СЕБЯЛЮБИЕ

В русском литературном языке, еще в донациональную эпоху освоившем основные, старославянские и греко-византийские модели словосложения, затем по их образцу самостоятельно возникали новые сложные слова. С XVIII в. русская многосторонняя система литературного словосложения была видоизменена и углублена влиянием иных методов образования сложных слов, укоренившихся в западно-европейских языках, особенно немецком. На почве старославянских типов словосложения стали развиваться новые отличные от них методы образования сложных слов. Иногда происходила своеобразная подстановка синонимичных морфем в уже отстоявшиеся формы сложных слов. Например, нельзя не заметить изолированного положения в ряду сложных слов, содержащих в своей второй части -любие : честолюбие, властолюбие, сластолюбие, женолюбие, братолюбие, добротолюбие, сребролюбие и некоторых других, слова – себялюбие (ср. прилаг. себялюбивый ). Других – сложных имен существительных отглагольного типа с формой себя- в первой части в современном русском языке нет (ср. позднее образование себестоимость ).

Правда, в индивидуальных стилях русской литературной речи XIX в. встречаются отдельные сложные слова, составленные из отглагольного имени существительного во второй части и формы себя – в первой. В драме А. А. Шаховского «Двумужница, или за чем пойдешь, то и найдешь»: «...статочное ли дело, чтоб она в другой раз посягнула на такое себягубство ..? » (Шаховской, с. 142–143).

В «Дневнике» А. И. Герцена 40-х годов употреблены слова: себяобольщение и себяпознание .

Однако легко заметить, что слово себялюбие – образование более архаического типа. С другой стороны, нетрудно убедиться в том, что себя – это синонимический эквивалент первой части сам-о- : самолюбие, самообольщение, самопознание . Ясно, что сложные слова, включающие в первой части форму себя – и даже более архаические из них, как себялюбие , – представляют собой вторичное, более позднее явление в истории русского языка – сравнительно с такими старославянизмами, как самодоволие (α τάρκεα ), самолюбие (α θάδεια ) и т. п.

Слова себялюбие и себялюбивый не зарегистрированы в памятниках древнерусской письменности (ср. в «Материалах» И. И. Срезневского: себевластный в значении"самовластный, самостоятельный», греч. α τεξουσάα ; т. 3, с. 320). Для выражения соответствующих значений в древнерусском языке служили старославянизмы: самолюбие (­ пристрастие к самому себе, себялюбие; греч. α θάδεια φιλαυτίας ), самолюбьство, самолюбивый (ср. самолюбьць ) (Срезневский, 3, с. 250–251; ср. Востоков, Сл. ц.-сл. яз., т. 2, с. 163; Погорелов, Сл. к толк. на Псалтырь, с. 184). Это понятно. Местоименная основа само- как первая часть составных слов, выражала эту направленность качества, свойства, действия на субъект, на самого себя (ср. самомнение, самоубийца, самообольщение и т. п.).

Очевидно, слова себялюбие, себялюбивый, себялюбец явились тогда, когда смысловые оттенки слов самолюбие, самолюбивый, самолюбец – в общественном быту, далеком от церковной идеологии, существенно изменились, когда возникла потребность в новообразованиях для выражения понятий эгоизма, эгоиста т. п. В самом деле, уже в XVIII в. слово самолюбие , определявшееся в словарях Академии Российской как «любовь, пристрастие к самому себе» (сл. АР 1822) включало в себя новый признак – высокой оценки своих сил, своего социального достоинства, выражало чувствительность к мнению окружающих о себе.

Правда, еще в конце XVIII в. самолюбие и себялюбие воспринимались как синонимы. Так, в «Полном немецко-российском лексиконе», изданном Обществом ученых людей (1798, ч. 2, с. 488), die Selbstgefälligkeit передается через слова: самородие, самолюбие, любление самого себя », a die Selbstheit переводится словами : «самолюбие, себялюбие, личность ».

Есть указания на то, что слова себялюбие, себялюбивый в 70–80-х годах XVIII в. еще воспринимались как неологизмы. А. Т. Болотов, найдя эти слова в стиле П. Львова, сочинителя романа «Российская Памела, или история Марии добродетельной поселянки» (1789, 2 ч.), отзывался о них, как о «словах совсем вновь испеченных»: «Но что касается до отваги господина сочинителя помещать тут же в сочинении своем многие совсем вновь испеченные и нимало еще необыкновенные слова, как например: ”себялюбие, себялюбивый, белольнистая борода, флейтоигральщик, челопреклонцы, великодушцы, щедротохищники “ и другие тому подобные; так в сем случае он совсем уже неизвинителен, и ему б было слишком еще рано навязывать читателям подобные новости, а надлежало б наперед акредитоваться поболее в сочинениях» (Лит. наследство. М., 1933, № 9–10, с. 217; ср. Виноградов. Очерки, 1938, с. 121).

