Экс-повар Кремля Виктор Беляев: зайдя на кухню, Никсон нарушил госграницу. Экс-шеф-повар Кремля Виктор Беляев: «Эта работа все-таки для мужчин» Виктор беляев новогодние блюда
Виктор Беляев
С 1975 по 2008 год работал в комбинате питания «Кремлевский», где прошел путь от повара до генерального директора. Сегодня является президентом Ассоциации кулинаров России
О работе на главной кухне страны
«Чаще всего я вспоминаю Ричарда Никсона»
Обе кухни располагались буквально за стеной друг от друга. Откуда возникло такое разделение? Дело в том, что в Кремле традиционно находился Совнарком. Так было еще при Ленине. А партийная власть находилась в другом месте.
В Кремле я сразу попал не в обычную столовую для сотрудников, а на спецкухню, где проработал 14 лет. Мы кормили членов правительства - Совет министров СССР и зампредов. А членов Политбюро обслуживала особая кухня, где трудились личники – повара, закрепленные за конкретным руководителем.
Совет министров заседал в первом корпусе Кремля. А спецкухня, которая обслуживала и Совмин, и Президиум, размещалась в 20-м корпусе. Мы готовили обед, который затем на спецмашинах увозили в первый корпус. С особой кухней мы стыковались только на больших мероприятиях с участием первых лиц государства. Спецкухня проводила все приемы на территории Кремля, а особая готовила только для членов Политбюро - в Кремле, на квартирах и на дачах. Как-то мне довелось немного поработать бок о бок с личником Сталина. В свое время он чудом избежал расстрела - в день смерти вождя народов была не его смена. Он приехал в Кунцево вечером 5 марта 1953 года, когда уже всё случилось. Развернулся на пороге, помчался в Москву, забрал семью и сбежал в Саратов. Такие времена были. Он меня тесто научил готовить. Большой мастер был, у дореволюционных поваров опыта набирался. Вот так традиция и сохранялась.
На особой кухне был жесточайший отбор, людей проверяли от и до. А если допускали к работе, то сразу присваивали звание. Там была строгая дисциплина. Если ты уезжал в отпуск, то непременно должен был поставить в известность компетентные органы, куда именно ты отправился и где тебя искать в случае чего. Сотовых телефонов-то не было. Вызвать могли в любой момент. Поэтому личники частенько приходили на работу с чемоданчиками, где лежало всё необходимое: смена белья, бритва, зубная щетка. Меня приглашали туда работать, но я не пошел - я только вернулся из армии и не хотел снова под козырек. Поэтому не знаю, к кому именно из первых лиц меня должны были прикрепить.
Впервые попав на спецкухню, я был поражен ее размерами, сводчатыми потолками и огромными плитами метров по 12 длиной. Там одних конфорок было 48 штук. Если присмотреться, то становилось понятно, что изначально их топили дровами, потом переделали под газ и, наконец, под электричество. На самом деле это был боевой трофей. Когда-то эти плиты стояли на личной даче Геббельса.
Еще у нас имелась гигантская взбивальная машина, способная за раз месить до 100 кг теста. Она тоже была немецкой, 1911 года выделки. Представляете? А я в Кремль пришел в 1975-м! Всё работало.
Время от времени меня командировали обслуживать высоких иностранных гостей, которых обычно размещали в особняках на Ленинских горах. Я там много кого потчевал - Маргарет Тэтчер, Валери Жискар д`Эстена, Фиделя Кастро, Джимми Картера, арабских шейхов.
Помимо прочего, это еще было и полезно для меня лично, ведь я мог познакомиться с традициями разных национальных кухонь мира. Арабы, например, наших супов не ели, у китайцев тоже свои заморочки, и мы им готовили вместе с посольскими поварами. Где бы еще у меня была такая возможность? Но и всяких забавных историй случалось немало.
Как-то я приехал готовить завтрак для немецкого канцлера Гельмута Коля. Мужчина он был очень крупный и, видимо, не совсем здоровый - возраст и нагрузка давали о себе знать. Жена посадила его на строгую диету. Так вот, я раскладываю продукты и вдруг слышу - шаги. Обернулся, а передо мной канцлер - в халате и тапочках. Показывает мне жестами: пожарь, мол, яичницы с сосисками и не беспокойся, я тут посижу на стульчике. Я быстренько всё приготовил, Коль поел с аппетитом, ни крошки не оставил. Поблагодарил меня и вернулся к себе. А через некоторое время - уже официально - спустился к завтраку, чисто выбритый, в костюме. И говорит жене - я, пожалуй, не буду сегодня есть, устрою себе разгрузочный день.
В другой раз вместе с Индирой Ганди лапшу готовили на утиных желтках - по старинному рецепту, который я еще у бабушки своей выпытал. С индусами вообще сложно было работать. У них кухня специфическая, многие продукты нельзя использовать. Каждому члену делегации готовили персонально, и повторяться было нельзя, а они жили иногда недели по две. Ну вот, когда моя фантазия уже изрядно оскудела, я вспомнил про бабушкин рецепт и приготовил Индире лапшу. Минут через пятнадцать она сама спустилась на кухню и попросила показать, как я это делал. Мы с ней встали плечом к плечу и готовили - тесто раскатывали, то, се. В какой-то момент она стала подливать воду без разрешения. Я совершенно рефлекторно легонько стукнул ее по руке: что, мол, ты делаешь-то? И только потом сообразил, что ворчу на премьер-министра!
Некоторое время спустя Ганди снова приехала в Москву. Вызвала меня и рассказала, что приготовила лапшу по моему рецепту у себя дома на семейное торжество. Все были в восторге. Поблагодарила меня и подарила маленького божка. Он по сей день у меня хранится.
Виктор Беляев – человек легендарный. Сразу после окончания московского кулинарного училища в 1974 году он попал в лучший столичный ресторан «Прага». А всего несколько лет спустя двадцатилетним юношей был зачислен на спецкухню Кремля, где готовили для первых лиц государства, обслуживали приемы на высшем уровне и кормили мировых лидеров. В Кремле он проработал 30 лет, пройдя путь от повара до Генерального директора комбината питания «Кремлевский».
В настоящий момент Беляев является президентом Национальной ассоциации кулинаров России. МОСЛЕНТА расспросила Виктора Борисовича о кремлевских банкетах, гастрономических пристрастиях вождей, запрещенной еде и закулисной жизни вокруг главного стола страны.
Понятие «высокая кухня» к советскому периоду, пожалуй, мало применимо. До известной степени это можно отнести к кухне внеразрядных ресторанов. Тогда же все рестораны были по разрядам, но были и такие, которые вне. Например, «Прага», «Пекин», «Москва», «Украина», «Метрополь», «Националь». В таких местах работали лучшие повара, способные делать нечто особенное. Туда иногда приглашали иностранных шефов, у которых мы учились. Если в СССР и была высокая кухня, то, пожалуй что, там.
Нам повезло. Мы застали очень старых поваров, которые начинали свой профессиональный путь еще до революции. Мы многому у них научились и многое ввели потом в советскую кухню. Например, галантин, который я готовил в «Праге» и затем в Кремле. Его мало кто умел делать.
Виктор Беляев
Владимир Песня / РИА Новости
Прием, еще прием
В советские времена в Кремле была совершенно особая традиция сервировки стола. Все подавалось как на пир. Целиковый осетр, целиковый поросенок, язык в растяжку, фаршированный судак. Я даже застал времена, когда целиком подавали глухарей. Их делали штук по 150, и это была адская работа: перья замачивали в уксусной кислоте, потом зубной щеткой их отмывали, чтобы продезинфицировать. Птицу фаршировали мясом, курагой, черносливом и запекали.
Сущим наказанием была работа в ледяном цеху, где изготавливали ледяные икорницы в форме кремлевской стены. Форм ведь никаких не было, каждый раз все делали вручную, вырезали напильником.
Кавашкин Борис, Хамельянин Геннадий / ТАСС
Официальный прием в то время – это целая индустрия. В Кремле существовали отдельные цеха по приготовлению конкретных блюд, тех же осетров, например. Сущим наказанием была работа в ледяном цеху, где изготавливали ледяные икорницы в форме кремлевской стены. Форм ведь никаких не было, каждый раз все делали вручную, вырезали напильником. Два зубца сделаешь и устаешь. Руки мерзнут, лед подтаивает, а нельзя, чтобы он таял! Вдобавок мы замачивали эти формы в свекольном соке, чтобы икорницы получались благородного красного цвета.
Фаршированного судака подавали как бы на аквариуме, где плавали рыбки. Живых туда не запустишь. Поэтому рыбок мы делали из желатина, подкрашивали шпинатом, шафраном. Причем они должны были быть совершенно симметричными, чтобы визуально не казалось, что они всплыли кверху пузом.
