Довлатов офицерский ремень краткое содержание. Сергей Довлатов Чемодан (сборник)

Сергей Довлатов. Чемодан

Но и такой, моя Россия, ты всех краев дороже мне…

Александр Блок

Предисловие

В ОВИРе эта сука мне и говорит:

Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства.

Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил:

Всего три чемодана?! Как же быть с вещами?

Например?

Например, с моей коллекцией гоночных автомобилей?

Продайте, - не вникая, откликнулась чиновница,

Если вы чем-то недовольны, пишите заявление.

Я доволен, - говорю.

После тюрьмы я был всем доволен.

Ну, так и ведите себя поскромнее…

Через неделю я уже складывал вещи. И, как выяснилось, мне хватило одного-единственного чемодана.

Я чуть не зарыдал от жалости к себе. Ведь мне тридцать шесть лет. Восемнадцать из них я работаю. Что-то зарабатываю, покупаю. Владею, как мне представлялось, некоторой собственностью. И в результате - один чемодан. Причем, довольно скромного размера. Выходит, я нищий? Как же это получилось?!

Книги? Но, в основном, у меня были запрещенные книги. Которые не пропускает таможня. Пришлось раздать их знакомым вместе с так называемым архивом.

Рукописи? Я давно отправил их на Запад тайными путями.

Мебель? Письменный стол я отвез в комиссионный магазин. Стулья забрал художник Чегин, который до этого обходился ящиками. Остальное я выбросил.

Так и уехал с одним чемоданом. Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с никелированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан бельевой веревкой.

Когда-то я ездил с ним в пионерский лагерь. На крышке было чернилами выведено: «Младшая группа. Сережа Довлатов». Рядом кто-то дружелюбно нацарапал: «говночист». Ткань в нескольких местах прорвалась.

Изнутри крышка была заклеена фотографиями. Рокки Марчиано, Армстронг, Иосиф Бродский, Лоллобриджида в прозрачной одежде. Таможенник пытался оторвать Лоллобриджиду ногтями. В результате только поцарапал.

А Бродского не тронул. Всего лишь спросил - кто это? Я ответил, что дальний родственник…

Шестнадцатого мая я оказался в Италии. Жил в римской гостинице «Дина». Чемодан задвинул под кровать.

Вскоре получил какие-то гонорары из русских журналов. Приобрел голубые сандалии, фланелевые джинсы и четыре льняные рубашки. Чемодан я так и не раскрыл.

Через три месяца перебрался в Соединенные Штаты. В Нью-Йорк. Сначала жил в отеле «Рио». Затем у друзей во Флашинге. Наконец, снял квартиру в приличном районе. Чемодан поставил в дальний угол стенного шкафа. Так и не развязал бельевую веревку.

Прошло четыре года. Восстановилась наша семья. Дочь стала юной американкой. Родился сынок. Подрос и начал шалить. Однажды моя жена, выведенная из терпения, крикнула:

Иди сейчас же в шкаф!

Сынок провел в шкафу минуты три. Потом я выпустил его и спрашиваю:

Тебе было страшно? Ты плакал?

А он говорит:

Нет. Я сидел на чемодане.

Тогда я достал чемодан. И раскрыл его.

Сверху лежал приличный двубортный костюм. В расчете на интервью, симпозиумы, лекции, торжественные приемы. Полагаю, он сгодился бы и для Нобелевской церемонии. Дальше - поплиновая рубашка и туфли, завернутые в бумагу. Под ними - вельветовая куртка на искусственном меху. Слева - зимняя шапка из фальшивого котика. Три пары финских креповых носков. Шоферские перчатки. И наконец - кожаный офицерский ремень.

На дне чемодана лежала страница «Правды» за май восьмидесятого года. Крупный заголовок гласил: «Великому учению - жить!». В центре - портрет Карла Маркса.

Школьником я любил рисовать вождей мирового пролетариата. И особенно - Маркса. Обыкновенную кляксу размазал - уже похоже…

Я оглядел пустой чемодан. На дне - Карл Маркс. На крышке - Бродский. А между ними - пропащая, бесценная, единственная жизнь.

Я закрыл чемодан. Внутри гулко перекатывались шарики нафталина. Вещи пестрой грудой лежали на кухонном столе. Это было все, что я нажил за тридцать шесть лет. За всю мою жизнь на родине. Я подумал - неужели это все? И ответил - да, это все.

И тут, как говорится, нахлынули воспоминания. Наверное, они таились в складках этого убогого тряпья. И теперь вырвались наружу. Воспоминания, которые следовало бы назвать - «От Маркса к Бродскому». Или, допустим -«Что я нажил». Или, скажем, просто - «Чемодан»…

Но, как всегда, предисловие затянулось.