В «Российской Памеле» Павла Львова (1789), между прочим, очень любопытен такой диалог между Виктором и Плуталовым о словах себялюбивый, себялюбие и самолюбивый, самолюбие (ч. 1-я, с. 25 и след.): «И так ты влюблен в Поселянку, поздравляю, прекрасной выбор, и весьма приличной благородному человеку, долженствующему быть себя любивым. – Себялюбивым – да что ты разумеешь, г. Плуталов, под словом себя любая , скажи. – Я разумею, отвечал Плуталов, человека хорошо мыслящего, не уничижающего себя ни в чем; то есть человека так себя уважающего, которой не позволит себе влюбиться в простую девку» (Львов, с. 25); «...Да кстате скажи мне, каковым же ты представляешь человека самолюбивого ? – Таковым же, каковым и себялюбивого , это все равно, только одно произношение различествует. – Нет, а я так держусь в сем разделении батюшкиного мнения; который человека себялюбивого всегда почитал недостойным, ибо он его полагал безрассудным и низким, который, никогда не входя в самого себя, любит себя по одной наружности; не зная достоинств своих, полагает всю цену свою в одной лишь надменности и знает добродетель не по опыту: а потому только, что она называется добродетелью: по сему-то глупому высокомерию он почитает подлостию глядеть на бедного, и на мужика, кои тем только виноваты, что не богаты и не знатны. Самолюбивым же он называл всегда того, который справедливо чувствует и мыслит, и который из почтения к хорошим своим правилам, из стыдливости пред самим собою и из любви к себе не сделает не токмо порочного, но и предосудительного дела. Себялюбивого человека, говаривал он, оказывают низкие дела, презрение к ближнему; да и что может он сделать доброго, когда он никого более не любит и не видит как только самого себя, а напоследок как приглядится, то и сам себе будет несносен. Человека же самолюбивого оказывают великие и почтенные дела, снисхождение к бедным, и уважение достоинств во всяком роде; ибо, он знает, что всякий человек рожден быть самолюбивым, то есть рожден быть любящим как всех ровных ему человеков, так и себя. Должное и ограниченное самолюбие нужно для побуждения нашего; а есть ли оно преходит свои меры, то затмевает наше умозрение и перерождается в гнусное себялюбие . Вот мое мнение о тех словах, кои ты считаешь одинакими, каково оно?» (там же, с. 26–27).

Для истории употребления слова себялюбие интересны наблюдения над образованием и применением синонимических выражений. Масон А. М. Кутузов в письме к А. А. Плещееву (от 7–8 мая 1791 г.) писал: «Все мои выговоры, деланные и впредь делаемые, суть ничто иное, как действие моего собственнолюбия . Письмы твои приносят мне удовольствие; я люблю быть с тобою, ежели не лично, то хотя чрез письмы, и вот для чего стараюсь иногда прервать твое молчание» (Русский исторический журнал, 1917, №№ 1–2, с. 131). И тут же: «Благодарю тебя искренно за доброе твое мнение о будущих моих произведениях, скажу однако ж, что ежели нынешние мои правилы не пременятся, ежели не буду принужден на сие каким-либо непредвидимыми обстоятельствами и ежели самолюбие и жаждание пустыя, суетныя и по большой части весьма сомнительныя славы, не преодолеют моего разума, то ожидание твое останется навсегда тщетно» (там же, с. 132).

Слово собственнолюбие было широко распространено в масонской среде. Оно очень употребительно в масонской литературе. В деле о Новикове и его товарищах, изданном проф. Тихонравовым, в 5 т. «Летописей русской литературы и древности» (М., 1863), оно встречается в показаниях Лопухина И. В.: «Мы говаривали так, что старание сделаться приятными той особе, хотя в том виде, чтоб когда-нибудь благоволение ее обращать на обогащение себя и прочее, уже мерзки и гнусны в отношении к чистой добродетели, а вид сей, по свойственным человечеству пристрастиям, может тайно, иногда и самому себе несведомым образом, сокрываться под личиною мнимого доброжелательства. И ежели бы случилось привлечь благоволение той особы, то всегдашнее играние собственнолюбия и страстей человеческих могло бы породить в нас желание скорее той особе быть в возможности, благоволением оныя, существенно пользовать нас, а одна мысль такового желания есть адская и ужасная для сердца христиан и верноподданных» (с. 76).

Можно предполагать, что слово себялюбие составлено и пущено в литературный оборот великим русским сатириком Д. И. Фонвизиным. Дело в том, что в «Недоросле» Фонвизина это слово, встречающееся в речи Стародума, обставлено семантическими комментариями и, как острое новое обозначение, противопоставляется старому термину самолюбие .

В «Недоросле» (д. 3, явл. 1) читаем: «Тут не самолюбие , а, так назвать, себялюбие . Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем часе суетятся» (Стародум).