На подготовку одного кремлевского банкета уходило несколько дней непрерывной работы. Мы спали реально по часу в сутки, прямо на рабочем месте - кто на стульях, кто на сваленных в углу коврах.
Никита Хрущев (в центре) и президент Финляндской Республики Урхо Калева Кекконен (слева) во время приема в Кремле. 1960 год.
Раньше в Кремле были длинные столы, мы называли их «кораблями». Через весь стол натягивалась струна, и по ней ставились все основные блюда. Не дай Бог промахнуться! Большие блюда на столах стояли для украшения, хотя они были полностью готовы. Но на подсобных столах стояло то, что подавали каждому гостю. Горячее обносили на больших мельхиоровых подносах, это очень трудно: официант должен был держать тяжеленное блюдо одной рукой, а другой накладывать гостю горячее и три вида гарнира. Так же обносился десерт, чай и кофе и шел облив спиртного.
Большие блюда на столах стояли для украшения, хотя они были полностью готовы. Но на подсобных столах стояло то, что подавали каждому гостю.
Мы как-то посчитали, что за 2 часа протокольного банкета на одного гостя полагалось больше 3 килограммов продуктов. Это традиция русского хлебосольства, унаследованная от дореволюционных времен и от московских купеческих застолий, конечно. Она жила до конца прошлого века, по сути.
Грань веков
Все заканчивалось постепенно. В 1980-х уже начали экономить, даже в Кремле. Перестали подавать целиковых осетров, перестали готовить дичь. Осетрину заменили на судака. Поросят уже не фаршировали, а просто жарили и рубили порционно. Но все равно оставался большой продуктовый набор на столе. А «корабли» дожили до конца ельцинской эпохи.
В 2000-х поменялся не только стол. Поменялось все.
Советская традиция кремлевских застолий окончательно ушла в прошлое с приходом команды Путина. В 2000-х поменялся не только стол. Поменялось все. Вместо «кораблей» появились круглые столы, кресла с чехлами, скатерти. Мы ушли от накрытия в стол. На столе оставались только маленькие пирожки и немного фруктов. Вся остальная подача стала порционной. Сегодня при так называемом полном приеме обычно идут две закуски (рыбная и мясная), два горячих (тоже рыбное и мясное) и один десерт. Алкоголя на столе нет, он только на обливе.
Со спиртным тоже все поменялось. В советские времена около 80 процентов приходилось на водку и коньяк. Ну, еще немного шампанского на Новый год. С начала 2000-х около 80 процентов составляет вино.
Дмитрий Медведев (справа) на приеме в Кремле.
Алексей Никольский / РИА Новости
А что вы хотите? К власти пришли совершенно другие люди. Они поездили по миру, посмотрели, как живут в других странах, попробовали другую кухню. Перед нами поставили задачу - усилить европейскую подачу, уйти от цельных блюд. Пришлось менять команду, набирать молодых. Мы завели совершенно другие технологические карточки. Раньше с нами никто ничего не обсуждал. Сейчас все иначе. За неделю до государственного приема мы готовим демонстрационный стол со всей атрибутикой и подачей. Приезжает сомелье, подбирает вина. Согласуется все до мелочей и только после этого утверждается регламент банкета.
Перед нами поставили задачу - усилить европейскую подачу, уйти от цельных блюд.
С 2000 по 2005 годы кухня в Кремле была преимущественно французской. Потом на каком-то саммите один из высокопоставленных гостей нашего президента сказал ему: «Мы же в России, а едим как в Европе». После этого нам дали команду «вернуться к истокам». Нынешнее меню более сбалансированное. Оно сочетает в себе европейские и русские традиции. Сегодня подают осетрину, белорыбицу, следку под шубой.
Национальная кухня
Блюда национальной кухни на кремлевском столе появлялись нечасто. Например, на празднование годовщины образования СССР. Со всех республик собирали поваров. Каждая республика везла свои деликатесы, алкоголь - коньяки, вина, кто что производил. Бывали и другие случаи. Например, для одного высокопоставленного чиновника из Узбекистана специально выписали узбекских поваров, которые готовили плов на открытом огне во внутреннем дворике Кремля. Но это скорее исключение.
С национальной кухней не очень-то экспериментировали. Сами понимаете, что далеко не всем она по вкусу. Мы должны были думать и об аллергии, и о том, как усвоится тот или иной продукт. Кумыс, например. Ну как его подашь? Брали нейтральные продукты и блюда. Готовили долму. И сейчас также.
Еда под запретом
С дичью в Кремле очень аккуратно обходились. Это же непроверенный продукт нестабильного качества, а мы ведь кормим первых лиц государства. Поэтому на столе никогда не было, например, медвежатины. По той же причине были запрещены грибы, а еще орехи, фасоль, горох. Члены Политбюро ведь старенькие были, когда я их застал. Нельзя было допустить, чтобы их мучали газы.
Леонид Брежнев (слева) на охоте.
Единственное исключение было сделано для рябчиков. В Завидово, где охотились члены Политбюро, егеря обычно подкармливали лосей. Но постепенно на их корм начали слетаться рябчики. Оперение у них хорошее, теплое, многие птицы остались зимовать и довольно быстро расплодились в невероятном количестве. Их начали отстреливать и поставлять в Кремль. У рябчиков удивительно нежное и вкусное мясо, у нас весь морозильник был забит: готовили из них борщ с пирожком, министерские котлетки, шницель.
Вкус номер один
У первых лиц, конечно, есть свои предпочтения в еде. Они ведь такие же люди, как и мы с вами. Физиологически, во всяком случае. Только живут в очень жестком режиме. Их день расписан по минутам, поесть удается далеко не всегда, протокольные мероприятия - это вообще пытка, надо пообщаться со всеми, жевать в этот момент неприлично, руки тоже должны быть свободны. Так что особо не поешь. Напряжение сильное.
Медведеву нравится рыба, запеченная в соли. А Владимир Владимирович - человек всеядный.
Но в выходные дни даже правители могли оторваться. Брежнев любил борщи, жареную картошку с бараниной. Горбачев был малоешкой, но обожал любую выпечку. Раиса Максимовна в какой-то момент даже попросила убрать ее с банкетов, но Михаил Сергеевич все равно где-нибудь да перехватывал пирожок. Ельцин - сибиряк, здоровенный мужичина был, любил хорошо поесть и выпить, обожал пельмени, жареную баранину. Вообще мясо на косточке предпочитал. Медведеву нравится рыба, запеченная в соли. А Владимир Владимирович - человек всеядный, ничего специального мы ему не делали, но он очень любит мороженое, и тут уж мы старались вовсю. В любой десерт мы непременно клали пусть маленький, но шарик мороженого. Он всегда это замечал и благодарил глазами.
С иностранными гостями разные истории случались. Как-то я обслуживал Коля. Нас предупредили, что он на диете, и жена за ним внимательно следила. Я приехал к нему в особняк утром готовить завтрак. Очень рано. Вдруг слышу шаги. Оборачиваюсь и вижу перед собой канцлера Германии – в халате и тапочках. Он показывает мне пальцем на сосиски и яйца. Мол, приготовь. Как ребенок меня уговаривал, сел за стол для персонала, поел с аппетитом и поднялся к себе. Через полчаса начинается официальный завтрак. Коль спускается, одет с иголочки. Есть отказался, сказал жене, что у него разгрузочный день.
Угощение для гостей на приеме в Кремле.
Дмитрий Астахов / РИА Новости
Другая история была с Индирой Ганди. На индусов шли работать под пистолетом, у них же то не ешь, это не ешь, это священное, то запретное. Еду персонально готовили каждому и носили в номера. Индусы жили подолгу, а нам нельзя было повторяться в меню. И вот однажды я, перепробовав, кажется, все что можно, вспомнил старинный бабушкин рецепт лапши на гусиных желтках. Приготовил. Через 15 минут после обеда приходит ко мне на кухню Ганди и просит рецепт. Говорит, что у нее скоро семейное торжество, и она хотела бы приготовить именно это блюдо. Ну, комитетчики разрешили.
Но чаще всего я вспоминаю о Никсоне. Моя жизнь вообще разделилась на до и после встречи с ним. Это было время, когда шли напряженные переговоры о разоружении. Никсон приехал в Москву перед встречей в Рейкъявике улаживать последние формальности. Меня отправили кормить его, я приготовил все, как полагается, одних закусок сделал 18 штук, рыбные, мясные - такие были правила. И ничего не повторялось. Даже «заборчик» из огурца на разных закусках был разной формы! Ну, я все накрыл. Жду. Спрашиваю, когда горячее подавать. А мне отвечают - он не садился еще, ходит и фотографирует еду. Говорит, что это настолько красиво сделано, что он не может это есть. Потом сел за стол, наконец.
