7218, на 114 листах.

Об организации производства радиолокационных станций, № 4103; на 6 листах.

Записка о плане восстановления железнодорожного транспорта в 1946- 1950 г., № 7576, на 4 листах.

О покупке в США за наличный расчет оборудования, недопоставленного американцами, № 557, на 15 листах.

Письмо и проект распоряжения об организации производства корпусов морского снаряда 152 мм на бывшей немецкой судоверфи в Шихау, № 11736, на 6 листах.

Перечень вопросов, составляющих государственную тайну и подлежащих засекречиванию в аппаратах уполномоченных Госплана СССР, № 3134, экз. № 2.

Инструкция по ведению секретной и совершенно секретной переписки работниками Госплана, № 3132, экз. № 17.

Заключение по предложениям производственных отделов Госплана об увеличении лимита капитальных работ и объема строительно-монтажных работ на 1947 г., № 6439, на 10 листах. В документе приведено общее количество предприятий, занятых производством средств радиолокационной техники.

Записка о состоянии демонтажа, вывоза и использования оборудования и материалов с немецких и японских предприятий, № 3072, на 4 листах.

Справка о дефицитах по важнейшим материальным балансам, в том числе: по цветным металлам, авиационному бензину и маслам, № 6505, на 4 листах.

Ни один из сотрудников, виновных в утрате государственных документов, не был привлечен к суду, как этого требует закон. Абсолютное большинство виновных не понесло никакого наказания даже в административном порядке.

Уничтожение секретных документов производится в Госплане без соблюдения установленных правил. В 1944 г. начальник 3-го отделения секретного отдела Бесчастнов с группой сотрудников составил акт об уничтожении большого количества документов, при этом 33 документа, числящихся по акту уничтоженными, оставил у себя и бесконтрольно хранил до конца 1946 г. Среди эти документов имелись: пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 гг.; пятилетний план восстановления и развития железнодорожного транспорта на 1946-1950 гг.; материалы по балансу и распределению фондов электроэнергии, твердого и жидкого топлива, черных и цветных металлов на II кв. 1946 г., данные о накоплении в госрезерве нефтепродуктов и другие.

Руководство Госплана не провело никакого расследования этого преступного дела и ограничилось объявлением Бесчастному выговора. Более того, Бесчастнов позже был выдвинут на должность зам. начальника секретного отдела. В настоящее время Бесчастнов уволен из Госплана, причиной к увольнению послужило также и то обстоятельство, что он давал противоречивые сведения о своем отце, проживающем в США.

Мы привели такую длинную цитату, чтобы показать, что пропадали не малозначащие бумажки, засекреченные от перестраховки, а серьезнейшие данные по экономической безопасности страны. По этой записке к Вознесенскому появляются вопросы уже у Комиссии партийного контроля. Вознесенский отвечает отпиской, основное содержание которой сводится к «не знаю, не видел», в тех же случаях, где «прикинуться веником» не удается, Вознесенский оправдывается рассуждениями типа:

Почему же я не принял решения о привлечении виновных к суду, а ограничился административными взысканиями и не сообщил об этих фактах в ЦК и Правительство?

Когда я пытаюсь осмыслить причины такого проступка, мне приходится разграничить вопрос: почему я не сделал этого тогда, и как я понимаю это дело теперь? Тогда мне казалось, что поскольку нет данных, что документы использованы для разглашения государственной тайны и что о фактах недостачи документов, как мне говорил Купцов, он сообщает в Министерство Госбезопасности, я думал, что можно поверить объяснениям виновных и ограничиться административными взысканиями.

Теперь я понимаю, что этот обывательский подход недопустим, что я допустил большую вину перед ЦК и Правительством, что нельзя субъективным толкованием подменять законы, что их надо выполнять неукоснительно, и что только суд и следствие компетентны решать данный вопрос. Все это теперь мне ясно потому, что после моего снятия с работы, ценой больших переживаний я ликвидировал свою болезнь - самонадеянность и самомнение, что все отношение к партийным и советским решениям, конечно, стало по-настоящему обостренным и бдительным.

Абакумов Виктор Семенович

Родился 11 апреля 1908г. в Москве в семье рабочего. Член ВКП(б) с 1930г. В органах НКВД с 1932г. В 1941г. назначается заместителем наркома НКВД СССР. В 1941-1943гг. - начальник Управления Особых отделов НКВД СССР. С 1943г. - начальник Главного управления НКО «Смерш». С 1946 по 1951гг. - министр госбезопасности СССР. Генерал-полковник. На выездном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде 12-19 дек. 1954 Абакумов был обвинен в фабрикации судебных дел, в т.ч. «Ленинградского дела», назван «членом банды Берии». Виновным себя не признал. Расстрелян. Вместе с Абакумовым были осуждены начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР А.Г. Леонов, его заместители В.И. Комаров и М.Т. Лихачев, следователи И.Я. Чернов и Я.М.Бровеман.

Эти рассуждения с претензией на искреннее раскаяние выглядят неприлично для руководителя такого уровня, они не сошли бы даже курсанту, если бы он покрывал друга, потерявшего методичку «для служебного пользования». По результатам проверки КПК Вознесенского исключают из ЦК ВКП(б), и дело передают следственным органам. Но разбирательство по делу не ограничивалось только организационными мерами. Сталин серьезно озаботился не только ситуацией в Госплане, но и политической обстановкой вокруг Вознесенского. Как и следовало ожидать, Вознесенский пытался «нести свои идеи в массы», но делал он это тоже по-фракционному. Заручившись поддержкой сторонников в журнале «Большевик», Вознесенский стал пропагандировать свою книгу всеми способами. Вот что об этом говорится в Записках о результатах проверки работы журнала «Большевик»:

…Проверка показала также, что сотрудники редакции журнала «Большевик» включали в статьи авторов различные цитаты без должной к тому необходимости. Кроме известного случая со статьей т. Андрианова, цитаты из книги Н. Вознесенского «Военная экономика СССР» были вписаны в статьи П. Тапочка «Сочетание личных и общественных интересов при социализме» (№ 6 за 1948 г.) и А. Морозова «Обнищание трудящихся в капиталистических странах» (№ 16 за 1948 г.)

Выясняя причины произвольного включения т. Кошелевым цитаты из книги Н.А. Вознесенского в статью т. Андрианова, я должен сказать, что у экономистов, работавших в «Большевике», было непомерное преувеличение политического и теоретического значения книги Н.А. Вознесенского. Главным носителем мнения об особом политическом значении этой книги был т. Гатовский, работавших до сентября 1948 г. зав. экономическим отделом журнала «Большевик», а затем привлекавшийся в качестве консультанта по некоторым статьям на экономические темы.

В январе 1948 г. по поручению редакции т. Гатовский написал рецензию на книгу Н.А. Вознесенского для журнала «Большевик», в которой непомерно превозносил значение этой книги. На замечания членов редколлегии о том, что оценочные формулировки книги надо дать поскромнее, т. Гатовский отвечал, что эти формулировки уже опубликованы в печати, и он не может менять их...

После опубликования рецензии т. Гатовского в журнале «Большевик» он похвалялся некоторым сотрудникам журнала, что его рецензия была с одобрением встречена в Госплане. Очевидно, что, составляя рецензию, Гатовский заботился не столько об интересах теории, об интересах читателей, сколько о том, как на эту рецензию посмотрят в Госплане. С книгой Н.А. Вознесенского т. Гатовский носился, как с самым авторитетным пособием. Когда сотрудники редакции обращали внимание т. Гатовского на неправильность или неясность некоторых формулировок его статьи, он на это отвечал, что так написано в книге Н. А. Вознесенского. Понятно, что т. Гатовский не сдерживал авторов от неуместного цитирования положений из книги Н. А. Вознесенского, он одобрял статьи, в которых обильно цитировалась эта книга. Так, например, т. Гатовский дал положительное заключение о статье работника Госплана Сорокина, которая изобилует цитатами из книги Н. А. Вознесенского (статья опубликована в № 24 журнала «Большевик» за 1948 г.)

В этом отношении под влиянием т. Гатовского оказался и работник экономического отдела журнала т. Кошелев, который до сих пор считает, что цитирование в статьях, опубликованных в «Большевике» книги Н.А. Вознесенского, как теоретического первоисточника, было нормальным явлением, что де «так все делали». Т. Кошелев отрицает, что кто-либо подсказывал ему включить цитату из книги Н. А. Вознесенского в статью т. Андрианова. Включение этой цитаты т. Кошелев объясняет тем, что он хотел «улучшить статью».

…Следует отметить, что зам. главного редактора журнала т. Кузьминов, занимавшийся статьями по экономическим вопросам, не противостоял тенденции к насаждению без всякой надобности в статьях цитат из книги Н. А. Вознесенского, и сам в своих статьях привел несколько цитат из этой книги. На вопрос о том, для чего он привел цитаты из указанной книги, т. Кузьминов ответил, что цитирование не вызывалось необходимостью изложения вопросов темы, но что он опасался упреков в игнорировании книги Н. А. Вознесенского. Это беспринципное объяснение показывает, что при подготовке статьи т. Андрианова т. Кузьминов и не мог воспрепятствовать Кошелеву включить цитату, совершенно не имевшую отношения к делу.

То есть редакция не только публиковала в первую очередь статьи с восхвалением книги Вознесенского, но и вставляла цитаты из неё в статьи авторов, которые и не думали цитировать Вознесенского.

Сама книга «Военная экономика СССР» ничем не примечательна - хороший статистический сборник с лозунгами и цитатами вместо выводов и рекомендаций. Если же прочитать ряд статей Вознесенского разного периода, что нетрудно - в 60-70-е годы его активно печатали, то можно увидеть насколько большую роль он отводит в строительстве коммунизма рыночным методам и хозрасчету в частности. Конечно же, и реверансы в сторону коммунизма есть, и цитат из классиков марксизма предостаточно, но хозрасчет «всплывает» на каждом этапе от конца нэпа до последней страницы.

Например, в статье «Хозрасчет и планирование на современном этапе» он пишет:

Хозрасчет мы не только не можем уничтожать, но обязаны его укреплять. Текущее хозяйственное положение сделало хозрасчет особенно актуальным (выделено Вознесенским) …Мы должны перевести на хозрасчет каждый цех, каждую бригаду… Каждая хозрасчетная единица имеет твердые оборотные средства.