Слова себялюбие, себялюбивый укрепляются в системе русского литературного языка XVIII в. и крепко входят в общенациональный словарный фонд русского языка.

У Пушкина в «Евгении Онегине» (гл. 7):

В которых отразился век

И современный человек

Изображен довольно верно

С его безнравственной душой,

Себялюбивой и сухой...

У Н. А. Некрасова в стихотворении «Поэт и гражданин» (1856):

Хитро скрывает ум надменный

Себялюбивые мечты...

У Тургенева в «Рудине»: «Себялюбие , – так заключил он, – самоубийство. Себялюбивый человек засыхает, словно одинокое, бесплодное дерево; но самолюбие , как деятельное стремление к совершенству, есть источник всего великого...».

Опубликовано в Ученых записках МГПИ им. Ленина (т. 56. М., 1948, Кафедра русск. яз., вып. 2) вместе со статьями «В сорочке родился (родилась )», «Двурушник, двурушничество », «Отчитать – отчитывать », «Завсегдатай », «Себялюбие, себялюбивый » под общим названием «Из истории русской литературной лексики». Сохранилась рукопись (9 пронумерованных листков разного формата) «История слов себялюбие, себялюбивый » и машинопись с авторской правкой (6 стр.). В. В. Виноградов вставил в машинописный текст отдельные куски. Например, в самом начале статьи после первой фразы был введен тезис об углублении системы русского словосложения в связи с воздействием (в XVIII в.) западно-европейских языков. В машинопись были включены два больших абзаца, начиная со слов «Для истории употребления слова себялюбие интересны наблюдения...» и кончая словами: «мысль, ... ужасная для сердца христиан и верноподданых» (они вошли в окончательный вариант).

При подготовке статьи к изданию В. В. Виноградов дополнил ее текстом (отсутствующим в рукописи и машинописи), который начинается словами: «В ”Российской Памеле“ Павла Львова...» и завершается: «Вот мое мнение о тех словах, кои ты считаешь одинакими».

Здесь публикуется по печатному тексту с внесением добавлений и поправок по машинописи.

Слово себялюбие упоминается В. В. Виноградовым в ряду других и в труде «Русский язык» (см. комментарий к статье «Отсебятина »). – Е. X .

Что осуждает и что оправдывает Лермонтов в Печорине (Вариант: Сложность и противоречивость характера Печорина)

Себялюбие - самоубийство.

Самолюбивый человек засыхает, словно одинокое дерево…

И. Тургенев

Полоса, протянувшаяся от 1825 года через 30-е и 40-е годы XIX века, оказалась мертвым безвременьем. Герцен был прав, сказав, что «будущее поколение не раз остановится с недоумением» перед этим «гладко убитым пустырем, отыскивая пропавшие пути мысли».

Для людей николаевской эпохи было очень сложной задачей сохранить в себе веру в будущее вопреки всей безобразности реальных, ежедневных впечатлений, найти в себе силы если не для политической борьбы, то для деятельного труда.

Господствующим типом той эпохи стал тип личности, известный под горьким названием «лишнего человека».

Григорий Александрович Печорин всецело принадлежит именно этому типу, который дал возможность Герцену назвать главного героя романа Лермонтова «младшим братом Онегина».

Перед нами молодой человек, страдающий от своей неприкаянности, в отчаянии задающий себе вопросы: «Зачем я жил? Для какой цели я родился? А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные... Но я не угадал этого назначения». Он не питает ни малейшей склонности к тому, чтобы идти проторенной дорожкой светского человека. Как это прилично молодому человеку, он офицер, он служит, но отнюдь не выслуживается.

Печорин - жертва своего тяжелого времени. Но оправдывает ли Лермонтов его поступки, его настроение? И да, и нет. Мы не можем не осуждать Печорина за его отношение к Бэле, к княжне Мери, к Максиму Максимычу, к Вере. Но мы не можем и не сочувствовать ему, когда он едко высмеивает аристократическое «водяное общество», разбивает козни Грушницкого и его приятелей. Мы не можем не видеть, что он на голову выше всех окружающих его, что он умен, образован, талантлив, храбр, энергичен.

Нас отталкивает равнодушие Печорина к людям, его неспособность к настоящей любви, к дружбе, его индивидуализм и эгоизм.

Но Печорин увлекает нас жаждой жизни, умением критически оценивать свои поступки, Он глубоко несимпатичен нам пустой растратой своих сил, теми поступками, которыми приносит страдания другим людям. Но он и сам сильно страдает. Поэтому Лермонтов часто оправдывает своего героя.

