Революция 1848 г. Революция 1848 г. нашла большой отзвук в Украине. Крепостной крестьянин С. Олийничук, втайне от своего помещика закончивший гимназию, написал книгу «Исторический рассказ природных или коренных жителей Малороссии Заднепровской». В книге критиковались

Нарастание революционной ситуации во Франции в 1847–1848 гг. К середине XIX века во многих странах континентальной Европы набирал силу промышленный переворот – переход от мануфактурного производства к машинному, фабрично-заводскому. В Англии он уже завершился; во Франции, Австрийской империи, германских землях, Сардинском королевстве промышленная революция еще не завершилась, но уже привела к глубоким переменам: капитализм играл ведущую роль в экономике европейских стран. Развитие капитализма “вширь” сменилось развитием капитализма “вглубь”. На передний план выступила борьба молодого европейского индустриального пролетариата и промышленной буржуазии. Рабочие вставали на путь самостоятельной борьбы с буржуазией. Массовое рабочее движение приобретало не только экономический, но и политический характер. Но речь еще не шла о полной замене капитализма другим строем, капитализм еще не исчерпал своего потенциала, а объективных условий для его ликвидации не было. Капиталистическая эксплуатация сплошь и рядом переплеталась с феодальными пережитками, тяжелым бременем на плечи ряда европейских народов ложился национальный гнет и насильственная ассимиляция национальных меньшинств, засилье реакции и политическое бесправие трудящихся.

Перемены в экономике, неблагоприятные события 1846–1847 годов в большой степени способствовали возникновению и развитию революционной ситуации и ускорили наступление целого ряда буржуазных революций. Начало революций, по словам К.Маркса, ускорили два экономических события мирового значения 1845 – 1847 годов:

1) картофельная болезнь и неурожай зерновых и других полевых культур;

2) разразившийся в 1847 году сразу в нескольких странах экономический кризис, который приобрел международный характер. (Соч., 2 изд., т. 7, с.12).

Таким образом, к 1847 го ду сложилась общеевропейская революционная ситуация. В 1848–1849-х годах почти вся Европа была охвачена революционным пожаром. Париж, Вена, Берлин, Рим, многие другие европейские столицы стали центрами революционных выступлений. Никогда ранее Европа не знала такого всеобщего обострения борьбы, невиданного размаха народных выступлений, бурного подъема национально-освободительных движений. В разных странах Европы накал политической борьбы был неодинаков, по-разному складывалась расстановка политических сил и в разных формах проявлялось недовольство широких народных масс. Несмотря на своеобразие, особенности нарастания революционной борьбы и их итоги, можно определенно сказать, что революционные события в 1848–1849 годах приняли общеевропейский характер и масштаб. Высшей точкой противостояния буржуазии и пролетариата в ходе революций 1848 года. стало июньское восстание в Париже, по словам Ф.Энгельса, “первая великая битва за господство между пролетариатом и буржуазией” (Соч., 2 изд., т. 22, с. 532). В тех исторических условиях середины XIX века еще не сложилось объективных предпосылок для победы пролетариата, он был еще политически незрел и не мог возглавить революционное движение народных масс в европейских странах. С другой стороны, к этому времени сама европейская буржуазия уже утратила свой революционный пыл и энергию, с которыми она вела народы своих стран на штурм феодализма в XVII – XVIII столетиях. Буржуазия все больше и больше отходила от революционных лозунгов, утрачивала свою революционную активность. Напуганная выступлениями пролетариата, буржуазия видела в нем своего главного противника, опасного и грозного врага. Становившаяся контрреволюционной, европейская буржуазия была вынуждена чаще идти на компромиссы и союзы с реакционными абсолютистскими кругами.

Главной силой в борьбе за демократические права оказалась мелкая и средняя городская буржуазия, хотя она и проявляла в своей борьбе непоследовательность, допускала колебания, занимала шаткую и противоречивую позицию. Менялась и позиция крестьянства – под влиянием рыночных, капиталистических отношений оно все глубже расслаивалось и занимало разные политические ниши. Зажиточная верхушка крестьянства и его малоземельная или вовсе неимущая часть по-разному вели себя в ходе европейских революций 1848–1849-х годов. На борьбу крестьянства оказывал существенное влияние и фактор сохранения значительных пережитков феодализма.

Наконец, весьма важным обстоятельством стало возникновение марксизма, который бросил вызов распространенным в рабочей среде разного рода утопическим и реформистским учениям. Под влиянием марксизма в сознании европейского пролетариата произошел глубокий перелом. Именно накануне революций 1848-1849-х годов в конце января 1848-го года в Лондон из Брюсселя была направлена рукопись “Манифеста Коммунистической партии”, написанная совместно К.Марксом и Ф.Энгельсом. Выход книги в свет в феврале 1848 года совпал с февральскими революционными боями в Париже.

Выход “Манифеста” в свет знаменовал собой завершение процесса формирования марксизма как системного и цельного научного мировоззрения. В “Манифесте” соединились материализм и диалектика, обрисовано новое миропонимание, была создана универсальная и стройная, последовательная теория классовой борьбы, дано обоснование всемирно-исторической роли пролетариата в XIX веке. Авторы “Манифеста” охарактеризовали истоки и пути возникновения и развития капитализма, роль буржуазии на различных этапах истории, превращение буржуазии из прогрессивного сословия в консервативную и реакционную силу, ставшую препятствием для дальнейшего прогресса общества. Как вывод. Подводящий итог всему произведению марксистов, следует заключение о необходимости ниспровержения капитализма, установления диктатуры пролетариата в интересах демократического большинства общества и опирающейся на это большинство. Пролетарская революция под руководством рабочей партии, авангарде пролетариата приведет к завоеванию политической власти, экспроприации буржуазной собственности, концентрации средств производства в руках пролетарского государства. На смену частно-капиталистической собственности придет общественная, при которой производительные силы общества будут поставлены на службу всему обществу. В “Манифесте” получили обоснование идеи о союзе рабочего класса и трудового крестьянства, о пролетарском интернационализме. Таковы основные программные пункты марксистской идеологии, изложенные в “Манифесте”. В.Ленин высоко оценил вклад К.Маркса и Ф.Энгельса: “Эта небольшая книжечка стоит целых томов” (ПСС., т.2, с. 10).