Заканчивается статья выводом: «Итак, наш общий вывод ясен: хозрасчет - мощный рычаг осуществления большевистских темпов, мощный рычаг социалистического планирования (выделено Вознесенским) ». Эта статья была написана в конце 1931 года. А вот фрагмент из статьи 1939 года: «Хозрасчетные отношения необходимы в период социализма… Вот почему необходимо вести денежный счет плановых показателей.» Т.е. Вознесенский и его ученики считали, на каком бы этапе не находилась экономика СССР, на каждом - именно хозрасчет был самым «нужным, важным и актуальным».

После завершения следствия и суда по «ленинградскому делу» в партийной литературе началась дискуссия по экономическим вопросам, в завершение которой вышла книга Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» . Ход дискуссии выявил в среде экономистов большое число рыночников. Сталин отмечал:

Основная ошибка т.т. Саниной и Венжера состоит в том, что они не понимают роли и значения товарного обращения при социализме, не понимают, что товарное обращение несовместимо с перспективой перехода от социализма к коммунизму. Они, видимо, думают, что можно и при товарном обращении перейти от социализма к коммунизму, что товарное обращение не может помешать этому делу. Это глубокое заблуждение, возникшее на базе непонимания марксизма.

Не имея возможности внедрить товарное обращение в СССР открыто, товарники насаждали его «тихой сапой», через, так называемый, хозрасчет. Они «забыли», что Ленин ставил знак равенства между хозяйственным и капиталистическим расчетом, а поэтому предлагал реанимировать хозрасчетные отношения в очень ограниченном объеме, только на период проведения НЭП под строжайшим контролем большевистских Советов, пока Госплан СССР не достиг необходимой зрелости. По мере развития централизованного научного планирования, хозрасчет неминуемо превращался в дикий анахронизм, в тормоз строительства коммунизма.

Будучи разгромленными идейно в 1951 г. рыночники проявили себя позднее, когда «строительство «коммунизма» путем внедрения рыночных механизмов и хозрасчета начал осуществлять один из сотрудников Вознесенского - Косыгин.

Таким образом, тема хозрасчета и истории борьбы рыночников с антирыночниками в экономической науке стоит специальных статей, которые в дальнейшем обязательно будут помещены в нашем журнале.

НОВАЯ ВОЛНА РЕПРЕССИЙ

После смерти А. Жданова, последовавшей в августе 1948 г., положение близких к нему людей стало особенно уязвимым. Г. Маленков, используя патологическую подозрительность к любым проявлениям самостоятельности и инициативы, выступил одним из главных организаторов "Ленинградского дела". Он стремился доказать, что в Ленинграде существует организованная группа руководителей, вставшая на путь закулисных комбинаций, направленных против центрального руководства. Уже 15 февраля 1949 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о снятии со своих постов А. А. Кузнецова, М. И. Родионова (председателя Совмина РСФСР) и П. С. Попкова (первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б)). В 1949-1951 гг. в Ленинграде и области было подвергнуто репрессиям свыше 2000 ответственных работников.

Попкову и другим ленинградским руководителям вменялось в вину стремление создать по образцу других союзных республик компартию России со штаб-квартирой в Ленинграде, а также перевести в город на Неве правительство РСФСР. Одной из особенностей "Ленинградского дела" стало то, что гонениям подверглись не только партийные функционеры, а также советские, комсомольские, профсоюзные лидеры и члены их семей.

Проходили чистки в вузах города, в ходе которых лишились работы многие известные ученые. Сотни названий книг и брошюр были запрещены и изъяты из библиотек.

С 29 сентября по 1 октября 1950 г. в здании Ленинградского окружного Дома офицеров состоялся судебный процесс над первой группой обвиняемых по этому "делу". 1 октября приговор был оглашен, и в тот же день оказались расстреляны А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, Н. А. Вознесенский, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин и П. Г. Лазутин.

Список жертв "Ленинградского дела" продолжал увеличиваться. В конце октября 1950 г. были расстреляны А. А. Вознесенский – министр просвещения РСФСР, бывший ректор ЛГУ военных лет; М. А. Вознесенская – первый секретарь Куйбышевского райкома ВКП(б) Ленинграда; Н. В. Соловьев – первый секретарь Крымского обкома ВКП(б), ранее председатель исполкома Ленинградского областного Совета; Г. Ф. Бадаев – второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б); А. А. Бубнов – секретарь Ленгорисполкома и другие руководители. Аресты и судебные процессы продолжались и в 1951-1952 гг. Общее количество погибших по "Ленинградскому делу" составило около 30 человек. Реабилитация осужденных началась уже после смерти Сталина.

"Ленинградское дело" стало своего рода репетицией перед планировавшейся серией новых процессов. В начале июля 1951 г. ЦК ВКП(б) получил заявление старшего следователя по особо важным делам МГБ СССР подполковника М. Д. Рюмина, в котором он "сигнализировал" о неблагополучном положении дел в Министерстве и обвинял в этом своего непосредственного начальника министра госбезопасности В. С. Абакумова. Данное обстоятельство устраивало Берию и Маленкова, которые летом 1951 г. возглавили специальную комиссию ЦК по расследованию деятельности Абакумова и сделали все возможное, чтобы устранить его с занимаемого поста. Бывший глава МГБ был исключен из партии и взят под стражу. Развернулась новая кампания по выявлению "врагов".

В конце 1951 - начале 1952 г. Сталиным было инспирировано "разоблачение" в Грузии так называемой мингрельской националистической организации. Даже Берия в этих условиях не мог не почувствовать угрозы своему положению, имея основания полагать, что следующей жертвой диктатора может стать он сам.

И.С. Ратьковский, М.В. Ходяков. История Советской России

СПИСОК АРЕСТОВАНЫХ

Совершенно секретно

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б) товарищу СТАЛИНУ И. В.

При этом представляю список на остальных арестованных по ленинградскому делу.

МГБ СССР считает необходимым осудить Военной Коллегией Верховного Суда СССР в обычном порядке, без участия сторон, в Лефортовской тюрьме, с рассмотрением дел на каждого обвиняемого в отдельности:

Первое. - Обвиняемых, перечисленных в прилагаемом списке с 1 по 19 номер включительно: СОЛОВЬЕВА, ВЕРБИЦКОГО, ЛЕВИНА, БАДАЕВА, ВОЗНЕСЕНСКОГО, КУБАТКИНА, ВОЗНЕСЕНСКУЮ, БОНДАРЕНКО, ХАРИТОНОВА, БУРИЛИНА, БАСОВА, НИКИТИНА, ТАЛЮШ, САФОНОВА, ГАЛКИНА, ИВАНОВА, БУБНОВА, ПЕТРОВСКОГО, ЧУРСИНА, - к смертной казни - расстрелу, без права обжалования, помилования и с приведением приговора суда в исполнение немедленно.

Второе. - С 20 по 32 номер списка включительно: ГРИГОРЬЕВА, КОЛОБАШКИНА, СИНЦОВА, БУМАГИНА, БОЯР, КЛЕМЕНЧУК, КУЗЬМЕНКО, ТАИРОВА, ШУМИЛОВА, НИКАНОРОВА, ХОВАНОВА, РАКОВА и БЕЛОПОЛЬСКОГО, - к 25 годам заключения в тюрьму каждого.

Третье. - С 33 по 38 номер списка: ТИХОНОВА, ПАВЛОВА, ЛИЗУНОВА, ПОДГОРСКОГО, ВЕДЕРНИКОВА и СКРИПЧЕНКО, - на 15 лет заключения в особый лагерь каждого.

Прошу Вашего разрешения.

В. Абакумов АБАКУМОВ.

БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ В ОКРУЖЕНИИ СТАЛИНА

После смерти Жданова на некоторое время сохранялось влияние группы во главе с Н.А.Вознесенским. Одновременно усиливается борьба между ними и группой Маленкова-Берии. Как отмечается в официальных материалах Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40 и начала 50-х гг. "Сталин в частных беседах высказывал предположения о том, что в качестве своего преемника по партийной линии он видел секретаря ЦК, члена Оргбюро А.А.Кузнецова. а по государственной линии - члена Политбюро, заместителя Председателя Совета Министров СССР Н.А.Вознесенского".

Конфликт между Кузнецовым и Маленковым вспыхнул еще в 1946 г. Кузнецов был одним из исполнителей "дела авиаторов" и, как вспоминали позже сотрудники аппарата ЦК ВКП (б) "т.Кузнецов вскрыл целый ряд недостатков, допущенных Маленковым в руководстве управлением кадров и Министерством авиационной промышленности, и подвергал их заслуженной критике на собраниях аппарата ЦК ВКП(б)".

В июле 1948 г. Маленков вновь избирается секретарем ЦК. Борьба между старым и новым начальниками Управления кадров ЦК вступает в новую фазу. Внешним и явно надуманным поводом для преследования так называемой "ленинградской антипартийной группы" стало обвинение А.А.Кузнецова, председателя Совмина РСФСР М.И.Родионова и первого секретаря Ленинградского обкома и горкома П.С.Попкова в проведении в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарки. Обвинение было необоснованным, так как Бюро Совмина СССР под председательством Г.М.Маленкова дважды принимало решение о проведении оптовых ярмарок для распродажи товарных излишков дважды - 14 октября и 11 ноября 1948 г. Более серьезной причиной, по нашему мнению, стало обвинение во фракционности, запрещенной в партии еще на 10 сьезде и свирепо преследовавшейся Сталиным.

В феврале 1949 г. в Ленинград был послан Маленков. Под борьбу группировок за власть подводилась идейная основа, устанавливалась преемственность с политическими процессами десятилетней давности. Остальное оставалось делом палаческой техники. В результате арестов удалось выбить показания, что второй секретарь Ленинградского горкома Я.Ф.Капустин, активный участник обороны города в годы войны является "английским шпионом". Ему припомнили, что в 1935 г. он проходил длительную стажировку в Англии, в Манчестере, на заводах Метрополитен-Виккер, что он пользовался на заводе уважением и доверием, что у него был роман с его учительницей английского языка, предлагавшей ему остаться в Англии, и все эти факты "заслуживают особого внимания, как сигнал возможной (курсив наш. Авт.) обработки Капустина английской разведкой".