Жду. Спрашиваю, когда горячее подавать. А мне отвечают - он не садился еще, ходит и фотографирует еду.
Однажды Никсон поехал на Черемушкинский рынок. Ходил по рядам один, без охраны. Его все узнали, конечно, надарили подарков. Вернулся к обеду. Ждем его, а он все не выходит. Потом вышел, а я вижу - накален весь. Он рассказал мне такую историю. При выходе с рынка встретил какую-то бабушку. Она протянула ему кулек семечек, которыми торговала. И сказала: «Это все, что у меня есть. Возьмите, пожалуйста. В Великую Отечественную у меня погибло трое сыновей. Я очень вас прошу, сделайте так, чтобы больше не было войны».
Никсона это страшно потрясло. С кульком семечек приехал. После этого я начал смотреть на него совсем иными глазами, увидел в нем живого человека. Сфотографировались с ним перед отъездом. Пока он был жив, все время присылал мне открытки, поздравлял с Новым годом, с рождением дочки. Разведчик.
Урок на всю жизнь
Нас иногда посылали на особняки на Воробьевы горы помогать «личникам». А тогда молодым давали в помощь опытного мастера. Приезжаю как-то раз, захожу на кухню и встречаю там высокого седовласого мужчину лет 75-ти примерно. Разговорились, оказалось, что он работал личным поваром у Сталина. «Личники» вообще-то люди неразговорчивые, они же присягу приносят, подписку дают. Но одну историю он мне поведал. Вечером 5 марта 1953 года он приехал на ближнюю дачу на смену. На пороге его встретила Истомина, сестра-хозяйка Сталина, и говорит: «Садись в машину, забирай жену и детей и уезжай куда-нибудь подальше. Хозяин умер, а Берия начинает расстреливать персонал». Он немедленно уехал в Саратов, а в Москву вернулся уже после того, как самого Берию расстреляли.
«Личники» вообще-то люди неразговорчивые, они же присягу приносят, подписку дают.
Уникальный был шеф. Научил меня руками разделывать селедку. Тесто делать особое. Спросил меня: «Песни любишь петь? Пой самую любимую и меси тесто». Мы вдвоем громко запели. Комендант прибежал: «Что случилось?». «Ничего, - отвечает, --Витька тесто делает».
Как вы решили стать поваром?
Мне иногда говорят: вы, наверно, с детства любили готовить. Ничего подобного. Когда я заканчивал 8-летку, все хотели быть космонавтами. Я родился в рабочем поселке Москвы Измайлово, у нас в семье было трое детей и мама воспитывала нас одна. Дед-фронтовик, дошел до Берлина, потерял ногу, был мне вместо отца. Я любил историю, и до сих пор ей увлекаюсь, и подал документы в историко-архивный техникум. Но тогда дед мне сказал: ты будешь сидеть в темной комнате, весь в чернилах и нарукавниках, получать 50 рублей, а как собираешься кормить семью?
Именно он увидел объявление на дверях кулинарного училища, пошел на День открытых дверей, познакомился с моим будущим мастером производственного обучения. И затем на семейном совете сказал: сейчас неплохая стипендия (сначала 26 рублей, а потом 32, а это тогда были деньги) и профессию получишь.
Где начали работу?
Я очень хорошо учился и одним из двух студентов на курсе получил пятый разряд, поэтому меня распределили в ресторан «Прага». Там я сначала две недели чистил яйца. Конечно, это было очень скучно, но зато теперь я могу их чистить одной рукой, одним движением. Потом перевели в мясной и рыбный цеха, разделывал заготовки, прошел все ступени в работе, начиная с самой нижней. Я застал старых мастеров. Они научили меня лепить расстегаи, двумя ножами зелень резать, селедку чистить одним махом, руками без ножа.
Однажды нас отправили обслуживать банкет в Кремле, и там меня заметил шеф. Затем я ушел в армию, потом снова вернулся в «Прагу». Мы выезжали на банкеты в посольства. И когда снова попал на обслуживание в Кремль, шеф позвонил мне и предложил работу. Прошел проверку 9-го отдела КГБ и приступил в 1977 году.
Иногда нас посылали на особняки на Воробьевы горы. Это резиденции лидеров иностранных государств, когда они приезжают к нам с официальными визитами. Первым, для кого я там готовил, стал генеральный секретарь коммунистической партии Лаоса. А наставником у меня был личный повар Сталина, тогда ему уже было 79 лет. Потом были многие руководители государств. Я обслуживал экс-президента Америки Ричарда Никсона , Маргарет Тэтчер , Индиру Ганди , Фиделя Кастро , Гельмут Коля, французского президента Жискар ДʼЭстена, представителей дружественных нам социалистических стран, деятелей науки, искусства.
Кто-то из них запомнился особыми предпочтениями?
Да, например Ричард Никсон очень любил рыбу, так как был заядлым рыбаком. А однажды мне даже довелось учить готовить Индиру Ганди. Дело в том, что их делегация жила две недели и блюда не должны были повторяться. А я уже приготовил все что только можно и вспомнил деревенский рецепт: лапша на гусиных желтках. Когда она ее поела, то пришла ко мне на кухню, чтобы лично поблагодарить и попросила научить готовить это блюдо. Потом, через несколько месяцев, когда она снова была в Москве, то специально пришла ко мне и рассказала, что ее семье очень понравилось, как она сама приготовила эту лапшу и подарила мне в знак благодарности фигурку буддийского божества. Я до сих пор ее храню.
А из российских лидеров кого кормили?
Всех, начиная от Брежнева и заканчивая Путиным.
У кого какое любимое блюдо? - Леонид Ильич предпочитал уху. А Владимир Владимирович любит мороженое. - А вы что любите готовить? - Люблю просто готовить, когда у меня плохое или хорошее настроение. Часто еду на рынок, покупаю продукты и кормлю свою семью. Лично я предпочитаю мороженое из бородинского хлеба. Это старинный русский рецепт. Несмотря на то, что это десерт, иногда оно идет добавкой к закускам или горячему. А из горячих блюд люблю классику: котлеты с макаронами. Я считаю, что мы должны возвращаться с нашей национальной русской кухне. - Кто, на ваш взгляд, лучший повар: мужчина или женщина? - Я считаю, что работа повара на кухне, где тяжелые кастрюли, постоянно жарко - это все-таки для мужчин. Но это не значит, что женщина не должна быть хозяйкой. У меня у самого жена тоже повар. Мы познакомились, когда работали в «Праге». Женщины очень хорошо делают кондитерку: красиво украшают торты, у них более тонкие вкусовые предпочтения. - Что нужно делать, чтобы подниматься по карьерной лестнице? - Все зависит от ваших желаний и возможностей. Кого-то вполне устраивает работать на одном месте много лет и в этом нет ничего плохого. Например, мой однокурсник 20 лет готовит супы в одном из московских ресторанов. И сколько я не предлагал устроить куда-то, он отвечал, что счастлив на своем месте. Я, наверно, отличаюсь лидерскими качествами, могу руководить людьми. 31 год отработал в Кремле от повара до генерального директора комбината питания «Кремлевский». Постоянно учился в процессе работы. Сначала техникум общественного питания, потом окончил Плехановский институт. Когда стал директором, получил второе высшее образование - экономическое. Недавно закончил английскую школу менеджеров. Постоянно учусь и вам советую. - Как можно в регионах научиться современным тенденциям? - Я являюсь президентом национальной ассоциации кулинаров. С 1993 года мы постоянные члены WACS - Всемирной ассоциации сообществ шеф-поваров. Мы сейчас в Москве работаем над созданием национальной академии кулинаров. Она будет заниматься обучением студентов и повышением квалификации уже работающих поваров. В Самаре будет создан филиал национальной академии кулинаров.
Шеф-повар Виктор Беляев 30 лет работал на спецкухне Кремля. За это время он сделал карьеру от простого повара до генерального директора комбината питания «Кремлевский». Беляев кормил совет министров, накрывал банкеты для иностранных делегаций и обслуживал правительственные особняки на Воробьевых горах.
Виктор рассказал журналисту «Свободного времени» о том, как проходили кремлевские пиршества в советские времена и как принимают гостей сейчас, чем любят полакомиться мировые лидеры, и какие кулинарные секреты рассказал шефу личный повар Иосифа Сталина.
КАРЬЕРА. Виктор Беляев стал поваром по совету своего дедушки. Сам он в 14 лет планировал поступать в историко-архивный техникум, но деду не понравился выбор внука, мол, семью будет нечем кормить с такой профессией.