Креповые финские носки

Эта история произошла восемнадцать лет тому назад. Я был в ту пору студентом Ленинградского университета.

Корпуса университета находились в старинной части города. Сочетание воды и камня порождает здесь особую, величественную атмосферу. В подобной обстановке трудно быть лентяем, но мне это удавалось.

Существуют в мире точные науки. А значит, существуют и неточные. Среди неточных, я думаю, первое место занимает филология. Так я превратился в студента филфака.

Через неделю меня полюбила стройная девушка в импортных туфлях. Звали ее Ася.

Ася познакомила меня с друзьями. Все они были старше нас - инженеры, журналисты, кинооператоры. Был среди них даже один заведующий магазином.

Эти люди хорошо одевались. Любили рестораны, путешествия. У некоторых были собственные автомашины.

Все они казались мне тогда загадочными, сильными и привлекательными. Я хотел быть в этом кругу своим человеком.

Позднее многие из них эмигрировали. Сейчас это нормальные пожилые евреи.

Жизнь, которую мы вели, требовала значительных расходов. Чаще всего они ложились на плечи Асиных друзей. Меня это чрезвычайно смущало.

Вспоминаю, как доктор Логовинский незаметно сунул мне четыре рубля, пока Ася заказывала такси…

Всех людей можно разделить на две категории. На тех, кто спрашивает. И на тех, кто отвечает. На тех, кто задает вопросы. И на тех, кто с раздражением хмурится в ответ.

Асины друзья не задавали ей вопросов. А я только и делал, что спрашивал:

Где ты была? С кем поздоровалась в метро? Откуда у тебя французские духи?..

Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает. И они без конца задают вопросы, хотя правдивые ответы им совершенно не требуются…

Короче, я вел себя назойливо и глупо.

У меня появились долги. Они росли в геометрической прогрессии. К ноябрю они достигли восьмидесяти рублей - цифры, по тем временам чудовищной.

Я узнал, что такое ломбард, с его квитанциями, очередями, атмосферой печали и бедности.

Пока Ася была рядом, я мог не думать об этом. Стоило нам проститься, и мысль о долгах наплывала. как туча.

Я просыпался с ощущением беды. Часами не мог заставить себя одеться. Всерьез планировал ограбление ювелирного магазина.

Я убедился, что любая мысль влюбленного бедняка - преступна.

К тому времени моя академическая успеваемость заметно снизилась. Ася же и раньше была неуспевающей. В деканате заговорили про наш моральный облик.

Я заметил - когда человек влюблен и у него долги, то предметом разговоров становится его моральный облик.

Короче, все было ужасно.

Однажды я бродил по городу в поисках шести рублей. Мне необходимо было выкупить зимнее пальто из ломбарда. И я повстречал Фреда Колесникова.

Фред курил, облокотясь на латунный поручень Елисеевского магазина. Я знал, что он фарцовщик. Когда-то нас познакомила Ася.

Это был высокий парень лет двадцати трех с нездоровым оттенком кожи. Разговаривая, он нервно приглаживал волосы.

Я, не раздумывая, подошел:

Нельзя ли попросить у вас до завтра шесть рублей?

Занимая деньги, я всегда сохранял немного развязный тон, чтобы людям проще было мне отказать.

Элементарно, - сказал Фред, доставая небольшой квадратный бумажник.

Мне стало жаль, что я не попросил больше.

Возьмите больше, - сказал Фред.

Но я, как дурак, запротестовал.

Фред посмотрел на меня с любопытством.

Давайте пообедаем, - сказал он. - Хочу вас угостить.

Он держался просто и естественно. Я всегда завидовал тем, кому это удается.

Мы прошли три квартала до ресторана «Чайка». В зале было пустынно. Официанты курили за одним из боковых столиков.

Окна были распахнуты. Занавески покачивались от ветра.

Мы решили пройти в дальний угол. Но тут Фреда остановил юноша в серебристой дакроновой куртке. Состоялся несколько загадочный разговор:

Приветствую вас.

Мое почтение, - ответил Фред.

Да ничего.

Юноша разочарованно приподнял брови:

Совсем ничего?

Особенности идиостиля С. Довлатова (на примере сборника «Чемодан»)

В статье «Чемодан: что он вывез» И. Сухих пишет о том, что у довлатовского чемодана, возможно, существуют литературные прототипы. В одном из своих интервью американской прессе С. Довлатов признавал влияние В. Головякина на свое творчество. У этого писателя есть небольшой рассказик «О чемодане». Одна старушка жалуется другой, что уехавший сынок оставил дома ненужный чемодан, и она никак не может его пристроить: под кроватью будет пылиться, на шкаф не помещается, шкаф на чемодан у людей ставить не принято. «Чемодан, он чемоданом останется - и ничего для него не придумаешь нового. Если бы, например, стол или шкаф, или к примеру, диван какой, так на диване сидеть еще можно. А чемодан не пригоден к этому. Горе мне с чемоданом!»