Другого обвиняемого - бывшего председателя Ленинградского облисполкома, назначенного первым секретарем Крымского обкома ВКП(б) Н.В.Соловьева объявили "махровым великодержавным шовинистом" за предложение создать Бюро ЦК по РСФСР, образовать Компартию РСФСР. Его обвиняли также в том, что, "находясь на работе в Крыму, делал резкие вражеские выпады против главы Советского государства".

13 августа 1949 г. при выходе из кабинета Г.М.Маленкова без санкции прокурора были арестованы А.А.Кузнецов, П.С.Попков, М.И.Родионов, председатель Ленинградского исполкома горсовета П.Г.Лазутин и бывший председатель Ленинградского облисполкома Н.В.Соловьев.

Параллельно с этим шел поиск компромата против Н.А.Вознесенского.

Непосредственную работу по дискредитации Н.А.Вознесенского осуществлял председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) М.Ф.Шкирятов99. Н.А.Вознесенскому предьявили обвинения в умышленном занижении государственных планов, в искажении и фальсификации статистической отчетности, наконец - в утрате секретных документов в аппарате Госплана. Учитывая, что практически вся документация считалась секретной, то это обвинение было, по сути, беспроигрышным. 9 сентября 1949 г. Шкирятов передал Г.М.Маленкову решение КПК с предложением исключить Вознесенского из партии и привлечь к суду ЗА УТРАТУ ДОКУМЕНТОВ Госпланом СССР100. Это предложение было утверждено опросом членов Пленума ЦК и 27 октября 1949 г. Вознесенский был арестован. Следствие проводилось Министерством госбезопасности и специальными следователями из числа сотрудников ЦК.

Арестованных Кузнецова, Капустина, братьев Вознесенских, Родионова, заместителя председателя Ленсовета Галкина жестоко пытали. Непосредственное участие в процедуре допросов наряду со следователями МГБ принимали Маленков, Берия и Булганин.

Расследование (если этот термин здесь вообще можно употреблять) шло с исключительной, какой-то средневековой жестокостью. Избивали беременных, истребляли семьями (так, кроме самого Н.А.Вознесенского были арестованы его брат - министр просвещения РСФСР А.А.Вознесенский, его сестра, М.А.Вознесенская, секретарь одного из ленинградских райкомов и 14 (!) жен и родственников других обвиняемых.

Главным пунктом обвинения против Н.А.Вознесенского было то, что он утратил.секретные документы. По этой статье, согласно Закону "Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержавших государственную тайну", принятому в 1947 г., предполагалось в качестве максимального наказания заключение в исправительно-трудовой лагерь на срок от десяти до пятнадцати лет. Смертная казнь в СССР после войны была официально отменена. В постановлении Верховного Совета СССР было объявлено, что "применение смертной казни больше не вызывается необходимостью в условиях мирного времени", ... "идя навстречу пожеланиям профессиональных союзов рабочих и служащих и других авторитетных организаций, выражающих мнение широких общественных кругов" - Президиум Верховного Совета СССР отменил смертную казнь.

Однако для расправы над обвиненными была изменена сама норма закона.. 12 января 1950 г. был принят указ Президиума Верховного Совета СССР "О применении смертной казни к изменникам Родины, шпионам и подрывникам-диверсантам", опять-таки "ввиду поступивших зявлений от национальных республик, от профсоюзов, крестьянских организаций, а также от деятелей культуры".

Последовал суд, его будущие решения, в соответствии с обычной практикой, были заранее утверждены Сталиным и Политбюро. 1 октября 1950 г. в час ночи был оглашен приговор, по которому Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков, Капустин и Лазутин были приговорены к расстрелу. Через час приговор был приведен в исполнение. Аресты и судебные процессы продолжались в течение следующих 1950-1952 гг. В архиве КГБ сохранился проект постановления Политбюро ЦК ВКП(б), датированный августом 1949 г., которым предполагалось обязать Министерство госбезопасности "выселить проживающих в гор. Ленинграде и Ленинградской области 1500 человек с семьями, из числа лиц, скомпроментировавших себя в какой-то мере связью с троцкистами, зиновьевцами, правыми, меньшевиками, эсерами, немцами и финнами на вечное поселение в Алтайский край, под надзор органов Министерства внутренних дел". Летом 1957 г. Ф.Р.Козлов, тогдашний секретарь Ленинградского обкома, заявил на Пленуме ЦК: "Десятки тысяч ни в чем неповинных людей тогда выслали из Ленинграда в ссылки, в тюрьмы, и на расстрел пошли многие из них, многие из них погибли. Десятки тысяч ни в чем неповинных людей отправляли эшелонами".

С устранением из политики и из жизни Вознесенского, Кузнецова и их сторонников борьба за власть в Кремле и на Старой площади не ослабла и не стала более ясной. Внешне это была полная победа Берии и Маленкова. Однако сохранялись противоречия между участниками этой группы (достаточно напомнить, что в 1946 г. Маленков едва не стал подследственным Берии), да и сам Сталин с подозрением присматривал за ними, вводя в политическую игру "своих людей".

Р. Пихоя. Социально-политическое развитие и борьба за власть в послевоенном Советском Союзе (1945-1953 гг.)

РЕАБИЛИТАЦИЯ

Расследованием, проведённым в настоящее время Прокуратурой СССР по поручению ЦК КПСС, установлено, что дело по обвинению Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других в измене Родине, контрреволюционном вредительстве и участии в антисоветской группе было сфабриковано во вражеских контрреволюционных целях бывшим министром Госбезопасности, ныне арестованным Абакумовым и его сообщниками. Используя факты нарушения государственной дисциплины и отдельных проступков со стороны Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других, за которые они были сняты с занимаемых постов с наложением партийных взысканий, Абакумов и его сообщники искусственно представляли эти действия, как действия организованной антисоветской изменнической группы и избиениями и угрозами добились вымышленных показаний арестованных о создании якобы ими заговора…

Из постановления Президиума ЦК КПСС «О деле Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других» от 3 мая 1954 г. (В.А. . «Ленинградское дело»: реабилитация // Университетские Петербургские чтения: 300 лет Северной столице. Сб. статей. СПб., 2003).

8 Борьба за власть в окружении Сталина . Ленинградское дело, дело врачей.

«Культ личности» Сталина в эти годы достиг своего апогея. Празднование в декабре 1949 года 70-летия Сталина перешло вообще все мыслимые границы. В течение недель газеты перечисляли тысячи подарков, присланных Сталину со всех концов света. Но несмотря на то, что послевоенные годы казались верхом величия и славы Сталина, сам он чувствовал себя в последние годы своей жизни не слишком уверенно. Прежде всего, он стал бояться собственной армии, резко возросшей популярности и самостоятельности военачальников. Больше всего он опасался Жукова, понимая что этот жесткий (порой жестокий) и волевой человек способен в критической ситуации пойти напролом и совершить военный переворот. Поэтому уже с начала 1946 г. имя Жукова пропадает изо всех книг, статей, фильмов и газет. Сам Жуков переводится командовать сначала второстепенным Одесским, а потом и вовсе - тыловым Уральским округом. В послевоенные годы в советском обществе переплетались две противоречивые тенденции: формальная демократизация политической системы и фактическое усиление репрессивной роли государства («ждановщина»). Демократизация проявилась в том, что еще в сентябре 1945 года было прекращено чрезвычайное положение и упразднен ГКО (внекоституционный орган власти). В 1946-1948 гг. прошли перевыборы Советов всех уровней и был обновлен депутатский корпус, сформировавшийся еще в 1937-1939 гг. В марте 1946 года первая сессия Верховного совета СССР (бывш. ВЦИК) освободила М. И. Калинина от его обязанностей Председателя Президиума ВС СССР (в связи с болезнью), на этот пост был избран Н. М. Шверник. 15 марта 1946 года сессия приняла закон о преобразовании Совета Народных Комиссаров в Совет Министров, что соответствовало общепринятым в мировой государственной практике наименованиям. Верховный Совет образовывал правительство СССР - Совет Министров (Совмин), председателем которого был утвержден Сталин. Центром управления страной стал Президиум Совмина, куда вошли 8 ближайших соратников Сталина (министр иностранных дел Вячеслав М. Молотов, руководитель Специального (атомного) комитета Лаврентий П. Берия, министр земледелия А. А. Андреев, министр внешней торговли Анастас И. Микоян, председатель Госплана Н. А. Возненсенский, куратор легкой и пищевой промышленности Алексей Н. Косыгин, куратор вопросов культуры и религии Климент Е. Ворошилов, министр промышленности и стройматериалов Лазарь М. Каганович).

Внутри партийного руководства сразу после войны началась борьба за влияние. Первый спор произошел между Маленковым и Ждановым, считавшимися после окончания войны потенциальными преемниками Сталина. Благодаря своим бесспорным организаторским способностям Маленков получил во время войны весьма ответственные посты. Член ГКО, в 1943 году Маленков был поставлен во главе Комитета по восстановлению освобожденных районов. В 1944 году он возглавил Комитет по демонтажу немецкой промышленности, занимавшийся получением с Германии репараций в пользу СССР. В то время как Маленков поднимался все выше и выше в сфере государственного управления, Жданов не менее успешно продвигался в структуре партийного аппарата. Будучи с 1934 г. секретарем ЦК и преемником Кирова на посту первого секретаря ленинградской парторганизации, он сыграл видную роль в «чистках» 1936-1938 гг. Спор между Маленковым, поддерживаемый Берией, Кагановичем и руководителями тяжелой промышленности с одной стороны, и Ждановым, на стороне которого были председатель Госпалана Вознесенский, Доронин, Родионов (Председатель Совмина РСФСР), Кузнецов и некоторые военачальники, с другой развивался вокруг сугубо частного вопроса: Жданов и Вознесенский атаковали Маленкова в связи с его политикой вывоза немецкой промышленности, которая приводила, по их мнению, к разбазариванию средств. Сталин поддержал группу Жданова, снял Маленкова с поста. В течение двух лет Жданов и его помощник М. Суслов пользовались доверием Сталина, возглавляя идеологическое подавление интеллигенции. Летом 1948 года после двухлетней опалы Маленков был возвращен Сталиным с состав Секретариата ЦК. 31 августа 1948 года скоропостижно скончался Жданов, оставив своих сторонников беззащитными перед Маленковым. Тот, в свою очередь в сотрудничестве с Берией, руководителем МГБ Абакумовым и с благословения Сталина начал очередную чистку, направленную в этот раз против Вознесенского, сотрудников Госплана и партаппарата Ленинграда (Сталин всегда с недоверием относился к этому городу). Вознесенский был смещен и в 1950 году без суда расстрелян. В общей сложности «ленинградское дело» стоило жизни нескольким сотням политработников, большинство из которых своей карьерой обязаны были Жданову. Все эти люди были обвинены в попытке «развалить социалистическое хозяйство методами международного капитализма» и в «заговоре со сторонниками Тито, направленном на свержение советской власти». Хотя Маленков и выглядел теперь как преемник, назначенный самим Сталиным, последний в то же время способствовал продвижению Хрущева, получившего в 1949 году посты секретаря Московского обкома партии и секретаря ЦК. В октябре 1952 года состоялся XIX съезд партии, последний, на котором присутствовал Сталин. ВКП (б) была переименована в Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС). Политбюро было заменено значительно более громоздким Президиумом, который насчитывал 36 человек. Численность Секретариата ЦК также была увеличена с 5 до 10 членов, ЦК также удвоился (теперь в него входило 232 человека). Очевидно, раздувая штат руководящих органов, Сталин пытался уменьшить влияние своих «старых коллег», разбавив их «новичками», более молодыми и менее опытными, которыми было гораздо легче управлять.