«Я был старшим сыном в семье - отца не было, и понимал, что от меня ждут помощи, - вспоминает Беляев. - Когда дедушка предложил мне пойти в кулинарное училище, я согласился».
Окончив училище с отличием и пройдя все цеха - горячие и холодные, Виктор стал поваром пятого разряда. Выше него был только шестой, но его получали с опытом. Затем по распределению, как лучший из студентов, попал на кухню в ресторан «Прага». Это было большой удачей. Но проработал он там недолго - пора было идти в армию. Правда, перед ней Виктор успел попасть в Кремль на обслуживание банкета по случают 30‑летия Победы. Он отработал там четыре дня, и после этого шеф-повар спецкухни предложил ему место у себя.
Предложение принять не удалось, Виктор ушел в армию, где тоже трудился поваром. После службы он вернулся в ресторан «Прага». Через год опять поступило предложение из Кремля, и в 1978 году Беляев пришел на спецкухню. Он проработал там 30 лет, и ушел по собственному желанию в 2008 году в должности генерального директора комбината питания «Кремлевский». Сейчас шеф-повар занимает пост президента Национальной ассоциации кулинаров России.
СТОЛЫ-КОРАБЛИ. До перестройки все застолья в Кремле были пышными. Столы накрывали вдоль стен буквой «п», за каждым из них помещалось по 200 человек. Такие огромные столы повара называли кораблями. Они ломились от угощений, которые порой было невозможно съесть.
Продукты везли со всех республик: с Украины сало и колбаски, из Прибалтики молочку и шпроты, с Закавказья - фрукты и вино. Перед передачей продуктов на кухню их исследовали в лаборатории по разным параметрам: тяжелые металлы, отравляющие вещества и другие показатели. Готовые блюда также проверялись визуально и на вкус. Были на спецкухне и стоп-продукты. Например, это грибы и консервы. А вот дичь привозили из питомников.
«Я застал еще те времена, когда подавали целых тетеревов и глухарей с перьями, - рассказывает Виктор Беляев. - Чтобы приготовить такую птицу, нужно было ощипать ее, продезинфицировать перья в уксусной эссенции, проварить их, высушить. Затем готовили тушки. После этого перья втыкались обратно. Но в процессе обработки перья теряли свой цвет, так мы их еще подкрашивали краской. Это был очень тяжелый труд.
Также подавали целых зажаренных поросят, осетров, язык в растяжку. Все это было готовым, можно было есть, однако часто эти блюда оставались нетронутыми и были просто украшением стола. Но особенно Виктору запомнились ледяные икорницы, на которых подавали разную икру. Чтобы сделать ее, нужно было наморозить кусок льда в двухлитровой кастрюле. Затем лобзиком выпиливать по краям льда буквы «м», как на кремлевских стенах.
Повара работали в перчатках, но руки все равно сильно замерзали. Лед таял и тек, поэтому, немного поработав, нужно было отправлять его в морозилку, и так постоянно. Но это был не конец, после того, как икорница была готова, ее опускали в ядреный свекольный отвар, чтобы лед приобрел цвет рубиновых звезд Кремля.
«Как‑то мы посчитали, сколько еды приходится на одного человека во время банкета, - вспоминает шеф-повар. - Получилось, каждый должен съесть по три килограмма продуктов. Поэтому многое оставалось. Целые продукты, например, фрукты, собирали и они потом шли в другие блюда. Также с икорниц собирали икру. Остальное съедала обслуга, мы им накрывали стол».
Из алкоголя пили обычно водку и коньяк, гораздо реже вино или шампанское.
«На приемах часто в бутылку из‑под коньяка наливали отвар шиповника с лимоном, это пили «кремлевские старцы», - продолжает шеф-повар. - Так, например, делали Леониду Брежневу, потому что ему по состоянию здоровья нельзя было пить алкоголь. Но зато он любил поесть простую русскую и украинскую еду, например, борщ. Что касается других вождей, то, например, Михаил Горбачев был под присмотром своей жены Раисы Максимовны, и вечно сидел на диетах. Не пил. Борис Ельцин любил хорошо поесть и выпить. Баранина, пельмени, да все под рюмочку водки».
У иностранных лидеров тоже были любимые блюда в России. Так, Фидель Кастро мог съесть много цыплят табака, Индира Ганди обожала русские блины с крыжовниковым вареньем, Ричард Никсон был поклонником жареной рыбы.
Кстати, с последним у Беляева сложились дружеские отношения. Бывший президент США лично заходил на кухню и благодарил повара за вкусную еду, подарил свой портрет и ручку. А еще много лет слал открытки, поздравляя с Рождеством. Все это хранится у шеф-повара дома как реликвия.
К таким банкетам повара готовились не один день. В советские времена смена могла начаться в 6 утра, а закончиться в 3 ночи, поэтому оставались ночевать на работе - спали в Георгиевском зале на коврах. Сейчас уже такого нет, говорит Виктор.
НОВАЯ ЭПОХА. С приходом команды Владимира Путина на кремлевских банкетах многое поменялось. Во-первых, закупили круглые столы вместо длинных. Во-вторых, ушли от выставления всех блюд на стол. На скатертях остались только цветы, выпечка и приборы. Еду подают индивидуально в тарелках. Поменялось и меню. Ушли все целиковые блюда и фрукты, ввели ягоды. Но кухня осталась русской: подают блины, пельмени, пирожки, щи, икру, котлеты по‑киевски и т. д.
Большим интересом у иностранных гостей пользуется белужья икра и выпечка. Изменились предпочтения в спиртных напитках, теперь основу составляет вино, и лишь небольшую часть крепкий алкоголь. Также стали подавать российское вино из Краснодарского края и Крыма.
Продукты для банкетов и в советские времена, и сейчас в основном используют российские. «Какой интерес давать свиную рульку Ангеле Меркель, если она ее и в Германии может поесть? - говорит Беляев. - Нам нужно накормить ее чем‑то российским, например, белорыбицей из северных морей».
СЕКРЕТЫ. Если нет настроения, лучше не готовить. «Я за свой сорокалетний стаж работы поваром это понял, - поясняет Виктор. - Когда человек расстроен - он рассеян, поэтому может пересолить, или забыть про что‑то на плите.
Особенно это касается теста, которое чувствует руки и человеческую отдачу. Одно время я вообще боялся теста - вдруг оно не подойдет. Но личный повар Сталина - Виталий Алексеевич, научил меня одной вещи. Чтобы тесто получалось, нужно петь хорошую песню. Я пою русские народные, например, «Ой, цветет калина». С песней дело пойдет душевнее, и настроение станет лучше. Этот способ помогает всегда».
С поваром Сталина Виктор познакомился на обслуживании одной из воробьевских дач. Кроме рецепта отличного теста, Виталий Алексеевич поделился с Виктором и другими поварскими секретами. Например, разделывать соленую селедку без ножа - одними пальцами, а также рубить зелень двумя ножами в обеих руках, так получается быстрее и мельче. Научил делать правильный фарш и другие рецепты, которые в книгах не найдешь.
«С Виталием Алексеевичем связана интересная история, которую он мне сам рассказал, - вспоминает Беляев. - После смерти Сталина, его личный персонал стали расстреливать по поручению Лаврентия Берии. А 5 марта на кухне как раз была смена Виталия Алексеевича. Когда он приехал на работу, Валентина Истомина, сестра-хозяйка в доме Сталина, предупредила его, что хозяин умер, персонал расстреливают, уезжайте. Он быстро собрал семью, сел на машину и уехал из Москвы. В столицу вернулся только тогда, когда самого Берию расстреляли».
Виктор Беляев с теплотой вспоминает своего учителя и всегда пользуется его советами. Некоторыми из них он поделился с нашими читателями.
ПРО КОТЛЕТЫ. Часто хозяйки добавляют в котлетную массу яйца, лук, молоко, сливки и т. д., рассказывает шеф-повар. Но у котлет фарш должен быть другим. Смешайте 300 граммов свинины с 700 граммами говядины или телятины, прокрутите через мясорубку. Замочите кусок обычного белого хлеба в воде.
Смешайте хлеб с фаршем и прокутите еще раз, добавьте соль с перцем. Затем нужно довести фарш водой до нужной консистенции. Когда фарш легко начнет отходить от рук, значит, в нем достаточно воды и он готов. После этого налепите котлет, обваляйте их в панировке и пожарьте на сковороде.
ПРО СОЛЯНКУ. Основа вкусной солянки - крепкий насыщенный бульон. Для этого нужно сварить кусок говядины или телятины с косточкой и усилить его курицей (целой или филе). Варите мясо 1,5‑2 часа. Затем очистите соленые огурцы от кожуры и нарежьте мелким ломтиком. Поставьте их вариться на 50 минут.