Характер Печорина сложен и противоречив. Он руководствуется только личными желаниями и стремлениями, не считаясь с интересами окружающих. «Первое мое удовольствие - подчинять моей воле все, что меня окружает», - говорит он. Погублена Бэла, убит Грушницкий, разбита жизнь Мери, обижен Максим Максимыч. Герой романа говорит о себе: «Во мне два человека. Один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его». Каковы же причины этой раздвоенности? Кто виноват в том, что прерасные задатки Печорина погибли? Почему он стал «нравственным калекой»? На этот вопрос Лермонтов отвечает всем ходом повествования. Виновато общество, те социальные условия, в которых воспитывался и жил герой. «Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду - мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни...», - признается Печорин. Он научился быть скрытным, злопамятным, желчным, честолюбивым. Душа его «испорчена светом». Он эгоист.

Но еще пушкинского героя Белинский назвал «страдающим эгоистом» и «эгоистом поеволе». То же самое можно сказать и о Печорине. Об Онегине Белинский писал: «...Силы этой богатой науры остались без приложения, жизнь - без смысла, а роман - без конца». А вот что написано им о Печорине: «...в дорогах разница, а результат один».

Печорину присуще разочарование в светском обществе. Как язвительны и метки характеристики, которые он дает представителям аристократического общества, съехавшегося в Пятигорск на воды. Это общества фальшивых людей, богатых и титулованных бездельников, все интересы которых сводятся к сплетням, карточной игре, интриге, погоне за деньгами, наградами и развлечениями. Среди «московских франтов» и модных «блестящих адьютантов» выделяется фигура Грушницкого. Он явный антипод Печорина. Если Печорин привлекает к себе внимание, нисколько не заботясь об этом, то Грушницкий изо всех сил старается «производить эффект», для чего и носит толстую солатскую шинель. Если Печорин по-настоящему глубоко разочарован в жизни, то Грушницкий играет в разочарование. Он принадлежит к тем людям, страсть которых состоит в том, чтобы позировать и декламировать. Такие люди «важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания». Печорин легко разгадал Грушницкого, и тот проникся к нему смертельной ненавистью.

Всеми поступками Грушницкого движет мелочное самолюбие в сочетании со слабостью характера. Вот почему отчасти автор оправдывает ту жестокость, которую проявляет Печорин в столкновении с Грушницким. Однако Лермонтов решительно осуждает своего героя тогда, когда жертвами его жестокости и эгоизма становятся люди, достойные любви и уважения.

Почему Печорин так жестоко поступает с княжной Мери? Ведь она так обаятельна! И сам Печорин выделил ее из толпы светских красавиц, сказав, что «эта княжна Мери прехорошенькая... У нее такие бархатные глаза...» Но Лермонтов рисует Мери не просто как девушку с мечтами и чувствами, но и как аристократку. Княжна горда, заносчива, самолюбива. Между девушкой-аристократкой и скучающим странствующим офицером начинается скрытая борьба. Обиженная Мери не чужда светской интриги. Тоскующий Печорин охотно идет навстречу приключениям.

В тайной войне победили воля и мужество Печорина. Его могучий характер произвел неотразимое впечатление на княжну, которая не столько поняла, сколько почувствовала, что Печорин привлекателен даже в своих пороках. Она полюбила его, но так и не поняла его противоречивой души.

Печорин больше всего на свете боится потерять свободу и независимость. «Я готов на все жертвы, кроме этой», - говорит он.

Печальна история Веры, единственной женщины, которую Печорин по-настоящему любил. Его любовь принесла ей много горя и страданий. В прощальном письме Вера так говорит об этом: «Ты любил меня, как собственность, как источник радостей...» С искренней печалью читаем мы о последей встрече Печорина с Максимом Максимычем, Горькой обидой наполнилось сердце штабс-капитана, когда он наконец снова встретился с приятелем, а тот с холодностью и безразличием протянул ему руку. Они сухо и навсегда расстались.

Голос сердца, голос неодолимой человеческой потребности в любви, дружбе, доброте, в счастье отдавать себя другим не был услышан Печориным, а ведь этот голос и есть голос истины. Она-то и осталась для Печорина закрытой. Но, несмотря на это, Печорин поражает силой духа и могуществом воли. Его достоинство состоит именно в этой безраздельной полноте ответственности за свои поступки. В этом Печорин человек, достойный называться человеком. Именно эти качества вызывают положительное отношение главному герою романа Лермонтова.

1. Появление самолюбивых героев в литературе XIX века.
2. Онегин и Печорин - два ярких представителя своего времени.
3. Трагизм «лишнего» человека.

Довольно долгое время писатели в своих произведениях идеализировали образ главного героя, наделяя его исключительно положительными качествами. В результате получался великолепный образец для подражания. Он, возможно, обладал своими небольшими недостатками, но в целом соответствовал всем нормам этики и нравственности. В литературе XIX века появились новые тенденции. Возникло желание нарисовать образ своего современника, героя, портрет которого был бы составлен «из пороков всего поколения, в полном их развитии». Реального самолюбивого человека, оказавшегося, как и Россия в тот период времени, на перепутье.