Ленинградское дело - общее название ряда судебных дел, сфабрикованных в 1949-52 с целью ослабить Ленинградскую партийную организацию, политически дискредитировать и физически уничтожить ряд партийных и государственных деятелей, выдвинувшихся накануне и в годы Великой Отечественной войны. Им были предъявлены клеветнические обвинения в заговорщицкой контрреволюционной деятельности в партии, в намерении превратить Ленинградскую партийную организацию в свою опору для борьбы с ЦК ВКП(б); в осуществлении подрывной работы в государственных органах, нанесении материального ущерба государству и др. В ходе следствия использовались незаконные методы, арестованных заставляли «признаваться» в преступлениях, которых они не совершали. Главный процесс по «Л. д.» проходил в сентябре 1950 в Доме офицеров (Литейный проспект, 20; здесь же впоследствии проходил процесс над их палачами). Процесс был закрытым, и сведения о нём в печать не поступали. По «Л. д.» в 1949-52 Военной коллегией Верховного суда СССР и Особым совещанием при Министерстве госбезопасности осуждены и приговорены к расстрелу или длительному тюремному заключению свыше 200 партийных и советских работников Ленинграда и их близкие и дальние родственники; по главному процессу приговорены к смертной казни и расстреляны Вознесенский, Кузнецов, Капустин, Лазутин, Попков и М. И. Родионов (предположительно захоронены на Левашовской пустоши). Сотни ленинградских коммунистов, в том числе и выдвинутых на руководящую работу в другие районы страны, исключены из партии и высланы, арестованы за «связь» с подсудимыми по «Л. д.». После смерти Сталина и разоблачения в 1953 Берия ЦК КПСС в 1954 провёл проверку «Л. д.». Были установлены ложность обвинений и нарушение социалистической законности. Все обвинявшиеся по «Л. д.» в 1954 реабилитированы, в том числе многие посмертно.

«Ленинградское дело» - серия судебных процессов в конце 1940-х в начале 1950-х годов против партийных и государственных руководителей РСФСР в СССР. Жертвами репрессий стали все руководители Ленинградских областных, городских и районных организаций ВКП(б), а также почти все советские и государственные деятели, которые после Великой Отечественной войны были выдвинуты из Ленинграда на руководящую работу в Москву и в другие областные партийные организации. Аресты производились как вЛенинграде, так и по всей стране: в Москве, Горьком, Мурманске, Симферополе, Новгороде, Рязани, Пскове, Петрозаводске, Таллине.

К первому из этих процессов были привлечены:

Кузнецов, Алексей Александрович - секретарь ЦК ВКП(б);

Попков, Пётр Сергеевич - первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б);

Вознесенский, Николай Алексеевич - председатель Госплана СССР;

Капустин, Яков Фёдорович - второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б);

Лазутин, Пётр Георгиевич - председатель Ленгорисполкома;

Родионов, Михаил Иванович - председатель Совета министров РСФСР;

Турко, Иосиф Михайлович - первый секретарь Ярославского обкома ВКП(б);

Михеев, Филипп Егорович - управделами Ленинградского обкома и горкома ВКП(б);

Закревская, Таисия Владимировна.

Поводом для Ленинградского дела послужило проведение в Ленинграде с 10 по 20 января 1949 года Всероссийской оптовой ярмарки. Сообщение о ярмарке стало дополнением к уже имевшемуся компромату. Руководителей Ленинградской партийной организации обвинили в подтасовках в ходе выборов нового руководства на конференции в декабре 1948 года.

Г. М. Маленков выдвинул против А. А. Кузнецова и Председателя Совета Министров РСФСР М. И. Родионова, секретарей Ленинградского обкома и горкома партии П. С. Попкова и Я. Ф. Капустина обвинения в том, что они провели ярмарку без ведома и в обход ЦК и правительства. Между тем документально установлено, что ярмарка была проведена во исполнение постановления Совета Министров СССР. 11 ноября 1948 г. Бюро Совета Министров СССР под председательством Маленкова приняло постановление «О мероприятиях по улучшению торговли». В постановлении было сказано: «организовать в ноябре-декабре 1948 года межобластные оптовые ярмарки, на которых произвести распродажу излишних товаров, разрешить свободный вывоз из одной области в другую купленных на ярмарке промышленных товаров». Во исполнение этого постановления Министерство торговли СССР иСовет Министров РСФСР приняли решение провести в Ленинграде с 10 по 20 января Всероссийскую оптовую ярмарку и обязали Ленинградский горисполком оказать практическую помощь в ее организации и проведении.13 января 1949 г. во время работы ярмарки Председатель Совета Министров РСФСР М. И. Родионов направил письменную информацию на имя секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова об открывшейся в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарке с участием в ней торговых организаций союзных республик.

15 февраля 1949 года было принято постановление политбюро ЦК ВКП(б) «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.». Все трое были сняты с занимаемых постов. В это же время развернулась подготовка фальсификаций в отношении Н. А. Вознесенского. В этих целях была использована докладная записка заместителя председателя Госснаба СССР М. Т. Помазнева о занижении Госпланом СССР плана промышленного производства СССР на первый квартал 1949 года. Этот документ послужил началом для возведения обвинений в отношении Н. А. Вознесенского.

21 февраля 1949 г. Маленков с группой работников ЦК ВКП(б) выехал в Ленинград. На объединенном заседании бюро обкома и горкома 21 февраля 1949 года секретарь ЦК ВКП(б)Маленков с помощью угроз добивался от секретарей обкома и горкома признания в том, что в Ленинграде существовала враждебная антипартийная группировка. 22 февраля 1949 года состоялся объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии, на котором Г. М. Маленков сделал сообщение о постановлении ЦК ВКП(б) от 15 февраля 1949 г.Никто из выступавших не привел каких-либо фактов о существовании антипартийной группы, только П. С. Попков и Я. Ф. Капустин признали, что их деятельность носила антипартийный характер. Вслед за ними и другие выступающие стали каяться в не совершенных ими ошибках. В постановлении объединенного пленума обкома и горкома А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин обвинялись в принадлежности к антипартийной группе.

Летом 1949 года начался новый этап в разработке так называемого «Ленинградского дела». Абакумов и работники возглавляемого им МГБ сфабриковали материалы, обвиняя А. А. Кузнецова, М. И. Родионова и руководителей Ленинградской областной организации ВКП (б) в контрреволюционной деятельности. Было дано указание об арестах, которые начались с июля 1949 года.

Информация о снятии с работы, привлечению к партийной и уголовной ответственности, о судебных процессах в прессе не публиковалась.

Более года арестованных подвергали допросам и пыткам. Всем осуждённым было предъявлено обвинение в том, что, создав антипартийную группу, они проводили вредительско-подрывную работу, направленную на отрыв и противопоставление ленинградской партийной организации Центральному Комитету партии, превращение её в опору для борьбы с партией и ЦК ВКП(б). Вопрос о физическом уничтожении был предрешён задолго до процесса, состоявшегося 29-30 сентября 1950 г. в Ленинграде в Доме офицеров на Литейном проспекте. Именно ради «ленинградцев» в СССР вновь вводится смертная казнь. До этого, в 1947 году, Указом Президиума Верховного Совета СССР смертная казнь была отменена. Уже в ходе следствия по ленинградскому делу, 12 января 1950 года, происходит восстановление смертной казни по отношению к изменникам Родины, шпионам и подрывникам-диверсантам. Несмотря на то, что правило «закон обратной силы не имеет» не действует в данном случае, введение смертной казни происходит за три дня до постановления политбюро ЦК ВКП(б) «Об антипартийных действиях…», и потому связь между двумя фактами просматривается. 1 октября 1950 года в 2.00, спустя час после оглашения приговора, Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин, П. Г. Лазутин были расстреляны. Прах их тайно захоронили на Левашовской пустоши под Ленинградом. И. М. Турко, Т. В. Закржевскую и Ф. Е. Михеева осудили на длительное тюремное заключение.

После расправы над «центральной группой» состоялись судебные процессы, которые вынесли приговоры остальным лицам, проходившим по «Ленинградскому делу». В Москве были расстреляны 20 человек. Тела Г. Ф. Бадаева, М. В. Басова, В. О. Белопольского, А. А. Бубнова, А. И. Бурилина, А. Д. Вербицкого, М. А. Вознесенской, А. А. Вознесенского,В. П. Галкина, В. Н. Иванова, П. Н. Кубаткина, П. И. Левина, М. Н. Никитина, М. И. Петровского, М. И. Сафонова, Н. В. Соловьева, П. Т. Талюша, И. С. Харитонова, П. А. Чурсинавывезли на кладбище Донского монастыря, кремировали и сбросили останки в яму.