Репчатый лук нарежьте и обжарьте на сливочном масле до готовности. Затем к луку на сковороду добавьте томатную пасту и пассеруйте еще 10 минут. Мясо, которое сварилось, вытащите, остудите и нарежьте на ломтики. Затем нужно нарезать ломтиком любые сосиски и ветчину, поварите их минут 15 отдельно.
В готовый бульон положите все ингредиенты, когда он закипит, добавьте каперсы, оливки, соль, перец и лавровый лист. Проварите еще 15 минут. А теперь секрет от шефа: добавьте в солянку немного рассола от каперсов и оливок. Тогда бульон станет по‑настоящему насыщенным. При подаче на стол в тарелку положите маслины (если добавить их во время варки, то бульон потемнеет), зелень, очищенный от кожицы лимон и сметану.
В марте в Екатеринбурге пройдет Первый конгресс кулинаров России, на котором будет принята программа сохранения отечественной кухни - ее культовых рецептов и вековых традиций. Проводит мероприятие Межрегиональная ассоциация кулинаров, у руля которой стоит Виктор Беляев. В прошлом он кремлевский шеф-повар, восемь лет - с 2000-го по 2008-й - возглавлявший ФГУП «Комбинат питания «Кремлевский» Управделами президента РФ. В общей сложности в Кремле Беляев проработал 30 лет, кормил первых лиц из разных стран и точно знает: уровень ответственности не зависит от того, кого приходится кормить - рабочих, солдат, студентов или лидеров государств. Ибо кухня должна быть всегда высокой.
- Почему вы ушли из Кремля, Виктор Борисович?
Инфаркт. Тридцать с лишним лет работы наложили свой отпечаток. После больницы и реабилитации я все равно вышел на работу, «отбил» прием по случаю 9 Мая и ушел. И потом для себя понял, что, наверное, уже достаточно. Есть опыт, накопленный за Кремлевской стеной. Порой это были жесткие уроки, может быть, и несправедливые, но по отношению к профессии полезные, позволившие выработать самодисциплину.
- А как попали за Кремлевскую стену?
По окончании 8-го класса передо мной встал вопрос о выборе профессии. Я увлекался историей и решил подать документы в историко-архивный техникум неподалеку от дома, в Измайлове. Но судьбу мою изменил дед, человек рассудительный, прошедший всю войну. Он часто посещал пивной бар на 16-й Парковой, недалеко от которого располагалось кулинарное училище. И однажды, отставив кружку пива и рассказы о войне, отправился туда - в училище был День открытых дверей. И надо же случиться такому совпадению - сразу повстречал моего будущего наставника Валентину Петровну Минаеву. Она у него спрашивает: «Дедушка, вы поступать пришли?» Он и объяснил ей, что у него есть внук, который надумал всю жизнь просидеть в нарукавниках. Такое у него было представление о работе в архивах. Валентина Петровна провела деда по кулинарному училищу, показала, что и как. Он, возбужденный, вернулся домой, налил себе водки и говорит моей маме: «Зови сюда Витьку!» И начал мне расписывать - и ремеслу поучишься, и сыт, и нос в табаке. Мама в штыки: «Как?! Торговля?! Воровство?! Ни в коем случае!» На что дед выдал историческую фразу: «Нинк, не беспокойся! От большого немножко - не воровство, а дележка». Я был парень послушный, забрал документы из историко-архивного и подал в кулинарное. С отличием его окончил и получил распределение в «Прагу» - главный ресторан Москвы. А тогда была такая система: лучшие рестораны направляли поваров, официантов, метрдотелей в Кремль для обслуживания государственных приемов. Так в 1975 году я попал на мероприятие по случаю 30-летия Победы. Помню, вошел в Троицкие ворота Кремля на дрожащих ногах. А чтобы дойти до спецкухни, надо было миновать три поста, где смотрят паспорт и со списком сверяют. Прошел мимо Потешного дворца и Дворца съездов и увидел мемориальную доску: «В этом здании жил и работал Владимир Ильич Ленин». У меня ноги совсем подкосились. Дошел до дипломатической пристройки при Дворце съездов, где принимали иностранных послов. Меня сразу поставили делать банкетное рыбное ассорти. Был я еще мальчишкой, нож нетвердо держал, а тогда требования были очень высокие. Нельзя было кое-как накромсать рыбу, следовало ее ровно срезать одним движением. А если сделаешь «ступеньку», то технологи сразу блюдо браковали. Начали мы выносить блюда в дипломатический зал, и вдруг входит все Политбюро во главе с Брежневым. Вот тут меня окончательно пот прошиб.
Со временем ко мне присмотрелись, и из «Праги» я перешел на спецкухню Кремля и Совмина СССР. Я застал поваров, кондитеров, трудившихся еще при Хрущеве. Был у нас один старый-престарый кондитер, который работал и в царское время. Его приглашали только на серьезные мероприятия. Он меня учил, например, как правильно делать «веревочку» на расстегае. Вообще на наставников мне везло. С одним из них свела судьба при работе «на особняках» - это комплекс резиденций на тогда еще Ленинских горах, где останавливались правительственные делегации разных стран. Случился очередной съезд партии, и меня вечером вызвал шеф: «У нас повар заболел, надо ехать на одиннадцатый особняк». Там, как сейчас помню, разместилась делегация Лаоса. А на обслуживание посылали всегда двух поваров. Одного ветерана, который мог что-то из старинной кухни приготовить, а второго помоложе. Захожу на кухню и здороваюсь с высоким седым пожилым человеком. Он назвался Виталием Алексеевичем - шеф-поваром правительственного дома отдыха «Сосны». Как оказалось, это был личный повар Алексея Николаевича Косыгина. А с 1945 по 1953 год он служил поваром у Сталина.
Он мне рассказал о своем последнем дне работы у Иосифа Виссарионовича. Его смена на даче вождя пришлась на тот день, когда тот умер. На пороге дома его встретила молоденькая сестра-хозяйка Валя Истомина, у которой со Сталиным вроде как были определенные отношения: «Виталий, у порога стоит машина, забирай детей, жену и быстро уезжайте». Этим она его и спасла, потому что Берия уничтожил большинство людей из сталинской обслуги. И Виталий Алексеевич обязательно раз в месяц ходил на могилу Истоминой - поминал добром. Повар он был от бога. Никогда не говорил «морковь» или «картофель», а всегда «картошечка», «моркошка». Научил меня рубить зелень двумя ножами. Вроде пустяк. А оказывается, грубо нарубить петрушку - это неправильно, потому что зелень надо измельчить до такого состояния, чтобы из нее сок пошел, тогда появится запах эфирных масел.
Наверное, у каждого мастера есть какая-то слабинка. Я, например, в то время боялся подойти к тесту. Есть такое правило: когда работаешь с тестом, ему передается аура твоих рук. Но тогда я этого не знал. Не знал, что к тесту нужно подходить с хорошим настроением, иначе выпечка не получится. Не знал, что хлеб чувствует руки. И вот Виталий Алексеевич меня научил: когда начинаешь месить тесто или вообще готовить, песни душевные напевай. Я на него, помню, смотрел, как на чудака. А он пел вовсю: «Ой цветет калина!» Вы удивитесь, но фамилию своего наставника я не знаю до сих пор. У фэсэошников интересовался, но пока не узнал. Впрочем, ничего удивительного: личные повара первых лиц всегда были засекречены.
- Тяжело работалось «на особняках»?
Режим работы непредсказуемый. Делегация могла приехать поздно вечером из Большого театра и попросить ужин. Поэтому мы могли уехать и в 10 вечера, и в 2 часа ночи. Делегации попадались разные. К индусам ехали работать «под пистолетом», потому что у них там сто с лишним народностей, и кто-то яйца не ест, кто-то молоко не пьет. Если все делегации приходили в столовую в одно время на завтрак, обед и ужин, то индусам отдельно на подносах носили еду каждому в комнату.
Однажды приехала делегация недружественной нам тогда Кореи, и, наверное, им как-то хотелось выдать свое отношение к Советскому Союзу. А что представляла собой столовая в особняке? Это банкетный зал, рассчитанный на 36 посадочных мест. На большом овальном столе скатерть - льняная, 12-метровая, белоснежная. А посередине вышиты гербы союзных республик. Чтобы только ее уложить, требовался час. Официанты и метрдотели всегда тщательно следили за чистотой скатерти. Если маленькая точка, мелком тут же замазывали. А корейцы любили на завтрак или обед попросить бокал красного вина, потом кто-то «случайно» проливал вино на белоснежную скатерть: «Ой, я тут Красную площадь сделал». Издевались...