Многие писатели пытались раскрыть эту проблему на страницах своих произ-ведений. Особенно ярко развитие этой темы можно проследить в творчестве А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. Онегин и Печорин были близки и понятны своим современникам, потому что действительно отражали настроение каждого. В то/ время Россия стояла перед тяжелым выбором: «Как развиваться дальше? По какому пути идти?» Каждый человек должен был занять определенную гражданскую позицию. Сложившиеся условия пробуждали в людях не только хорошие, но отрицательные качества. Именно себялюбие и эгоизм заставляли многих совершать те или иные поступки.

Пушкин очень подробно знакомит нас с жизнью Евгения Онегина, со средой, где он вырос, и обществом, в котором оказался. Главный герой получил типичное для того времени воспитание. Его учителем был француз, давший молодому Онегину довольно поверхностное образование, которого, впрочем, было достаточно. Жизнь Евгения в Петербурге носит потребительский характер, состоит лишь из одних развлечений и удовольствий. Он, обладая всеми достоинствами молодого человека, с успехом пользовался благами светского общества. Однако такое бесцельное существование скоро наскучило Евгению. Онегин разочаровывается в жизни. «Томясь душевной пустотой», он пытается заняться какой-нибудь полезной деятельностью. Но не привыкший к труду и стараниям Евгений вскоре становится лишь пассивным наблюдателем. Онегин эгоистичен и самолюбив. Он с пренебрежением относится к людям, хотя и искренне привязывается к Ленскому. Но даже его расположение и любовь не приносят окружающим, да и ему самому, счастья. Евгений убивает своего друга, отвергает первые серьезные чувства девушки. Его трагедия заключается и в том, что в нужный момент он упустил свой шанс. Боясь потерять свободу, главный герой отказывает Татьяне, в чем в дальнейшем сильно раскаивается. Именно Татьяна Ларина была послана Онегину, чтобы помочь ему «проснуться» в этом мире. Лишь спустя семь лет он понимает свою ошибку и понимает всю силу любви и страсти. Ореол светской дамы интригует и завораживает. Татьяна же, почувствовав то себялюбие, что лежит в основе его любви к ней, отказывает Евгению.

Страдания Печорина, главного героя романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», сходны с терзаниями Онегина. Его даже можно назвать Онегиным своего времени. После полного разгрома декабристского восстания 1825 года он, как человек передового мышления, с одной стороны, бунтовал против накопленных ранее ценностей, с другой - не мог найти себя и своего применения в этом новом этапе жизни. Пресытившись всеми благами общества, Печорин в поисках экзотики едет на Кавказ, надеясь, что «скука не живет под чеченскими пулями». Но и там не находит внутреннего спокойствия. Надо отметить, что, в отличие от Онегина, главный герой не становится безмолвным наблюдателем. Он бешено гоняется за жизнью, постоянно ищет опасность, но никак не может найти в этом смысла. При всей свой одаренности, он «нравственный калека». Его характер крайне противоречив. Всю вину за свою судьбу он перекладывает на свет, объясняя в «Княжне Мэри», откуда у него взялись дурные наклонности: «...Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали - и они появились...я стал скрытен...я стал злопамятен...я сделался завистлив...я выучился ненавидеть...я стал обманывать». По-моему, он во всем виноват сам. Озлобившись на мир, внушив себе, что его никто не любит, Печорин оказался в одиночестве. Не находя применения своим необъятным душевным силам, он лишь попусту растрачивает самое дорогое, что у него есть - жизнь.

Положение обоих героев трагично. Эгоцентризм и себялюбие создают пропасть между ними и другими людьми. Даже оказавшись на какой- то период времени «лю-бимцами» общества, они, тем не менее, чужды ему и не только по вине окружающих. Их участь не утешительна. И если осознание Онегина происходит через отвергнутую им ранее девушку, то как найдет свое искупление Печорин, нам остается лишь предполагать. В любом случае, чрезмерное самолюбие мешает нашим героям гармонично развиваться и существовать в этом мире. Более того, объединяет в определенную группу, получившую название «лишних» людей. Герцен говорил, что «печальный род лишнего человека являлся тогда не только в поэмах и романах, но на улицах и в гостиных, в деревнях, в городах». Пушкин и Лермонтов сумели убед№ тельно доказать несостоятельность мировоззрения своих героев, предостеречь читателя от ошибок.

Убивать в себе человека можно всю жизнь, изо дня в день. Таким «самоубийством» будут отсутствие деятельности, которая бы приносила радость, или наличие занятия, которое не вызывает в душе ничего, кроме скуки и отвращения; отсутствие рядом близкого человека, или жизнь на протяжении многих лет рядом с чужим тебе человеком; заниженная или завышенная самооценка.