Разгром был учинён в Ленинградском университете, Ленинградском филиале Музея Ленина, Ленинградском музее революции и Музее обороны Ленинграда.

Репрессиям подверглись также хозяйственные, профсоюзные, комсомольские и военные работники, учёные, представители творческой интеллигенции (ленинградские учёные и работники культуры осуждались по отдельным делам, не связанным с собственно Ленинградским делом).

Аресты продолжались и позднее. В августе 1952 г. на длительные сроки тюремного заключения были осуждены по сфальсифицированным «делам» Смольнинского, Дзержинского и других районов города свыше 50 человек, работавших во время блокады секретарями райкомов партии и председателями райисполкомов.

Из докладной записки министра внутренних дел Круглова и его заместителя Серова: "Всего было осуждено 214 человек, из них 69 человек основных обвиняемых и 145 человек из числа близких и дальних родственников. Кроме того, 2 человека умерли в тюрьме до суда. 23 человека осуждены военной коллегией к высшей мере наказания (расстрелу)".

30 апреля 1954 года Верховный суд СССР пересмотрел «Ленинградское дело» и реабилитировал лиц, проходивших по нему, а 3 мая Президиум ЦК КПСС принял окончательное постановление «О деле Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других».

Дело врачей.

Дело врачей (Дело врачей-отравителей , в материалах следствия Дело о сионистском заговоре в МГБ ) - уголовное дело против группы видных советских врачей, обвиняемых в заговоре и убийстве ряда советских лидеров. Истоки кампании относятся к 1948 году, когда врач Лидия Тимашук обратила внимание компетентных органов на странности в лечении Жданова, приведшие к смерти пациента.

В тексте официального сообщения об аресте, опубликованного в январе 1953 года, было объявлено, что «большинство участников террористической группы (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией „ Джойнт “, созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах ». В связях с этой же организацией ранее были обвинены и проходившие по делу Еврейского Антифашистского комитета. Огласка дела местами приобрела антисемитский характер и влилась в более общую кампанию по «борьбе с безродным космополитизмом», проходившей в СССР в 1947-1953 гг.

После ареста группы врачей кампания приняла общесоюзный характер, но закончилась после смерти Сталина в начале марта того же года. 3 апреля все арестованные по «делу врачей» были освобождены, восстановлены на работе и полностью реабилитированы.

Проект сообщения ТАСС и материалов СМИ (в частности, газеты «Правда») об аресте группы «врачей-вредителей» был утвержден 9 января 1953 г. на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС.

Сообщение об аресте врачей и подробности «заговора» появились в статье без подписи «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», опубликованной в «Правде» 13 января 1953 года. Действия большинства арестованных увязывались с идеологией сионизма и возводились к уже фигурировавшему в деле Еврейского Антифашистского комитета С. М. Михоэлсу.

Героем, изобличившим убийц в белых халатах (популярный пропагандистский штамп этой кампании), пропаганда представила Лидию Тимашук - врача, обращавшуюся в ЦК с жалобами на неправильное лечение Жданова ещё в 1948 году. «За помощь в разоблачении трижды проклятых врачей-убийц» она была награждена орденом Ленина.

Начиная с 1952 года «Дело врачей» разрабатывалось органами МГБ под руководством подполковника М. Д. Рюмина, написавшего в 1951 году донос Сталину о «сионистском заговоре» в органах госбезопасности. 29 октября 1952 г. Игнатьев доложил Сталину, что специалисты-медики подтвердили факт преступного лечения кремлёвских руководителей. Сталин немедленно дал санкцию на арест главных «заговорщиков». Сталин ежедневно читал протоколы допросов. Он требовал от МГБ максимальной разработки версии о сионистском характере заговора и о связях заговорщиков с английской и американской разведками через «Джойнт» (сионистская благотворительная организация). Он угрожал новому министру госбезопасности С. Игнатьеву, что если тот «не вскроет террористов, американских агентов среди врачей », то он будет арестован, как его предшественник Абакумов: «Мы вас разгоним, как баранов ». В октябре 1952 года Сталин давал указания применять к арестованным врачам меры физического воздействия (то есть пытки). 1 декабря 1952 года Сталин заявил (в записи члена Президиума ЦКВ. А. Малышева): «Любой еврей-националист - это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США… Среди врачей много евреев-националистов ». С 6 ноября 1952 г. по указанию Рюмина в камерах Лубянки вели круглосуточное содержание узников в металлических наручниках. Причём, в дневное время руки заковывались за спиной, а в ночное - спереди. Однако заключённые упорствовали. Их доставили в Лефортовскую тюрьму и избили резиновыми палками (во Внутренней тюрьме на Лубянке ещё не было приспособленного для пыток помещения). 15 ноября 1952 г. Игнатьев доложил Сталину, что к Егорову, Виноградову и Василенко применены меры физического воздействия , для чего подобраны… два работника, могущие выполнять специальные задания (применять физические наказания) в отношении особо важных и опасных преступников . Чтобы в дальнейшем не тратить время на транспортировку узников в Лефортово, в декабре 1952 г. начальник Внутренней тюрьмы А. Н. Миронов оборудовал пыточную в своём кабинете. 24 ноября 1952 г. первый заместитель министра госбезопасности С. А. Гоглидзе доложил Сталину: Собранными документальными доказательствами и признаниями арестованных установлено, что в ЛСУК действовала террористическая группа врачей - Егоров, Виноградов, Василенко, Майоров, Фёдоров, Ланг и еврейские националисты - Этингер, Коган, Карпай, стремившиеся при лечении сократить жизни руководителей Партии и Правительства . Тем не менее, Сталин продолжал оказывать давление на МГБ, требуя усиления «оперативно-следственной активности» по делу. В результате в январе начались новые аресты медиков.

В сообщении 13 января говорилось о 9 заговорщиках: профессор Вовси М. С., врач-терапевт; профессор Виноградов В. Н., врач-терапевт; профессор Коган М. Б., врач-терапевт; профессор Коган Б. Б., врач-терапевт; профессор, член-корр.АМН, ведущий врач Сталина, Егоров П. И., врач-терапевт; профессор Фельдман А. И., врач-отоларинголог; профессорЭтингер Я. Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн А. М., академик АМН, врач-невропатолог; Майоров Г. И., врач-терапевт. Они были арестованы в период с июля 1951 по ноябрь 1952 гг. Помимо них по «делу врачей» были арестованы ещё многие, в том числе создатель и хранитель забальзамированного тела Ленина профессор Б. И. Збарский (декабрь1952), писатель Лев Шейнин (февраль 1953).

Большинство обвиняемых были евреями, в том числе арестованные чуть позднее врачи Н. А. Шерешевский (врач-эндокринолог, профессор), M. Я. Серейский (психиатр, профессор), Я. С. Темкин (терапевт, профессор), Э. М. Гельштейн(терапевт, профессор), И. И. Фейгель (гинеколог, профессор), В. Е. Незлин (терапевт, профессор), Н. Л. Вильк, Я. Л. Рапопорт, Л. Х. Кечкер, и другие. К делу посмертно были привлечены также М. Б. Коган и М. И. Певзнер. Утверждалось, что арестованные действовали по заданию «еврейской буржуазно-националистической организации „Джойнт“». Участником заговора был назван и погибший за пять лет до этого в «автомобильной катастрофе» известный актёр С. М. Михоэлс, двоюродный брат одного из арестованных врачей, главного терапевта Советской Армии генерал-майора медицинской службы М. С. Вовси.

«Дело врачей» вызвало преследования родственников и сослуживцев арестованных, а также волну антисемитских настроений по всей стране. В отличие от предыдущей кампании против «космополитов», в которой евреи, как правило, скорее подразумевались, чем назывались прямо, теперь пропаганда прямо указывала на евреев. 8 февраля в «Правде» был опубликован установочный фельетон «Простаки и проходимцы», где евреи изображались в виде мошенников. Вслед за ним советскую прессу захлестнула волна фельетонов, посвященных разоблачению истинных или мнимых тёмных дел лиц с еврейскими именами, отчествами и фамилиями. Самым «знаменитым» среди них стал фельетон Василия Ардаматского «Пиня из Жмеринки», опубликованный в журнале «Крокодил» 20 марта 1953 г.

Все арестованные по «делу врачей» были освобождены (3 апреля ) и восстановлены на работе. Было официально объявлено (4 апреля ), что признания обвиняемых были получены при помощи «недопустимых методов следствия». Разрабатывавший «дело врачей» подполковникРюмин (к тому времени уже уволенный из органов госбезопасности) был немедленно арестован по приказу Берии ; впоследствии, уже в ходе хрущёвских процессов над исполнителями репрессий, он был расстрелян (7 июля 1954 ).

Возможное завершение дела врачей и вопрос о депортации

Вызывавшее столь сильный общественный резонанс дело могло закончиться соответствующей кульминацией. Ходили слухи, что основных обвиняемых предполагалось публично казнить на Красной площади. Яков Яковлевич Этингер - сын умершего в тюрьме профессора Я. Г. Этингера, также свидетельствует, что много позже после смерти Сталина, Булганин в разговоре с ним подтвердил, что суд над врачами намечался в середине марта 1953 года, осужденных планировалось публично повесить на центральных площадях крупных городов СССР.Примерно таким образом закончилось дело Сланского в начале декабря 1952 в Чехословакии .

Существует версия , согласно которой громкий процесс врачей должен был стать сигналом для массовых антисемитских кампаний и депортации всех евреев в Сибирь и на Дальний Восток . На фоне провоцируемых советской пропагандой внезапно вспыхнувших антисемитских настроений среди населения, депортация должна была выглядеть как «акт гуманизма» - спасение евреев от «народного гнева», погромов исамосуда . По некоторым, документально не подтверждённым данным, было подготовлено письмо, которое должны были подписать видные деятели советской культуры, суть которого сводилась к следующему: «Мы, видные деятели культуры, призываем советское руководство оградить предателей и безродных космополитов еврейского происхождения от справедливого народного гнева и поселить их в Сибири». Предполагалось, что советское руководство должно благосклонно отозваться на эту просьбу. Есть многочисленные свидетельства современников о том, что слухи о депортации циркулировали по Москве сразу после сообщения о начале дела врачей.