Помню, Виталий Алексеевич рассказывал про делегацию из какой-то арабской страны - то ли Ливии, то ли Ливана. Они приехали на очередной съезд партии, поселились в особняке, с дороги переоделись, помыли руки, сели за стол и вдруг все дружно, как по команде, встали и вышли. И сразу же в МИД полетела нота протеста. Скандал! Понаехали комитетчики. Стали разбираться, выяснилось: делегацию задело, что на стол подали только красную икру. Дело в том, что икра - это наш национальный продукт, символ гостеприимства, поэтому выставлялась на стол в особняках всегда. Но чередовалась: день - черная, день - красная. Но на приезд и отъезд делегации мы всегда ставили и ту, и другую, потому что в обоих случаях по протоколу приезжал наш министр иностранных дел. А в этот раз поставили почему-то только красную. И чтобы загладить конфликт, перед каждым членом этой арабской делегации в следующий раз поставили по четырехпорционной икорнице с черной икрой - а это граммов 200 с лишним. Каждому! Ужин закончился, Виталий Алексеевич доехал до дома, сел возле подъезда, и у него случился первый инфаркт.
А мне довелось кормить и Индиру Ганди, и Эрика Хонеккера, и Гельмута Коля, и Валери Жискар д`Эстена. Однажды смог угодить даже Маргарет Тэтчер, которая в общем-то никогда не пользовалась нашими услугами, ее обслуживали повара при посольстве. Но как-то в один из приездов она спустилась в столовую, когда вся делегация уже позавтракала. Ей подали чашку чая, тост, джем, сок. И кто-то вдруг ей говорит: «Сегодня просто замечательные блинчики - палачинки!» Она заинтересовалась: «Что за палачинки такие?» А уже все съели. Пришлось мне их быстро из творога сварганить, испечь и преподнести ей шесть штучек. Она все шесть съела. Два следующих дня спускалась к завтраку, а у меня уже были готовы для нее палачинки. Пришла на кухню, поблагодарила и, сняв перчатку, лично пожала мне руку. На память от Тэтчер у меня сохранилась маленькая книжечка с программой ее визита в Москву. Одним из пунктов там стояло возложение цветов к Мавзолею Ленина. Она этот пункт перечеркнула, поставила три восклицательных знака и расписалась.
Но всем, понятное дело, не угодишь. Однажды приехал руководитель Лаоса Кейсон Фомвихан, до сих пор помню, как его звали. Горничные пожаловались, что у него в спальне стоит ужасная вонь. Охрана забеспокоилась: может, там мышь сдохла. Когда высокопоставленное лицо уехало, пошли проверять и увидели под кроватью коробки с яйцами. Но яйца были уже тухлые. Оказывается, он каждое утро выпивал по два-три таких яйца - деликатес.
Конечно, общение с мировыми лидерами было событием. Перед приездом каждой делегации, а особенно из капстран, собиралась оперативка, которую вел офицер КГБ и объяснял: «Никаких общений, никаких передач, никаких прошений. Вы здесь поставлены, чтобы кормить, поить, убирать». Дверь из кухни в столовую мы между собой называли «границей Советского Союза». И проходить через нее имели право только официанты и метрдотели. Они нам и рассказывали, что происходит за столом. Так от метрдотеля я узнал о реакции 37-го президента США Ричарда Никсона на приготовленные мной блюда. Была середина 80-х. Никсон приезжал в Москву как посредник на переговорах Горбачева и Рейгана по разоружению. Я очень волновался и долго думал, что бы такое приготовить. На горячее решил подать телятину, тушенную в молоке. Из-за непогоды самолет Никсона задержался, по-моему, часа на четыре. Ужин оказался под угрозой. Но вот наконец Никсон приехал, прошел в столовую, минут через сорок появляется метрдотель: «А ты знаешь, он за стол еще не садился. Ему налили бордо, и он ходит со своей секретаршей Дианой, фотографирует блюда и по-французски повторяет: «Восхитительно! Восхитительно!» И я его прекрасно понимаю. Например, закусочная часть того ужина состояла где-то из 15 блюд. Это четыре наименования рыбных закусок - лососина, севрюга, судак под маринадом, заливное. Затем мясные закуски - рулеты, буженина, вырезка в яйце. Обязательно три салата, в том числе натуральные овощи. Подавалось все на гербовой посуде, но сам герб закрывать было нельзя. Он по кругу украшался лимончиком и зеленью, а рядом выкладывали основной продукт, тоже обязательно украшенный. Нужно было не просто положить рыбу, а распустить лимон, сделать заборчик из огурчика, розочку из помидорчика, разные спиральки и колокольчики, и повторяться украшение рыбной закуски и мясной ни в коем случае не могло. Специальный технолог все это дело контролировал.
Наконец Никсон приступил к ужину, с аппетитом поел, стараясь не нарушать причудливые узоры на тарелках. Официант понес чай, а я начал собираться домой. Время - первый час ночи, я спустился вниз, где меня ждала дежурная «Волга». А водители всегда голодные, и я решил на минутку подняться, чтобы захватить с собой бутербродов. Захожу и вижу - посреди кухни стоит Никсон, увидел меня: «Ви есть чиф?» Пожал мне руку, приобнял и опять: «Восхитительно, Виктор! Восхитительно!» Домой я приехал сам не свой, жене говорю: «Представляешь, мне сам президент Америки руку пожал».
А наутро произошло следующее. К 9 часам меня машина привезла к резиденции и, чтобы не будить гостей, высадила у въездных ворот. От КПП нужно было пройти метров триста. Иду - и вдруг слышу свист. Оборачиваюсь к прапорщику: «Ты чего свистишь-то?» А прапорщик мне глазами показывает куда-то вверх. Поднимаю глаза, на балконе стоит Никсон в домашнем халате и мне свистит. Я тогда еще не знал, что у американцев свист - это выражение восторга. Я ему в ответ помахал. Неделю он жил в Москве, мы стали общаться. Он оказался заядлым рыбаком и просил на горячее ему готовить рыбу.
За время своего визита Никсон трижды обращался к Горбачеву с просьбами. Михаил Сергеевич удовлетворил только две. Первая просьба была - свозить его в Завидово, где они в свое время отдыхали с Брежневым. Дача в Завидове была законсервирована, но специально для такого гостя ее открыли. Пожарили шашлыки. Никсон ходил и вспоминал, как и где они фотографировались с Леонидом Ильичом.
Вторая просьба была такая. Они с Брежневым ездили на какой-то колхозный рынок, и Никсону так это посещение запало в душу, что он решил его повторить. По архивам поискали, выяснилось, что речь идет о Черемушкинском рынке. Повезли его туда, он говорит: «Давайте не будем поднимать ажиотаж. Я пойду с Дианой и с одним охранником». Он думал, его не узнают. Застегнул пальто, чтобы галстука не было заметно. Охрана разбрелась по периметру. Но Никсона вычислили в момент. И началось: кто фрукты ему сует, кто орехи, кто цветы. Все спешат пожать руку, за автографами тянутся. Короче, он там на три часа застрял. Наконец возвращается в особняк. У нас все готово, стол накрыт, а Никсон все не выходит. Смотрим в окно, а он ходит по саду, и видно, что весь на нервах. Выяснилось следующее. На выходе с рынка на ступеньках его встретила старушка и протянула ему два кулька семечек: «Сделайте так, чтобы больше не было войны. У меня на войне три сына погибли». Наверное, это был один из тех случаев, когда он не знал, что делать. Взял кульки, полез вроде в карман за деньгами, но, видно, вовремя одумался, нагнулся к женщине и поцеловал ей руку. После этого он долго приходил в себя. Нормальный живой человек.
А третью просьбу Горбачев так и не выполнил. За два дня до отъезда Никсон приехал к Михаилу Сергеевичу. Тот его спросил, есть ли замечания. Он говорит: «Все хорошо, но есть одно замечание: я живу в отличной резиденции и там есть шикарнейший повар, которому за такую работу надо звезду давать. Если вы позволите, я бы взял его с собой в Америку, чтобы он научил моего повара готовить рыбу». Правда, все это мне рассказали уже позже, когда Никсон уехал. Как вы понимаете, ни звезды, ни Америки я не увидел. А с Никсоном мы тогда сфотографировались на память вдвоем. Я получил этот снимок с надписью: «Виктору Беляеву, по-настоящему великому шефу, с признательностью от Ричарда Никсона». Еще фотографию с дочерью подарил. А через пару месяцев на каком-то мероприятии подошел ко мне директор группы питания: «Ой, Виктор, совсем забыл: Горбачев просил тебе передать слова благодарности».
- Чем отличалась работа «на особняках» от работы в Кремле, например на государственных приемах? Что они вообще собой представляли?