Таким образом, целый ряд факторов в громадной степени способствовали возникновению революционной ситуации в странах Западной Европы и ускорили взрыв революций. Решающую роль сыграли экономические события 1846–1847 годов. В 1847 году по всей Европе урожай был выше среднего. Но в это время разразился мировой торгово-промышленный кризис. Известный французский историк Жорж Лефевр различал в бедствиях 1847 года четыре кризиса: продовольственный, денежный, биржевой и промышленный. Два последних кризиса (биржевой и промышленный) Жорж Лефевр ошибочно считал следствием двух первых (продовольственного и денежного).

Осенью 1845 года во Франции картофельной болезнью были поражены только Нормандия и Бретань, а к концу года болезнь проникла в южные регионы страны. Болезнь проявлялась в быстром высыхании ботвы, картофель становился непригодным для питания людей и кормления домашних животных. В 1846 году картофельная болезнь охватила широкую территорию. Один гектолитр картофеля в Париже стоил в 1846 году тринадцать – четырнадцать франков. На следующий, 1847-й год, картофельная болезнь повторилась (самые катастрофические размеры неурожай картофеля принял в Лотарингии). Вслед за картофелем, стали быстро сокращаться хлебные запасы. Урожай хлеба в 1845 году был на треть меньше, чем в 1844 году. Еще осенью 1846 года гектолитр зерна пшеницы стоил двадцать два франка, уже в конце мая 1847 года цена выросла до тридцати восьми франков, а в отдельных регионах – до пятидесяти франков за гектолитр. Дождливый 1845-й и засушливый 1846-й годы принесли Франции новые невзгоды: осенью 1845 года распространилась болезнь виноградников, а, вслед за ней, недород шелковых коконов в метрополии и колониях, недород чечевицы, бобов, гороха в 1846-м году.

Торгово-промышленное развитие Франции в 1845–1848 годах имело много общего с экономикой Англии. Различия касались того, что кульминационный момент кризиса был пройден в Англии еще в конце 1847 года, а уже в следующем году наметился подъем в экономике. Во Франции в 1847 году кризис и сокращение, падение объема производства затронули все прядильные и ткацкие отрасли производства. Назревал кризис железнодорожного строительства: акций было выпущено на 2 миллиона 491 тысячу франков, тогда как реальный объем вложенного в железнодорожное строительство капитала составил 1 миллион 232 тысячи франков. Крах спекулятивного железнодорожного строительства был неизбежен, его ускорили продовольственный и денежный кризисы. Резко сократились золотые запасы Французского банка: за хлеб и продовольствие приходилось расплачиваться золотом. Если в 1845 году золотой запас Французского банка составлял 320 (триста двадцать) миллионов франков, то к январю 1847 года он сократился до 47 (сорока семи) миллионов франков. Кстати, большу ю помощь Французскому банку оказал российский самодержец, император Николай I (он предоставил кредит Франции на пятьдесят миллионов франков). Лишь в первом полугодии 1847 года было зафиксировано 635 (шестьсот тридцать пять) банкротств в одном только департаменте Сены. Наиболее многочисленными банкротства среди мелкой буржуазии стали в последнем квартале 1847 года.

В 1847 году разразился финансовый кризис. Государственный дефицит в 1847 году достиг 25 % (двадцати пяти процентов) всего бюджета, в денежном выражении составил 247 (двести сорок семь) миллионов франков. Дефицит бюджета всегда обогащал банкиров. Но в условиях кризиса 1847 года произошло обратное: вкладчики штурмовали банки и снимали вклады, закрывали счета. Вся налоговая система оказалась под угрозой многочисленных банкротств, пауперизации и массовой безработицы. Государственный долг к началу 1848 года достиг 630 (шестисот тридцати) миллионов франков. Правительство Франсуа Гизо (оно сменило кабинет Луи Адольфа Тьера и находилось у власти с октября 1840 года вплоть до начала революции 1848 года) прибегло к внутренним займам: стофранковые облигации продавались по цене семидесяти пяти франков. Государственная власть публично продавалась ростовщикам!

Экономический кризис повлиял на всю политическую жизнь Франции, он резко ухудшил положение мелкой буржуазии. Часть крупного капитала покинула внешний рынок и перешла на внутренний рынок. Это усилило разорительную для мелких торговцев конкуренцию на внутреннем рынке.

Во время кризиса усилилась концентрация производства в металлургической и угольной промышленности, там появились новые крупные объединения предпринимателей. Сто семьдесят пять мелких промышленников в 1847 году обратились в правительство с жалобами на нахальство и притязания местных олигархов. Мелкобуржуазные демократы резко критиковали намерение Джемса Ротшильда скупить металлургические предприятия в департаменте Нор с целью создания там крупного промышленного центра наподобие Крезо .

Кризис и неурожаи, картофельная болезнь и рост цен резко ухудшили уровень жизни пролетарских масс. Даже сравнительно зажиточные семьи, не нуждавшиеся в поддержке, теперь впали в нужду. Безработица, падение заработной платы, эпидемические болезни, рост смертности, спад рождаемости на 75 % в 1847 году – таковы формальные показатели народных бедствий. Народ отвечал на них демонстрациями, сходками, погромами лавок спекулянтов, хлебных складов и булочных. В ответ четверо рабочих были гильотинированы. Эта расправа только усилила ненависть к Июльской монархии. Забастовали в течение трех месяцев (с июля по сентябрь 1847 года) каменщики и строительные рабочие Нанта, в город ввели воинские части и произвели аресты. Современники увидели новые черты в стачечном движении: 1) резко выраженную инициативу рабочих;

2) активную роль “коммунистических ассоциаций”;

3) влияние коммунистической пропаганды, главную опасность власти видели со стороны рабочих-коммунистов.