В предисловии к книге С. Довлатова чемодан оказывается к этому пригоден. Наказанный сын отправляется в шкаф:

«сынок провел в шкафу минуты три. Потом я выпустил его и спрашиваю:

Тебе было страшно? Ты плакал? А он говорит:

Нет. Я сидел на чемодане».

Но главная оригинальная идея в другом. Чемодан - хранитель «пропащей, бесценной, единственной жизни» (любимый оксюморон С. Довлатова).

Если рассматривать сборник как чемодан с содержимым, то сверху «лежит» эпиграф из стихотворения А. Блока:

Грешить бесстыдно, непробудно,

Счет потерять ночам и дням

И, с головой от хмеля трудной,

Пройти сторонкой в Божий храм.

Три раза преклониться долу,

Семь - осенить себя крестом,

Тайком к заплеванному полу

Горячим прикоснуться лбом.

Кладя в тарелку грошик медный,

Три, да еще семь раз подряд

Поцеловать столетний, бедный

И зацелованный оклад.

А воротясь домой, обмерить

На тот же грош кого-нибудь,

И пса голодного от двери,

Икнув, ногою отпихнуть.

И под лампадой у иконы

Пить чай, отщелкивая счет,

Потом переслюнить купоны,

Пузатый отворив комод,

И на перины пуховые

В тяжелом завалиться сне...

Да, и такой, моя Россия,

Ты всех краев дороже мне.

Блоковский образ России контрастен. Он строится на противопоставлении благочестия и греховности, душевной щедрости и скопидомства, доброты и равнодушия. Утвердительное «да» Довлатов заменяет в цитате сомневающимся «но». Стоит отметить, что оно обращено скорее к сквозному сюжету собственной прозы, чем к поэтическому сюжету Блока.

Перебирая возможные названия, в предисловии Довлатов пытается найти доминанту.

«От Маркса к Бродскому» - выглядит как история диссидентских духовных исканий. Правда, Маркс в чемодане представлен не «Капиталом», а страницей «Правды» за май восьмидесятого года (чего быть не могло, поскольку автор пересек границу на два года раньше).

«Что я нажил» - будто колеблется между духовным и материальным и представляет, что замечено критиками, вариацию двух заголовков детских книжек Б.С. Житкова: «Что я видел» и «Что бывало».

Окончательный вариант словно возвращает повествование в режим реального времени. К вещам, увезенным автором с собой в эмиграцию. Восемь вещей - восемь историй.

«Чемодан» - снова книга рассказов. На смену фрагментарному описанию хронотопа «зоны», разнообразным иллюстрациям «компромиссов», семейному альбому «наших» пришла композиция, в которой каждая история привязана к вещи и нанизана на стержень биографии главного героя.

Во всех, даже самых простых вещах, окружающих нас, есть своя философия и даже мистика.

Вещи долговечнее человека, они переживают его, оставаясь, для тех, кто поймет, памятником прошедшему времени и ушедшей жизни.

Вещи имеют свою ауру, атмосферу. Они прочно срастаются с какой-нибудь ситуацией, вызывая обвал воспоминаний. Психологи различают понятия «значение» и «смысл», но, что логично, одно исходит из другого. Значение объективно, всеобще (этот стул, вот этот шкаф). «Личностный смысл» воплощается в значениях, прикрепляется к ним, создает индивидуальные воспоминания и мысли. Этот смысл превращает обыкновенную материальную вещь в «храм духа».

«Чемодан» - книга о личностных смыслах вещей, которые стали этапами судьбы и воспоминанием о «такой России».

Целый чемодан воспоминаний:

«Вещи пестрой грудой лежали на кухонном столе. Это было все, что я нажил за тридцать шесть лет. За всю мою жизнь на родине. Я подумал - неужели это все? И ответил - да, это все».

Истории Довлатова о происхождении этих вещей историчны. Отсутствие товаров группы «Б» (товары группы Б - товары народного потребления или товары, предназначенные для личного потребления) и погоня за импортными вещами определяют фабулу «Креповых финских носок». Стремление советских властей выслужиться при пуске каких-либо строительных объектов, митинги и речи начальников и деятелей искусства потешно окрашивают «Номенклатурные полуботинки». Опасные контакты с иностранцами, шпионские страсти и газетные компромиссы завершаются подарком от редакции «Приличного двубортного костюма». Пьяные загулы, дружеские теплые компании и художественные акты связаны с «Курткой Фернана Леже», «Зимней шапкой» и «Шоферскими перчатками».