Что такое госприем в Кремле? Это серьезнейшее мероприятие, требования к которому сохранились по-прежнему высокие. Составляется пакет документов, состоящий из 50-60 страниц, - меню, смета, тренинги. Например, к новогоднему приему мы начинали готовиться в сентябре. Меню согласуется со службой протокола. После этого делаются пробные блюда, готовится схема расстановки столов в зависимости от количества гостей, а оно обычно составляло около тысячи человек. И все это элита страны. А потому установка всегда была такой: обслуживание стола, например, под номером 115 не должно отличаться от обслуживания первого, главного стола.
Естественно, на большие приемы, как и в советские времена, приглашаются официанты из лучших ресторанов Москвы и ведущих колледжей. Для них составляются маршрутные листы: куда люди должны прийти, где они могут переодеться, где поесть, где покурить, куда им нельзя ходить. Всего в обслуживании государственного приема участвует около 300 человек. На специальных тренингах перед началом приема официанты облачаются в форму, и мы по секундомеру определяли, сколько официантам нужно пройти от раздачи до стола, чтобы обслужить гостя. Оттачивалась также одновременная подача, когда по сигналу бригадира тарелки ставятся на стол. Для чего все это нужно? Прием всегда сопровождается концертом. Поэтому нужно попасть с выносом блюд, например, в перерыве между номерами. Все рассчитывалось по секундам. Больше всего мы боялись форс-мажора, когда кто-нибудь из гостей выступит с непредвиденной речью или кто-то из артистов затянет песню без паузы. А такое бывало.
Знаете, за что мы всегда переживали на приеме? Мы так все вкусно приготовили. А президент холодную закуску попробовал, только подали горячую, а народ уже потянулся к нему. Мы сколько раз предупреждали и работников службы протокола, и ФСО: «Ребят, ну позвольте, чтоб мы хотя бы десерт подали, потом уже пропускайте людей». Но чаще всего бывает, президент сам кивает головой - мол, пропустите. И все - он встает, начинает беседовать, всем хочется с ним пообщаться. Поесть на приемах главе государства толком не удается. И потом, что такое протокольное мероприятие во время официального визита какого-то лица? Ну представьте себе. Какими бы ни были знатоками этикета Владимир Владимирович или Дмитрий Анатольевич, все равно нагрузка двойная: ты должен и беседовать, и прилично есть. А на тебя направлены тысячи глаз, камеры. Ну какая там еда? В кулуарах где-то, может, они и получают удовольствие от картошечки жареной, капустки, рюмочки запотевшей. Но такое, поверьте, бывает очень редко.
- Вы в 2000 году возглавили кремлевский комбинат питания и руководили им восемь лет. Что это за «спецслужба»?
Как таковой комбинат питания создавался при мне. До этого отдельно существовали комбинат питания в Государственном Кремлевском дворце, комбинат питания № 2 в 14-м корпусе Кремля, который обслуживал администрацию, и комбинат питания на Старой площади, кормивший ФСО. Первый корпус Кремля, где работают главы государства, обслуживали спецкухня и спецбуфеты, которые появились еще при КПСС. В 2000 году было предложено слить комбинаты питания, и меня попросили этим делом заняться. К создаваемой структуре примкнули также комбинаты питания Центризбиркома и Большого театра. Я назвал это «бермудским треугольником» - Кремль, Старая площадь, Большой театр. В подчинении у меня оказалось 1200 человек, отвечавших за работу столовых, 115 буфетов и, естественно, за питание первых лиц государства. Но при этом нужно отметить, что у первых лиц есть личные повара - их работой ведает ФСО. В советское время личные повара относились к 9-му управлению КГБ, они были все анкетированы. Хотя мы тоже были проверены, но их просвечивали до 15 колена, и все они были военнообязанные. И сейчас существует особая кухня. А в местах, где живут первые лица государства, готовят исключительно личные повара. Но это не один человек, а несколько, работающих посменно. Если нужно кормить президента и его супругу, то, конечно, достаточно одного человека. А если у президента какое-то домашнее мероприятие, то на подмогу приезжают еще повара и официанты. Такая система сохранилась с советского времени. На больших приемах первых лиц обслуживает тоже особая кухня. Меню мы составляли вместе, потому что и гостям и хозяевам должны готовиться одинаковые блюда. Попадают в личные повара по-разному. Бывает, что по знакомству. В основном приглашают профессионалов из ведущих ресторанов страны, присматриваются к ним. Спецслужбы обязательно проверяют по своей линии. Но сейчас с этим попроще. Раньше, например, если отец был судим даже за малую провинность, ты не мог попасть на работу в Кремль.
- Как проверяются продукты, попадающие на стол первых лиц?
Все партии продуктов предварительно попадают в химическую лабораторию. Идет проверка на содержание тяжелых металлов, пестицидов, прочих вредных веществ. Все просто: если по санитарным нормам продукт зашкаливает, он бракуется.
- И что, ни разу не было проколов?
На моей памяти ни разу. Разве что такой случай. Как-то один из замов Косыгина отравился и попал в реанимацию. Нас всех начали проверять на мазки, на баканализ. Пока изучали анализы крови, пока делали снимки, прошло полтора дня, а потом выяснилось, что это его теща накормила грибами, которые сама же собрала в Барвихе.
- А как же недавняя нашумевшая история с червяком в тарелке губернатора Зеленина на кремлевском приеме?
Категорически заявляю: такого не могло быть. В Кремле на этот счет испокон веков была, есть и, надеюсь, будет железная дисциплина и высочайшая ответственность. Допустим, официанты уже ставят закуску на столы. Мы их инструктируем: когда несете блюда и ставите их на стол, посмотрите, вдруг где-то что-то перевернулось, вдруг где-то что-то задето, вдруг что-то не так лежит. Перед самым началом приема в зал выходят повара. У них на руках перчатки. Они еще раз внимательно все осматривают и при необходимости исправляют. К тому же все блюда готовятся вручную. Та же зелень тщательно моется и перебирается. Поэтому червяка в тарелке Зеленина не могло быть по определению.
- Откуда поставлялись и поставляются продукты в Кремль?
Во времена Союза было как? Допустим, созывается очередной съезд партии. Делегации съезжаются со всего мира, одних делегатов около шести тысяч человек. Чтобы их накормить, требовалась целая армия поваров и горы продуктов. Секретарям обкомов спускалась разнарядка, и со всех концов страны в Москву тянулись обозы: из Белоруссии - молочные продукты, с юга - фрукты, из Молдавии и Дагестана - коньяк, из Прибалтики - миноги и шпроты, с Украины - колбаса в фарфоровых бочонках. Сейчас, конечно, все по-другому. Дефицита нет. Любая фирма способна поставить любую продукцию, вопрос только в количестве и цене. Другое дело, что сегодня приходится в основном работать с заграничными продуктами. У нас нет своих хороших огурцов, исчезли многие сорта яблок, испортилось качество молочных и кисломолочных продуктов, мясо везут со всего мира. Все это ведет к исчезновению национальной кухни.
- Сложнее ли сегодня удивить людей на государственных приемах, нежели, скажем, лет 20 тому назад?
Конечно, сложнее. И Владимир Владимирович Путин, и Дмитрий Анатольевич Медведев - люди молодые, много поездившие по миру. И на приемы приходят люди, побывавшие в разных странах и отведавшие разной кухни. И поэтому с 2000 года сами госприемы существенно изменились. До этого ставились огромные длинные столы - я их называл «кораблями». Честно говоря, выглядели они не очень красиво. Спасал антураж - красивые стены Георгиевского зала, шикарные люстры. Но служба протокола Путина решила все это поменять. Отказались прежде всего от максимального набора блюд. В советское время на приемах на человека приходилось по три-четыре килограмма еды! Вы съедите столько за два протокольных часа? Все это было нерационально и неэкономно. Но полагалось ставить на столы имиджевые блюда - севрюга целиком, поросята. Это демонстрировало масштаб: вот мы, Россия, у нас изобилие, горы пирогов, икра ложками! На советских приемах мы мозоли знаете, на чем натирали? На фигурной резке льда. Икру ж не просто так подавали. Изо льда делались формы в виде Кремлевской стены. Сначала в кастрюли заливали воду, где она застывала, а потом паяльной лампой вырезали. Это сейчас есть для такого специальные электрические лобзики, а тогда все ножом выпиливалось. Когда форма готова, ее опускали в свекольную краску, чтобы придать нужный цвет. И вот в получившуюся ледяную фигуру сначала ставилась мельхиоровая, а в нее уже стеклянная икорница, и таким образом икра подавалась на стол. Красиво, слов нет!