12 мая в Лилле (департамент Нор) произошли продовольственные волнения с участием четырехсот рабочих под лозунгами: “Работы! Хлеба!”, “Долой Луи-Филиппа Орлеанского!”, “Да здравствует республика!” Нападению подверглись хлебные амбары и булочные.

Серьезно упал, пошатнулся международный авторитет Франции. В 1841 года на Лондонской конференции по урегулированию турецко-египетского конфликта, Франция лишилась своего дипломатического влияния в Сирии и Египте, подпавших под власть Великобритании. В 1844 году прогремело скандальное “дело английского агента Притчарда”, который противодействовал французской дипломатии на острове Таити. Франции не только не удалось удалить Притчарда с Таити, но и пришлось унизительно извиняться перед ним и выплатить английскому агенту Притчарду за его антифранцузскую деятельность на Таити сумму в 25 (двадцать пять) тысяч франков. Ухудшив свои дипломатические отношения с Англией, орлеанистская Франция сблизилась с Австрией, где правил известный реакционер, канцлер Клемент Меттерних, и царской Россией императора Николая I. Кабинет Франсуа Гизо молчаливо согласился с ликвидацией последнего очага польской независимости – Кракова – и его присоединением к империи Габсбургов в 1846 году. Франция потерпела поражение в Италии, ставка кабинета Франсуа Гизо на итальянских реакционеров оказалась битой. Очевидец событий, русский писатель Александр Герцен такими словами выразил суть перемен: “Франция сделалась второстепенным государством. Правительства перестали ее бояться, народы начинали ненавидеть”.

Реакционная политика и провалы кабинета министров Франсуа Гизо ускоряли приближение революционной развязки. Мало кто во Франции не критиковал кабинет Гизо : в парламенте, в печати, в общественных и политических организациях, в широких массах и даже в личной переписке принцев Орлеанской династии правительство подвергалось ожесточенной критике. Орлеанисты с возмущением писали об угодничестве Франции перед Австрией, о том, что Франция приняла на себя роль “жандарма в Швейцарии и душителя свободы в Италии”. Один из принцев (принц Жуанвильский) ясно дал понять: “Я начинаю сильно беспокоиться, как бы нас не привели к революции”. “Кризис верхов” и приближение революции почувствовала и оппозиция. Группировка либерала Одилона Барро (так называемая “династическая оппозиция”) выдвинула лозунг: “Реформа во избежание революции”. “Династическая оппозиция” придерживалась тактики блокирования с буржуазными республиканцами накануне революции.

В 1847 году на политической арене Франции появилась новая политическая группировка – “политических консерваторов”, что еще в бо льшей степени говорило о глубоком “кризисе верхов”. Эта группировка возникла внутри самой правительственной партии. Ее возглавил беспринципный Эмиль де Жирарден. Свое кредо он выразил словами: “Мы – в оппозиции, но мы – не из оппозиции”. Сначала “прогрессивные консерваторы” ограничивались программой экономических мероприятий (улучшение условий кредита, налоговая реформа, снижение цен на соль и т.п.), но вскоре их лидер Эмиль де Жирарден присоединился к сторонникам избирательной реформы. В течение многих лет Жирарден продавался орлеанистам, а теперь воспользовался публичной трибуной, чтобы разоблачить коррупцию в правительстве.

Две различные группировки республиканцев, обе именовавшиеся по названию своих газет – “Насьональ” и “Реформа”, также усилили пропагандистскую деятельность в 1847–1848 годах. Во Франции снова вошли в моду организация и проведение политических банкетов – так называемой “банкетной кампании”. Банкеты были очень удобной, закрытой, узкой по составу, формой политической борьбы. Первый банкет состоялся 9 июля 1847 года в Париже, в Шато-Руж. Инициатором этой банкетной кампании был лидер “династической оппозиции” Одилон Барро. Республиканцы, представлявшие группировку “Насиональ”, вскоре дискредитировали себя тем, что отвергли программу социально-экономических реформ и ограничились “чистой политикой”, к тому же, враждебной всему революционно-демократическому лагерю. Рабочие презирали “Насиональ” как газету “господчиков”, а ее лидера – Арма на Марра ста – называли “республиканцем в желтых перчатках”.

Мелкобуржуазный демократ Александр Огюст Ледрю -Ролле н стоял во главе второй республиканской группировки “Реформ”. Под влиянием выступления рабочих масс Александр Ледрю -Ролле н, как и другие члены редакции газеты “Реформ”, выдвигал программу социальных преобразований. Политический блок с рабочими был одной из главных тактических задач этой республиканской группировки. 7 ноября 1847 года на банкете в Лилле, в городском саду, в присутствии тысячи ста человек в ответ на тосты: “За рабочих, за их неотъемлемые права! За их священные интересы!” Александр Ледрю -Ролле н произнес речь, текст которой был напечатан не только в демократической прессе Франции, но также и в Англии, в чартистской газете “Полярная звезда”. Своего рода лозунгом стали слова, произнесенные Александром Ледрю -Ролле ном: “Народ не только достоин представлять себя, но он и может быть представлен лишь самим собой”. Многолюдный банкет в Дижоне также показал, что партия “Реформ” набирает политическое влияние в обществе. В Дижоне собрались возглавляемые Александром Ледрю -Ролле ном и Луи-Бланом представители других городов Франции, делегаты из Швейцарии. Рабочие прибыли на банкет в Дижоне в количестве четырехсот человек. На этом банкете Александр Ледрю-Роллен произнес тост: “За Конвент, спасший Францию от ига королей!” Вопреки стараниям “династической оппозиции” банкеты в пользу избирательной реформы постепенно стали приобретать более радикальный характер.