Но эти государственно-исторические и бытовые нелепости всякий раз не предмет, а повод для рассказа. В «Чемодане» композиция сдвинута в сторону героя-повествователя в большей степени, чем в других произведениях. Его образ можно представить как детскую считалку: «Точка, точка, запятая, минус - рожица кривая». Носки, полуботинки, рубашка, костюм, куртка, офицерский ремень, шапка, перчатки - вот и человек.

М. Горький когда-то придумал литературную серию «История молодого человека XIX столетия». «Чемодан» вполне можно назвать фрагментарной истерией молодого человека середины двадцатого века. Обыкновенную российскую историю. Забавную и грустную.

Перепад уровней между полюсами анекдота и драмы здесь довольно велик. Все начинается с «копеечных» историй. Купили носки фарцовщики, а назавтра ими завалили все магазины, и дело прогорело. Украл ради шутки работяга у начальника туфли, а тому пришлось сказаться больным, чтобы выйти из конфузной ситуации. Приехал дружественный швед писать книгу о России, шесть лет учил русский язык, а его приняли за шпиона и отправили домой через неделю.

Но и эти простые истории распространяются репризами, гиперболами, психологическими парадоксами. Линейная фабула постоянно сламывается разнообразными стилистическими эффектами.

Совершенно бытовая, правдоподобная история о неудачной фарцовке на последней странице приобретает фантасмагорический характер:

«Носки мы в результате поделили. Каждый из нас взял двести сорок пар…После этого было многое».

«И лишь одно было неизменным. Двадцать лет я щеголял в гороховых носках. Я дарил их всем своим знакомым. Хранил в них елочные игрушки. Вытирал ими пыль. Затыкал носками щели в оконных рамах. И все же количество этой дряни почти не уменьшалось.

Так я и уехал, бросив в пустой квартире груду финских креповых носков. Лишь три пары сунул в чемодан».

Во втором рассказе, вспомнив знаменитый ответ Карамзина о том, что происходит на родине («Воруют»), Довлатов демонстрирует примеры этого занятия, приводя примеры воровства своих приятелей: ведро цемента (застывшего), избирательная урна, огнетушитель, бюст Поля Робсона, афишная тумба, пюпитр. Номенклатурные полуботинки, фактически, являются апогеем этого ряда.

Даже в этих текстах присутствует тень некоей драмы. История о носках осложнена рассказом о несчастной первой любви. Глава об украденных полуботинках наложена на картину рабочего «энтузиазма» и богемного быта. «Куртка Фернана Леже» переходит в рассказ о принце и нищем, о человеческой верности и предательстве.

Грусть постепенно накапливается, тяжелеет и растворяет юмористический характер последних рассказов.

В «Поплиновой рубашке» рассказана история отношений с женой. Но впервые так открыто (после «Заповедника» и «Наших»), так сентиментально.

Глава о куртке Фернана Леже - еще один рассказ о нищем, но в более простом, российском варианте. Эстетика здесь представлена «карточкой артиста», с надписью:

«"Лена! Служение искусству требует всего человека, без остатка. Рафик Абдуллаев"…».

Но на последней странице этой родословной оказывается квадратная фотография:

«…размером чуть больше почтовой марки. Узкий лоб, запущенная борода, наружность матадора, потерявшего квалификацию. Это была моя фотография. Если не ошибаюсь - с прошлогоднего удостоверения. На белом уголке виднелись следы заводской печати».

Кульминацией «Чемодана» становятся «Шоферские перчатки».

Вполне банальная идея Шлиппенбаха («Фильм будет, мягко говоря, аполитичный. Демонстрировать его придется на частных квартирах. Надеюсь, его посмотрят западные журналисты, что гарантирует международный резонанс») посмотреть глазами основателя на Ленинград, приводит к совершенно нетривиальному результату. Одетый Петром герой сначала мерзнет на стрелке Васильевского острова, затем оказывается у пивного ларька на углу Белинского и Моховой:

«Вокруг толпятся алкаши. Это будет потрясающе. Монарх среди подонков…».

«Подонки», пожалуй, означают не мерзавцев, а людей «дна» - измученных, хмурых. Среди них есть и интеллигент.

На память об этой истории остались лишь шоферские перчатки.

«Офицерский ремень» примыкает к «Зоне». Это рассказ о жизни по ту сторону решетки:

«Весь этот мир куда-то пропал. И только ремень все еще цел».

Можно с легкостью проследить связь рассказов из «Чемодана» с другими произведениями Довлатова.

«Приличный двубортный костюм» словно часть «Компромисса». Тут так же раскрывается тема балансирования на грани цинизма и предательства, тема продажи себя государству, представленная на фоне газеты.

История первой любви, описанная в «Креповых носках», ведет к «Филиалу», который еще не написан.