Для осетрины тоже были специальные формы - вразлет, чтобы рыба смотрелась во всей красе, да еще украшенная майонезиком, клюковкой, зеленью. Целые постаменты для рыбных блюд возводились: в прозрачную емкость заливалась вода, как в аквариум, и туда запускались мелкие рыбки. Все это подсвечивалось. Представляете: загорались люстры, начинал звучать гимн Советского Союза, гости заходили, а на столах поросята-красавцы, осетры, икра! Фрукты ставились в рубиновых вазах. И таких ваз стояло штук двести. Их выстраивали на столе по натянутой нити, чтобы симметрию соблюсти.
Но все это великолепие рухнуло при Горбачеве. Куда-то исчезла богатая посуда, стол оскудел. При Борисе Николаевиче были попытки все вернуть, Павел Павлович Бородин что-то подкупал. Но при Владимире Владимировиче русский стол практически ушел в прошлое. Зато поставили круглые столы, что, кстати, очень здорово, появились чехлы на стульях, и зал приемов преобразился. Изменения в меню тоже последовали. Прежде всего минимизировалась закуска. На стол стали ставить только маленькие пирожочки на два укуса и фрукты. От ваз с крупными апельсинами, яблоками и виноградом перешли на маленькие вазочки с ягодками - малина, черника, ежевика, наколотые на «иголочку». Подача блюд стала происходить по европейскому стандарту - не сразу все на стол, а поочередно: сначала холодная закуска, потом горячая, затем основное блюдо и десерт. И вроде бы отказались от имперского размаха, от русской кухни стали отходить, но где-то году в 2003-м на совещании по подготовке к очередному приему слышу: «Владимир Владимирович высказал соображение, что надо бы все-таки что-то готовить поближе к русскому столу. Давайте не забывать национальную кухню. Подадим снова селедку под шубой, холодец». Сказать одно, но как подать их в банкетном варианте? Нашли выход. Сельдь под шубой теперь подают в маленьких пирожковых тарелках, а холодец просто заливают в крохотных стеклянных формах.
- Человек за рабочим столом - это одна ипостась. Человек за накрытым столом - совершенно другая. Бывало ли такое, что во время высокого застолья люди открывались с совершенно неожиданной стороны?
Постоянно находиться в официозе тяжело. Конечно, в быту многие из первых лиц совсем другие. Мне нечасто удавалось оказаться с ними за одним столом, но, например, ушедший патриарх Алексий II всегда приглашал за стол, был очень интересным рассказчиком, любил вспомнить эпизоды из своего детства и юности. И в процессе общения становился настолько близким человеком, что создавалось впечатление, будто ты хорошо знаешь его долгую жизнь. Ты не чувствовал себя зажатым, а начинал растворяться в его рассказах, легко поддерживал разговор.
Евгений Максимович Примаков, дай бог ему здоровья, тоже такой. Он - душа-человек. Легко раскрывался и входил в любую компанию. Мог умело вести стол, как тамада. Такой же и Павел Павлович Бородин. Оказавшись за столом, любил рассказывать анекдоты и при этом сам заливисто хохотал. Когда я оказался за одним столом с Жириновским, то увидел в нем милейшего и добрейшего человека. С ним в компании можно сидеть и сидеть. А вот с Борисом Николаевичем было непросто, он напрягал, потому что произносил всегда тяжеловесные тосты, и каждый раз нужно было выпить до дна, потому что сам лично за этим следил. В то же время я не припомню случаев, чтобы кто-то напивался на приемах. Какая-то внутренняя дисциплина держала. Я видел людей выпивших, веселых, но они, видимо, знали ту черту, когда надо остановиться. Или их умело останавливали.
В советское время по поводу спиртного мы по настоянию врачей шли на хитрость. На приемах на главный стол выставлялся молдавский коньяк, а рядом - такая же бутылка, но наполненная отваром шиповника, куда добавляли для блеска немножко лимончика. От настоящего конька совершенно не отличить. Когда все видели, что за первым столом пьют коньяк, да еще и крякают, у всех складывалось впечатление: «О, еще выпивают, еще здоровы, значит, все нормально!»
- Из первых лиц умел кто-нибудь готовить? Взять, например, и пожарить шашлык или сварить уху?
Я видел, как Алексей Николаевич Косыгин готовил шашлыки. И судя по тому, с каким удовольствием он это делал, мне показалось, что это не первый раз. А вот Борис Николаевич Ельцин любил поучить, как варить уху, какую рыбу и сколько положить.
- Встречались ли вам привереды или, скажем, гурманы?
Нынешние руководители страны ни в чем таком замечены не были, они неприхотливы. А лидеров советского времени я застал в таком возрасте, когда они уже в большинстве своем были глубоко больными людьми. Врачи тщательно следили, чтобы мы давали им все такое протертое, диетическое. В семье Брежнева я три раза работал в Завидове. Требования простейшие: кашка, омлет, колбаса, сыр. Никаких заморских продуктов. Помню, Леонида Ильича в те годы врачи как раз заставили бросить курить, но пачка сигарет «Новость» у него всегда лежала где-то рядом, «Мальборо» порой покуривал и иногда, когда ехал в Завидово, просил своего прикрепленного водителя: «Володь, закури». Володя был некурящим, но брал сигарету и закуривал.
Косыгин тоже был очень прост в питании. Очень любил гречку, сырники. Но однажды поразил меня своими познаниями. Был небольшой прием человек на двадцать для корейской делегации, только на этот раз дружественной нам. На столе лежало меню. Косыгин решил проверить, хорошо ли гости знают нашу кухню. Взял меню и читает: «Борщок с пирожком». Корейцы говорят: «Ну знаем, свекла, капуста». «Нет, - объясняет Косыгин, - ничего-то вы не знаете. Борщок - это старинное русское блюдо. Когда попробуете, обалдеете». Его спрашивают: «А вы откуда знаете?» Говорит, прочитал в какой-то книге. А борщок - это действительно редкое блюдо: бульон из рябчика, соединенный с крепким отваром свеклы и приправленный ложкой коньяка. Его в старину варили всегда с собой на охоту. Крепкий бульон давал питательность, свекла очищала, а коньяк взбадривал.
Правда, с некоторыми зарубежными гостями увлечение русской кухней играло злую шутку. Был случай в Кремле, когда мы обслуживали делегацию Монголии. Дело происходило в мае, и мы решили подать к столу молодой некрупный картофель. Отварили его, поджарили. Во время приема один гость целиком положил картофелину в рот и решил с кем-то поговорить, и она у него встала поперек горла. Несчастный начал задыхаться. Комитетчики забегали, у каждой двери поставили по человеку. Мало ли что случилось, вдруг провокация. Перенервничали мы тогда сильно. А спасли беднягу два наших охранника. Взяли его за ноги, встряхнули, и из него все высыпалось вместе с той картошкой.
- Как вы считаете, русскую кухню хорошо знают за рубежом?
Думаю, неплохо. Однажды на каком-то из съездов Всемирной ассоциации сообществ шеф-поваров собрались на заключительный вечер делегации разных стран - человек пятьсот. Фуршет. А на столах только хлеб и масло. Проходит полчаса. Ничего не несут. Но у русских все есть с собой. Мы достали из дипломатов икру, селедку, черный хлеб, водку, сало. К нашему столу начала подтягиваться вся Европа, потом Америка, потом Азия. Наконец выходит на сцену тогдашний президент ассоциации Билл Галлахер: «Я всегда говорил, пока русские пьют, они непобедимы».
- Опыт передаете?
Конечно! Читаю лекции в Плехановском университете и стараюсь объяснить ребятам, чтобы они, постигая ремесло, не забывали про национальную кухню. Возглавил Ассоциацию кулинаров России, и 2010 год мы объявляли годом русской кухни, чтобы привлечь внимание людей к тому, что нужно есть нашу еду, привычную. Но сейчас пропаганда русской кухни в крупных мегаполисах бесполезна. Фастфуд правит бал. И обидно в такой ситуации скорее не за профессию, а за всю отрасль питания. Она погибает. В последнее время почему-то принято считать, что народ ест исключительно в ресторанах. Но отчего-то забывают о том, что есть детское питание, есть дошкольное, школьное, студенческое, военное, спортивное, больничное, социальное. Мы ушли от кулинарии как науки. Я, например, в своей дипломной работе изучал питание рабочих «Уралмаша». Если нам с вами нужно в день от 2800 до 3000 килокалорий, то рабочему, чтобы он эффективно работал в горячем цехе, нужно на 1500-2000 больше. Рабочий, который перекусил и вместо 5000 килокалорий получил 2500, через полчаса думает не о производительности труда, а о том, что у него сосет под ложечкой. И нет никакой разницы, это рабочий или офисный работник. Но сегодня об этом мало кто думает. Вот мы - думаем...