Многие исследователи, не отрицая антисемитской сущности «дела врачей», ставят под серьёзное сомнение существование планов депортации евреев. Подробное исследование данного вопроса (с привлечением архивных материалов) см. в статье исследователя советского государственного антисемитизма Геннадия Костырченко. Историк Жорес Медведев в своей книге «Сталин и еврейская проблема» пишет, что существование упоминаемого во многих книгах плана депортации евреев не подтверждается какими-либо архивными документами.

ДЕ́ЛО ВРАЧЕ́Й, аресты врачей в начале 1950-х гг., отвечавших за лечение высших руководителей СССР по сфабрикованным обвинениям во вредительстве и сознательном умерщвлении деятелей «партии и правительства». «Дело врачей» было вызвано обострением борьбы за власть в конце жизни И. В. Сталина и во многом повлияло на ход борьбы за его наследство.

Истоки дела врачей относятся к кампании против «космополитов», как было принято называть евреев, обвинявшихся в презрении к русской культуре, еврейском национализме и «низкопоклонстве перед Западом». В 1950 был арестован врач Я. Этингер (лечивший недавно умершего первого секретаря московского горкома КПСС А. Щербакова) в связи со своими критическим политическими высказываниями в рамках кампании против космополитов. В результате пребывания в Министерстве госбезопасности (МГБ), которое тогда возглавлял В. Абакумов, и допросов с пристрастием Этингер скончался. Этот факт был использован во внутриведомственной борьбе. Следователь МГБ по особо важным делам М. Рюмин, выбивавший показания из Этингера, обвинил своего шефа Абакумова в том, что тот сознательно умертвил в камере подследственного врача, лишив таким образом следствие важного свидетеля.

В начале января 1949 года в Центральный Комитет партии поступило анонимное письмо. В нем неизвестный сообщал, что на состоявшейся 25 декабря истекшего года в Ленинграде объединенной областной и городской партийной конференции были сфальсифицированы результаты голосования. С этого на первый взгляд малопримечательного события начинается крупнейшее в послевоенной советской истории судебное дело, вовлекшее в свою орбиту не только руководителей ленинградской партийной организации, но и ряд лиц из ближайшего окружения Сталина.

22 февраля 1949 года состоялся объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии. На нем с большой речью выступил Маленков. Он заявил, что руководство ленинградской партийной организаций знало о фальсификации, но скрыло этот факт от ЦК. Более того, по его словам, обком превратился в опорный пункт для борьбы с Центральным Комитетом, культивирует сепаратистские настроения, стремится к созданию самостоятельной Российской Коммунистической партии.

Пленум исключил из партии председателя счетной комиссии конференции Тихонова, одобрил решение ЦК об отстранении от должности первого секретаря ОК и ГК Попкова, объявил выговор Капустину, наложил ряд партийных взысканий на других лиц, причастных к фальсификации результатов выборов.

Однако решением это дело отнюдь не завершилось. Напротив: оно получило новый импульс. Как уже неоднократно бывало в истории Советского государства, сугубо партийное дело постепенно приобретало уголовный характер. По личному распоряжению Сталина к нему подключился Берия, в то время заместитель председателя Совета Министров. Непосредственное производство по ленинградскому делу было поручено министру госбезопасности Абакумову.

Непродолжительное время спустя исполнительный и энергичный министр уже докладывал Берия о первой жертве: бывший секретарь Ленинградского горкома партии Капустин - английский шпион.

21 июля 1949 года по приказу министра госбезопасности Капустин был арестован. Без санкции прокурора.

В течение первых десяти дней содержания под стражей арестованный допрашивался 17 раз. Держался стойко. Помещался в карцер. Есть данные о применении к нему физических мер воздействия.

Из показаний бывшего следователя Сорокина: «Мне передали указание Абакумова, чтобы без признания Капустина я не появлялся в министерстве. Такие показания я добыл…»

Абакумов спешит сообщить об этом Сталину. В донесении от 1 августа 1949 года он пишет: «…есть веские основания считать Капустина агентом Британской разведки…» Однако эта сторона дела Сталина, видимо, интересовала не в первую очередь. Главное - разоблачение законспирированной организации в партии. С этой установкой Абакумов начинает следующую серию допросов Капустина. И уже 4 августа в его руках появляется подписанный арестованным протокол: «Теперь я понял, что дальнейшее запирательство бессмысленно. Я буду говорить правду, как обманывал Партию, ЦК, товарища Сталина…» Далее Капустин называет фамилии двух участников заговора». Среди них секретарь ЦК ВКП(б) Алексей Александрович Кузнецов.

13 августа 1949 года в кабинете Маленкова Кузнецов был арестован. В этот же день на его квартире в отсутствие подследственного произвели обыск. Сотрудники МГБ прямо с порога потребовали у жены Кузнецова немедленно выдать им письмо. При этом они не уточняли, какое именно письмо имеется в виду. Из их реплик следовало лишь, что исключительная важность этого документа делает излишними всякие уточнения.

Речь шла о действительно неординарном документе - личном письме Сталина. Оно было написано во время блокады Ленинграда и отправлено через линию фронта. В письме генсек отмечал, что руководители города Жданов и Ворошилов устали, издергались, им нужен отдых. В этих условиях вся надежда возлагалась на Кузнецова. «Алексей, Родина тебя не забудет», - эти слова Сталина служили своего рода охранной грамотой. И вот теперь это письмо оказалось главным предметом поисков.

Следующей жертвой намечался Николай Алексеевич Вознесенский. Член Политбюро ЦК ВКП(б), первый заместитель Председателя Совета Министров СССР, он был известен не только как крупная политическая фигура в стране, но и как видный ученый-экономист, действительный член Академии наук СССР.

Его высоко ценил Сталин. По воспоминаниям А.И.Микояна, однажды на озере Рица генсек сказал своим спутникам, что ввиду приближения старости думает о преемниках. Наиболее подходящей кандидатурой на должность Председателя Совета Министров считает Николая Алексеевича Вознесенского, на пост Генерального секретаря ЦК - Алексея Александровича Кузнецова. «Как, не возражаете, товарищи?» - спросил Сталин. Никто не возразил. Но, думается, этот эпизод отнюдь не вызвал симпатии к двум столь ярким личностям со стороны их соперников из среды ближайшего сталинского окружения.

И здесь, словно по заказу, появляется докладная записка заместителя председателя Госснаба СССР М.Т.Помазнева о занижении Госпланом СССР контрольных цифр развития промышленного производства. Вопрос рассматривается на заседании Совета Министров. В результате появляется протокольная запись:

«Тов. Вознесенский неудовлетворительно руководит Госпланом, не проявляет обязательной, особенно для члена Политбюро, партийности в руководстве Госпланом и в защите директив правительства в области планирования, неправильно воспитывает работников Госплана, вследствие чего в Госплане культивировались непартийные нравы, имели место антигосударственные действия, факты обмана правительства, преступные факты по подгону цифр и, наконец, факты, которые свидетельствуют о том, что руководящие работники Госплана хитрят с правительством».

Дело Вознесенского передается на рассмотрение Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Здесь к предыдущим обвинениям добавляют «самовозвеличивание» и «поддержание связей с ленинградской антипартийной группой». 9 сентября 1949 года председатель КПК Шкирятов направляет в Политбюро предложение вывести Вознесенского из состава ЦК ВКП(б) и привлечь к судебной ответственности. Три дня спустя Пленум Центрального Комитета путем опроса утверждает это предложение.

И вот, когда, казалось бы, решение принято, все готово для расправы и неизбежный арест должен последовать незамедлительно, Вознесенского неожиданно оставляют в покое. Долгие дни напряженного ожидания сменялись еще более долгими тревожными ночами. За ним не приходили. Эта психологическая пытка продолжалась полтора месяца. И каждый оставшийся ему день отстраненный от всех постов бывший член Политбюро спешил использовать для завершения своих научных исследований. Когда же пасмурным осенним вечером 27 октября 1949 года на пороге его дома появилась группа военных в форме МГБ, на столе у пишущей машинки они увидели толстую рукопись книги «Политическая экономия коммунизма». Судьба этого произведения разделила судьбу его автора.

Расследование «ленинградского дела» держал под постоянным контролем Маленков, он же неоднократно присутствовал на допросах арестованных. Следственную группу непосредственно возглавлял полковник Комаров, о котором Абакумов говорил как о своем лучшем следователе. Некоторое представление об этом человеке дает фрагмент из его заявления, направленного несколько лет спустя, 17 февраля 1953 года, в адрес ЦК партии: «В коллективе следчасти хорошо знают, что я ненавидел врагов. Я был беспощаден с ними, как говорится, вынимал у них душу. Они боялись меня как огня. Сам министр не вызывал у них того страха, который появлялся, когда допрашивал я лично…»

В чем причина этого страха? Сегодня ответ на этот вопрос уже не является тайной. Документально установлено: ко всем арестованным применялись незаконные методы следствия, мучительные пытки, побои и истязания.

Тот же Комаров впоследствии признал, что по приказанию Абакумова лично избивал Вознесенского, а следователи Сорокин и Питовранов применили такие же меры грубого физического воздействия к Кузнецову.

Это свидетельство человека, который лично расправлялся с арестованными. А что же жертвы таких допросов? Большинство из них навсегда унесли тайну предварительного следствия вместе с собой в могилу. Но есть и счастливые исключения. Выжил Иосиф Михайлович Турко, бывший второй секретарь Ленинградского обкома партии. Он рассказывает:

«Дело мое вел Путинцев. Он бил меня по лицу, голове, а когда я упал - ногами в живот. Затем меня затолкали в карцер. В карцере я сидел дважды. Он грозил уничтожить мою жену, детей, если я не признаюсь. Потом Путинцев предложил мне подписать чудовищный протокол о Кузнецове, Вознесенском и других. В нем также содержались дикие измышления о руководителях Партии и правительства. И что я участник заговора. Били. Я кричал на всю тюрьму. Семь суток просидел в карцере. Снова отказался подписать протокол… Снова побои. Потом я увидел врача со шприцем. Я испугался и подписал сразу два протокола… Повели к Комарову. Его я боялся больше, чем Путинцева… Хотел покончить самоубийством… Дома жена лишилась рассудка, сына арестовали, малолетнюю дочь отдали в детдом».