Утверждение о документальности довлатовской прозы - «общее место» в исследованиях и литературно-критических статьях. Недоброжелательно настроенные по отношению к писателю критики усматривают в этом изъян, недостаточность художественного начала. Почитатели его таланта видят в этом достоинство.

Друзья писателя искренне признают его поэтом. С точки зрения психологии именно это признание играет ключевую роль в жизни человека, огромное влияние на творчество Довлатова оказало окружение и жизненные обстоятельства (в особенной степени - эмиграция и служба на зоне).

Сергей Довлатов

Чемодан (сборник)

…Но и такой, моя Россия,

ты всех краев дороже мне…

Александр Блок

Публикуется с любезного разрешения Елены и Екатерины Довлатовых

Издательство АЗБУКА®

Предисловие

В ОВИРе эта сука мне и говорит:

– Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства.

Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил:

– Всего три чемодана?! Как же быть с вещами?

– Например?

– Например, с моей коллекцией гоночных автомобилей?

– Продайте, – не вникая, откликнулась чиновница.

– Если вы чем-то недовольны, пишите заявление.

– Я доволен, – говорю.

После тюрьмы я был всем доволен.

– Ну, так и ведите себя поскромнее…

Через неделю я уже складывал вещи. И, как выяснилось, мне хватило одного-единственного чемодана.

Я чуть не зарыдал от жалости к себе. Ведь мне тридцать шесть лет. Восемнадцать из них я работаю. Что-то зарабатываю, покупаю. Владею, как мне представлялось, некоторой собственностью. И в результате – один чемодан. Причем довольно скромного размера. Выходит, я нищий? Как же это получилось?!

Книги? Но в основном у меня были запрещенные книги. Которые не пропускает таможня. Пришлось раздать их знакомым вместе с так называемым архивом.

Рукописи? Я давно отправил их на Запад тайными путями.

А Бродского не тронул. Всего лишь спросил – кто это? Я ответил, что дальний родственник…

Шестнадцатого мая я оказался в Италии. Жил в римской гостинице «Дина». Чемодан задвинул под кровать.

Через три месяца перебрался в Соединенные Штаты. В Нью-Йорк. Сначала жил в отеле «Рио». Затем у друзей во Флашинге. Наконец снял квартиру в приличном районе. Чемодан поставил в дальний угол стенного шкафа. Так и не развязал бельевую веревку.

– Иди сейчас же в шкаф!

Сынок провел в шкафу минуты три. Потом я выпустил его и спрашиваю:

– Тебе было страшно? Ты плакал/ А он говорит:

– Нет. Я сидел на чемодане.

Тогда я достал чемодан. И раскрыл его.

Сверху лежал приличный двубортный костюм. В расчете на интервью, симпозиумы, лекции, торжественные приемы. Полагаю, он сгодился бы и для Нобелевской церемонии. Дальше – поплиновая рубашка и туфли, завернутые в бумагу. Под ними – вельветовая куртка на искусственном меху. Слева – зимняя шапка из фальшивого котика. Три пары финских креповых носков. Шоферские перчатки. И наконец – кожаный офицерский ремень.

На дне чемодана лежала страница «Правды» за май восьмидесятого года. Крупный заголовок гласил: «Великому учению – жить!» В центре – портрет Карла Маркса.

Школьником я любил рисовать вождей мирового пролетариата. И особенно – Маркса. Обыкновенную кляксу размазал – уже похоже…

Я оглядел пустой чемодан. На дне – Карл Маркс. На крышке – Бродский. А между ними – пропащая, бесценная, единственная жизнь.

Я закрыл чемодан. Внутри гулко перекатывались шарики нафталина. Вещи пестрой грудой лежали на кухонном столе. Это было все, что я нажил за тридцать шесть лет. За всю мою жизнь на родине. Я подумал – неужели это все? И ответил – да, это все.

И тут, как говорится, нахлынули воспоминания. Наверное, они таились в складках этого убогого тряпья. И теперь вырвались наружу. Воспоминания, которые следовало бы назвать – «От Маркса к Бродскому». Или, допустим, – «Что я нажил». Или, скажем, просто – «Чемодан»…

Но, как всегда, предисловие затянулось.

Креповые финские носки

Э та история произошла восемнадцать лет тому назад. Я был в ту пору студентом Ленинградского университета.

Через неделю меня полюбила стройная девушка в импортных туфлях. Звали ее Ася.

Ася познакомила меня с друзьями. Все они были старше нас – инженеры, журналисты, кинооператоры. Был среди них даже один заведующий магазином.

Эти люди хорошо одевались. Любили рестораны, путешествия. У некоторых были собственные автомашины.

Позднее многие из них эмигрировали. Сейчас это нормальные пожилые евреи.