Банкетная кампания способствовала развитию борьбы за избирательную реформу в различных областях Франции. Но ни одна из мелкобуржуазных группировок или других оппозиционных сил не могла да и не решалась поднять революционное вооруженное восстание с целью насильственного свержения режима короля Луи-Филиппа Орлеанского. Но революция все равно началась, как предсказывал ее в 1847 году Ф.Энгельс: “В тот момент, когда столкновение между народом и правительством станет неизбежным, рабочие вмиг окажутся на улицах и площадях, разроют мостовые, перегородят улицы омнибусами, повозками и каретами, забаррикадируют каждый проход, каждый узкий переулок превратят в крепость и двинутся, сметая все препятствия, от площади Бастилии ко дворцу Тюильри” (Соч., 2 изд., т.4, с. 364).

Февральская революция. Накануне революции многое говорило о надвигавшемся революционном взрыве. Финансовая аристократия в лице Второй империи оказалась наименее способной управлять страной. Не считаясь с оппозицией, отвергая все предложения об избирательной реформе, правительство Франсуа Гизо упорно не хотело видеть приближавшейся революции. Гизо проявил редкостную политическую близорукость, слепое упрямство, самоуверенность историка-министра передалась его окружению и недалекому “королю-гражданину”, властолюбивому Луи-Филиппу Орлеанскому. Это слепое упрямство было органически свойственно “царству банкиров”. Чертами, признаками этого “царства банкиров” было господство аристократии, монопольные привилегии крупного денежного капитала, сращивание капитала с государственным аппаратом, хищническая эксплуатация государственного бюджета, биржевые игры и спекулятивные сделки вокруг государственной политики. Верхушка буржуазной плутократии обогащалась вокруг государственной власти и с помощью этой власти она не мирилась с тем, что какая-то другая прослойка буржуазии приобщилась бы к власти. Если бы это произошло, тогда к власти, неизбежно, пришла бы крепнущая торгово-промышленная буржуазия, которую развитие капитализма выдвигало на первый план.

Еще более недопустимым для буржуазной финансовой плутократии было бы предоставление избирательных прав широким массам мелкой буржуазии. Во Франции мелкая буржуазия была настолько придавлена крупными капиталистами, разорялась и подвергалась ограблению с их стороны, что, получив права голоса, она немедленно бы включилась в политическую борьбу против “финансовых воротил” и “денежных тузов”. В этой предстоящей борьбе за более справедливое переустройство общества, мелкая французская буржуазия была бы вынуждена опереться на временный союз с рабочим классом, и вместе с ним, в союзе свергнуть монархию и провозгласить республику. Сила союза рабочих и мелкой буржуазии носила взрывной характер, что немедленно проявилось, как только ход событий объединил рабочий класс и мелкую буржуазию в общем восстании против гнета, засилья финансовой аристократии.

Банкетная кампания сторонников избирательной реформы, направленная против правительства Франсуа Гизо , возобновилась в январе. Новый банкет был назначен на 19-е января, но был перенесен на 22-е февраля. Помимо банкета предполагалось провести массовую уличную демонстрацию в защиту свободы собраний. Власти категорически запретили и банкет, и демонстрацию. Либеральная оппозиция вновь испугалась и отступила. Больше всего либеральная оппозиция боялась революционных действий народных масс. Писатель Проспе р Мериме так обрисовал страх лидеров оппозиции: “Ее главари похожи на всадников, которые разогнали своих лошадей и не знают, как их остановить”. Вечером 21 февраля оппозиционные депутаты и журналисты призвали народ подчиниться властям. Большинство республиканцев и демократов также не решалось призвать народ к борьбе. 19 февраля на совещании в редакции газеты “Реформ” Александр Огюст Ледрю -Ролле н, поддержанный Луи Бла ном, высказался против использования банкетного конфликта для организованного выступления масс, доказывая, что народ еще не готов к борьбе и не имеет оружия. Участниками совещания были Марк Коссидьер, Жозеф Луи Лагранж и Эжен Бон – все трое были связаны с тайными обществами и высказывались за революционные действия. Тем не менее, точка зрения Александра Ледрю -Ролле на победила – партия “Реформ” призвала парижан сохранять спокойствие и оставаться дома. От участия в революционной борьбе предупреждали и мелкобуржуазные социалисты Пьер Леру , Пьер Жозеф Прудон, Викто р Консидеран.

Вопреки увещеваниям и предупреждениям, тысячи парижан – рабочих из предместий, студенческая молодежь – с пением “Марсельезы” с раннего утра вышли на улицы и площади Парижа 22 февраля. Демонстранты несли лозунги: “Да здравствует реформа! Долой Гизо!” Войска муниципальной гвардии набросились на рабочие колонны, последовал отпор. Улицы покрылись баррикадами. На следующий день бои демонстрантов с войсками и полицией продолжали разрастаться. В борьбу включились бойцы тайных обществ, число баррикад в предместьях и в центре непрерывно увеличивалось. К вечеру 22 февраля правительственные войска рассеяли демонстрантов и овладели положением. Но на следующий день вооруженная борьба на улицах Парижа возобновилась.

Против повстанцев действовали батальоны национальной гвардии. Солдаты-гвардейцы с сочувствием относились к повстанцам, не выполняли приказы, среди батальонов раздавались призывы: “Долой Гизо ! Да здравствует избирательная реформа!” К концу дня 23 февраля король Луи-Филипп Орлеанский все-таки решил пожертвовать премьером Франсуа Гизо . Были назначены новые министры – сторонники избирательной реформы. Главой нового правительства был назначен граф Матьё Луи Моле, по убеждениям – либеральный орлеанист. В кругах буржуазии эта весть была встречена с восторгом. Деятели либеральной оппозиции и офицеры национальной гвардии обращались к народу с призывами прекратить борьбу.