Себялюбие и самолюбие не одно и то же. Иметь чувство собственного достоинства, уважать свое слово, свой труд необходимо каждому человеку, но, требуя уважения к себе, уважай и других,

Не считай себя последней инстанцией. В русской литературе девятнадцатого века есть несколько примеров «эгоистов поневоле»: Онегин, Печорин, Базаров, Раскольников и другие. Каждый из этих героев умен, желчен, ироничен, достаточно образован, безусловно, самолюбив. Но самолюбие их находит различные выходы, или «исходы», как говорил Ф.М. Достоевский.

Онегин - светский лев, комильфо, умеющий вести себя в любом обществе; вечно скучающий, так как не может найти цели, места в жизни. Он пробовал увлекаться модными экономическими преобразованиями и даже облегчил труд своим крестьянам, то есть применил знание на практике,

Но и это не приносит герою удовлетворения. Попытался писать, но, как мы помним, возникла проблема с ямбами и хореями. Скука - главный враг Онегина. От скуки дружит, от скуки меняет места жительства, а любить не умеет. И хотя Автор не сомневается в искренности чувства своего героя, Татьяна более сурова к нему:

Что ж ныне

Меня преследуете вы?

Зачем у вас я на примете?

Не потому ль, что в высшем свете

Теперь являться я должна:

Что я богата и знатна,

Что муж в сраженьях изувечен,

Что нас за то ласкает двор?

Не потому ль, что мой позор

Теперь бы всеми был замечен

И мог бы в обществе принести

Вам соблазнительную честь?

Неизвестно, права ли Татьяна. Играющий с людьми Онегин уже получил по заслугам, когда погиб Ленский. Теперь они с Татьяной поменялись местами: героиня напоминает Онегину о том, что нужно «властвовать собой». Что происходило с ним после отъезда из деревни и после отказа Татьяны - мы не знаем. Но то, что, несмотря на многочисленные знакомства, победы над женщинами, герой одинок, не вызывает сомнения.

Печорин, как и Онегин, играет людьми. Судьба героев похожа. Наслаждение удовольствиями жизни, доступными за деньги; большой свет, любовные интриги; чтение и учение надоело. «Тогда мне стало скучно». Печорин - офицер, служащий на Кавказе. Он довольно долго считал, что скука «не живет под чеченскими пулями», но и к пулям быстро привык. Как и Онегин, герой романа «Герой нашего времени» пытался забыться в любви, найти здесь счастье, но любовь дикарки оказалась сродни любви светской дамы.

«Глупец я или злодей, не знаю…во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь - только не в Европу, избави боже! поеду в Америку, в Аравию, в Индию, - авось где-нибудь умру на дороге!» Герой напророчил себе судьбу. Возвращаясь из Персии, Печорин умирает, что дает возможность Автору опубликовать его журнал, исповедь человека, в котором слились пороки и достоинства целого поколения.

Онегин дрался на дуэли, путешествовал; Печорину дуэлей и путешествий оказалось мало: выкрасть Бэлу, связаться с контрабандистами, встать под пули в заведомо нечестном поединке, каждодневно испытывать судьбу - таков путь человека самолюбивого, одинокого, болезненно реагирующего на общественное мнение и презирающего его. Вся его жизнь - это игра с жизнью и смертью, как своими, так и других. Оба героя - люди интересные, умные, не знающие, куда себя деть, к чему применить, делают несчастными тех людей, которые имели глупость или мужество к ним привязаться, но это отнюдь не доставляет им удовольствия, скорее воспринимается как проклятие.

В 60-ые гг. герои романов русских писателей задавались тем же вопросом, что и в 40-ые: «Я нужен России… Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник…». Плеяду «лишних людей» сменяют разночинцы, презирающие светских львов с их барскими привычками и полной, с их точки зрения, бесполезностью. Протест против серой, скучной, обыденной действительности выливается в традиционный поиск конкретного дела, приносящего пользу людям: Базаров уйдет с головой в работу, Раскольников попытается осчастливить человечество, убив никому не нужную и вредную старуху. И вновь все вернется на круги своя.

Осуждая Павла Петровича за «романтизм», Базаров окажется в аналогичной ситуации. Дуэль, которая из-за слуги похожа на фарс, могла привести к гибели обоих героев. Но погибнет не проживший жизнь Павел Петрович, а только начинающий жить Базаров. И в данной ситуации дело - работа врача стало косвенной причиной преждевременной смерти героя. Он не был одинок так, как Онегин или Базаров, ведь рядом были любящие родители и великодушная Анна Сергеевна. Будет долго помнить учителя и «ученик» Аркадий Кирсанов. И все же все могло быть, наверное, иначе, не будь Базаров столь самолюбив. Он прав: каждый сам себя сделать должен, но любовь, дружба, семья, искусства, науки могут дать бессмертие.