Вспоминаю, как доктор Логовинский незаметно сунул мне четыре рубля, пока Ася заказывала такси…

Асины друзья не задавали ей вопросов. А я только и делал, что спрашивал:

– Где ты была? С кем поздоровалась в метро? Откуда у тебя французские духи?..

Короче, я вел себя назойливо и глупо.

У меня появились долги. Они росли в геометрической прогрессии. К ноябрю они достигли восьмидесяти рублей – цифры, по тем временам чудовищной.

Я узнал, что такое ломбард, с его квитанциями, очередями, атмосферой печали и бедности.

Пока Ася была рядом, я мог не думать об этом. Стоило нам проститься, и мысль о долгах наплывала, как туча.

Я убедился, что любая мысль влюбленного бедняка – преступна.

Я заметил – когда человек влюблен и у него долги, то предметом разговоров становится его моральный облик.

Короче, все было ужасно.

Я, не раздумывая, подошел:

– Нельзя ли попросить у вас до завтра шесть рублей?

Занимая деньги, я всегда сохранял немного развязный тон, чтобы людям проще было мне отказать.

– Элементарно, – сказал Фред, доставая небольшой квадратный бумажник.

Мне стало жаль, что я не попросил больше.

– Возьмите больше, – сказал Фред.

Но я, как дурак, запротестовал.

Фред посмотрел на меня с любопытством.

– Давайте пообедаем, – сказал он. – Хочу вас угостить.

Он держался просто и естественно. Я всегда завидовал тем, кому это удается.

Окна были распахнуты. Занавески покачивались от ветра.

– Приветствую вас.

– Мое почтение, – ответил Фред.

Сборник рассказов «Чемодан», автором которого является Сергей Довлатов, стал одним из лучших произведений русской литературы. Краткое содержание повестей С. Довлатова можно найти в данной статье. То, о чем пишет автор, скрывая смысл за строками, становится действительно важными проблемами современности.

Главный герой, вокруг которого разворачивается описание, решает переехать в Америку. Странно, но он не берет с собой никаких вещей, сумок и прочего. С собой у главного героя только небольшой чемодан. Когда он приезжает на квартиру, он убирает чемодан в сторону и забывает о его существовании. Лишь спустя несколько лет главный герой открывает чемодан, и что он там находит? Отглаженный костюм, несколько пар хороших носков, зимнюю шапку, тщательно выглаженную рубашку и яркую куртку. Прикасаясь к каждой вещи, главный герой окунается в воспоминания, которые несут в себе предметы одежды.

Говоря о кратком содержании "Чемодана" Сергея Довлатова, нужно сказать, что оно не способно передать всех тех эмоций и чувств, которые вложил автор в свое произведение. Рекомендуется прочтение произведения в подробном содержании.

Креповые финские носки

Носки появились у главного героя из-за его финансовых проблем. Один из его знакомых, который работал на фабрике, предложил мужчине свою помощь: главному герою требовалось лишь купить у фарцовщика несколько пар, которые потом можно было перепродать в два раза дороже. Уставший от бедности мужчина соглашается, понимая, что это его единственный выход из такой ситуации. Когда он покупает носки и уже решает, кому можно их продать, советские фабрики резко заваливают прилавки всех магазинов точно таким же товаром, только в разы дешевле, чем хотел продать его главный герой. Именно так дорогостоящий и дефицитный товар внезапно стал ненужным и доступным.

Номенклатурные ботинки

Главный герой начал работать в рабочей команде камнерезов. Им была поручена кропотливая работа: на одной из недавно открывшихся станций метро нужно было сделать рисунок, который изображал бы После того, как работа была выполнена, состоялся огромный банкет в честь открытия новой станции метрополитена. Сидя за одним столом с главой города, главный герой замечает, что тот разулся и сидит босиком. Пока никто не видит, мужчина просто убирает обувь к себе в сумку и спокойно возвращается за стол.

Приличный двубортный костюм

В редакции, в которой работал главный герой, появляется новый работник, ведущий себя очень странно. На следующий день после прибытия новичка главного героя вызывают в кабинет директора редакции. Директор объясняет работнику, что новенький - шпион, и просит помочь в небольшом деле. Все требуется от главного героя - познакомиться с новичком поближе и сходить с ним театр. Для этой работы директор заказывает пошив отменного костюма для своего работника.

Офицерский ремень

Главный герой поменял много профессий. На этот раз он вел службу в охране лагеря. В один день старшина отдает приказ, чтобы главный герой доставил одного из своих напарников в больницу для психически и душевно больных. Когда главный герой находит своего сослуживца, тот занят в цеху выплавкой огромной бляшки для Несмотря на приказ повиновения, не полностью изготовленный ремень становится серьезным оружием для самозащиты.