Но парижский пролетариат, помнивший об уроках революции 1830 года, на этот раз не дал себя обмануть и продолжал бороться против монархии. Рабочие-революционеры говорили так: “Моле или Гизо – это для нас все равно. Народ на баррикадах держит в руках оружие и не сложит его до тех пор, пока Луи-Филипп не будет свергнут со своего трона. Долой Луи-Филиппа!”

Этот лозунг находил все более мощный отклик, и достаточно было одного толчка, чтобы народное восстание смело прогнивший режим Луи-Филиппа. Вскоре этот толчок произошел. Вечером 23 февраля, в центре Парижа, на бульваре Капуцинок колонна безоружных демонстрантов, направлявшаяся к зданию министерства иностранных дел, где проживал Франсуа Гизо , была расстреляна солдатами охраны. Погибло и получило ранения несколько десятков парижан. Узнав об этом кровавом злодеянии, трудовой народ столицы немедленно восстал. Тысячи рабочих, ремесленников, лавочников, студентов ринулись в бой. За одну ночь было возведено полторы тысячи баррикад. Восстание против Орлеанской монархии приняло поистине всенародный характер. Организующей силой восстания стали члены тайных республиканских обществ, рабочие и мелкие ремесленники.

Утром 24 февраля борьба на улицах Парижа возобновилась с нарастающей силой. Многие бойцы национальной гвардии присоединились к восстанию. Народ овладел всеми мэриями округов. Солдаты регулярной армии начали брататься с населением. Назначенный королем премьер-министром граф Матьё Луи Моле отказался занимать этот пост, тогда премьерство было предложено Луи Адольфу Тьеру, а после его отказа – лидеру династической оппозиции Одилону Барро.

В полдень вооруженные отряды восставшего народа начали штурм королевской резиденции – дворца Тюильри . Видя безвыходность своего положения, король Луи-Филипп Орлеанский согласился отречься от престола в пользу малолетнего внука – графа Парижского, а его мать назначалась королевским указом регентшей до совершеннолетия. Подписав отречение, Луи-Филипп с семьей поспешил покинуть столицу и бежал в Англию. Туда же скрылся Франсуа Гизо. Дворец Тюильри был захвачен восставшим народом, королевский трон был торжественно перенесен на площадь Бастилии, где многолюдная ликующая толпа сожгла его на костре – символ Июльской монархии. Последний бой Июльской монархии и ее защитникам восставший народ дал в Бурбонском дворце, где заседала палата депутатов. Монархическое большинство этой палаты намеревалось одобрить регентство герцогини Орлеанской, чтобы спасти монархию путем перемены лиц. Верхушка буржуазии также продолжала отстаивать монархию, страшилась самого слова “республика”. Обстановка напоминала им о наступлении якобинской диктатуры и революционного террора 1793–1794 годов. Лишь небольшая группа депутатов-республиканцев, склонив на свою сторону Альфонса Мари де Ламартина, выступила с предложением создать Временное правительство.

И здесь, в Бурбонском дворце, где заседали депутаты, вопрос решали бойцы баррикад, ворвавшиеся в зал заседаний парламента. “Долой палату! Вон бессовестных торгашей! Да здравствует Республика!” – восклицали парижане, потрясая оружием. Большинство депутатов разбежалось, оставшиеся под давлением повстанцев решили избрать Временное правительство. При полной сумятице одобрение присутствующих получил список членов правительства, составленный буржуазными республиканцами партии “Насиональ” вместе с Альфонсом Ламартином. Но после их ухода был также составлен и одобрен другой список, выработанный в редакции газеты “Реформа” и оглашенный в палате Александра Ледрю -Ролле ном.

РЕВОЛЮЦИЯ 1848 ГОДА

В 1847 г. в стране разразился экономический кризис. Предыдущим летом сначала засуха, потом проливные дожди погубили значительную часть урожая. На следующий год от болезни сильно пострадал картофель - основной продукт питания многих простых людей. Большинство населения тратило деньги на резко подорожавший хлеб, на приобретение промышленных товаров их не оставалось. Цены на продукты росли еще и потому, что действовал запрет на ввоз зерна из-за рубежа.

А в промышленности возникли свои проблемы. Железнодорожный бум породил спекуляции, в результате которых возросла стоимость перевозок. Это ударило по многим отраслям, особенно металлургической. Как следствие - банкротство предприятий, массовые увольнения создали условия для первого системного кризиса капитализма.

Всеобщее недовольство сделало политическую ситуацию более напряженной. В рабочих, студенческих, интеллигентских кругах все популярней становились социалистические идеи: во всех бедах обвиняли правительство и проводимый им экономический либерализм. Буржуазия все настоятельнее требовала расширения избирательных прав.

Поскольку митинги и собрания были запрещены, оппозиционные активисты взяли на вооружение «тактику банкетов». По всей Франции в буржуазной среде устраивались многолюдные застолья, во время которых звучали политические речи и тосты. Собравшиеся требовали предоставления права голоса всем членам национальной гвардии и людям с высшим образованием, а также исключения из палаты государственных служащих.

День 22 февраля 1848 г. был праздничным, и в Париже был намечен большой банкет с участием многих депутатов и командиров национальной гвардии. Однако премьер Гизо, раздраженный и неверно оценивший ситуацию, накануне запретил подобные мероприятия. И этого оказалось достаточно.

К вечеру 22 февраля в некоторых кварталах, прилегающих к центральным, стали собираться толпы возбужденных людей и было по строено несколько баррикад. Наутро рабочие и студенты двинулись в западную, аристократическую часть города, требуя отставки Гизо и его кабинета. Среди протестующих некоторые были вооружены. Правительство попыталось навести порядок с помощью национальных гвардейцев, но те, сами в большинстве своем недовольные буржуа, действовали неохотно. Многие присоединились к манифестантам.