Более года шло следствие. В сентябре 1950 года Абакумов согласовал со Сталиным основные идеи обвинительного заключения. 26 сентября его официально утвердил Главный военный прокурор А.П.Вавилов.

Судебный процесс решено было проводить в Ленинграде. 29 сентября 1950 года в помещении окружного Дома офицеров на Литейном проспекте открылось выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР. В состав коллегии вошли три генерал-майора юстиции под председательством И.Р.Муталевича. Дело слушалось без участия государственного обвинителя и защитников.

Официального сообщения о процессе в печати не было. Поэтому длительное время подробности суда оставались неизвестными.

По свидетельству сотрудника МГБ Коровина, «Комаров хвастался, что сумел убедить Кузнецова, что весь процесс - не более как «дань общественному мнению» и приговор исполняться не будет. Кузнецов даже спрашивал Комарова, хорошо ли он выступил в суде». Достоверность этого свидетельства едва ли можно считать безусловной, поскольку изложенное Коровиным трудно согласуется с другими известными фактами.

Относительно же поведения на суде Алексея Александровича Кузнецова достоверно известно, что он нашел в себе силы твердо заявить в последнем слове:

Я был большевиком и останусь им, какой бы приговор мне не вынесли. История нас оправдает.

Не меньшим мужеством исполнено и последнее слово Николая Александровича Вознесенского:

Я не виновен в преступлениях, которые мне предъявляются. Прошу передать это Сталину.

Глубокой ночью 1 октября 1950 года в 0 часов 59 минут суд приступил к оглашению приговоров. С председательского кресла поднимается генерал-майор юстиции Матулевич:

« - …Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Турко, Закржевская, Михеев признаны виновными в том, что, объединившись в 1938 году в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направленную на отрыв Ленинградской партийной организации от ЦК ВКП(б) с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее ЦК… Для этого пытались возбуждать недовольство среди коммунистов ленинградской организации мероприятиями ЦК ВКП(б), распространяя клеветнические утверждения, высказывали изменнические замыслы… А также разбазаривали государственные средства. Как видно из материалов дела, все обвиняемые на предварительном следствии и на судебном заседании вину свою признали полностью».

Военная коллегия Верховного суда СССР квалифицировала их деяния по самым тяжким составам Уголовного кодекса РСФСР - ст. 58 1а (измена родине), ст. 58-7 (вредительство), ст. 58-11 (участие в контрреволюционной организации). А.А.Кузнецов, Н.А.Вознесенский, П.Е.Попков, П.Г.Лазутин, М.И.Родионов и Я.Ф.Капустин были приговорены к высшей мере наказания - расстрелу. И.М.Турко получил пятнадцать лет лишения свободы, Т.В.Закржевская и Ф.Е.Михеев - по десять. Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал.

Осужденным на смерть в таких случаях остается единственное - ходатайствовать перед Президиумом Верховного Совета СССР о помиловании. Но и этой последней возможности осужденным не дали: сразу же по вынесении приговора генерал юстиции И.О.Матулевич отдал распоряжение о немедленном приведении его в исполнение.

Прямо из зала судебного заседания осужденных доставили в подвал, из которого живым выхода нет. В два часа ночи 1 октября 1950 года раздались роковые выстрелы…

«История нас оправдает» - эти слова, сказанные Алексеем Александровичем Кузнецовым в трагический момент жизни, нашли свое подтверждение значительно раньше, чем он сам мог предполагать. Уже 30 апреля 1954 года Верховный суд СССР полностью реабилитировал обвиняемых по «ленинградскому делу». А еще несколько месяцев спустя перед судом предстали фальсификаторы этого дела - министр государственной безопасности генерал-полковник В.С.Абакумов, начальник следственной части по особо важным делам генерал-майор А.Г.Леонов, его заместители полковники М.Т.Лихачев и В.И.Комаров. Военная коллегия Верховного суда СССР признала их виновными и приговорила к высшей мере наказания.

Правосудие свершилось.

«Ленинградское дело» и русский вопрос
Почему И.В. Сталин в 1950 г. утвердил расстрельный приговор руководителям РСФСР

Одним из самых больших преступлений верхушки большевистского режима в послевоенное время, до сих пор ещё не осознанное российской общественностью, остаётся физическое уничтожение партийной, государственной и хозяйственной элиты русской национальности в 1949-1953 гг., которое в истории навсегда осталось под кодовым названием "Ленинградское дело". Как справедливо отмечают современные эксперты, одновременно с этим "Ленинградское дело" является и одним из самых загадочных и мало изученных фальсифицированных судебных процессов сталинского времени. Впрочем, если быть точнее, на закате жизни И. Сталина в СССР были проведены две репрессивно-карательные операции. Массовое истребление русских руководителей высшего, высокого и среднего звена в Москве, Ленинграде и других крупных городах совпало с изгнанием евреев из руководящих органов политики, науки, культуры, здравоохранения и средств массовой информации. Но русским повезло меньше, чем евреям, до массовых казней последних дело не дошло: 5 марта 1953 г. И. Сталина настиг смертельный инсульт.

Современные публицисты и политологи, пишущие об этой национальной трагедии, в числе организаторов события называют разных политических деятелей того времени. Однако знакомство с доступными на сегодняшний день архивными документами позволяет прийти к твердому выводу, что во главе всех этих событий стоял не кто иной, как Генеральный секретарь ЦК ВКП(б).

Почему в отношении, условно говоря, "ленинградцев" Сталиным была проявлена такая бескомпромиссная жестокость?

Как видится мне сейчас, после многолетнего изучения сталинской темы во всём её объёме, проявленная генсеком по отношению к "ленинградцам" неимоверная жестокость объяснялась, по-видимому, тем, что ко времени появления этого феномена - "ленинградцев" - И. Сталина в буквальном смысле изнуряла тревога: что станется с главным делом всей его жизни - Советским Союзом? Кто наследует его необъятную власть и куда эти наследники поведут страну после его смерти?

Эта снедавшая его тревога и привела к тому, что в начале 1948 года на одном из неформальных заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) генсек вдруг объявил, что он сам и ближайшие его сподвижники - Молотов, Ворошилов, Каганович, уже перешли в разряд стариков и им пора подумать о пенсии, а потому руководство СССР надо бы омолодить. Я думаю, сказал Сталин, что с руководством экономикой вполне может справиться товарищ Вознесенский Николай Алексеевич, член Политбюро, председатель Госплана СССР, а на партийные дела можно поставить товарища Кузнецова Алексея Александровича, секретаря ЦК ВКП(б), члена Оргбюро ЦК, начальника Управления кадров ЦК.

Всё выглядело логично: обоим названным было в то время 45 и 43 года соответственно.

Но, как оказалось, Сталин заявлением о своих возможных наследниках открыл «ящик Пандоры». На самом-то деле ни Вознесенский, ни Кузнецов в ближайшее окружение генсека в это время не входили. Ближе всех к Сталину стояли член Политбюро ЦК, заместитель председателя Совмина СССР Г.М. Маленков (1902-1988) и член Политбюро, зампред Совмина СССР Л.П. Берия (1899-1953), которые как раз в этот период убедили Сталина «вытащить» в Москву из Украины Н.С. Хрущева (1894-1971) и поставить его на должность первого секретаря МК и МГК ВКП(б), секретаря ЦК ВКП(б), подключив его к своим политическим играм (в частности, и в «Ленинградском деле»).

Технически инициаторами по осуществлению репрессий в отношении руководящего состава русской нации от начала и до конца выступили три человека: этнический македонец (по отцу), сын железнодорожного служащего из Оренбурга Г. Маленков; этнический грузин (мингрел), сын бедного крестьянина Л. Берия; украинизированный русский, сын бедного крестьянина из села Калиновка Курской области (на границе с Украиной) Н. Хрущёв. Исполнителем же функций палача, по чьему непосредственному распоряжению к арестованным применялись изуверские пытки, был этнически русский, сын истопника и прачки, министр государственной безопасности СССР В. Абакумов. Активно поддерживал эту группу человек непонятно как оказавшийся в узком высшем руководстве страны, поскольку, по отзывам современников, был абсолютно бездарен во всех делах, которыми он, по воле И. Сталина занимался, сын приказчика мукомольной фабрики, этнически русский Н. А. Булганин.

Однако настоящим вдохновителем всей этой операции был сам вождь Страны Советов. Именно он приказал арестовать проходящих по "делу" основных фигурантов, в ходе судебного процесса одобрил предложение Маленкова и Берии вернуть в судопроизводство смертную казнь (отмененную в 1946 г.), лично правил текстовую часть обвинительного приговора, требуя от судебной коллегии вынесения "ленинградцам" расстрельного вердикта, регулярно приказывал В. Абакумову доставлять ему протоколы допросов братьев Вознесенских, внимательно вчитывался в них и вплоть до расстрела обвиняемых интересовался, приведён ли приговор в исполнение.

30 сентября 1950 г. в Ленинграде состоялся суд, который правильнее было бы назвать судилищем, над центральной группой фигурантов по "Ленинградскому делу": кроме уже названных выше Н.А. Вознесенского и А.А. Кузнецова осуждению к высшей мере были подвергнуты М.И. Родионов, председатель Совета Министров РСФСР, П.С. Попков,первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), Я.Ф. Капустин,второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б), П.Г. Лазутин,председатель исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся. Все - депутаты Верховного Совета РСФСР и СССР. Спустя час после оглашения приговора они были расстреляны, тела их зарыты на Левашовской пустоши под Ленинградом. И.М. Турко, Т.В. Закржевскую и Ф.Е. Михеева осудили на длительное тюремное заключение.

Затем на московском процессе по "Ленинградскому делу" к смертной казни были приговорены ещё 20 человек, в том числе родной брат председателя Госплана СССР А.А. Вознесенский, министр образования РСФСР. После немедленного расстрела тела их вывезли на кладбище Донского монастыря, кремировали, сбросили в яму и забросали землёй.

Таким образом, расстрелу были подвергнуты 26 руководителей РСФСР, 6 человек скончались в ходе допросов. Репрессированы были и члены их семей.