Куртка Фернана Леже

Главный герой рассказывает о своей долгой дружбе с семьей народного артиста Черкасова. Когда актер умер, его жена ездила во Францию к своей подруге. Оттуда она привезла главному герою куртку - старую, затрепанную, с высохшей краской на рукавах. Как оказалось, эту куртку носил художник Леже. Перед своей смертью он сказал жене, чтобы она была в хороших отношениях с любым сбродом. Именно поэтому она передала куртку главному герою.

Поплиновая рубашка

Совсем скоро должны были состояться выборы. Главного героя навещает известная агитатор. Вместо того, чтобы идти на свой участок, агитатор принимает предложение главного героя составить ему компанию в кинотеатре. Но, посмотрев кино, они не идут на участок - они посещают Именно в этот вечер и решилась дальнейшая жизнь главного героя. Агитатор сама начала разговор о том, что необходима эмиграция. Главный герой еще не принял окончательного решения, а потому решил остаться ненадолго в России. Жена не стала ждать, пока власти обратят на них свое исключительное внимание: она все-таки приняла решение о переезде. В день своего отъезда она подарила любимому мужу красивую рубашку из поплина.

Зимняя шапка

Как-то раз главный герой со своим братом решили отдохнуть в одной из советских гостиниц. Там они знакомятся с группой девушек-актрис, которые отмечали удачные съемки. Застолье набирало обороты, а одна из девушек попросила главного героя сопроводить ее в аэропорт, куда должен был прилететь главный директор снятой кинокартины.

Однако приключения ждали главного героя уже на парковке для такси: зацепившись с какими-то парнями, мужчина влез в драку. Путешествие до аэропорта продолжись сначала в отделении, потом в травмпункте. Несмотря на огромное количество проблем, которые возникли у главного героя, у него была награда - в ходе драки он стал обладателем красивой меховой шапки из котика.

Шоферские перчатки

Главному герою предложили роль в фильме, режиссером которого был журналист-любитель. Ему нужно было войти в образ Петра Великого, на что он согласился. Были найдены все предметы одежды, необходимые «для создания нужного образа». Главный герой очень боялся, что во время съемок люди, проходящие мимо, будут смотреть на него как на ненормального. Однако люди встретили главного героя в образе так, словно такое они видят ежедневно.

О книге

Говоря о кратком содержании «Чемодана» Довлатова, нужно сказать, что каждая история - это отдельное самостоятельное произведение, которое несет свою собственную мораль. Сборник с 2013 года стал входить в списки тех произведений, которые отлично подходят для внеклассного чтения в старших классах. Представляет собой рассказы (что уже видно по краткому содержанию «Чемодана» Довлатова), который автор писал о своей жизни. Все это стало большим рассказом о молодости писателя, чья карьера не смогла пойти ввысь при советском правительстве.

Отзывы о книге

Говоря о кратком содержании книги «Чемодан» Довлатова, рецензии нельзя не отметить. Книги, которые выходили из-под руки писателя, и сегодня имеют колоссальный успех. То, как положительно читатели воспринимают сборник рассказов Сергея Довлатова «Чемодан», просто удивляет и тем самым доказывает, что автор действительно обладал огромным потенциалом и талантом.

Краткое содержание повести С. Довлатова «Иностранка»

Говоря о данной повести, нужно отметить, насколько ярко она выражает все события тех лет, когда многие советские граждане были вынуждены эмигрировать в другие части света.

Главная героиня выросла в отличной советской семье. Родители девушки никогда не добивались карьерного роста, поскольку их родословная была не лучшего образца. Они всегда работали на тех должностях, которые были свободными. Проработав всю жизнь, семья прочно закрепилась в среднем финансовом и социальном классе. Для своей дочери они делали все возможное, чтобы та была счастлива: они подарили ей рояль, купили в квартиру цветной телевизор, жили в хорошем районе, где всегда дежурила милиция.

Окончив школу, главная героиня без труда поступила в престижный институт. Но счастье семьи стало рушиться тогда, когда девушка влюбилась в парня, чьи родители были чистокровными евреями. Родители не имели ничего против национальности парня дочери, однако об их общих детях, которые могут появиться в будущем, думали с ужасом. Родители познакомили девушку с другим молодым человек из хорошей семьи. Девушке он понравился. Очень скоро молодые поженились, вот только не было семейного счастья в браке. Главная героиня стала постоянно изменять своему мужу от скуки, и вскоре они развелись. Недолго горюя из-за того, что она вновь осталась одна, девушка влюбилась сначала в музыканта, с которым она в итоге была помолвлена. Не заладилось - после музыканта была любовь с художником. Опять не сложилось - девушка встретила фокусника. Однако ни с кем у нее не получались отношения. У главной героини возникло ощущение, будто все ее женихи специально сбегают от нее. Кроме музыканта - он умер из-за серьезной болезни.