Луи-Филипп пошел на уступки. Гизо был отстранен. Люди не расходились, но их настроение стало меняться, возможно, дело закончилось бы миром - многие сохраняли симпатии к своему добродушному и общительному королю. Но произошел инцидент: охранявшие здание министерства иностранных дел пехотинцы неожиданно открыли огонь по демонстрантам. Несколько человек было убито. Кто.приказал стрелять, так и осталось невыясненным.

Этот трагический случай решил судьбу короля Луи-Филиппа. Тела убитых стали возить по всем улицам, их сопровождало множество разгневанных людей, раздавались крики и призывы «к оружию!». С колокольни церкви Сен-Жермен-о-Пре загремел набат. Баррикады появились повсюду.

Луи-Филипп решил действовать силой. Но когда утром 24 февраля он стал объезжать строй своих предполагаемых защитников, солдаты в ответ на королевское приветствие угрюмо молчали, а национальные гвардейцы выкрикивали те же лозунги, что и восставшие.

Упавший духом государь вернулся в свои апартаменты. Находившийся при нем журналист Эмиль Жирарден первым решился предложить отречься. Его слова подхватили другие приближенные. Луи-Филипп понял, что другого выхода нет. Но, желая сохранить трон за Орлеанским домом, он отрекся в пользу своего внука. Затем обрядился в простую одежду, сел в наемную карету и в сопровождении эскадрона кирасиров отправился в Сен-Клу.

Когда текст отречения доставили в палату депутатов, туда уже ворвались народные толпы. Часть заседавших разбежалась. Оставшиеся, среди них Ламартин, объявили себя сторонниками республики. О сохранении монархии не могло быть и речи. Тут же был составлен список временного правительства. С ним направились в здание ратуши, где находились руководители народного выступления. Там настроение было более радикальным, поэтому состав временного правительства был дополнен социалистом Луи Бланом и политиком-демократом Ледрю-Ролленом. Радикальные республиканцы хотели добавить других сторонников революционных перемен, но умеренные их не поддержали.

Король с семьей отбыл в Англию. Там изгнанникам оказал помощь родственник, бельгийский король Леопольд I. Он предоставил им свой замок Клермонт, где Луи-Филипп и скончался в августе 1850 г. в возрасте 77 лет.

Во главе правительства встал Альфонс Ламартин, не только политический деятель, но и известный поэт-романтик. Он и его сторонники занимали умеренную позицию: считали необходимым ввести всеобщее избирательное право (под «всеми» понимались, разумеется, взрослые мужчины), но не затрагивать права собственности и отношений труда и капитала.

Левые назвали себя «партией социальной республики» и сделали своим символом красное знамя. Один из их лидеров Ледрю-Роллен, вошедший в правительство, мечтал о возрождении якобинской системы с полномочными революционными комиссарами в провинциях. На кого-то подобная революционная романтика могла подействовать, но конкретной программы общественного переустройства у Ледрю-Роллена не было. Социалист Луи Блан, напротив, хоть сейчас готов был приступить к «организации труда», то есть к социалистическим реформам.

Управление страной взяли на себя все же умеренные. Было введено всеобщее избирательное право. Ламартин обратился ко всем европейским правительствам с успокоительным заявлением: Франция не собирается никуда экспортировать свою революцию. Но успокаивай, не успокаивай - опасное брожение охватило многие страны, и вскоре полыхнул всеевропейский пожар (Россию Бог миловал - у нее был Николай I). Тем не менее Франция действительно никому не помогла - революции повсюду были подавлены.

Рабочим, которые оставили на всякий случай при себе оружие и организовали свою национальную гвардию, гарантировали право на труд - государство обязалось обеспечить каждому возможность заработка. Была создана «комиссия для рабочих» во главе с Луи Бланом - для решения их проблем. В ее работе принимали участие депутаты от рабочих. Комиссия уменьшила продолжительность рабочего дня, предложила ввести третейский суд для решения споров между хозяевами и работниками.

Но не прошло и двух месяцев, как положение опять обострилось. Радикалы выдвигали все новые требования, умеренные отвечали, что правительство и так зашло слишком далеко. Когда в ратушу явились рабочие гвардейцы, чтобы заявить о необходимости «уничтожения эксплуатации человека человеком и устройства организации труда в виде ассоциаций» - их встретили «мохнатые шапки», как называли членов традиционной буржуазной национальной гвардии. Они выкрикивали свой лозунг: «Долой коммунистов!» До кровопролития дело не дошло, но министр внутренних дел Ледрю-Роллен, недавно мечтавший о якобинских порядках, перешел на позиции умеренной буржуазии.

Правительство приняло решение организовать «национальные мастерские» - то есть занять на общественных работах нуждающихся безработных. В условиях экономического кризиса таких становилось день ото дня больше, и в поисках куска хлеба они все прибывали и прибывали из провинции в Париж.

Никто не собирался подыскивать им работу по специальности, всем скопом их направляли на землекопные работы на Марсовом поле - в сущности, никому не нужные. Когда бедолаг насчитывалось 6 тысяч, им платили по 2 франка в день. Но когда стеклось 100 тысяч человек, плату понизили до 1 франка. Однако и на такую подачку у правительства денег не хватало, и оно вынуждено было ввести надбавку «на национальные мастерские» к существующим уже налогам.

Крестьяне, составлявшие большинство населения, эту меру восприняли не просто с неудовольствием - они стали враждебно относиться и к правительству, и к республике. Сельский люд успел проникнуться страхом перед социалистическими идеями (разумеется, зная о них лишь понаслышке или благодаря разъяснениям своих кюре), и опасался, что крестьянские поля «обобществят». Поэтому, когда прошли выборы в Учредительное собрание, там оказалось много консерваторов - сторонников двух свергнутых династий и клерикалов. В большинстве же оказались умеренные республиканцы.

Революционеры - коммунист-утопист Бланки и социалист Барбес организовали попытку вторжения толпы своих сторонников (к ним примкнуло немало политэмигрантов) в зал собрания, чтобы провозгласить свое временное правительство, но «мохнатые шапки» отбили нападение.