Каждый из представленных героев противоречив, двойственен, но противоречия, свойственные душе Родиона Раскольникова, поражают изощренного читателя. Непомерная гордость соседствует с жертвенностью и милосердием, убийца уживается с проповедником. Убийство одного ведет за собой убийство многих: если смерть Алены Ивановны продумана, запланирована, то юродивая Лизавета уже невинная жертва теории и практики Раскольникова. Герой романа прекрасно понимает, что, начав убивать, он убил прежде всего себя, свою душу, человека в себе.

Пытаясь что-то себе и всем вокруг доказать, Раскольников оказывается в пустоте, изоляции, одиночестве, и это самое страшное из всех его наказаний. По сравнению с ним, каторга - только проформа, только попытка искупления совершенного. В финальном сне героя романа «Преступление и наказание» возникают «трихины», микроскопические существа, вселяющиеся в людей и заставляющие каждого человека думать, что только его жизненная позиция верна, только его идеи бесспорны, приводящие к отрицанию всего и всех вокруг, кроме самого себя.

А в результате саморазрушение, гибель. И только очень немногие способны бороться с этими трихинами, у них есть иммунитет: вера в бога, людей, добро, гармонию человека и природы, способность и готовность быть счастливыми. «Трихины» самолюбия поразили Онегина, Печорина, Базарова, Раскольникова и многих других, но у каждого из них была возможность избежать судьбы «одинокого дерева»: Онегин смог полюбить, а роман не закончен; Печорин умер, но, кто знает, что было бы, если бы он догнал Веру; мировоззрение Базарова перевернула любовь к Одинцовой; любовь Сони возродит Раскольникова. Против самолюбия есть только одно противоядие любовь к другому человеку.

(1 votes, average: 5.00 out of 5)

рагедия гражданской войны. (По роману М. А. Шолохова «Тихий Дон».) б) Давыдов и Половцев в романе М. А. Шолохова «Поднятая целина». в) Анализ финала рассказа М. А. Шолохова» Судьба человека».

329. а) Каковы итоги жизненных исканий Григория Мелехова? (По роману М. А. Шолохова «Тихий Дон.) б) Почему Половцев проигрывает «битву за мужика»? (По роману М. А. Шолохова «Поднятая целина».)

В чем необычность главного героя рассказа В. И. Белова «Привычное дело»?

330. Значение массовых сцен в прозе М. А. Шолохова. (По одному из романов: «Тихий Дон» или «Поднятая целина».)

331. Тема поиска правды в прозе М. А. Шолохова. (По одному из романов: «Тихий Дон» или «Поднятая целина».)

332. Проблема нравственного выбора человека в прозе М. А. Шолохова. (По одному из романов: «Тихий Дон» или «Поднятая целина».)

Проблема нравственного выбора человека в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека».

333. Быт и нравы казачества в прозе М. А. Шолохова. (По одному из произведений писателя: «Тихий Дон» или «Поднятая целина».)

334. а) Возвращение Григория Мелехова на хутор. (Анализ финала романа М. А. Шолохова «Тихий Дон»: том 4, часть 8, глава 18.) б) Сцена «бабьего бунта» в романе М. А. Шолохова «Поднятая целина». (Анализ фрагмента главы 33, книги первой.)

335. а) Кошевой в доме Мелеховых. (Анализ главы 2, части 8, тома 4 романа М. А. Шолохова «Тихий Дон».) б) Объяснение Давыдова с Варей. (Анализ эпизода из главы 24 тома 2 романа М. А. Шолохова «Поднятая целина».) в) Автор в доме Екатерины Ивановны. (Анализ эпизода из рассказа К. Г. Паустовского «Зарубки на сердце».)

336. а) Возвращение Григория Мелехова на хутор. (Анализ финала романа М. А. Шолохова «Тихий Дон»: том 4, часть 8, глава 18.) б) Сцена раскулачивания. (Анализ эпизода из романа М. А. Шолохова «Поднятая целина» книга первая, глава 7). в) Сцена допроса Андрея Соколова Мюллером. (Анализ эпизода рассказа М. А. Шолохова «Судьба человека».)

337. а) Красноармейцы в доме Мелеховых. (Анализ главы 16, части 6, тома 3 романа М.А. Шолохова «Тихий Дон».) б) Спор гремяченских активистов о раскулачивании. (Анализ главы 9, книги первой романа М. А. Шолохова «Поднятая целина».)

338. Тема русского характера в рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека».

339. Особенности народного характера в прозе А. П. Платонова.

Сила женского характера в рассказе А. П. Платонова «Песчаная учительница».

340. Нравственная проблематика лирики А. Т. Твардовского.

341. Тема памяти в лирике А. Т. Твардовского.

342. Как в творчестве А. Т. Твардовского представлена тема войны?

343. Образ «русского труженика-солдата» в поэме А. Т. Твардовского «Василий Теркин».