Время шло, и девушка стала понимать, что ей скоро уже тридцать лет, а возможности родить уже совсем скоро не будет. Она стала об этом беспокоиться. И тут в ее жизни появляется известный певец. Вроде и любовь была, но оказалось, что избранник девушки постоянно ей изменял. Разочаровавшись в мужчинах, девушка уже не надеялась на счастье.

И тут вдруг в жизнь главной героини врывается ее первая любовь - парень с еврейскими корнями. Он настаивал на том, что девушке просто необходимо эмигрировать. Именно после этого героиня заключает фиктивный брак с евреем, и уже через три месяца она была на другом конце света. Много девушка моталась по миру, не найдя своего места. Уехав в Америку, девушка знакомится с несколькими русскими эмигрантами. Один из них помогает главной героине и ее детям обустроиться.

Проходит время. Девушка звонит своему знакомому, чтобы просить у него помощи. У нее появился латиноамериканский поклонник, который в очередной раз поднял руку на главную героиню. Произведение заканчивается тем, что девушка в конце концов выходит замуж за ревнивого поклонника, надеясь обрести с ним счастье. На свадьбе все ждут того знакомого, который однажды помог главной героине, когда та ему позвонила. Он появляется, и девушка начинает плакать.

Случилось так, что Сергей Довлатов обнаружил старый чемодан, о существовании которого он давным-давно забыл. Стоило его открыть, как на писателя нахлынули воспоминания. Когда-то он привёз с собой из Советского Союза в США только этот чемодан, куда уместилось всё самое ценное: креповые финские носки, номенклатурные полуботинки, приличный двубортный костюм, офицерский ремень, куртка Фернана Леже, поплиновая рубашка, зимняя шапка и шофёрские перчатки. Что-то из этих вещей ему подарили, а что-то он украл, либо получил в результате самых разных злоключений.

Короткий сборник из восьми рассказов — отражение советской действительности. Со стороны Довлатова всё воспринималось именно таким образом. Он не склонен был видеть позитивное, поскольку старался оставаться на плаву, вынужденно подчиняясь обстоятельствам. Его мысли подвергались цензуре, а сам он не мог себя никак выразить, оставаясь вне системы ценностей государства, в котором жил. Сомнительно, чтобы жизнь в другой стране значительно отличалась, родись Довлатов именно там. Его взгляд также бы оставался легковесным, понимающим действительность под толстым слоем сатиры.

Безусловно, больно осознавать никчёмность, когда ты пытаешься поступать на благо общества, и вместо этого служишь ковриком при входе, позволяя вытирать ноги. Если желаешь больше денег — начинаешь заниматься спекуляцией, а коли душит жаба — тыришь чужую обувь. Главное данные обстоятельства обставить так, чтобы читатель так и не понял, насколько дурными были поступки самого писателя. Конечно, рвать на себе волосы не выход, но и поливать грязью то, что сложилось в результате долгих лет существования нескольких поколений — неправильно.

Гнилой продукт рано или поздно всё равно будет выброшен, либо заменён на новый. Советский Союз скрипел, утратив первоначальные идеалы. Была извращена сама суть его возникновения. Не все это понимали, но Довлатов прочувствовал на себе полностью. Сергей не просто ведёт повествование, он чуть ли не рассказывает анекдоты. Понятен его сарказм, выставляющий дураками действующих лиц. В смешных историях адекватным выглядит только главный герой или рассказчик — так и у Довлатова: он умнее окружающих.

Опять же, созданный писателем образ отлично вписывается в обыденность Советского Союза. Этот человек является идеальным представителем данной страны. Он не передовик и не рвётся в бой, а просто созерцает действительность, смиренно принимая происходящее за должное. Ему хочется жить лучше и он старается. Только трудно выпрыгнуть из штанов, если у тебя их нет и ты не можешь их нигде раздобыть.

Всё складывалось закономерно. Довлатову было тесно в большой стране. Он желал перемен. И вот перед ним чемодан со старыми вещами. Многое ли изменилось в его жизни и насколько это сильно теперь заметно? Основное, что понимает читатель — Довлатов наконец-то почувствовал себя свободным человеком, который может идти куда хочется, поступать — как считает нужным, и жить — вдыхая полной грудью.

Своеобразная ностальгия вышла под пером Сергея Довлатова. Он точно не желал вернуться домой, но вспомнить ему всё-таки было приятно. Замечательно, если человек способен с улыбкой говорить о прошлом, каким бы неудачным оно лично для него не было. Для каждого из нас уготована своя судьба — мало кто о ней потом расскажет потомкам. Довлатов умел находить ладные слова. Остальное же — предания старины глубокой.

Понравилась статья? Поделитесь ей

Распечатать статью