Учредительное собрание приняло решение закрыть «национальные мастерские», предложив безработным вступить в армию или отправляться рыть землю в провинцию. Рабочие, на руках у которых было немало оружия, ответили восстанием. Простонародные кварталы Парижа покрылись баррикадами.

Собрание поставило во главе наличных войск генерала Эжена Кавеньяка и наделило его чрезвычайными полномочиями. К армейским частям присоединилась буржуазная национальная гвардия, из пригородов и соседних городов непрерывно прибывали отряды буржуазии. Четыре дня (22-25 июня 1848 г.) продолжались ожесточенные бои, в которых с обеих сторон погибло около 10 тысяч человек.

Кавеньяк, ведший наступление на рабочие кварталы по всем правилам военного искусства, добился победы. Далее - расправа над побежденными в худших традициях гражданских войн. Пленных расстреливали, захваченных руководителей восстания сослали на каторгу в Кайенну (французская Гвиана). Луи Блану удалось бежать за границу. Были закрыты все социалистические газеты.

Конституция 1848 г., принятая Учредительным собранием, начиналась словами: «Перед лицом Бога и во имя французского народа». Далее говорилось о любви к отечеству и братской взаимопомощи. Но право на труд эта конституция не гарантировала, ее авторы ограничились расплывчатыми положениями о помощи неимущим в пределах возможного. А еще вводился пост президента, избираемого всеобщим голосованием. Президент наделялся полнотой исполнительной власти. Он был главнокомандующим, мог по своей воле назначать министров. В условиях, когда власть в департаментах принадлежала не местным выборным органам, а чиновникам, при известном стечении обстоятельств президент вполне мог превратиться в диктатора.

На президентских выборах умеренные республиканцы выдвинули своим кандидатом генерала Кавеньяка. Но, вопреки ожиданиям, победил не он. С огромным перевесом (5,5 млн. голосов против 1,5 млн.) президентом стал племянник великого императора - Луи Бонапарт.

Отцом его был брат Наполеона Людовик, занимавший одно время должность голландского короля, но упраздненный за саботаж континентальной блокады. Матерью Луи была Гортензия Богарнэ, падчерица императора (дочь Жозефины от первого брака). В 1810 г. родители расстались, а двухлетний малыш остался с матерью.

При Бурбонах все Бонапарты эмигрировали или были отправлены в изгнание. Луи учился в Баварии - сначала в гимназии, потом в военной школе. Дальнейшая его судьба полна увлекательных перемен. Он был членом тайного общества карбонариев, боровшихся за освобождение северной Италии от австрийского владычества, и едва избежал ареста.

В 1832 г. мать и сын вернулись во Францию, где были благосклонно приняты королем Луи-Филиппом. В июле того же года, после смерти сына императора («Наполеона II»), молодой человек стал главой дома Бонапартов.

Некоторое время он служил в чине капитана в Швейцарии. А в 1836 г. с небольшим числом сподвижников пытался поднять на восстание гарнизон Страсбурга на севере Франции. Заговорщики рассчитывали, что солдаты, едва завидев племянника великого дяди, сразу двинутся под его руководством на Париж - сажать на престол. Кое-кто действительно проникся было энтузиазмом, но дело кончилось арестом. Луи-Филипп отнесся к смутьяну добродушно, вручил ему 15 тысяч франков и отправил в Нью-Йорк.

В Америке Луи Бонапарт задержался не надолго. Перебрался в Англию, где вел образ жизни, подобающий джентльмену, и сделался заядлым охотником. Но когда в 1840 г. тело императора Наполеона по желанию короля Луи-Филиппа было доставлено во Францию и перезахоронено в соборе Дома инвалидов, когда в связи с этим усилились бонапартистские настроения - изгнанник затеял новую авантюру.

Высадившись в Булони с небольшим отрядом, он, в точности следуя сценарию четырехлетней давности, предстал перед солдатами пехотного полка во всех регалиях наполеоновской эпохи. Кто-то принялся его восторженно приветствовать, кто-то попытался арестовать. Луи выстрелил из пистолета, но поранил своего же сторонника. Заговорщиков вынудили ретироваться, а вскоре задержали. На этот раз король по-настоящему разгневался: главу дома Бонапартов приговорили к пожизненному заключению в крепости.

Там он писал брошюры (довольно содержательные) на общественно-политические темы и каким-то образом стал отцом двоих детей. В 1846 г. ему удалось бежать. В крепости проводили ремонт, и знатный узник, внимательно изучив характерные повадки рабочих, однажды сбрил усы и бороду, переоделся в блузу - и был таков. Вскоре он был в Бельгии, потом опять в Англии.

Во Францию он вернулся в 1848 г. - но опять не без происшествий. Сначала, после февральской революции, временное правительство выдворило его. И только в сентябре удалось, наконец, твердо стать на родную землю (по слухам, при высадке над Луи Бонапартом парил ручной орел).

На ней, на родной земле, обстановка к тому времени существенно изменилась. В умеренных республиканцах разочаровались и народ, нуждами которого перестали интересоваться, и буржуазия, которой в очередной раз стала грезиться сильная рука. Какой, как многие хорошо помнили, обладал дядюшка вернувшегося Бонапарта. Луи тоже с некоторого времени предпочитал именоваться дополнительно Наполеоном, так что полное имя его теперь было Луи Наполеон Бонапарт.

Сначала Луи Наполеон победил на выборах в Учредительное собрание. А в октябре 1848 г. вступил в борьбу за президентское кресло и, как мы видели, с разгромным счетом одолел генерала Кавеньяка.