Судебные процессы, моральные и политические расправы над русскими руководителями по "Ленинградскому делу" продолжались по всей стране вплоть до смерти И. Сталина. В Ленинграде на длительные сроки тюремного заключения были осуждены более 50 человек, работавших секретарями райкомов партии и председателями райисполкомов. Свыше 2 тыс. человек были исключены из ВКП(б) и освобождены от работы. Тысячи руководящих работников были репрессированы в Новгородской, Ярославской, Мурманской, Саратовской, Рязанской, Калужской, Горьковской, Псковской, Владимирской, Тульской и Калининской областях, в Крыму и на Украине, в среднеазиатских республиках. Освобождены от должностей и понижены в должностях более 2 тыс. военных командиров по всей стране.

Всего, по позднейшим оценкам в СССР, но в основном в РСФСР, репрессиям по этому "делу" были подвергнуты более 32 тыс. этнически русских руководителей партийного, государственного, хозяйственного звена.

Репрессивная машина Сталина-Берии-Абакумова жалости не знала. Гребли всех, невзирая на возраст, степень родства и знакомств с арестованными. Так, 11-летняя дочь расстрелянного 28 октября 1950 г. Алексея Александровича Бубнова, секретаря исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся, Людмила была арестована сразу же по возникновении "Ленинградского дела", отконвоирована в детприёмник-распределитель, а затем направлена в трудовую воспитательную колонию № 2 г. Львова. После смерти И. Сталина Людмила Алексеевна Бубнова (Вербицкая) окончила Ленинградский государственный университет, стала доктором филологических наук, профессором, ректором Санкт-Петербургского государственного университета, а с 2008 г. - президентом СПбГУ.

84-летняя мать Александра, Николая, Марии и Валентины Вознесенских Любовь Гавриловна Вознесенская была арестована как "лицо, представляющее общественную опасность", осуждена на 8 лет ссылки и по этапу отправлена в Туруханский край. 15 января 1951 г., не выдержав издевательств и мучений, она скончалась.

Ещё раз подчеркну, репрессиям были подвергнуты только этнически русские руководители.

Внешняя канва "Дела"

Если судить по текстам обвинительных приговоров, проекту секретного письма Политбюро членам ЦК ВКП(б) под названием "Об антипартийной враждебной группе Кузнецова, Попкова, Родионова, Капустина, Соловьёва и др." от 12 октября 1949 г., авторами которого выступили Маленков и Берия, а также представленному 18 января 1950 г. И. Сталину министром госбезопасности СССР В. Абакумовым проекту "Обвинительного заключения по делу привлекаемых к уголовной ответственности участников вражеской группы подрывников в партийном и советском аппарате" в составе 10-ти человек, "ленинградцам" были предъявлены следующие обвинения.

1. Проведение в Ленинграде без разрешения ЦК ВКП(б) так называемой Всесоюзной оптовой торговой ярмарки по реализации неликвидной потребительской продукции.

2. Якобы сфальсифицированные результаты выборов руководящих партийных органов в ленинградской партийной организации на партийной конференции в декабре 1948 г.

3. Пропажа в Госплане СССР с 1944 по 1948 г. 236-ти секретных документов, относящихся к планированию народнохозяйственного комплекса страны.

4. Занижение планов хозяйственного развития страны в I квартале 1949 г.

5. Расхищение крупных государственных средств в целях личного обогащения.

6. Проведение "линии на отрыв ленинградской парторганизации и противопоставление её ЦК ВКП(б)" и "высказывание изменнических замыслов о желаемых ими изменениях в составе советского правительства и ЦК ВКП(б)".

Исследовательской литературы о "Ленинградском деле" практически не существует. В основном, всё, что имеется, это несколько журналистских попыток "пройтись" по поверхности этих событий (единственным исключением является иллюстрированное научно-популярное издание "Судьбы людей. "Ленинградское дело" под ред. А.М. Кулегина. Сост. А.П. Смирнов. - СПб: Норма, 2009. - 224 с., предпринятое Государственным музеем политической истории в Санкт-Петербурге).

Все авторы этих попыток утверждают, что началось оно с проведения 10-20 января 1949 г. в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарки, которую руководители "второй столицы" устроили якобы несанкционированно, превратили во всесоюзную и (тоже якобы) тем нанесли многомиллиардный (в рублях) ущерб народному хозяйству страны.

Произведённые мною исторические (в том числе архивные) "раскопки" позволяют прийти к выводу, что это утверждение представляет собой либо добросовестное заблуждение, либо преднамеренную ложь и подтасовку фактов с целью снять ответственность за кровавое "Ленинградское дело" лично со Сталина (сторонники этой версии обеими ногами стоят на тезисе: "правильно расстреляли"), а также попутно "обелить" основных креаторов этого "Дела": Маленкова, Берию, Хрущёва, Булганина и даже Абакумова.

На самом-то деле всё началось гораздо раньше и совсем не с этой пресловутой выставки. Ограниченное пространство газетной статьи не позволяет мне подробно разобрать все перечисленные выше "обвинения" и показать ложность и намеренную подтасованность этих последних. Но коль скоро пишут прежде всего об этой "выставке-ярмарке", давайте на ней и остановимся.

С этой ярмаркой с самого начала и до самого конца творились чудеса бюрократической эквилибристики.

Нынешние сторонники "правильности" действий И. Сталина в "Ленинградском деле" утверждают, что ленинградское руководство, проводя в январе 1949 г. в Ленинграде Всероссийскую торговую оптовую ярмарку товаров народного потребления и продовольственных товаров, совершило "антинародное преступление", выразившееся в том, что в условиях, "когда страна только что начала отходить от голода 1947 г.", допустило порчу этих товаров, что якобы привело к "астрономическому ущербу в 4 млрд. рублей".

"Уже за одно только это, - пишет, например, автор книги «Сталинский порядок» С. Миронин, - люди, совершившие подобный шаг, заслуживают самого серьёзного наказания". Однако о чём же в действительности идёт речь?

Сегодня уже никто не может ответить на вопрос, каким образом создалась совершенно фантастическая ситуация, когда после войны, в условиях острейшей нужды, на складах Министерства торговли СССР скопилось неликвидных товаров народного потребления на сумму более 5 млрд руб., в том числе и продовольственных. Но терпеть такую ситуацию правительство дальше не могло, и 14 октября 1948 г. Бюро Совмина СССР под председательством Н. Вознесенского (председателем Бюро на тот момент был Сталин, а его заместителями, которые попеременно вели заседания, - Вознесенский, Маленков и Берия) приняло решение о разработке мероприятий по реализации этих неликвидов. Позднее в их числе были названы межобластные оптовые ярмарки, куда был разрешён вывоз этих товаров и их продажа. К слову сказать, инициатором организации таких ярмарок выступил Г. Маленков. 11 ноября 1948 г. он подписал постановление Бюро Совмина СССР "О мероприятиях по улучшению торговли", где всем руководителям союзных республик и областей указывалось: "Организовать в ноябре-декабре 1948 года межобластные оптовые ярмарки, на которых произвести распродажу излишних товаров, разрешить свободный вывоз из одной области в другую купленных на ярмарке промышленных товаров".

Наибольшее количество подобных товарных остатков собралось в РСФСР, и руководство республики (председатель Совмина РСФСР М.И. Родионов) в точном соответствии с установившимся по таким поводам правилам вошло в Бюро Совета Министров СССР с предложением провести в целях реализации этих неликвидов 10−20 января 1949 г. в Ленинграде Всероссийскую оптовую ярмарку. В письме выражалась просьба разрешить приглашение на участие в ярмарке торговых организаций союзных республик.

Бюро Совмина СССР предложение руководства РСФСР рассмотрело и приняло решение согласиться с ним. Председательствовал (в силу очередности) на этом заседании Н. Вознесенский.

В Ленинград были свезены образцы товаров 450-ти наименований. Ярмарка прошла успешно. Как пишет профессор В.А. Кутузов, "по образцам заключались сделки и договоры на доставку товаров в различные районы. А до этого товары, в том числе и продовольственные, хранились на базах и складах производителей. Всего было предложено заключить договоры на поставку промышленных товаров на 6 млрд рублей и продовольственных - на 2 млрд рублей". Об этих сделках 8, 11 и 21 января сообщала на своих страницах "Ленинградская правда". То есть всё происходило открыто и гласно.

Искажая эти факты, автор нескольких биографий Сталина С. Рыбас в монографии "Московские против питерских: Ленинградское дело Сталина" (М., 2013) высказал обвинение в адрес "ленинградцев": "Кузнецов, Родионов и Попков не только не получили разрешения на её (ярмарки) проведение, но и не поставили ЦК и Политбюро в известность о предстоящей ярмарке. Налицо было превышение должностных полномочий целой группой высших партийных и государственных работников, их сговор. Ленинградские руководители и Родионов напрямую вышли на союзные республики, минуя Центр, создав до сих пор небывалую управленческую коллизию и опасный прецедент. Кроме того, устроители ярмарки не смогли толком реализовать продовольственные товары, свезённые в Ленинград со всей страны, что привело к их порче и ущербу в четыре миллиарда рублей. Нелишне напомнить, что именно в этот период колоссальные средства были направлены на восстановление народного хозяйства и создание атомного оружия. Ярмарка проводилась без рекламы".

Фактически это не что иное, как искажение фактов и стремление оправдать И. Сталина с его "расстрельным приговором" высшим руководителям РСФСР.

Во-первых, повторюсь, решение о ярмарке принималось на Бюро Совмина СССР. Представители союзных республик, присутствовавшие на заседании, узнали и о ярмарке, и о товарах и немедленно (информация-то горячая!) уведомили об этом свои столицы. Поэтому никакой "небывалой управленческой коллизии", о которой пишет С. Рыбас, не было и в помине.

А во-вторых, позиция С. Рыбаса по этому вопросу как профессионального историка вообще оставляет странное впечатление. Дело в том, что двумя годами ранее, в 900-страничной монографии "Сталин" в серии ЖЗЛ, этот исследователь высказал прямо противоположный взгляд по поводу данной ярмарки. "Если учесть, - пишет он, - что в Ленинграде была проведена не Всесоюзная, а всероссийская оптовая ярмарка для распродажи товарных излишков, то все обвинения формально слабо мотивированы: обвиненные действовали в рамках своей компетенции".

Ничуть не лучше выглядят "доказательства" и по всем остальным эпизодам обвинения. За неимением места не буду утомлять читателя дальнейшими разоблачениями.