344. «Василий Теркин» Твардовского поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль... и какой необыкновенный народный солдатский язык» (И. А. Бунин).

345. Стихотворение Н. А. Заболоцкого «О красоте человеческих лиц». (Восприятие, истолкование, оценка.)

Стихотворение Н. А. Заболоцкого «Метаморфозы». (Восприятие, истолкование, оценка.)

346. Стихотворение Н. А. Заболоцкого «Читая стихи». (Восприятие, истолкование, оценка.)

Стихотворение Н. А. Заболоцкого «Все, что было в душе...». (Восприятие, истолкование, оценка.)

347. Темы, идеи, образы лирики Н. А. Заболоцкого.

348. Проблема человека и власти в прозе А. И. Солженицына.

349. Русская деревня в изображении А. И. Солженицына. (По рассказу «Матренин двор».)

Крестьянская тема в рассказе А. И. Солженицына «Матренин двор».

350. Правда о войне в современной отечественной прозе. (По произведению одного из писателей.)

Правда о войне в произведениях современных писателей. (По 1 - 2 произведениям русской и родной литературы)

351. Нравственная проблематика одного из произведений современной отечественной прозы.

Нравственная проблематика произведений конца ХХ века. (По 1 - 2 произведениям русской и родной литературы.)

352. Тема русской деревни в современной отечественной прозе. (На примере 1 - 2 произведений.)

Тема русской деревни в современной прозе. (На примере 1 - 2 произведений русской и родной литературы.)

353. Темы и образы лирики одного из современных отечественных поэтов.

354. Образ современника в отечественной прозе последних десятилетий. Тема природы в творчестве В. Распутина.

355. Кто он, «герой нашего времени»? (По одному из произведений современной отечественной литературы.)

Кто он, «герой нашего времени»? (По двум произведениям русской и родной литературы последней четверти ХХ века.)

356. Каковы особенности лирики одного из современных поэтов?

357. Природа и человек в современной отечественной прозе. (На примере 1 - 2 произведений.)

358. «Точно и сильно воспроизвести истину, реальность жизни - есть высочайшее счастье для литератора...» (И. С. Тургенев). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

359. «Пойми живой язык природы - и скажешь ты: прекрасен мир...» (И. С. Никитин). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

360. «Смех часто бывает великим посредником в деле отличия истины от лжи...» (В. Г. Белинский). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

361. «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей...» (Ф. М. Достоевский). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

362. «Искусство стремится непременно к добру...» (Н. В. Гоголь). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

363. «Школа несчастья есть самая лучшая школа...» (В. Г. Белинский). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

364. «Любить истинно может только вполне созревшая душа...» (В. Г. Белинский). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

365. «Мещанство большое зло, оно, как плотина в реке, всегда служило только для застоя» (А. П. Чехов). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

366. «Война с чрезвычайной быстротой образует новые характеры людей и ускоряет процесс жизни...» (А. П. Платонов). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

367. «Поэзия - плуг, взрывающий время...» (О. Э. Мандельштам). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

368. «В том-то и признак настоящего искусства, что оно всегда современно, насущно полезно...» (Ф. М. Достоевский). (По одному или нескольким произведениям и русской литературы XX века.)

369. «Мужество есть великое свойство души» (Н. М. Карамзин). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

370. «Сильные люди всегда просты» (Л. Н. Толстой). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

371. «Счастье и радость жизни... в правде...» (А. П. Чехов). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

372. «Искусство всегда помогало человеку в отыскивании идеала...» (Ф. М. Достоевский). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

373. «Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости...» (Н. В. Гоголь). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

374. «Любовь столь всесильна, что перерождает нас самих...» (Ф. М. Достоевский). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

375. «Человек всегда был и будет самым любопытным явлением для человека...» (В. Г. Белинский). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

376. «Найти свою дорогу, узнать свое место - в этом все для человека, это для него значит сделаться собой...» (В. Г. Белинский). (По одному из произведений русской литературы XX века.)

377. «Революция обнаруживает и высоту человеческой природы и истребление духовных ценностей» (Н. А. Бердяев). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

378. «Общество находит в литературе свою действительную жизнь...» (В Г. Белинский). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

379. «Всякая благородная личность глубоко сознает свои кровные связи с отечеством» (В. Г. Белинский). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

380. «Болезнь любви неизлечима...» (А. С. Пушкин). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

381. «Война есть одно из величайших кощунств над человеком и природой» (А. С. Пушкин). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

382. «Настоящий писатель - то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди» (А. П. Чехов). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

383. «Страдания и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца» (Ф. М. Достоевский). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

384. «Избавиться от мысли люди не могут...» (К. С. Аксаков). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XX века.)

385. «Искусство выполняет работу памяти: оно выбирает из потока времени наиболее яркое, волнующее, значительное и запечатлевает э