Заняв пост, он сразу же вступил в конфликт с собранием, сформировав правительство из представителей консервативных партий - несмотря на то, что там они были в меньшинстве. А летом 1849 г., вопреки воле депутатов, отправил войска на Рим - чтобы помочь папе в борьбе с революционерами (в отличие от дяди, Луи Бонапарт всегда был ревностным католиком). Глава республиканцев Ледрю-Роллен потребовал суда над президентом, его более радикально настроенные коллеги обратились к народу с призывом защитить свободу. Но президент ввел осадное положение и закрыл газеты своих противников. Пока этим дело и ограничилось - стороны поуспокоились и стали сосуществовать дальше.

Но в Национальном собрании, сменившем Учредительное, в большинстве оказались монархисты. И тогда Луи Бонапарт, по словам одной из газет, «направил римскую экспедицию вовнутрь»: клерикалы (католическая партия) добились «свободы преподавания», то есть передачи школ в их руки. Радикальные общественно-политические идеи успели нагнать страха на людей добропорядочных. Даже демократ Тьер стал придерживаться того мнения, что «от социализма может спасти только катехизис». Заодно был провален законопроект о всеобщем бесплатном образовании. При его обсуждении министр образования назвал неклерикальных школьных учителей «чиновниками социалистической республики». Духовные ордена, в том числе иезуитский, могли теперь свободно открывать свои учебные заведения. Вскоре во Франции существовало множество католических школ, а обучение девочек почти полностью перешло в ведение женских монастырей.

Потом дело дошло до пересмотра избирательного закона. «Нельзя отдавать решение государственных дел в руки подлой толпы» - еще одно глубокомысленное высказывание Тьера. По закону 1850 г. право голоса теряли люди, не прожившие на одном месте трех лет. А таковыми было множество рабочих, вынужденных постоянно перемещаться по стране в поисках работы. Осужденные за оскорбление властей, за участие в тайных обществах тоже отстранялись от выборов. В целом число избирателей уменьшилось на 3 миллиона.

Луи Наполеон целенаправленно завоевывал себе популярность в армии, проводил своих сторонников на важнейшие государственные посты. Когда он посещал различные департаменты страны, верные люди устраивали манифестации, из рядов которых раздавались восторженные крики: «Да здравствует император!».

Была одна сложность: конституция не позволяла занимать президентский пост два срока кряду. Когда в собрании был поднят вопрос об отмене ограничения - оно не согласилось. Вернее, не оказалось достаточного большинства, необходимого для внесения изменения в конституцию. Тогда Луи Наполеон взялся за знакомое уже дело - стал готовить переворот. Только теперь это было не прежние ребячливые выходки.

Поздно вечером 1 декабря 1851 г. жандармы заняли государственную типографию. К утру там во множестве экземпляров была напечатана прокламация, сразу же распространенная по всему Парижу. До сведения населения доводилось, что Национальное собрание распущено как «гнездо заговоров», что отныне до выборов допускаются все граждане без всяких цензов и что готовится проект новой конституции. Было задержано и выслано из столицы 80 депутатов, которые могли бы оказать сколь-либо активное противодействие перевороту - среди них Тьер и Кавеньяк.

Все же несколько радикальных депутатов, которых упустили из вида, стали обходить предместья, призывая народ на баррикады. Но охотников нашлось мало. «Стоит нам биться из-за ваших 25 франков!» - заявил один рабочий депутату Бодену (25 франков составляли депутатские суточные). Боден через несколько часов погиб в перестрелке: верные Луи Наполеону части, рассредоточенные по всему городу, чуть что - открывали огонь такой плотности, что он никак не соответствовал оказываемому сопротивлению.

На местах были случаи выступлений под красными знаменами. Это поднялись сельская беднота, ремесленники, мелкие чиновники - люди, входившие в давно уже создаваемые тайные общества, члены которых питали хроническую враждебность к начальству, крупным (а то и всем) собственникам, сборщикам налогов. Хотя и их взялось за оружие достаточно мало, во многих департаментах было введено осадное положение. Префекты все как один были на стороне нового Наполеона, и движение было быстро подавлено.

Всего по стране было арестовано около 30 тысяч человек. Из них 3 тысячи были осуждены на тюремное заключение, 10 тысяч высланы из страны, 250 наиболее опасных - сосланы в Гвиану. Пришлось перебраться на принадлежащие Англии острова близ нормандского побережья Виктору Гюго - он провел в изгнании 20 лет. Вина его состояла в том, что он имел смелость заявить, выступая в палате: «Луи Наполеон Бонапарт нарушил конституцию, на которой он присягал. Он поставил себя вне закона».

До конца года успели провести референдум. 7,5 млн. французов выразили согласие на то, чтобы их президент остался на своем посту еще на срок, против было в 10 раз меньше.

14 января 1852 г. была обнародована новая конституция. Луи Наполеон наделялся такими полномочиями, что по сути превращался в диктатора. Место Национального собрания занял Законодательный корпус - орган хоть и выборный, но, вопреки названию, имевший право не предлагать законы, а только обсуждать их. Он наделялся также очень ограниченными полномочиями по контролю за бюджетом. Гораздо более действенным управляющим органом стал сенат, но его состав прямо или косвенно зависел от воли президента. Одним из первых своих решений сенаторы назначили президенту ежегодное содержание в 12 млн. франков, что стало отрадной новостью для профинансировавших вышеописанные события банкиров.

Не только печать, но и театр жили теперь в страхе подвергнуться полицейским преследованиям за нелояльность. В рамках министерства полиции была создана широкая сеть агентов, следящих за всеми подозрительными и за настроением общества вообще. Филеры, набранные большей частью из корсиканцев, совали нос в самые интимные стороны жизни людей.

В то же время Луи Наполеон старался заручиться симпатиями рабочих. Это не было чисто тактическим политическим ходом: написанные им еще в молодые годы брошюры содержали, хоть и в непроясненном виде, социалистические идеи. Была учреждена страховая касса для поддержки престарелых рабочих. Позднее появилась подобная касса для семей умерших. А под конец своего правления Луи Наполеон обдумывал введение обязательного общего страхования рабочих.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

2. Революция 1848-1849 гг.